«Осенняя пора, очей очарованье» - знаменитые строчки не менее знаменитого Поэта девятнадцатого века, которого мы все очень Любим, изучаем в школе и других учебных заведениях, знаем наизусть, даже, сами иногда того не желая. Видимо, его строки легки, приятны к восприятию, запоминаются быстро и остаются навсегда. Не знаю, где и как писал свои строки Александр Сергеевич, на что он в это время кинул примечательный творческий и мечтательный взор Великого Лирика. Да только каждому из прочитавших эти строки хотя бы раз, понятно, что это было красиво, даже, тогда в далеком девятнадцатом веке и красоту никуда не спрячешь и поныне, в двадцать первом. Хотя, скорее всего, здесь, в Якутии, он и не побывал той самой очаровательной осенью, не видел красоты таежного края этой безумной прекрасной разноцветной и прохладной порой, когда все ближайшие леса одеваются…
О чем это я, уже где-то раньше я писал свои разношерстные впечатления о ней – осени.
Утро воскресенья и солнечные лучи опять просачиваются сквозь плотные жалюзи в нашу спальню, крадутся сначала по ногам, затем обнимают и пригревают тела и уже в самом своем конце, то бишь, будят напрочь, ослепляя глаза, которые невозможно продрать после вчерашних работ по дому и огороду, и не менее приятной баньки после всего проделанного с землей и домом. Тело в блаженной истоме нежится на кровати, рядом лежит Любимая жена и так же потягивается, мило и нежно. Говорят, что человек с утра подрастает на пару сантиметров по отношению к прошедшему вечеру и еще, когда начинает потягиваться во весь рост, с хрустом в телесных косточках, немного дополнительно отнимает у природы себе ростика. А на прикроватном столике беспощадно и пронзительно, хотя, обманываю, он у нас нежными звуками переливается, звонит домашний телефон:
- Привет, дорогая. Народ мешками грибы белые и подберезовики тащит из леса, вставайте, поехали, посмотрим, как они растут, родимые, а то зимой лапу сосать будем, - в трубке нежный воркующий голос Натахи, подруги жены.
У моей Любимой и сон-то, как рукой сняло, ее хлебом не корми, дай с ножичком да корзиночкой по лесу погулять, силушки набраться, морально отдохнуть, а если еще и грибов разрешат собрать и накормят с костерка…
- Я всегда «за», - произносит она и вскакивает с кровати, - а как погодка?
- Ты что, подруга, в окно не смотрела, погода шепчет, «бери корзину и в лесок». Давайте, собирайтесь, через час заедем, места вам, городским жителям, здешние грибные покажем.
- Хорошо, ждем, а корзину большую брать?
- Какую донесешь, - совсем уже весело смеясь в трубку, прощебетала подруга и отключилась…
Лес, опять и снова в который уже раз этот приятный тихий разноцветный приветливый осенний таежный лес, его размах и широта, его таинственность и привлекательность, его щедрость и тепло объятий, его… да у меня иногда не хватает поэтических творческих эпитетов и прилагательных его описать. Именно тепло, даже, в холодную зимнюю пору, а что говорить о полуденном воскреснем осеннем дне, когда полянки просыхают от утренней росы, туман растворяется под напором всевидящего, всеобъемлющего и заботливого ока небесного светила, птички еще голосят на своем языке Любовный мотив жизни и счастья. Пожухлая трава и опавшие умершие листочки прилипают к сапогам, как только мы заходим вглубь леса, где пахнет прелостью и легкой сыростью, гниющим лесом и ягодно-грибным ароматом, солнце пока еще не совсем проникает в такую чащу, листики не сброшены и преграждают путь ему до земли. Все запахи в одном флаконе под названием «Ароматы таежной осени». Будь я создателем духов или туалетной воды, что-нибудь придумал бы на основе лесных таежных запахов, какой-нибудь освежитель воздуха, напоминающий все то, что чувствуется в лесу. Пришел усталый зимой с работы, на дворе уже кромешная темень, полярные ночи, например, взгрустнул о прошедшем, побрызгал по квартире и вспомнил осенний лес, грибные или ягодные прогулки с корзинкой и ножичком, вспомнил и вздохнул, глядя за окошко, когда там снежная холодная зима. Но, не будем о наступающем грустном, мы сейчас в этом прекрасном умиротворяющем лесу, надо наслаждаться его запахами и ароматами воочию, по настоящему, вдыхая и отдыхая от мирской суеты рабочего процесса.
Грибы начали появляться неожиданно, мы сошли метров двадцать от дороги и наткнулись на полянку с подберезовиками, даже, не заметив, что оказались в небольшой березовой роще со стройными красавицами, обрамленными в желто-оранжево-золотые косы, распущенные вдоль гибких и прямых стройных станов. Какие там, Батюшка, грибы, посмотрите, какая красота, хоровод белых сарафанов окружает меня и каждая норовит задеть своими ветвями, обласкать, прильнуть и отдать остатки летнего тепла перед приближающимися зимними холодами. Они, эти красавицы, будто говорят мне: «Посмотри, Поэт, какие мы, посмотри, завтра будет поздно, сарафанчики поблекнут, позолота спадет в траву и умрет, веточки опустеют и подмерзнут, повиснув грязными лохмами немытых волос, посмотри, ты же понимаешь толк в красоте». И, действительно, я забыл о грибах и травах, о жене и лесе, только они, красавицы лесные стоят вокруг и плачут в предвестии долгих жгучих морозов. Я прислонился к одной из них, достал телефон и сразу на Божий свет народились строчки:
«Нам не свойственна жизнь
Без такой красоты,
И не может судьба
Не дарить это счастье.
Дай, тебя обниму,
Белый Ангел мечты.
Я познал чистоту
И Любовь в одночасье…»
Потом будут еще и еще строки о прекрасном и близком, теплом и Любимом, далеком и нежном – они посыплются, как из рога изобилия, мои нежные лирические строки, но это будет потом, вечером, у ночника, за Любимым кухонным столом, а пока…
- Ну, что привал с перекусом? - из-за могучего ствола многовековой сосны выглядывает Данил, Натахин муж, привезший нас в очаровательную рощицу близ поселка.
- А что, пора бы! – бодро отвечаю я и начинаю кликать девчонок, действительно появившихся в лесу для собирания полных корзинок белых и подберезовиков.
- Давай мешки разбирать, пока подойдут, на стол накроем.
И мы начинаем расстилать почти на траве скатерть-самобранку, как в сказке, высыпая огурцы и помидоры из своих теплиц, выкладывать всевозможную зелень и магазинские, как Любит говорить Данил, продукты. Через несколько минут все было готово к возлиянию компотов и поеданию съестного для пополнения напитавшихся кислородом организмов…
Грибы собраны в корзинки, остававшиеся в высокой траве до осени ягодки в ладошку, а на краю лесочка уже горит костер, потрескивают сыроватые поленья от рядом лежащего умирающего дерева. На нехитром импровизированном столе ждут своего часа дары наших огородов и близлежащих поселковых магазинов, а мы дружно пытаемся утолить голод, прояснившийся после ходьбы по лесному массиву, после проделанной зарядки с поклонами Матушке-Земле, за ее дарами и подарками.
Солнышко пробирается своими лучами сквозь все больше оголяющиеся кроны деревьев, подстегивает нас, слегка приятно уставших, дразнит последними теплыми часами сегодняшнего дня, напоминая, что на дворе сентябрь и ночки в этих местах в такое время года уже желают быть теплее, светлее и приятнее. Но этого уже случиться не может, Якутия есть Якутия, восточная Сибирь оправдывает свой суровый нрав с резко-континентальным климатом, ветрами и нередкими погодными и природными сюрпризами…
Прошел и улетел в память, в ее самое заветное теплое местечко, в самом лучшем и приятном ракурсе, воскресный денек золотой осени, проведенный в таежном лесу, проведенный с пользой для здоровья, души и домашнего обихода.
Грибы обработаны и заготовлены на долгую холодную и снежную зиму, корзина заняла свое штатное место на гвозде в мастерской, ножички помыты и уложены в кухонном ящике – все только в воспоминаниях. Пусть приходит на порог долгая холодная суровая белоснежная Якутская зима, приятных воспоминаний мы накопили, кислородный голод слегка утолили, будет, о чем поговорить с друзьями долгими задушевными темными вечерами. Будет, конечно, будет!