ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. НИКОЛАЙ РУБЦОВ
Когда же началось моё знакомство с творчеством Николая Михайловича Рубцова? Точно на этот вопрос я не отвечу. Первым поэтом-вологжанкой, стихи которой я полюбила, была Ольга Фокина. На её стихи были сложены песни, подборки её стихов постоянно печатались в журналах и газетах, выходили книги. Стихи её бередили душу и были понятны, близки, осязаемы, словно я сама их написала. Я даже пыталась ей подражать какое-то время.
Я знала и любила прозу Василия Белова, стихи и прозу Александра Яшина, прозу Виктора Астафьева и других, а вот имя Рубцова, как-то ускользнуло от моего внимания, когда я жила на Вологодчине.
Первая книга стихов Н.М. у меня появилась в 1975-1976 годах, это были «Подорожники», издательство «Молодая гвардия». «Подорожники», пожалуй, самая лучшая из всех книг, изданных после смерти поэта. За основу расположения стихотворений в сборнике принято содержание, составленное самим автором незадолго до смерти. Название – тоже от Рубцова. Закончил работу над книгой его друг Виктор Коротаев, он же написал предисловие, полное любви и печали. Оформлена книга замечательным графиком Владиславом Сергеевым. В книгу вошли, практически, все стихотворения Рубцова. Тираж 100 000. Считаю, мне несказанно повезло, что я смогла её приобрести!
С этой книги и началась моя любовь к поэзии Николая Рубцова. Она не нахлынула на меня мгновенно, а приходило постепенно, с осознанием величия и красоты его поэтических шедевров. До сих пор самым моим любимым стихотворением является «Видения на холме». Уже давно знаю его наизусть, а каждый раз, когда слышу чьё-то проникновенное прочтение его, чувствую, как мурашки бегут по коже. В одном стихотворении – целая картина, охватывающая огромный период истории нашей родины до наших дней. А какая боль за Родину звучит в этих строках! Провидческое, страшное стихотворение. Не дай, Бог, чтобы оно сбылось с точностью до малейшего штриха! Но есть надежда на лучший исход, она заключена в последних строчках, умиротворяющих и высоких: «...и надо мной – бессмертных звёзд Руси, спокойных звёзд безбрежное мерцанье...»
После гибели Николая Михайловича книги с его стихами выходили намного чаще, чем при его жизни, но купить их было, практически, невозможно, так велика была его популярность. Следующую книгу, названную «Видения на холме», я приобрела только в 1990 году. Она была выпущена в Москве в издательстве «Советская Россия» и включала в себя стихи переводы, прозу, письма и фотографии Рубцова. Составителем и автором вступительной статьи опять выступил Виктор Коротаев, художник тот же – Владислав Сергеев.
В этом сборнике было представлено, помимо стихов, эпистолярное наследие поэта, и две его небольшие прозаические зарисовки о детстве. Язык этих произведений был точен, красив и краток. В предисловии Коротаев упомянул о том, что Николай Рубцов писал прозу, но чемоданчик с рукописью его флотской эпопеи, был украден, и он больше не восстановил её, а потом – погиб.
Мы, наверное, никогда не узнаем, каким бы прозаиком мог стать Рубцов, если бы жизнь его не оборвалась, только начавшись. Иногда всё же случаются чудеса, и я надеюсь, что рукопись эта где-то всплывёт, ведь до сих пор находятся какие-то документы из архивов, автографы поэта, неизвестные ранее стихи, фотографии. Я верю словам другого гениального писателя, что «рукописи не горят» и не пропадают бесследно.
А это моё самое первое посвящение Н.М. Рубцову.
НИКОЛАЙ РУБЦОВ
Трудно жить, довольствоваться малым,
много думать о добре и зле,
чтоб безвестно имя не пропало,
след свой оставляя на земле.
Нашей жизни вековую прозу
выражать, описывать в стихах
и любить осинку и берёзу
всей душой за совесть, не за страх.
Сравниваться чистою строкою
с родником среди лесов, полей.
Стать потом сверкающей рекою
на родной отеческой земле.
Оно написано ещё тогда, когда я только-только начала понимать, что стихи его вечны. С годами, проникая в их сакральную суть, я всё больше влюблялась в явление по фамилии Рубцов. У меня появлялись газетные статьи, книги, из которых я узнавала историю его короткой яркой жизни, историю создания того или иного стихотворения. Я смотрела и слушала передачи о нём, где его знакомые, однокурсники, друзья делились воспоминаниями о поэте.
Но передачи о нём бывали не так часто, как бы мне этого хотелось. Уже появилось много песен на стихи Рубцова различных авторов. Постоянно звучала «Горница», чуть позже –«Букет». Знакомые и друзья, знающие о моём увлечении поэзией и личностью Рубцова, подкидывали мне вырезки из газет и журналов о нём. Так один мой приятель принёс копию статьи Фёдора Раззакова «Убийство поэта Николая Рубцова», опубликованную в газете «Панорама» 21 марта 2001 года.
Я знала, что он трагически погиб от рук женщины, которую, вроде бы, любил, но подробности впервые прочитала в этой статье. К этому времени я испытывала к Николаю Михайловичу какие-то родственные чувства, словно к брату, поэтому не могу передать боль и ужас, которые тогда испытала. Женщина ли это была? И любила ли она Рубцова, если так легко смогла убить его? Не могут в сердце женщины уживаться рядом любовь, ненависть и презрение. Только жалость, только терпение, только сострадание, а иначе – это не любовь, а что-то другое! Для меня в тот момент эта особа умерла окончательно и бесповоротно, как когда-то Дантес, Мартынов. Кроме, как убийцей, с тех пор я её не именовала.
И когда через десять-пятнадцать лет поднялась компания по её реабилитации, ни единого раза мне не было жаль эту раздобревшую тётку, с ангельским голоском и рысьими злыми глазами, которая с яростью отбивалась от обвинявших её в убийстве и не только отбивалась, а сама шла в атаку, не стесняясь выдвигать лживые обвинения против своих оппонентов, выставляя себя страдалицей. Даже через много лет в ней не было раскаяния в содеянном. А её защитники лили грязь на убиенного ею поэта, оскорбляя память о нём.
Но им не удастся очернить Николая Рубцова, как бы не старались эти вражины. История повторяется. Уже были: Пушкин, Лермонтов, Клюев, Есенин, которых убили, но они живут среди нас своим Словом. Будет жить и Рубцов, будет жить его живое Слово! Потому что они – олицетворение России, её слава, честь и совесть, и пока живёт она, будут жить и наши Великие Поэты. А Россия вечна!
В 2002 году я приобрела книгу «Последняя осень», Москва, «Эксмо». Составитель В.Калугин, художник Е.Ененко, вступительную статью написал поэт Глеб Горбовский, который назвал Рубцова – «неожиданный поэт». Большое видится на расстоянии. В этой книге авторы воспоминаний о поэте сказали о том, что поняли, кого они потеряли, после его смерти. Что утрата эта невосполнима!
Шли годы, я работала, растила детей, писала стихи, время от времени ездила на малую родину, а всё ещё не верила, что когда-нибудь попаду в рубцовские места: в Вологду, Тотьму, Николу, хотя втайне об этом думала. 19 августа 2011 года мне пришло сообщение от незнакомой женщины из Череповца. Женщину звали Татьяна Ерохина, она коротко рассказала, что является одним из руководителей сайта «Тихая моя родина», посвящённого творчеству и жизни Н.М.Рубцова, и представителем Рубцовского центра города Череповца. Татьяна попросила меня сбросить на их сайт мои стихи, посвящённые Рубцову. Я не возражала.
Так между нами завязалась очень активная переписка, которая в дальнейшем переросла в дружеское общение. Таня знакомила меня с новыми материалами сайта, просила принять участие в дискуссиях, спрашивала моё мнение о тех или иных событиях, сообщала о встречах, посвящённых Рубцову, о книгах о нём, предлагала послушать новые песни разных авторов на его стихи. Я в свою очередь, посылала ей свои новые книги и делилась своими планами. 9 октября 2012 года я смогла наконец-то побывать в Череповецком «Рубцовском центре». Это был праздник общения, узнавания, новых впечатлений, новых знакомств.
Я была в восхищении от увиденного! Сколько любви и труда было вложено в создание центра! Множество экспонатов, так или иначе связанных с Николаем Рубцовым, великолепные картины с эпизодами из его жизни, грамотно и красиво оформленные витрины с документами о жизни и творчестве поэта. У них даже была гармонь поэта, которую ему подарил Василий Белов. Антонина Алексеевна Чумеева провела для меня одной обзорную экскурсию по музею.
С этого времени я стала частью их сообщества. Подружилась с Таней Ерохиной, Тамарой Ромашовой, Антониной Алексеевной Чумеевой, Валентиной Глушанковой, Верой Владимировной Поповой, Александром Хлопотиным, Николаем Бушенёвым и другими.
А в 2013 году я впервые посетила «Рубцовскую осень» в Вологде. С тех пор езжу в Вологду ежегодно, принимаю участие в мероприятиях, посещаю памятные места поэта, могилу его на Пошехонском кладбище, бывала неоднократно в Тотьме, в Николе, в Биряково. У меня множество знакомых: поэтов, музыкантов, певцов, которые любят и чтут поэзию великого поэта, так же, как я. Чему я очень-очень рада! Мои стихи, посвящённые поэту, звучат возле памятника Рубцову в Вологде, в Николе, в Череповецком «Рубцовском центре», их печатают в альманахах мои друзья из других регионов России. Мне дарят книги и диски, я дарю свои книги, мы переписываемся и перезваниваемся в течение года, делимся своими успехами, поздравляем друг друга с праздниками и ждём встречи в Вологде на фестивале «Рубцовская осень».
А я записываю свои впечатления в дневник, рассказываю о встречах на Вологодской земле своим друзьям на Дальнем Востоке и продолжаю радоваться тому, что в моей жизни есть Рубцов, у которого я учусь любить, жить, верить, писать.
ПЛАЧ ПО РУБЦОВУ*
Что же ты его, Душа,
не утишила?
Что ж ты голоса Беды
не услышала?
Не расшторила окно для
ночной звезды?
В путь последний, неземной,
размела следы?
Разве он с тобой, Душа,
не в ладу живал?
Разве он не для тебя
песни распевал?
Разве, бедами гоним, как
бездомный пёс,
Не тебя, согрев теплом,
возле сердца нёс?
Что же ты ему добром
не ответила?
Что же ты его любви
не заметила?
Что же ты его врага
не отринула?
Что ж до срока ты Поэта
покинула?
2011
*Это стихотворение Г.Б.Рубцова (Прохорова) включила в предисловие своей книги «Под куполом синих небес», в которой рассказала о роде Рубцовых. И опять ассоциация – моя девичья фамилия Прохорова. Валентина Строгова написала на стихи музыку.
НИКОЛАЙ РУБЦОВ
В его руках звучала Лира,
Он выбран был среди других,
А за спиною: «Не от мира
Сей новоявленный жених.
Какой-то он смешной и жалкий:
Беретик, старое пальто
И этот неопрятный шарфик,
И с кем угодно пить готов“.
А он, презрев удобства быта,
Пел о равнинах и холмах
И слышал, как стучат копыта
Татарских орд в родных местах.
От боли заходилось сердце –
Зачем он это слышать мог?
Пытался памятью вглядеться
В далёкий русский огонёк,
Что, как маяк, укажет в бурю
Дорогу. И смертям назло,
Заблудший путник перекурит,
Подумав: „Всё-таки свезло“.
В губах зажата папироска,
В гранёной стопке портвешок.
- Он пишет просто, слишком просто! –
Услышит за спиной смешок.
А он про лодку и про Филю,
И про старуху, и ночлег,
О том, какие звёзды были
В его такой короткий век.
Простые строки, а не стансы,
Всё лыко в строку, всё – в строку.
Он пел с завидным постоянством
Про лес, болото и реку…
Но как всё бренно в этом мире!
Традиция – поэт убит.
Он замолчал. А Лира? Лира
Всё неуёмнее звучит.
2011
ВОЛЯ И ДОЛЯ*
Н.М. Рубцову
У поэта душа цыгана,
Неуютно ему без воли.
Купол пятого океана
Над шатром его –чистым полем.
Глубь озёрная и речная
Для души его не тревожна -
В ней такие жили печали,
Что и высказать невозможно!
Быть удобным для всех не в силах,
Быть оседлым – такая скука.
И уж как его поносили,
И стремились взять на поруки!
Ни жены, ни семьи, ни дома,
Ни прописки, ни жизни трезвой.
Где-то дочка растёт…. О, рома,
Ты один и стоишь над бездной.
Были недруги, были дру;ги,
Только все разошлись по хатам,
А на шее сомкнулись руки
Той, что взвоет: «Не виновата!»
И душа, что всегда хотела
Лишь сама выбирать дорогу,
Не по воле своей взлетела,
Чтоб ответ держать перед Богом.
22.01.15
*На эти стихи В.Строговой (Рязань) написана песня.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПОСЛЕ «РУБЦОВСКОЙ ОСЕНИ» 2016 В ВОЛОГДЕ
(Дневниковые записи)
Прочитала книгу «ЗВЕЗДА ТРУДА, ПОЭЗИИ, ПОКОЯ», изданную в Москве музеем Н.М. Рубцова (составитель О.И. Анашкина), со статьями людей, изучающих творчество Н. Рубцова, и воспоминаниями людей, знавших его.
Понравилась большая часть книги. В который раз порадовало то, что фигура Рубцова, как человека выдающегося (лично у меня нет в этом сомнения), удивила меня новыми гранями таланта. Ведь не секрет, что многие, считающиеся друзьями или близко знавшими Н.М. людьми, как-то пытаются не то, чтобы принизить значение его творчества и значение его, как личности, но делают вид, что он был таким же, как они, ничем особо не выделяясь.
Но чем дальше отстоит время от его трагической гибели, тем больше растёт интерес к нему не только, как к поэту (большому), но и к его неординарной личности. Далеко не прост, вернее, совсем не прост был Рубцов, если исходить из огромного круга его интересов и пристрастий. И он сам себя развил, как Личность.
Ум его вмещал большие познания, душа Рубцова была столь обширна, что не вмещалась в его худенькое тело. Вокруг поэта была аура из тончайших волокон, не видимых простому обывателю, но дотянувшихся до нас и задевших потаённые струны внутри нас, которые откликаются на его зов и сейчас.
Рубцов мог запросто беседовать и с учёными, и с поэтами, которые считали себя выше его «на несколько этажей», но вдруг поражались его знаниям, его пониманию таких процессов, которых они не могли постигнуть. Он знал Библию, читал наизусть Ломоносова, интересовался Византией и знал о том времени немало. Примером может служить статья-письмо к Рубцову (пост-фактум) итальянца Анджело де Дженти («Мой византийский Рубцов»). Там боль огромная! Он обращается в посмертной статье к Рубцову, словно к живому, понимая величину его Личности.
«Мы, твои друзья, состарились с тех пор. Лишь ты остался молодым, как Пушкин, как Лермонтов, - Рубцов. И каждый раз, когда наступают крещенские морозы, кто-то тихо в храме молится о тебе. Это Русь, та самая старая женщина – Русь, которая никак не может быть делимой даже в бедствии и несчастье».
Будем молиться и мы за него, за тот Мир, в котором он жил, который не дано видеть почти ни кому. Внешний вид человека часто не соответствует его внутреннему Виду. Таков и был Рубцов, которого многие хотели бы видеть и ассоциировать с ним внешним – с его малорослостью, неказистостью, с никчёмным в быту человеком в плохой одежде и обуви.
А он был другим и знал, что он – другой!
Я всё время жалела его, когда читала о жизни Рубцова, и плакала над его судьбой, над его жизнью. А теперь понимаю, что его нужно Любить и Помнить другим – каким он был на самом деле. И главное – учиться у любимого поэта идти вперёд за познанием мира, несмотря ни на что, стараться понять что-то такое, что не каждому (редкому) даётся.
НИКОЛАЮ РУБЦОВУ
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ*
Тридцать пять – и не более.
Сорок два – вот и долюшка.
И молюсь за Николу я,
И молюсь за Володюшку.
Каждый, словно Галактика,
Оба – спутники Вечности.
Мне же оба, как братики,
Две нетленные свечечки.
Будто воском по батику,
Слов горячих узорочье.
Настрадались вы, братики,
От завистливой сволочи
Из союзов, союзиков,
Кто считал себя «мэтрами».
Вы для них были лузеры,
Но шагнули в бессмертие!
*Валентина Строгова написала музыку к этому стихотворению.
РУБЦОВУ 81
(из дневника)
«Сегодня исполняется 81 год со дня рождения моего любимого русского поэта Николая Михайловича Рубцова. Он мог бы ещё жить и писать отличные стихи, в отличие от многих и многих ныне живущих «бывших» поэтов, наделённых званиями и наградами, но не наделённых народной любовью. Много было званых, да мало избранных. Он – избранный! Сердце Рубцова перестало биться, но разделившись на множество частиц, оно бьётся памятью в наших сердцах строчками любимых стихотворений».
КОСТЁР НАД ТОЛШМОЙ
Над Толшмой на круче не гаснет костёр,
Хоть вечер над ним свои крылья простёр.
А ветер вздымает во тьму огоньки,
Что к близкому небу порхают легки.
И звёзды в свой клан их готовы принять,
Быть может, надеются что-то понять
О людях, которые в круге огня
Смеются, поют, просто так гомонят,
Картошку пекут и танцуют гурьбой
И имя «Рубцов» всюду носят с собой.
А он, им невидимый, ходит вокруг,
Присядет на брёвнышко, выбежит в круг,
Картошину веткой катнёт из костра,
Не съест, а подкинет: лови, детвора.
И шустрый мальчишка успеет поймать,
Но так ничего и не сможет понять:
Откуда? А звёздам на небе смешно,
Что видеть Рубцова ему не дано,
Мигают мальчишке: да вот он, смотри!
Над речкою тихой сидит до зари,
Стоит за спиной у кого-то из вас
И рифму удачную шепчет как раз.
Гляди, за блокнот ухватился поэт,
Торопится, пишет готовый сюжет!...
Но только опять не увидит народ,
Когда с косогора он в небо уйдёт,
Лишь вспыхнет сильнее костра огонёк,
Да шарфиком следом взметнётся дымок.
И в берег тихонько плеснётся река,
Как будто прошепчет Рубцову:" Пока!"
Понурясь, и мы разойдёмся во тьму,
Чтоб вновь через год возвратиться к нему.
Стихотворение «Костёр над Толшмой» написано после посещения Николы. Первый раз я попала туда, благодаря своему племяннику Александру Прохорову. В то лето он на своей машине привёз нас с сестрой в Тотьму, из которой мы вместе с представителями Тотемского музейного объединения отправились в Николу – святое место для всех, любящих творчество Николая Рубцова. По сложившейся традиции, в один из летних дней на крутом берегу реки Толшмы зажигали вечером огромный костёр.
В этот раз народу было много: операторы и журналисты из Тотьмы, певцы и музыканты, поэты и чтецы. Была гостья из Китая Лу Венья, которая изучала русскую литературу и делала переводы стихов Рубцова на китайский язык, приехал московский редактор православного журнала «Фома» Владимир Гурболиков с семьёй, представители «Рубцовского центра» из Череповца, гости из Санкт-Петербурга, Вологды...
Как же там было весело и просто! Мы пели песни, танцевали, читали стихи, ели печёную картошку, пили обжигающий чай из больших кружек, общались, смеялись. Внизу текла река, искры костра улетали в небо, на траве лежала роса. А потом мы ночью возвращались в «Бирюзовый дом» на ночлег по длинному шаткому мосту через речку, и было немного страшно от необъятных просторов вокруг, от редких далёких огоньков деревни Николы, от дрожащего под ногами настила моста...
Мы с волнением и трепетом посетили музей Николая Рубцова, сходили на службу в Никольскую церковь, которую изо всех сил стараются восстановить работники музея во главе с директором Галиной Алексеевной Мартюковой и создатели «Бирюзового дома» супруги Кошелевы М.Н. и А.В. с помощью жителей деревни и волонтёров из разных мест страны. Мы побывали на празднике, который устроили никольчане в клубе, искупались в Толшме. Полюбовались окрестными видами. Незабвенные моменты!
«РУБЦОВСКАЯ ОСЕНЬ» 2018
(из дневника)
«Ещё одна «Рубцовская осень» улетела в Вечность! Невозможно выразить словами всю гамму эмоций, где радость от общения с друзьями перемешивается с печалью расставания с ними. Как быстро, неуловимо пролетают эти несколько дней! Весь год ждёшь встречи, волнуешься и вдруг – всё! Кто-то уезжает сразу после гала-концерта, кто-то и не остаётся на него, потому что поезд уходит раньше, чем он закончится. Но сколько же радостных моментов случается в эти несколько дней и часов!
Открываешь для себя людей, о которых только слышал в течение нескольких лет, радуешься, что наконец-то увидел, услышал воочию.
Почти никогда не бывает разочарований. Потому что на «Рубцовскую осень» приезжают те, у кого широкая душа, открытая для других, щедрая на добро и нежность. Рубцов своими стихами, своей энергетикой объединяет людей разных по темпераменту, по возрасту, по профессии.
Рубцовская семья
(друзьям соратникам)
Он нам брат, конечно, старший.
Нас, вокруг себя собравший,
Разных: юных и не очень,
Что неважно, между прочим.
Потому что душ родство –
Это тоже волшебство!
Вы подумайте, семья
Там, где жизнь идёт своя,
По особенным законам.
(Коль с Рубцовым не знакомы,
это трудно объяснить).
Но меж нами, словно нить,
Слов его живые строки.
Потому друг другу локоть
Подставляем и плечо,
Нужно – встанем и с мечом
Друг за друга, будто братья,
Нашей всей рубцовской ратью!
Этот год порадовал погодой в рубцовские дни! А какие здесь благодарные зрители! Им нетрудно высидеть или выстоять(!) несколько часов на открытой площадке возле памятника Николаю Рубцову, а потом через весь город пойти в центр Корбакова на концерт представителей Рубцовских центров. Аплодисменты и крики «браво» достаются почти всем. Это воспринимается так, словно сам Николай Михайлович приветствует нас в родной Вологде, и хочется возвращаться сюда ежегодно.
Страна наша обширна, мы живём так далеко друг от друга, но как же мы близки между собой в эти дни! И это всё делает поэзия Рубцова, её лиричность, её простота, её мелодичность. «Рубцовская осень» - это праздник души!
В этом году общение наше было более тесным ещё и потому, что устроители фестиваля поселили нас в одном месте. Хочется сказать много добрых слов в адрес хозяев хостела «Пилигрим». Обычно у людей слово «хостел» воспринимается, как что-то неуютное, временное, малогостеприимное. Здесь эти эпитеты не уместны.
В «Пилигриме» на редкость уютно, светло, празднично. Красивое оформление холла, светлая кухня, современное оборудование, посуда, мягкие домашние диванчики, цветы, светильники! А какие радушные работники и их заведующая Ольга Клементьевна! Здесь для услуг жильцов есть и кофе, и сувениры, и книги. Бесплатный чай-сахар. Приветливые слова в адрес поэтов и певцов! Спасибо вам, добрые неравнодушные люди!
Огромная благодарность всем тем вологжанам, которые занимаются организацией фестиваля «Рубцовская осень», за их доброту, за любовь к поэзии, за подарки и шикарные букеты, за искренность, за щедрость и радость, с которой они нас принимают. Как хочется, чтобы этот Праздник продолжался долгие годы, чтобы всё складывалось и получалось у организаторов фестиваля и у гостей, чтобы звучали стихи и песни, чтобы к празднику Поэзии были причастны дети, которые бы подхватили знамя фестиваля и пронесли его, как можно дольше! Спасибо, Вологда! Спасибо, Рубцов!
***
Отзвучала «Рубцовская осень»,
И гитары в чехлы улеглись,
Но в сентябрьскую яркую просинь
Звуки песенных слов унеслись.
Перекликнулись с гомоном птичьим,
На юга улетающих стай,
И надев на себя их обличье,
Разлетелись в иные места.
И кочуют по далям и весям,
Неуёмные, как журавли,
И на крыльях несут эти песни,
Что в лазурь поднимались с земли».
И ещё мне хочется сказать об ассоциациях. Николай Рубцов и Николай Клюев – два моих земляка, которыми я особенно горжусь, на которых равняюсь, творчество которых люблю. Они разные, они жили в разное время, но оба любили родину всем сердцем, и об этом не стеснялись говорить своими стихами, за что и были убиты. Один - в тюрьме, другой – на воле, но суть не меняется, оба умерли не своей смертью. Знал ли Рубцов о Клюеве? Не знаю, Клюев был под запретом долгое время. Но ведь одним из любимейших поэтов Николая Михайловича был Сергей Есенин, который в какое-то время считал себя учеником Клюева. А Рубцова интересовало многое из прошлого и многие из ушедших. Но для меня незримая ниточка связало их воедино. Есть в этом что-то мистическое. Дело в том, что Николай Клюев, после смерти своей любимой матушки, жил какое-то время вместе с отцом в деревне с названием Рубцово!
ДВА НИКОЛАЯ
Н.А.Клюеву, Н.М.Рубцову
Первый по возрасту годен в деды;.
Ну, а второй – не в отцы, больше - в братья.
Оба в достатке хлебнули беды,
Что за обоими двигалась ратью.
В каждом жила мне родная душа,
В двух Николаях, не знавших друг друга.
Клюев в то время свой путь завершал,
Когда Рубцов только вышел на кру;ги.
Оба ушли не по воле своей,
В край, где, живущему в мире, не место,
Но возвратились, живут средь людей
Словом пророческим, книгами, песней...
И не уйдут, не исчезнут во мгле,
Как бы того ни желали вражины!
В камне стоят на родимой земле
Недосягаемы, несокрушимы!
2017 год
И это стихотворение тоже о них, но и о нашем времени.
ПРО ПОЭТА
Убивают поэта, как прежде:
Злоба, зависть, обида и месть.
А ещё - дорогая одежда
И желание вкусно поесть,
И, конечно, дурные привычки.
Чтобы ум его не оскудел,
Всяк поэт должен жить, словно птичка:
Поклевал, огляделся, запел!
2018 год.
Несмотря на то, что Николай Михайлович Рубцов почти сразу после гибели признан классиком, что его стихи любят очень многие современные поэты и читатели во всех уголках нашей страны, несмотря на то, что ему ставятся памятники и открываются музеи его имени в знак особого почитания и любви, ненависть к нему тоже живёт. Находятся очернители поэта, которые пишут клеветнические статьи о нём, сочиняют мерзопакостные сценарии, с высосанными из пальца «фактами» из его жизни, надеясь поставить по ним фильмы. Устраивают шоу на телевидении, приглашая туда его убийцу, устраивают бурные обсуждения личной жизни поэта, которые не имеют никакого отношения к его поэзии. И правды там тоже нет и в помине. Просто, устроители этих шоу устраивают бесовские пляски на костях поэта.
Он и при жизни-то мало видел любви и добра с самого раннего детства, не имея своего угла, скитался по чужим почти до самой смерти, но и после смерти нет ему покоя. За что мстят ему до сих пор? За любовь к родине, за правду о ней, за то, что он своими стихами «чувства добрые пробуждает». Рубцова не любят те, кто не любит Россию.
Я часто думаю о том, как бы он жил сейчас, если бы остался жив, о чём писал и писал ли? Может быть, это провидение вмешалось, чтобы он ушёл на небо с чистой душой, оставив нам в наследство самое дорогое – свою любовь к родине, о которой он так нежно и светло говорит в своих стихах. Думаю, что Там ему немного легче, чем было на земле. Прости его, Господи, и прими в Царствие Твоё Небесное!
О, БРАТЕ МОЙ!
Николаю Рубцову
О, брате, брате! Бедный брате мой!
Бездомный, неприкаянный, голодный.
Как жаль, что в жизни крошечной земной,
Мы разминулись здесь под небом звёздным.
Но помни Там, что я тебе сестра
И за тебя молюсь зимой и летом...
И я люблю никольские ветра,
Никольские закаты и рассветы,
И шум реки, и звёзды в полынье,
И храм, уже встающий из развалин...
И недругам, погрязшим во вранье,
Я не отдам тебя для поруганий.
О если б время повернулось вспять!
Мы б встретились с тобой зимой иль летом...
Я б о тебе заботилась, как мать,
Как лучшая из всех сестёр на свете!
Я б отдала тебе свою избу,
Где лилии с сиренью в палисаде,
Чтоб мог ты изменить свою судьбу
И жил бы долго новых строчек ради.
Над ней летят всё те же журавли
На клюквенные щедрые болота,
О, брате мой, и мы б с тобой могли
Следить с родной земли за их полётом...
О, брате, брате, бедный брате мой,
Ты никогда не встретишься со мной!
2019