Мы не от старости умрем –
От старых ран умрем…
(Семен Гудзенко).
Каждый, кто хоть раз оказался в молодом саду, расположенном на юго-восточной стороне территории Новосильского Свято-Духова монастыря, не мог не обратить внимание на обнесенную оградкой могилу, которая расположена недалеко от алтаря Свято-Троицкого храма. На могиле – деревянный крест и небольшой мраморный памятник с фотографией. На ней изображен бравый молодой мужчина в военной форме. Надпись на памятнике: Бабкин Иван Иванович: 02.11.1915 – 02.11.1949.
Кто же этот человек? Что нам о нем известно?
Рассказывает сын военного - Вячеслав Бабкин.
Иван Иванович родился в селе Черепянь Тамбовской области в 1915 году. Рано потерял отца, воспитывал его отчим. Вместе с семьей в 1923 году переехал в Новосибирскую область. Что заставило их покинуть обжитые места, можно только предполагать. В 1922 году было большевиками жестоко было подавлено Тамбовское восстание, расстреляны, отравлены газом десятки тысяч людей, разорены тысячи крестьянских хозяйств, что стало причиной страшного голода в 1921-1922 годах. Сибирь в это время представляла собой более благополучное и хлебное место…
Вплоть до 1941 года биография Ивана была связана с Сибирью: он жил в селе Малая Черемшанка Новосибирской области, работал в местном колхозе, некоторое время был рабочим новосибирской обувной фабрики. В мае 1941 года Ивана Ивановича призывают в армию. Через месяц начинается война. И уже в июле 1941 года сибирская дивизия, солдатом которой стал Бабкин, была брошена в бой.
До последнего дня войны Иван Иванович находился на передовой. Пять раз был ранен. Менялись части, фронты, должности. В апреле 1942 года проходит курсы старшин. Служит старшиной минометной роты, старшиной роты автоматчиков, войну заканчивает в составе танковой бригады, штурмовавшей Кенингсберг.
Примечательно, что в своей рукописной автобиографии, которую дал нам прочитать его сын, Иван Иванович Бабкин наряду с глаголом «служил» использует слово «работал». И это перекликается с многочисленными свидетельствами фронтовиков о войне, оценивавших ее, прежде всего, как непрерывную и трудную работу. Плоть от плоти крестьянского народа-труженика, привыкший с детства к постоянному и упорному труду, русский Иван вынес на своих плечах эту невероятно тяжелую войну, стал победителем злого, беспощадного врага и освободителем Европы.
«За образцовое выполнение боевых заданий на фронте борьбы с немецкими захватчиками» (фраза из автобиографии) Иван Иванович был удостоен шести правительственных наград и семи благодарностей. В числе наград: два ордена Красной Звезды, орден Славы третьей степени, медаль «За отвагу», медаль «За взятие города Кенингсберга», медаль «За Победу».
И еще одна фраза, которая не раз повторяется в автобиографии: «по излечении я был направлен на фронт». Как уже было сказано, Иван Бабкин был ранен пять раз. Ранения при этом были серьезные. Так, после одного после одного из них – огнестрельного ранения легкого – Иван Иванович находился госпитале почти полгода – с января по июнь 1944 года. С ранением связана и история знакомства Ивана с будущей супругой, матерью Вячеслава Бабкина, коренной жительницей села Задушного, Ксенией Федоровной Лукашиной.
В мае 1943 года старшина Иван Бабкин в очередной раз возвращался из госпиталя на фронт. Путь лежал в город Козельск, где дислоцировалась его часть. По железной дороге можно было проехать до станции Хомутово, а дальше надо было добираться на попутных автомашинах. В момент прибытия воинского эшелона, на котором следовал, согласно предписанию, на фронт старшина Бабкин, налетели «Юнкерсы» (сработала немецкая разведка), стали бомбить и прочесывать станцию пулеметами.
Дальше – воспоминания Ксении Федоровны, матери Вячеслава Бабкина, в изложении сына.
«После того, как немцы заняли Задушное, мы с сестрой эвакуировались в Хомутово: я работала там на элеваторе, сестра – на железной дороге. Каждый день мы обедали вместе: есть особо нечего было – кто, что добудет, то и приносили на совместную трапезу. Однажды, (дело было в начале мая 1943 года) только мы сели обедать – налетели немецкие самолеты. Мы спрятались в давно вырытую и не раз спасавшую нас щель. Тут смотрим - бегает солдатик, не знает, куда укрыться от падающих бомб. Мы ему кричим: «Иди сюда!». Он прибежал, отсиделся с нами во время налета. Потом мы поели, молоком солдатика угостили, посидели… Он рассказал нам, что едет на фронт после ранения. Тут вскоре подъехала машина, на которой солдат должен был добираться до Козельска. Прощаясь, он внимательно посмотрел на меня и сказал: «И вот, красавица: жив буду- я тебя найду». Уехал. А я вскоре и забыла об этой встрече… Прошло два года, закончилась война, мы вернулись в Задушное. Жили вместе с братом, который ловил рыбу в Зуше, помогал нам с питанием: было тогда голодно и трудно. Тут однажды – был ноябрь 1945 года – видим останавливается недалеко от нас машина, с нее слезает военный и идет к нам. Мы, признаться, испугались: «Инспектор!» (за рыбу-то мы налоги не платили). Подходит… Да это знакомый солдатик! Улыбается: «Ну, что, красавица, сказал найду тебя и нашел! Выйдешь за меня замуж?». Как же было не выйти? Я и так и засиделась я в девках-то. Тридцать лет уже было… А тут такой бравый красавец! Герой! Вся грудь в орденах!»
По воспоминаниям близких, соседей, знакомых, жили Бабкины душа в душу. Все, кто их видели, любовались на них. Ксения вся светилась, летала от счастья, не могла наглядеться на мужа, надышаться на него не могла, всячески стараясь ему угодить. Иван Иванович поступил в милицию, был назначен участковым в округе. В те суровые и немилостивые годы, когда за один колосок могли отправить в лагерь мать многодетного семейства, милиционер-фронтовик проявлял редкое милосердие и человеколюбие, старался защитить бедствующих, попавших в беду земляков, помочь им.
Родились два сына. Обоих солдат Иван назвал в честь погибших на фронте друзей. Своими руками на месте пепелища, оставленного оккупантами, построил дом, использовав для этого, по разрешению районных властей, крепкие бревна и доски из основательного немецкого блиндажа, сооруженного захватчиками в сосновом бору на берегу реки Зуши.
Жизнь налаживалась. Любящая красавица жена, два сына – плоть от плоти, кровь от крови Ивана, два зеленых росточка, пробивающиеся в будущее, свой дом, работа по сердцу. Чего еще нужно для счастья солдату? Война, все беды и трагедии, связанные с ней, казалось, навсегда остались в прошлом…Но так только казалось…
Счастье Бабкиных длилось недолго. Война достала израненного ветерана через четыре года.
В 1949 году Иван Иванович тяжело заболел воспалением легких. В то время вокруг свирепствовал тиф. Врачи, не разобравшись, поместили фронтовика в инфекционное отделение, стали лечить от тифа. Тем временем развилось крупозное двустороннее воспаление легких, и после нескольких дней болезни Иван Бабкин скончался. Врачи утешали: с таким израненным легким он все равно долго бы не прожил. Говорить нечего: для близких это было утешение слабое…
Похоронили Ивана Ивановича Бабкина на территории Свято-Духова монастыря, напротив алтаря Троицкой церкви. Место своего последнего упокоения он выбрал сам. Однажды, проезжая на лошади мимо монастыря с женой, он неожиданно сказал ей: «Если что случится со мной, прошу: похорони меня здесь, на территории монастыря». В этом неожиданном и тревожном для супруги пожелании, присутствовало ясное и трезвое осознание хрупкости человеческой жизни и тяжести собственных ран (как мужественный человек он, конечно, об этом старался не говорить, чтобы не огорчать близких).
Есть здесь и еще одно – это чувство и понимание святости места, на котором стоял монастырь. Надо сказать, что Тамбовщина, откуда Бабкин был родом, издревле славилась особой крепостью православных традиций, богобоязненным, благочестивым крестьянством. Не случайно, что самое сильное сопротивление богопротивная власть встретила именно в Тамбовской губернии. Иван Иванович в раннем детстве жил в молитвенной атмосфере русского крестьянского быта, впитал ее всей душой: желание быть похороненным в церковной ограде мог высказать только верующий человек, глубоко понимающий символику православного погребения, осознающий святость и благодатность земли, на которой стоял Свято-Духов монастырь.
Надо сказать, что о святости этого места, увы, помнили далеко не все в селе Задушном. На территории монастыря устроили машинный двор и заправочную станцию. Могилу Бабкина сравняли с землей. Рядом с алтарем поставили цистерну с мазутом, по могиле ездили, взрывая землю, трактора.
Вспоминая свои детские годы, Вячеслав Бабкин не может говорить спокойно о горе матери, глубоко сопереживая ей. Она так и не примирилась с кончиной любимого мужа, который для нее был подлинным «светом в окне», утешением и смыслом жизни. «Бывало идем мимо могилы (еще ее разорения) – вспоминает Вячеслав - мама упадет на землю, распластается как раненная птица, горько рыдает…»
Прошли годы. Закрылся колхоз, не стала нужна машинно-тракторная станция. Заброшенное здание Троицкой церкви продолжало приходить в упадок и разрушаться… Но Дух дышит, где хочет. И в 2005 году, по благословению оптинского старца Илия (Ноздрина), ныне духовника Святейшего Патриарха Кирилла, началось восстановление монастыря.
Вячеслав Иванович Бабкин считал своим святым долгом почить память отца, привести могилу в достойное состояние. Он обратился к наместнику Свято-Духовой обители игумену Александру Маслову с просьбой разрешить восстановление могилы на прежнем месте и после полученного благословение архиепископа Орловского и Ливенского Паисия в году 2006 году могила героя-фронтовика с оградкой, памятником и фотографией на нем была восстановлена.
Сегодня мы воссоздаем разрушенное и попранное в богоборческие годы. Из руин на наших глазах восстает монастырь. Свято-Духова обитель расправляет крылья. Молитва, как и века назад, звучит на берегах Зуши, освящая и одухотворяя эту древнюю землю, политую кровью многих поколений русских людей, отстоявших самостояние, независимость нашей Родины.
Русский солдат Иван Иванович Бабкин, умерший от ран, похороненный в земле, которую он защищал, лежащий под сенью Святой Животворящей Троицы, олицетворяет собой духовные силы русского народа - самоотверженность, мужество и любовь к ближнему. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», - говорит Иисус Христос» (Ин. 15, 13). Иван Иванович Бабкин положил душу свою «за други своя». Низкий поклон ему и вечная память!