В детстве и юности у меня много было разных увлечений, среди них рыбная ловля и охота. Но ни рыбаком, ни охотником я не стал, хотя до сих пор с удовольствием слушаю рассказы приятелей о больших уловах, добытой дичи, охотничьих трофеях.
Рыбная ловля меня не привлекает: нужно терпение сидеть с удочкой, а я больше пяти минут на одном месте просидеть не могу.
Про охоту разговор другой. В детстве я тайком брал у отца двустволку, даже однажды палил из нее в диких уток на пруду, к счастью, не попал, хотя утки взлетели в трех-четырех метрах от меня.
Когда учился в седьмом и восьмом классах в Аряже, подружился с Володей Гуриным, будущим знаменитым самбистом, который меня на год старше. Он на что-то выменял у одноклассника из Губан Володи Овчинникова старенькое одноствольное ружье. Мы с ним снаряжали патроны, набивая порохом и дробью, иногда покупали готовые, с бумажными гильзами, но стоили они дорого – по рублю за патрон. На лыжах ходили по лесу, стреляли в пни, самодельные мишени, увидев взрослых, закапывали ружья в снег или прятали в траве. Но что-то не припомню, чтобы возвращались домой с добычей, хотя заячьих следов кругом было достаточно.
Мой отец, вспоминая своего родителя, рассказывал, что дед Иван очень метко стрелял, без промаха влет убивал мелких пташек, сорок, ворон… «Потому ему Бог жизни и не дал!». Мне это врезалось в сознание, я никогда бы не смог убить живое существо. Тем более у отца была присказка : «Кто охотится да удит –у того не хрена не будет!» . Правда у него и самого-то ничего не было , но это другая тема.
А вот с пчелами связана вся моя жизнь, с самого раннего детства. Мне кажется, что в нашей семье они были всегда. Хорошо помню, что в моем раннем детстве на хуторе Зуевка, за амбарами, стояли двухметровые колоды с пчелами. Диаметром колоды были сантиметров пятьдесят-шестьдесят, вверху находилось круглое отверстие – леток, внизу - съемная часть стенки размером 15х 40 сантиметров, для подрезания сотов с медом. Только позднее я понял, что мед из колод самый экологически чистый – там не используется искусственная вощина, имеющая в своем составе ненатуральные включения.
Практически перед самым крыльцом дома стояли современные ульи. По рассказам моей прабабушки Екатерины Игнатьевны, однажды она нашла меня маленького собирающим в ладошку пчел с летка.
Помню, как она сгребала рои: пчелы с громким жужжанием выходят из улья, прабабушка веником из ведра с водой брызгает на них, гремит печной заслонкой, имитируя дождь и гром…
Когда я стал постарше, из-за пчел в роевой период меня не отпускали из дома для детских игр, что меня очень угнетало, заставляли их стеречь и сгребать в ройники. Первые рои я снимал, когда мне было лет девять-десять. Я хорохорился, бравируя бесстрашие перед пчелами, снимал их в одних трусах, даже без майки. Но в один из очень жарких дней, поправляя покосившийся ройник, я случайно придавил нескольких пчелок. Ох, они мне дали жару, с дикими воплями бежал я от них. С тех пор стал намного осмотрительней, надевал одежду и сетку на голову.
В работах на пасеке я всегда помогал отцу: подтаскивал инструмент, рамки с вощиной и сушью, крутил ручку медогонки при откачке меда. Отец много ульев не держал, но с десяток семей было всегда.
Распространенной болезнью пчел тогда был американский гнилец, который лечили пенициллином, разведенным в сахарном сиропе.
Подкармливали пчел в период цветения черемухи. На зиму семьи составляли в подполье. Отец был недоволен, когда я играл в шумные игры в комнатах, говорил, что я беспокою пчел.
Мед дома был всегда. Помню, мать продавала его по три рубля за килограмм (килограмм сахарного песка стоил 90 копеек), а за флягу меда отец приобрел почти новое ружье – тульскую двустволку. Мед хранился в деревянной бочке (ее называли кадка), с нашего стола никогда не убиралась деревянная чашка: зимой с загустевшим желтым, летом - с жидким сладким продуктом пчел.
Воск топили в русской печи в корчагах, получались красивые ярко-желтые круги.
Помню детские забавы с пчелами: я брал картонную коробку, на дно клал 20-30 граммов меда, сверху закрывал куском оконного стекла, оставляя отверстие для прохода. С этим нехитрым приспособлением уходил в лес или на цветущую поляну. Наблюдал, как пчелка за пчелкой залетают в коробку, через некоторое время туда устремлялся целый поток, а выбраться из коробки они не могли – сидели на стекле. Пчел скапливалось большое количество, я их приносил на домашнюю пасеку и усиливал семьи, которые охотно принимали новичков, пуская по прилетной доске в улей.
У отца была привычка стоять у летка во время выхода роя и высматривать матку, если удавалось, то он ее ловил и помещал в маточную клетку - рой уходил обратно, в свою семью. Мне было лет двенадцать, я сколотил из строганных досок небольшой улей, поместил туда три рамки, выпросил у отца одну с расплодом из рабочего улья, положил в клетке матку, через день ее выпустил. Эта семейка стала работать – несли обножку.
В отцовской библиотеке всегда под рукой лежала книга «Пчеловодство» автора П.С.Щербины, 1958 года издания. Это мое настольное пособие по ведению пчел до сих пор, хотя я и прочитал массу других книг по пчеловодству, а сейчас много доступной информации можно добыть в интернете.
Когда был жив отец, он мне неоднократно повторял: «Вовка! Пчелы – это жизнь».
Необыкновенные создания
Пчелы – удивительное творение природы. Нам кажется, что мы, люди, все знаем об окружающем нас мире, о природе, о ее богатствах. Однако это не так. Вокруг нас еще так много загадочного. Некоторые интересные факты о пчелах и пчеловодстве я вам расскажу.
Те насекомые, которые впадают на зиму в спячку, накапливают большие резервы питательных веществ. Количество воды в их организме уменьшается, а жировое тело достигает одной пятой от веса. Это помогает организму во время спячки, ведь насекомое обеспечено энергетическим материалом и способно сопротивляться низким температурам.
У пчел жировое тело составляет всего один процент от их веса, потому они не способны накапливать большое количество питательных веществ и в одиночку не могут долго переносить температуру, близкую к нулю.
Продолжительность жизни пчел зависит от многих факторов. Но в целом можно сказать, что те пчелы, которые вывелись в марте-апреле, живут до 35 суток, «летние» – около месяца, а выведенные осенью - до трех-четырех месяцев. В семьях, где нет расплода, пчелы живут до года.
Если рассматривать в качестве основного медоноса липу, то пчелам для сбора одного килограмма нектара нужно сделать не менее 25 тысяч вылетов. Липа имеет довольно хорошую медопродуктивность. А вот если пчелы собирают нектар с других растений, то им может понадобиться до 120 тысяч вылетов, чтобы пополнить запасы нектара на один килограмм.
Примерно в возрасте десяти дней пчелы первый раз вылетают из улья. Это называется облетом, во время которого происходит изучение окружающей местности.
Пчелы различают некоторые цвета и могут найти свой улей по окраске. Подлетев к улью, пчела распознает запах своей семьи, который распространяют находящиеся у летка сородичи. Запах выделяется железой, которая называется «железа Насонова». У каждой пчелиной семьи свой запах.
Еще ориентирами для пчел служат положение солнца и находящиеся неподалеку от пасеки приметные объекты, например, большие одиноко стоящие деревья.
В состав меда входит примерно 300 различных веществ. Главными компонентами являются моносахара - глюкоза и фруктоза. Именно от количества моносахара зависят питательная ценность и сладость. Биологическая же ценность определяется наличием витаминов, микроэлементов, ферментов и гормонов. В организме они обуславливают фармакологическое действие (антимикробное, противовоспалительное и др.), поэтому мед и применяют при различных заболеваниях.
Прополис - это продукт пчеловодства, который состоит из активных веществ природного происхождения, пчелиного и растительного. Прополис содержит в своем составе около 50% бальзамов и смол, до 30% пчелиного воска, до 10% эфирных масел, около 15% дубильных веществ, а также цветочную пыльцу.
Пчеловодство – это тонкая грань сближения пчелы и человека. Необыкновенные создания, живущие рядом с человеком не одну тысячу лет, пчелы так и не изучены до конца. Появились они на Земле в третичном периоде, примерно за 56 миллионов лет до появления первобытного человека. Самый древний памятник, описывающий охоту первобытного человека за медом, найден возле Валенсии (Испания) и относится к каменному веку. На памятнике изображено, как 15-20 тысяч лет тому назад человек извлекал из пчелиной семьи мед в окружении пчел.
Пчелиная матка живет в среднем 5-6 лет, но после двух лет ее плодовитость уменьшается. Ее жало служит яйцекладом и органом защиты. Человека матка не жалит, даже когда он причиняет ей сильную боль. Но при встрече с маткой-соперницей она с яростью пускает в ход свое жало. На отложение одного яйца матка тратит около 10 секунд. После отложения 25-30 яиц делает перерыв на 1-1,5 минуты, чтобы ее покормили пчелы из ее свиты.
На сезон пчелы используют 60-90 килограммов меда и около 30 килограммов цветочной пыльцы. Для выращивания одного килограмма пчел используется 1,2 килограмма меда и 1-1,5 килограмма цветочной пыльцы. Для сбора одного килограмма меда пчелам нужно посетить около 10 миллионов цветов, за один раз пчела несет приблизительно 50 миллиграммов нектара. В условиях хорошего медосбора сто пчел приносят в улей такое количество нектара, из которого изготовляют чайную ложку меда.
Употребляя один килограмм меда, пчелы выделяют 600 граммов воды и 1500 граммов углекислоты. Поэтому большое значение имеет вентиляция, особенно в зимовниках. Зимой пчелы находятся в клубе, они создают в нем температуру не ниже + 14 градусов, а на поверхности клуба - не ниже +6 градусов. Пчелы в клубе постоянно перемещаются, с поверхности - в центр клуба, вытесняя других на поверхность. Чем холоднее снаружи, тем активнее они перемещаются, что не дает им погибнуть.
Найдя новое место с кормом на небольшом расстоянии, пчела исполняет круговой танец, который служит средством оповещения. Другие летят за ней и собирают там мед. Еще пчелы общаются с помощью звуков, которые не воспринимает слух человека, а также с помощью феромонов, которые они выделяют.
В полете без груза пчелы могут развивать скорость до 65, а с грузом - до 20-30 километров в час. Летят они на высоте от одного до десяти метров.
В улье на входе стоит охрана, для этой работы отбирают самых сильных особей, которые в любой момент готовы броситься на незваного гостя, захотевшего попасть к ним в дом. Каждый улей имеет свой запах, пчела хранит его в особом углублении на теле и открывает при подлете к улью, как бы предъявляя пропуск пчелам-сторожам.
Обоняние у пчел очень сильно развито, они в тысячу раз сильнее человека различают и воспринимают запахи. Это позволяет им чувствовать источник медосбора на большом расстоянии, до километра и более, различая среди ароматов цветов лучшие по содержанию нектара.
В исключительных случаях, в целях сохранения семьи, пчелы способны удлинять свою жизнь в 5-6 раз. Чаще всего это происходит, когда погибает матка, а они по каким-то причинам не смогли вывести новую.
Вылетающий из улья пчелиный рой может весить до 8 килограммов, в случае плохой погоды в своих зобиках пчелы про запас несут до 3 килограммов меда.
Пчелиные недуги
В 1976 году у очень многих пчелы погибли от болезни варраотоз. Это хроническое заболевание, связанное с паразитированием клеща Варроа Якобсона на теле пчелы и в расплоде. Почему хроническое? На сто процентов уничтожить клеща на пасеке в сегодняшних условиях не представляется возможным. Можно только снизить общую заклещеванность семей.
Негативное влияние оказывают самки клеща. Они паразитируют на теле пчел, трутней, а также в расплоде. Своим колюще-сосущим ротовым аппаратом самки клеща нарушают хитиновый покров пчел и высасывают из них гемолимфу. Это само по себе всегда очень тревожит пчел. При нарушении хитинового покрова – естественного барьера, выполняющего защитную функцию, открываются входные ворота для инфекции и пчелы имеют гораздо больше шансов заразиться и другими заболеваниями. Да и сам клещ может являться носителем инфекции.
Самки клеща откладывают яйца в ячейки с расплодом, наиболее предпочитая трутневый. В это время они питаются гемолимфой (кровью) личинки.
Клеща Варроа на теле пчелы может увидеть невооруженным глазом человек с хорошим зрением. Чаще всего клещ располагается на спине пчелы, и она никак не может достать до него. Он коричневого цвета, овальной формы и размерами примерно 1-2 мм. Пчелиные семьи, отличающиеся повышенной заклещеванностью, можно легко распознать: в них, как правило, присутствуют пчелы с дефектами крыльев, лапок, брюшка, которые беспомощно ползают по рамкам, стенкам и дну улья. На дне его, на прилетной доске, находятся выброшенные пораженные личинки пчел и трутней.
Большую опасность варроатоз представляет во время зимовки. Семья очень сильно беспокоится, что может привести к поносу и гибели. В лучшем случае семья, имеющая высокую степень заклещеванности, выходит из зимовки ослабленной, а в худшем не выживает. Клуб пчел из-за беспокойства разрыхляется, распадается, пчелки начинают вылетать из улья и погибают.
В 1976 году, когда я служил в армии, пчелы погибли и у отца. Тогда практически ни у кого в деревне они не сохранились. Длительное время шло восстановление, пчеловоды учились бороться с варроатозом. Несколько раз отец пытался развести пчел, покупал рои, но попытки были неудачными.
Приезжая к нему, я всегда с грустью смотрел на лежащие без дела ульи, на пчеловодческий инвентарь…
Моя первая пасека
Моя мама на Троицу ездила в гости, побывала в Крылово, куда на родину вернулся из города Шевченко, где работал большим инженером по ядерной энергетике после окончания университета в Свердловске, ее брат Леонид Александрович. Вернулась и рассказала, что приехал он и занялся на пенсии пчеловодством, как и его отец, мой дед по материнской линии.
Тогда же приехал из Асбеста брат моей жены Валерий и тоже интересовался, где можно купить мед. Мы с ним пошли к Лене Севастьянову – пчеловоду, который держал несколько десятков семей и получал от них неплохой доход. Купили мы с Валерием Александровичем мед, возвращаемся домой и вспоминаем, что тесть мой Александр Иванович тоже держал пчел. Вечером я нашел у него медогонку на сеновале, кучу ульевых рамок на чердаке, несколько кругов перетопленного воска.
Дети у меня были тогда маленькие, зарплаты у нас с женой небольшие. И вот у меня появилась идея заняться пчеловодством, первой мыслью при этом было желание поправить свое материальное состояние.
Мой очень хороший знакомый Черных Василий Михайлович, инструктор райкома партии, работал ранее в районном управлении сельского хозяйства куратором по пчеловодству. При встрече с ним мы договорились съездить в Большую Усу и купить пчел в колхозе, у его давнего приятеля Якимова Валентина Яковлевича.
Пасека была колхозной, мы заплатили в бухгалтерии колхоза за пчелопакеты небольшую сумму денег. Приехали на огромную площадь, заставленную сотнями ульев. Пасека располагалась под высоковольтной линией. Якимов рассказывал нам, как он ездил на Дальний Восток и оттуда привез пчел. На самом деле они у него были меньше, чем среднерусские, и с желтоватыми брюшными полукольцами. Пчеловод нам рассказывал о преимуществе этой породы перед другими, говорил, что во время цветения липы равной ей по работоспособности нет.
Вспоминали они с Василием Михайловичем времена совместной работы, были рады встрече, смеялись над давним случаем, когда однажды им пришлось приземлиться на стадион в Куеде на вертолете, в салоне которого разлетелся рой пчел. Хохотали над тем временем, когда из районного управления сельского хозяйства отправляли проверяющих выяснять, ставят ли пчеловоды «воробьев на рамки» (это значит при наващивании скреплять лист вощины с проволокой каплями воска).
Мы сформировали шесть отводков, в каждом по четыре рамки с плодной маткой, благополучно привезли домой в ульях, доставшихся от отца.
Поставил я ульи у родительского дома, на том месте, где росли ягодные кустарники, черемуха, малина, напротив дома в церковном саду стояли вековые липы, в конце огорода протекала речушка Аряжка с зарослями ивы по берегам. Место для пчел хорошее, но, к сожалению, в центре деревни - рядом магазин, сельсовет.
Большой проблемой тогда было купить искусственную вощину, проволоку для рамок. Благо, у отца сохранился весь инвентарь: лицевые сетки, стамески, дымарь и многое другое. Проволоку я использовал от трансформаторов, но с вощиной было очень проблематично: почему-то заводы прекратили ее выпуск. Если удавалось достать, лист разрезали пополам на два треугольника и наващивали две рамки. Через большое количество знакомых и с помощью подарков, конечно, при поддержке Василия Михайловича, я купил пачку, в которой было пять килограммов. Суши у меня не было, ставил только вощину.
Лето оказалось очень благоприятным для медосбора. Иногда по неопытности я опаздывал с подставкой рамок, пчелы натягивали языки, в которых уже был мед. Мои дочери до сих пор вспоминают, как я их маленьких первый раз угостил своим свежим медом.
Тем летом мы накачали с этих отводков (правда, я покупал еще рои) приличное количество меда, его нам хватило на год, кажется, часть даже продали.
Пчеловодческие секреты
Я знакомился с пчеловодами. Как-то договорился купить рой у лесхозовского пчеловода Василия Назарова. Приехали мы с ним на пасеку, которая была расположена на лесной поляне недалеко от деревни Каскасал. Кругом стояли высоченные ели без веток внизу. Василий мне показывает: почти на верхушках елок висит несколько роев, достать их невозможно. Сказал, что висят рои не первый день. Подвел меня к одному улью, показал, что он установлен на старую магазинную надставку , а в улей был посажен рой, но рой вылез из него и живет и работает под ульем, в надставке. Вот и пойми этих пчел, много мы о них не знаем!
Приезжал я за роями и на Гожанскую пасеку, увидел, как пасечники готовили места для прививки роев: на толстый двухметровый шест, вкопанный в землю, приколотили кусок доски, обитый снизу старым прополисованым положком, сверху положили ветки свежей пихты. Я сам наблюдал, как туда прививаются рои. В этот же вечер такими устройствами я оборудовал свою пасеку.
Подсмотрел я там и другое приспособление: на металлической печке расположен герметичный котел с водой, через шланг он соединен с ящиком из листового железа, закрытым плотной крышкой. Ширина ящика - в размер пчеловодной рамки, длина - на тридцать-сорок штук. При кипении воды образуется пар, под воздействием которого вытапливается воск и проводится термообработка рамок. Такую воскотопку, только намного остроумнее по конструкции, для меня сварил Владимир Александрович Сапожников.
Научили меня пчеловоды бороться с вароатозом. Я изготовил приспособление, состоящее из отрезка трубы диаметром 50 миллиметров, внизу наглухо заваренного, вверху закрытого крышкой с резьбой. Внизу была вварена трубочка для подсоединения воздушного насоса, вверху - трубочка для подсоединения шланга, который вставляется в леток улья. В трубку накладывался белый порошок щавелевой кислоты, которую нагревали паяльной лампой, с помощью насоса загоняли образовавшиеся пары после нагревания в улей.
В октябре я все семьи обработал таким образом два раза, на дно улья стелил бумагу, покрытую клеем, к которой прилипали осыпавшиеся клещи. В настоящее время для лечения использую препарат «бипин»: развожу его в воде, набираю жидкость в аптечную грушу номер три, содержимое равномерно выливаю на улочки пчел, между рамками.
Когда водоемы покрылись устойчивой коркой льда, я занес ульи с пчелами в подполье. За зиму несколько раз наведывался туда с фонариком, очищал летки от умерших пчел, слушал через резиновую трубку, затолкав ее в леток, звуки зимовавших семей.
В ту зиму я не терял времени зря: в столярке изготовил десять новых 16-рамочных ульев, наставные корпуса для них, разделительные доски, много деталей для рамок.
Почему я выбрал 16-рамочный? С ним проще работать: следить за чистотой в улье, передвигая рамки, очищать под ними, убирать ненужное, легко расширять гнездо. Хотя потом у меня появились и 12-рамочные ульи. Есть два лежака, доставшиеся от отца, которые изготовил в Лайге имевший золотые руки Василий Копытов, «прославившийся» тем, что ограбил священника в Бую. Оба лежака на 26 рамок, им уже более 50 лет, но они прекрасно сохранились, с такими ульями очень просто и легко работать. Проблема в том, что для их изготовления требуется много материалов и они немало места занимают в зимовнике.
С тестем Александром Ивановичем мы съездили в деревню Тапью, где жил его давний друг-пчеловод. Он был уже в очень почтенном возрасте, пчел не держал. Мы у него купили несколько толстостенных ульев, предназначенных для зимовки на улице, внутренности их были сделаны из деревянного бруса 20х20 , между брусом и обшивкой -толстый слой мха.
Весной, в середине апреля, я подготовил места для ульев: расчистил снег, для его быстрого таяния разбросал золу. Рано утром пчел выставил, они неплохо облетались, после их полетов все кругом было в желтых пятнышках, стоял неприятный запах, но в душе все ликовало – выжили! В ближайший безветренный солнечный и теплый день, когда в тени было градусов десять, я провел беглый осмотр пчел: не раздвигая все рамки, проверил наличие расплода, запасы меда.
С тех пор я усвоил для себя правило: осмотр пчел, когда происходит полная или частичная разборка гнезд, беспокоит их и препятствует нормальной работе, особенно если он длительный, при весенних и осенних осмотрах происходит охлаждение гнезда, приводящее к задержке развития пчелиных семей, а при отсутствии медового взятка вызывающее на пасеке воровство. В период медосбора осмотры отвлекают пчел от работы.
При осмотре необходимо определить для себя цель, с которой он производится. Осмотр может оправдываться, если нужно, к примеру, ознакомиться с общим состоянием пчелиной семьи, проверить, отстраивают ли пчелы подставленную в гнездо искусственную вощину, выяснить, стала ли молодая матка плодной, достаточно ли в гнезде корма и т.д.
Осмотры пчел, с подробным исследованием общего состояния семьи, с учетом количества расплода, запасов корма, степени зараженности болезнями, следовательно, и с полной разборкой гнезда, называют главными осмотрами - ревизиями. За время сезона пчеловоду приходится проводить 5-6 таких осмотров. Один из них называют главной весенней ревизией. Подсчитать количество осмотров, которые необходимо произвести на протяжении сезона, нельзя: гнезда одних пчелосемей осматривают чаще, других - реже.
Перед началом осмотра в леток улья пускаю одну-две струи дыма из дымаря и через 20-30 секунд снимаю крышку, прислонив ее к задней стенке улья. Затем вынимаю утепление, осторожно отгибая край холстика, внутрь улья пускаю три-четыре струи густого дыма. На десять секунд холстик закрываю, после чего снимаю его и в гнездо поверх рамок даю две-три струи дыма. После этого приступаю к работе. Вынимать рамку из улья нужно плавно, держа ее за плечики верхнего бруска. Если в гнезде комплект рамок, вынимаю вторую от края. Осматриваю сначала с одной, а затем с другой стороны, переворачивая ее аккуратно на 90 градусов вдоль вертикальной оси и на 180 градусов по часовой стрелке. При этом один из боковых брусков рамки должен быть опущен вниз. Переворачивание рамки выполняю над ульем, чтобы исключить потерю матки. Держать рамку в наклонном положении нельзя, это приводит к вытеканию из нее свежепринесенного нектара и даже к разлому сот от тяжести кормовых запасов. Стараюсь не допускать резких движений и ударов, чтобы не беспокоить и не озлоблять пчелок.
Итак, пчел я выставил, необходимо все пчелосемьи пересадить в чистые продезинфицированные ульи, у меня в тот год все они были новые. Всегда делаю так: беру запасной улей, тщательно скоблю внутреннюю поверхность, особенно углы и щели, промываю раствором каустической соды, ополаскиваю водой, сушу и обжигаю огнем газовой горелки до побурения древесины. Чем раньше пчеловод пересадит пчел в чистые ульи и обеспечит их кормами, тем быстрее начнут расти их семьи. При безветренной и солнечной погоде можно пересаживать даже при температуре плюс 10 градусов в тени. Лучше всего это делать на пасеке. Улей снимаю с кольев и ставлю на 30 сантиметров сзади. На его место ставлю чистый улей и помещаю в него одну рамку с медом и пергой. После этого открываю улей с пчелами и проверяю первую рамку. Если она опоношена и на ней сидят пчелы, отряхиваю их в чистый улей, а рамку ставлю в переносной ящик. Так постепенно из старого улья переношу в новый все чистые рамки с медом, расплодом, все чистые рамки суши и пчел с маткой, удаляю все опоношеные и заплесневелые. В это время на глаз определяю количество меда, количество и качество расплода. Если меда в семье меньше восьми килограммов (это три-четыре полные рамки меда), добавляю в улей еще одну-две рамки с медом. Матку при пересадке отыскиваю. По качеству расплода можно определить и качество матки. Хорошая матка откладывает яйца в соты почти без пропусков, плохая делает много пропусков или откладывает большое количество неоплодотворенных яиц, в результате чего получается “горбатый» расплод. Общее количество меда и перги в семье должно быть 8-14 килограммов. Во время пересадки семью необходимо утеплить с боков и сверху. Пересадка занимает 7-10 минут. На другой день дезинфицирую освободившиеся ульи и пересаживаю оставшиеся пчелосемьи. Учитывая, что в пчелиных семьях созданы кормовые запасы по восемь и более килограммов, а семья в безвзяточное время съедает в среднем по 200 граммов в сутки, пчеловод может не осматривать и не ухаживать за ними 35-40 дней.
В выкармливании расплода в первый месяц после очистительного облета принимают участие только пчелы осенних выводков, которые осенью не участвовали в медосборе и выращивании личинок. Способности осенних пчел к выкармливанию очень ограничены, и это одна из причин медленного роста семьи в начальный период после очистительного облета. Вторая причина заключается в том, что более старые пчелы, не участвующие в выкармливании расплода, выполняют в это время работы по сбору нектара и пыльцы и при полетах за взятком погибают. Чем старше пчелы, тем скорее они выбывают из строя. Таким образом, одновременно с пополнением семьи молодыми пчелами происходит и обратный процесс – отход старых пчел. Так как число ежедневно нарождающихся пчел все же немного больше числа гибнущих, семья, хоть и медленно, растет и в первый месяц после выставления из зимовника. Во второй половине весны зацветают первые медоносы, в ульях уже много молодых пчел, матка начинает активную яйцекладку, и семья стремительно растет. Наступает момент, когда все ячейки бывают заполнены медом или расплодом, пчелы начинают ощущать тесноту. Если в этот момент не расширить гнездо, может сократиться кладка яиц и замедлиться рост семьи. С другой стороны, при неправильной оценке состояния семьи можно приступить к расширению гнезда преждевременно, а это вызовет его охлаждение и тоже замедлит развитие. Я считаю этот вопрос ключевым в пчеловодстве.
К расширению гнезда следует приступать тогда, когда будет обнаружен засев на второй от края рамке. Новую рамку следует поставить с края гнезда – между рамкой с засевом и кормовой рамкой. Точно так же определяется и время для подстановки второй рамки. Когда семья достаточно разовьется и будет иметь 6-7 рамок расплода, расширить гнездо можно уже подстановкой сразу двух рамок, которые можно разместить рядом, с края гнезда, между крайней рамкой расплода и кормовой рамкой, или по обеим сторонам гнезда – рядом с крайними рамками расплода.
Гнезда надо осматривать через каждые 2-3 дня, если, конечно, позволяет погода. Молодые пчелы более активно готовят старые соты и способны отстраивать новые. С этого момента при расширении гнезд я использую только рамки с искусственной вощиной, которые пчелы быстро и охотно отстраивают. При этом обновляются пчелиные гнезда и пополняется запас новых сотов.
Горячая пора
Практически всегда я свой отпуск планирую к роевому периоду в жизни пчел, хотя, конечно, не всегда это удается. Это время одно из самых интересных и хлопотливых, когда забываешь остальные заботы и живешь одной мыслью: не упустить рои, сохранить силу семей и тем самым обеспечить хороший медосбор. Пока были живы родители, больших проблем не существовало: по мере сил они сами сгребали рои, если не справлялись, то по телефону вызывали меня. Однажды я провожал тетку жены на железнодорожном вокзале, так меня по громкой связи пригласили к телефону - вышел рой. Один рой я снимал раз пять, садил его в улей по всем правилам, но он все равно улетал, отец смеялся: «чеченец!». Я приспособился организовывать новый улей так: по совету отца, который мне говорил, что так делал его дед, леток околачиваю со всех сторон мешком с редким полотном, другой конец привязываю к колышку, после посадки роя пчелы выходят в мешок, деваться им некуда. Дня через два мешок убираю, пчелы, обжив улей, остаются в нем работать.
Роение, которое выражается в отделении части пчел с маткой, является исторически сложившимся способом размножения и расселения пчелиных семей в естественных условиях. Проходящему в период активной деятельности семьи роению предшествует усиленное размножение рабочих пчел, трутней, маток. С потеплением и при хорошем медосборе количество молодых работоспособных пчел в семье достигает 35-40 тысяч и более. При отсутствии хорошего взятка многочисленные разновозрастные группы пчел не могут быть загруженными ульевыми работами, в результате снижается их жизнедеятельность и возникает инстинкт роения. Конечно, немалую роль играет и наследственный инстинкт продления рода.
Верным признаком роения пчел служат отстроенные ими мисочки – основания роевых маточников. Старая матка откладывает в них оплодотворенные яйца, пчелы обильно кормят вылупившихся личинок молочком (так, что личинки плавают в молочке, занимающем половину объема маточника) и по мере их развития достраивают мисочки, превращая их в маточники. При этом постепенно прекращается кормление молочком матки (она сама начинает брать мед из ячейки), в связи с чем снижается ее яйценоскость. Когда часть роевых маточников будет запечатана, семья готова к роению.
Готовясь к роению, пчелиная семья прекращает строительство сотов, резко снижает сбор нектара и пыльцы. Работы по выращиванию личинок в гнезде материнской семьи сокращаются, благодаря чему в нем остается огромное количество печатного расплода, не требующего кормления и значительного ухода, за счет которого сила семьи после выхода первого роя быстро восстанавливается.
Пчелы-разведчицы с работы по выявлению новых источников корма переключаются на разыскивание жилища для новой семьи. Дружные их облеты в вечерние часы (в 4-5 часов вечера) говорят о том, что семья готова к роению.
Первый рой - первак - выходит из семьи после запечатывания одного или нескольких маточников, на девятый день после откладки маткой яиц в мисочки будущих маточников. Утром в день выхода роя у летка роящейся семьи можно видеть необычное явление – пчелы беспорядочно снуют взад-вперед, вылетают из улья, делают небольшой облет и опять возвращаются. Некоторое время сплошным потоком движутся по стенкам и дну улья, а затем под действием сигналов пчел-разведчиц набирают полные зобики меда и устремляются к летку. Старая матка выходит тогда, когда основная масса пчел уже поднялась в воздух. Это происходит в теплый солнечный день, обычно между 10 и 14 часами.
В улье остается много взрослых пчел, большое количество не вышедших из ячеек пчел и несколько еще не родившихся маток. Выход из ульев длится 3-5 минут, после чего у летка все успокаивается, шум затихает и можно заметить лишь отдельных пчел-сборщиц. Роевые пчелы, издавая интенсивные звуки, кружатся возле улья и спустя какое-то время садятся небольшими группами на ветках деревьев или на заборе. Как только матка присоединится к группе, образуется роевая гроздь, матка находится внутри. Пчелы могут сидеть или висеть на дереве несколько часов, а то и сутки.
Если матку схватить не удалось, надо подождать, пока рой не выйдет. Когда он привился и пчелы сидят спокойно, под него подставляется роевня и в нее резким ударом по ветке стряхиваются пчелы. Оставшихся переносят деревянной ложкой. На некоторое время около места привоя подвешивают роевню, чтобы в нее собрались пчелы, которые были в полете. Затем роевню переносят в холодный погреб или помещают на пасеке в сильно затененном месте.
Охота за бродячими роями
Многие пчеловоды занимаются ловлей улетевших роев. Как-то я встретил Кокорева Сергея, с которым мы служили вместе в армии. Он тоже занимался пчелами, у него это до сих пор одно из основных занятий, которому он отдает много времени. Он похвастался, что ему ничего не стоит восстановить погибшую пасеку за счет поимки в ловушки бродячих роев, пообещал и меня научить этому. Я раньше ставил несколько ловушек, даже ловил два-три роя, но большей частью они оставались пустыми, только зря тратил время. И вот в один из весенних дней я приехал на пасеку Сергея в селе Буй, где было более пятидесяти семей. Поехали мы с ним в лес, по дороге Сергей делился со мной своими секретами: для ловушки нужно выбрать одну из самых высоких и толстых елей, которая стоит в логу поблизости от воды. Почему высокую? Потому что пчелы, пролетая над лесом, инстинктивно выбирают высокое дерево как старое, в котором может быть дупло, где можно поселиться. Вода необходима пчелам, поэтому вряд ли они будут селиться вдали от нее. У места установки ловушек желательно иметь хорошие медоносы. Сергей раскритиковал мои четырехрамочные ловушки, сказав, что они должны быть собраны минимум на восьми рамках.
Вот мы выбрали разлапистую ель с толстыми ветками внизу, по которым несложно взобраться на высоту пяти-шести метров. Сергей посоветовал крепить ловушку к ели мягкой алюминиевой проволокой, потому что железной трудно, а веревкой сложно.
Когда мы возвращались домой, он обратил мое внимание, что все кругом изменится, когда вырастет трава и деревья покроются листвой, поэтому очень сложно будет найти эту елку. Он показал мне несколько елей, на которые я повесил ловушки. В начале июня я их все обошел – результат оказался очень неплохим. За следующую зиму я изготовил двадцать ловушек, покрасил их в зеленый цвет и летом поймал девять роев. Каждый год я их ставлю, испытывая особенное чувство охотника, когда приближаешься к ели и видишь кучку летающих пчел на летке. Пробовал я оставлять пчел в ловушках на лето. Иногда к концу пчеловодного сезона из двух-трех штук я накачивал по фляге меда. К сожалению, сейчас нравы и понятия людей сменились – ловушки крадут!
Много было всяких случаев во время моей охоты за бродячими роями. Как-то жена позвала меня съездить за ягодами на Альняшинские угоры. Пока она собирала ягоды, я проверил свою ловушку неподалеку от Быркинского ДНС, в ней были пчелы. Вечером поехали за ней. Я оставил машину на дороге. Подошли к елке, я залез на нее без лицевой сетки и дымаря, как делал и раньше, заткнул скрученной газетой леток. Открутив проволоку, стал снимать ловушку, но под моей ногой сломалась сухая ветка, ловушка полетела вниз, крышка открылась, из-под нее вылетела туча пчел, которые накинулись на меня. Я почти свалился с елки, бегом побежал к машине, жена бежала впереди меня. Терпеть боль от укусов уже не было сил, я бросился в ближнюю болотную жижу, а пчелы в большом количестве кружились надо мной. Когда они немного успокоились, я вылез из лужи, подошел к машине, но вспомнил, что ключ зажигания повесил на ветку той самой ели. Пришлось возвращаться. Ловушка лежала вверх дном, вокруг летали рассерженные пчелы. Когда я на автомобиле тронулся домой, думал, что не доберусь: кружилась голова, все тело горело от жал. Конечно, кому-то трудно поверить, но, по самым скромным прикидкам, меня ужалило более двухсот пчел, только из волос на моей голове жена достала около тридцати жал. У меня никогда не опухают места укуса, только весной после выставки пчел бывает некоторая припухлость, а в тот раз я пришел на следующий день на работу с лицом, как сказали сослуживцы, словно после длительного запоя.
Через неделю я приехал к той самой елке: ловушка по-прежнему лежала вверх дном на земле, но пчелы работали. В лицевой сетке и с дымарем я собрал ловушку и закрыл ее. Дома при пересадке в улей выяснилось, что пчелы отстроили соты: ячейки были изготовлены под другим углом, чем прежние.
Меня очень увлекло занятие пчеловодством, все свободное время я проводил на пасеке или в лесу, занимаясь ловлей роев. Пасеку увеличил до тридцати ульев, это требовало немалых трудовых затрат, очень часто домой приезжал поздно ночью.
В период откачки меда - а я это мог делать только в выходные - к концу дня буквально валился от усталости, хотя мне помогала вся семья. Но труды не были напрасными: как-то за сезон я продал меда столько, что денег хватило на покупку жене очень дорогой норковой шубы.
Бывали и неудачные времена, когда почти все пчелиные семьи погибали на моей пасеке во время зимовки - от мышей, восковой моли, из-за плохой вентиляции омшаника, болезни аскосфероз (известковый расплод). Руки никогда не опускались, я быстро восстанавливал прежнее количество семей, только опыта становилось больше.
Сейчас я перевез пасеку в Куеду, огородил ее забором высотой в 2,5 метра, на приусадебном участке выращиваю медонос фацелию, более десятка семей не держу. Хотя природные медоносы находятся на большом расстоянии, килограммов 150-200 меда накачиваю каждый год. Постоянно мечтаю о том времени, когда на пенсии буду заниматься пчелами.
Яблоневые сады
Много на моей памяти воспоминаний пчеловодов. Жизнь настоящего пчеловода – это целая система отношений в семье, особый уклад, ведь зачастую ему приходится жить длительное время одному на пасеке, когда даже не с кем перекинуться словом. В моей памяти надолго сохранится образ Арямнова Николая Сергеевича, который, унаследовав любовь к пчелам от отца, занимался этим делом всю жизнь. Говорили, что у него даже дома на божничках сидят пчелы… Он меня научил размножать пчел делением, считая, что это основной способ иметь сильные семьи на пасеке. В его опыте большая доля истины: роевая мать всегда старая, как определишь ее возраст? Однажды, когда во время зимовки у меня все пчелы погибли, он, не требуя денег, отдал мне пять пчелиных семей… Однако и тут не обошлось без курьеза из-за моей постоянной нетерпеливости. В конце мая, где-то часов в 19 вечера приготовили ульи с пчелами, сидим с Николаем Сергеевичем, он мне говорит: подождем, пока все пчелы соберутся, и повезем на тракторной тележке. Подождали, погрузили, поехали… А везли с колхозной пасеки, что находилась над деревней Покровкой в старом яблоневом саду, который много лет назад перестал плодоносить.
На территориях наших деревень в Куединском районе я много находил и поныне нахожу такие места, где раньше были яблоневые сады, в которых деревья расположены красивыми культурными рядами, но сейчас обильно плодоносят мелкими кислыми яблочками.
Так вот, пока мы везли пчел, несколько крышек на ухабинах дороги с ульев слетело и пчелы от ударов обозлились. Я ехал позади тракторной тележки на «Ниве». Деревенские мальчишки прицепились к тележке, желая прокатиться на тихо идущем транспорте, но потом с дикими воплями бежали впереди трактора и по его сторонам, изжаленные пчелами. Не помня себя от отчаяния, с помощью Николая Сергеевича я таскал ульи на свою пасеку. А потом Татьяна Александровна в очередной раз вытаскивала многочисленные пчелиные жала из моей бесшабашной головы…
Деревня Покровка… Сейчас ее нет, а находилась она в красивейшем месте Куединского района: здесь петляет река Буй, здесь располагается особо охраняемая территория «Сосновая Гора» – деревня начиналась от нее. Мне было лет 14 лет, когда я собирал на горе грибы – маслята, боровые рыжики. Это довольно высокий холм, покрытый вековыми соснами, гектаров двенадцать, рассказывают, что там иногда видят следы медведей…
В 1971 году Покровка была довольно большой деревней, с клубом, большими колхозными постройками - складами, зерновыми амбарами, животноводческими помещениями с многочисленной скотиной.
Наверху над деревней - заброшенный яблоневый сад, где и располагалась колхозная пасека. Насколько я сейчас понимаю, эти сады были посажены в сталинские времена, в годы торжества мичуринской науки, когда была поставлена задача «взять от природы все!». Остатки такого сада находятся и в верхней части села Аряж, под так называемым «старым кладбищем». Я слышал рассказы, что его создателем был Лабердин Степан Андреевич, житель села Аряж, которого я хорошо помню: он уже в преклонном возрасте всегда ходил в полувоенной одежде сталинского времени, в характерной для тех времен форменной фуражке. Такие яблоневые сады сохранились в Большом Гондыре, Барановке, видел я их и в Краснояре, особенно большой сад в Вашутино… Я отношусь к этому без малейшей доли иронии или сарказма: мечтателями и тружениками были наши родители и деды! Сейчас жизненный принцип многих - «купить - продать».
Я там брал гнилушки от старых яблонь для дымаря…
ИЗ ТАЙНИКОВ ПАМЯТИ
В Покровке жил пчеловод Аркадий Ильич Новиков, позднее он переехал в Аряж, поселился по соседству с моими родителями.
В те времена замалчивалось все хорошее, что было до 1917 года, считалось, что это был для России страшный сон. Поэтому всем, что сохранилось в моей памяти, я обязан Аркадию Ильичу.
Всегда неторопливый и ненавязчивый в своих суждениях, он нам с отцом говорил, что успех пчеловода прежде всего в создании сильных семей, что семье к медосбору нужно накопить как можно больше пчел.
Аркадий Ильич прожил долгую жизнь, вспоминал дореволюционную пору: как жили в Федоровске, где был винокуренный завод (курить - гнать), владел имением купец первой гильдии Чердынцев Алексей Федорович.
Рассказывал о богатом крестьянине из Покровки, который занимался скупкой шкур крупного рогатого скота и держал несколько мельниц. Когда летом делали запруды - а в это время запасы муки и зерна у всех были на исходе - собиралось много народа в надежде что-то заработать. Когда работа была выполнена, Тишкин Алексей Николаевич - так звали благодетеля - садился на берегу на пенек. В это время он был одет в латаные-перелатаные одежды, на одной ноге стоптанный лапоть, на другой - рваный башмак. Сидел, перекинув ногу на ногу…
К нему выстраивалась очередь за заработанным. В его глазах блестели крупные слезы, вытащив из кармана небольшую горстку медных монет, он, неистово крестясь, всем своим видом показывал, что отдает последнее.
- Но русская душа все равно когда-то себя показывает, в зависимости от времени и ситуации, - комментировал умудренный жизнью Аркадий Ильич.
В один из приездов в губернский город Пермь Тишкин зашел в магазин, там его внимание привлекла недешевая шапка, и он обратился к продавцу с просьбой: «Любезный, покажи сей убор». Получив ответ «Не по Сеньке шапка», Тишкин в ярости потребовал хозяина и тут же купил весь его магазин со всем содержимым, переплатив в запальчивости немалую сумму…
О Чердынцевых, владельцах Федоровских заводов, я знал не очень много, но при заготовке сена - коровы, телята, свиньи в 70-80 годы прошлого века в Аряже были в каждой семье - особенно если работали коллективом, их обязательно вспоминали добрым словом. Вспоминали с юмором и шутками, и это передавалось от отца к сыну. До революции ставили огромные зароды сена для хозяйства купца, который в 1912 году организовал конный завод, ранее ввел многопольный севооборот и купил заграничный молочный скот «Швидский». На заготовке сена работали жители многих близлежащих селений, и вот, как только приближалась туча с грозой и дождем, появлялся Чердынцев на тройке с бубенцами, останавливался около работающих мужиков и баб со словами «а что, мужички, сверх оплаты ставлю ведро водки, если успеете сено убрать до дождя!». Ведром, конечно, все не заканчивалось!
В конце каждого рабочего дня приезжал кассир и выплачивал деньги: мужчинам по полтиннику, женщинам по четвертаку.
Позднее из других источников я узнал, что последние перед революцией десять лет имением управлял от имени братьев и сестер Константин Алексеевич. Константин Чердынцев прошел полный курс естественного отделения физико-математического факультета Московского университета. После 1917-го и до 1923 года работал преподавателем агротехнического факультета Пермского университета. Очень популярно и содержательно жизнь села Федоровского изложена в книге «Виденное и пережитое» В.Н. Ступишина, жившего в начале прошлого века в имении Чердынцева. Ее любезно мне предоставила для ознакомления директор Куединского краеведческого музея Флюра Васильевна Мокерова.
На нашей улице в Аряже жил и другой пчеловод – Булыгин Михаил Петрович, участник войны, кавалер двух орденов солдатской славы, неоднократно раненый и контуженый. Родом он был из деревни Сургуч, это рядом с деревнями Дубовая Гора и Суюрка, в которые в 1842-1848 годах были переселены жители далекого Поволжья, из сел Свияжского уезда Казанской губернии, люди с мягким акающим говором, резко отличающимся от говора местного населения, компактно разместившиеся в этих ранее лесистых местах. По рассказам аряжских старожилов, то ли их продали, то ли обменяли на борзых собак, говорили даже, что они были проиграны в карты. Их так и звали - «барские». Привезли их в лес, который нужно было корчевать для пашни, что требовало много сил и времени. Малоземелье, а потом и полное отсутствие леса ставили их в зависимое положение от соседних помещиков. Кроме имения Чердынцева по соседству с ними находились земли имений Аносова /Бикбардинское/ и лесные дачи барона фон Таубе. Поэтому самые энергичные и предприимчивые ходили по деревням, расположенным в окрестностях, предлагая услуги пимокатов, портных, скорняков.
С наступлением зимы по двое - портной и подшивалок - с железным аршином и большими ножницами в руках, а иногда и со швейной машинкой на саночках расходились сургучинцы по соседним деревням. Шили они незамысловатую крестьянскую одежду – тулупы, полушубки, зипуны. Работали на дому, куда их приглашали. Хозяева кормили работников, а за труды платили чаще всего хлебом, а не деньгами. Мастерство накапливалось и передавалось из поколения в поколение, занимались этими ремеслами в основном мужчины. Их, я помню, называли «шешма», не знаю, обидное это слово или нет, если да, то прошу прощения - я не смог узнать его происхождения ,скорее всего их называли по названию реки , протекающей в тех местах откуда их привезли , это можно увидеть по карте.
Михаил Петрович Булыгин был прекрасным портным, наша семья неоднократно обращалась к нему по вопросам пошива и ремонта одежды. На краю деревни жил и другой портной и скорняк - Булычев Алексей Федорович, тоже родом из Сургуча.
ХРАМ «ПУСТЫНЬКА»»
Я ставлю ловушки для ловли бродячих роев в основном в лесах за селом Верх-Буй, в котором находится Иоанно-Богословская церковь. Она оставалась в советский период единственным действующим храмом. Закрытый в августе 1935 года, он вновь был возвращен верующим в 1945 году и с этого времени не закрывался. Проезжая мимо этого красивого деревянного здания, всегда думаю о том, что у меня с ним связано очень много событий, воспоминаний, хотя я и не считаю себя сильно верующим человеком. Храм расположен на краю заброшенного села, вокруг растут березы и тополя, а назван он в честь Иоанна Богослова – любимого ученика Христа. Церковь не маленькая, площадью около 250 квадратных метров, высотой 46 метров. Храм необыкновенно красив: в нем гармонично сочетаются длина, высота, ширина, впечатляет симметрия отделки. Устремленность ввысь его колокольни создает впечатление легкости. Кажется, он, словно птица, готов подняться в небо. Внешнее совершенство храма напоминает о мудрости Божьей. Голубой цвет во внешнем декоре призывает к святости. Многочисленные иконы и фрески наглядно иллюстрируют сюжеты из Библии. Украшенный золотом изящный алтарь подобен вратам небесного Иерусалима.
Моя прабабушка Екатерина Игнатьевна летом пешком, а зимой на лыжах ходила в эту церковь молиться. Ночь богомольцы проводили в молитвах в доме старосты церкви Константина Костицына. Когда был жив мой прадед Семен Иванович Русин, они дружили, даже приходились друг другу какими-то близкими родственниками.
Учась в Сарапуле, я каждый день проходил мимо церкви на Гудке, но так и не удосужился туда зайти. Первый раз я был в действующей церкви, когда учился в институте в Москве. Она находится рядом с метро «Сокол», я услышал колокольный звон, по его звуку нашел храм, это была православная церковь Всех Святых. За пять лет учебы я часто туда заходил, с интересом разглядывал богатое убранство, слушал хор певчих, наблюдал прохождение богослужений, покупал маленькие недорогие иконки и крестики. Когда получил диплом, купил перед входом в церковь Библию за 90 рублей, в то время это были немалые деньги. Книга эта сейчас в моей библиотеке.
Меня в одно время стали интересовать вопросы религии, чаще и чаще посещали мысли о посещении Буевской церкви. Случилось это в начале 80-х годов, у меня уже была семья, росли дети.
Сейчас уже точно не помню, что мною двигало, но в один из субботних зимних выходных дней я рано утром, в пять часов, отправился пешком в Буй. Было не холодно, минус 5-6 градусов, шел небольшой снежок. И вот я прошел эти 22 километра. За время, что был в пути, в голове моей роилось много мыслей, о многом передумал. Успел как раз к открытию церкви. В храме начиналась неторопливая жизнь. Здесь находилось несколько старушек весьма преклонного возраста, одна из них продавала свечи, иконки. Я купил несколько свечек, стал их ставить, при этом начал креститься, но услышал недовольное шиканье: «крестится не умеет». Присмотревшись к молящимся , я понял, что крест надо класть справа налево, а не как я - слева направо.
Потом появился священник в золоченых одеждах, расшитых крестами, началось богослужение с красивым песнопением небольшого хора, в которое исполнители вкладывали все свое умение и любовь… Я был поражен бесхитростностью и красотой пения!
По окончании службы все подходили и целовали крест-распятие в руках священника, каждому он давал небольшие просвирки. Все было очень торжественно и чудно.
После ко мне подошла одна немолодая женщина и очень тактично, с располагающей улыбкой участливо спросила: «Что Вас сюда привело, у Вас что-то случилось?». Я что-то ей невразумительное ответил, так как и сам не знал, для чего я пришел в этот храм!
После богослужения священник Сюткин Павел Кузьмич (фамилию, имя и отчество я узнал намного позднее) обратился ко всем с простыми словами. Я всего не помню, но его фраза «Надо в сердце с Богом жить» запомнились мне навсегда. Так просто редко кто умеет говорить, для этого надо обладать огромной внутренней силой и убежденностью. А служил он в церкви с 1965 года до своей смерти. Умер 6 ноября 1996 года.
Ему довелось служить в самое страшное для церкви время. Помню, мой отец, работая директором школы, вел атеистическую пропаганду среди населения, на эту тему выпускалась уйма литературы, до сих пор в моей библиотеке, доставшейся от отца, куча таких книг. Доподлинно знаю, что батюшку Сюткина Павла Кузьмича обязывали вести журнал, отмечать, кто к нему приезжал за «требами». Информация немедленно отправлялась в райком партии - секретарю Порцеву и зав. отделом агитации и пропаганды Головкову. В 1979 году мои родители отправили почтовый конвертик с землей с могилы Екатерины Игнатьевны в Буй для отпевания (когда она была жива, то очень об этом просила), так за это моего отца хотели с треском выгнать с работы…
А что значило служить в это время для Павла Кузьмича? Ему власти даже не разрешали выезжать из села. В 1967 году отца Павла за слишком усердные труды лишили регистрации на право служения на год! Много находилось подлецов на пути отца Павла к радостям пастырского служения. Я прекрасно помню одного из них - Василия Копытова родом из Лайги, который ограбил Павла Кузьмича. По возрасту он на год или два старше моего отца, когда мне было лет шесть-семь, мы даже гостили у него в Перми, в Балатово. Тогда в областном городе шло большое строительство жилья – возводили «хрущевки». Когда я был в армии, он ограбил Павла Кузьмича и угрожал ему убийством. Потом часто сидел в тюрьме, часто сбегал оттуда, скитался летом по лесам, раза два, по словам отца, ночью бывал у него в Аряже. Про ограбление священника плел какую-то чушь. При этом руки у него были золотые - прекрасный столяр, он делал изумительной красоты деревянные шкатулки…
Своим добродушием и кротким нравом снискал отец Павел огромную любовь и уважение жителей всего района. Моя жена Татьяна вспоминает: когда он приходил выписывать дрова для отопления церкви, то всегда напоминал, что нужно сучки и ветви от деревьев тоже отметить в лесном билете и принять за это деньги. Настолько он натерпелся от властей, столько пережил всяческих придирок и унижений…
После страшной трагедии на Куединском нефтепромысле в июле 1997 года многие мои приятели и родственники утверждали, что я остался жив благодаря этому моему посещению храма, который в народе ласково называют «Пустынька».
Прабабушка Екатерина Игнатьевна рассказывала, что мой отец запретил ей меня крестить, он был членом партии. На хуторе Зуевка после моего рождения она собрала женщин, у одной из них было Евангелие, и вот под его чтение меня обмакнули в тазик с водой - такой суррогатный обряд в то время назывался «погружение».
Моя жена была тоже не крещеная (ее отец работал секретарем райкома партии), и мы решили пройти этот обряд в Бую. Наши дети, уже взрослые, присутствовали при этом. В этом же храме через некоторое время мы обвенчались.
В Буевской церкви батюшка провел и обряд отпевания наших умерших родителей.
Когда появилась на свет наша первая внученька Настенька, ее мы крестили в этом же храме.
За свою жизнь мне посчастливилось побывать во многих православных храмах, но образы Богородицы, трепетно сложившей руки, и Иоанна Богослова перед распятием Иисуса Христа - такие иконы вряд ли еще где встретишь! Здесь старинные иконы святых и пророков - Серафима Саровского, Ильи Пророка, Петра и Павла, Николая Чудотворца, Пантелеймона-целителя и нашего святого воина Георгия Победоносца. Икона Богородицы Владимирской с младенцем смотрит на нас, подняв руки к Господу, молится за нас Богородица «Неупиваемая чаша». Богородица способна всех защитить, помочь каждому, об этом и говорит икона «Всех скорбящих радость». В церкви находятся иконы «Рождество Пресвятой Богородицы, «Успение Пресвятой Богородицы», «Распятие Христа», образ «Христа-Вседержителя». Здесь же очень ветхая икона с изображением главы Иоанна Крестителя.
Редко сейчас в этом храме проходят богослужения, но, проезжая мимо, я всегда стараюсь около него остановиться и просто постоять и помолчать…