Явик оставался на месте, не придавая словам странника какого-либо значения. В тот же момент над ухом просвистел клинок, и только еле заметное движение в сторону избавило мишень от незавидной участи. Шаман ловко выровнял равновесие и тут же оказался по левую сторону от меча.
— Такой скорой благодарности я не ожидал.
Странник снова сделал выпад, разя пустое пространство. Холодный гнев овладел им. Удар, еще один — всё было похоже на бой с собственной тенью. Противник ловко ускользал, как будто знал, что сегодня ему умереть не суждено. Никто ни вмешивался, и даже Брид не рвался на помощь другу, понимая, что тому сейчас всё равно, на ком выжечь свой гнев.
Свист рассекаемого воздуха вогнал Ильгура в глубокий транс: он не замечал и не слышал ничего, в глазах мелькал лишь соперник, и тот даже пытался докричаться до него. Шаман ловко поймал травника за руку, оказавшись спиной к нему, ударил локтем в грудную клетку, потом — по руке чуть выше кисти, заставляя выронить меч. Уворачиваясь от летящего в левый бок щита, в последний момент Явик сумел повернуть ему навстречу ладонь. И та, засияв синим пламенем, остановила щит, не прикасаясь к нему и отводя его далеко в сторону. При этом открылся корпус парня — и в живот тут же прилетело колено, заставив спасённого согнуться пополам. Удар между лопаток локтем окончательно сбил несчастного на землю. Находясь на краю сознания, он увидел образ Флэи, но голос Явика вместе с болью в теле вернул его к реальности.
— Что тебе даст моя смерть? Отмщение? Кровь моя прольется — и затянутся раны, которыми с ног до головы изрезана твоя суть? Или Флэя воскреснет и поблагодарит тебя? Что?!
Поверженный перевернулся на спину, освобождая руку от щита. Встретившись взглядом с шаманом, Ильгур ответил:
— Твоя смерть как минимум остановит назревающую войну за власть в городе. Освободит должников и избавит людей от страха, тобой внушаемым. Порадует Брида — и еще полгорода в придачу. А также предаст осмысленность моим действиям.
Явик выдохнул и с задором, как будто они только что дурачились, а не дрались на смерть, произнес:
— Что вам всем неймётся-то! Считай, что я мертв. — Он развернулся и пошел к людям.
Все смотрели с непониманием и желали получить ответ.
Ильгур встал, медленно поднял щит, закинув его за спину, убрал меч в ножны и с криком отбросил его далеко в сторону. Опустившись на колени, закрыл глаза.
Мудрейший начал говорить спокойно, словно речь шла о погоде или каком-то бытовом пустяке:
— С прискорбием (ну или вам на радость) сообщаю, что шаман Явик — угнетатель всего живого и безбожник — мертв, ушел вслед за своей ученицей и уходит в небытие. Официальные проводы к богам смерти устроим по возращению в город, за счет храма.
Такого поворота не ожидал никто. Больше всего был поражён Брид. Мерк тоже был удивлен, но просто наблюдал за приемником.
— Похоже, шаман и сам еще не знает, что он — шаман.
Мастер, никогда не отличавшийся терпением к своему заклятому врагу, не выдержал первым и заглушил нарастающий гул непонимания и тревоги воинов с обеих сторон воплем:
— Что ты задумал, чтоб тебя…?!
Явик был спокоен и расслаблен, словно они просто оказались за городом, чтобы приятно провести время. Оглядев всех, он не понимающе спросил:
— А разве не этого вы желали — закончить противоборство и устранить угрозу существующей власти? Теперь наступит мир и процветание на вашей земле, никого не будут поглощать, пытать, брать в плен или использовать в своих целях. Живи и радуйся, да планы воплощай в жизнь.
Один из посвящённых был возмущен больше остальных:
— Он не готов возглавить храм и управлять им!
Явик подошел к говорящему, нахмурился, повернулся и пошел назад, но тут же остановился.
— Ах да! Вспомнил! Он отрубил мне голову в мастерской, и по чистой случайности я остался в живых. Так что, формально он стал им тогда, а готов или нет — это не мое дело. Ты, конечно, в праве оспорить это решение — уверен, воины вождя быстро выкопают еще одну
могилу. — Он свойски похлопал мужчину по плечу. — Дерзай, такого шанса может уже не представиться, да и слаб он сейчас, меч швырнул хрен знает куда. Сам приглашает Смерть в твоем лице, я всем сердцем за тебя.
Уговаривать долго не пришлось — глупец решительно зашагал к страннику, на ходу вынимая меч. Брид хотел было что-то крикнуть другу, но неожиданно закашлялся в удушающем припадке. Явик повернулся к остальным — его глаза горели синим пламенем.
— Ну-ну, не нужно портить зрелищность момента.
Ильгур сидел все также неподвижно и с закрытыми глазами. Тело ныло от поединка, чувствовались некоторые места, где явно образовались синяки. Но все равно, эту боль нельзя было сравнить с тем, что он испытывал — нужно признать, что перед шаманом он бессилен, а тело той, что могла его научить, сейчас лежит с обгоревшим лицом. И с этим придется научиться жить… Ну или хотя бы не умереть слишком рано.
Мысли были развеяны быстро приближающимися шагами. Не думая, травник на одном колене повернулся спиной к нападающему… Кувырок! И сталь чиркает по щиту. Этого хватило ровно на то, чтоб встать на ноги, повернуться лицом к врагу — и круглая деревяшка, которая приняла на себя удар, оказалась в правой руке. Но в нее тут же, сходу влетела нога посвящённого, отбросив Ильгура на полметра и сбив на спину. Яйцеголовый поставил ногу на щит поверженного, давя всем весом, и с улыбкой добавил:
— Очень у многих средство, которое спасло от смерти, становилось надгробием. Ты на посту шамана пробыл меньше, чем все, кто был до тебя. Я не повторю твоей ошибки.
И чужой меч вошел в левую глазницу, дробя кости.
Тьма, жгучая боль и шум в ушах вернули сознание парня к реальности.
Приближающийся шаги… На мысли не было времени. Шаг — щит уже в левой руке, еще шаг — и деревянный диск, крутясь, летит в воина, с лёгкостью отбивается встречным ударом меча… Но иной уже бросился змеей в ноги противнику, валя на спину своего убийцу. Оказавшись сверху, странник заметил движение чужой правой руки, которое шло от левого плеча направо вниз. Левой кистью он обхватил запястье с мечом, давя сверху. Это заставило кончик клинка вонзиться в землю, образуя своеобразную гильотину, которая стала приближаться к лицу посвящённого. Тот хрипел от натуги, пытаясь спастись из положения, сулившего верную гибель. Изогнувшись всем телом, ему все-таки удалось сбросить с себя противника. Смещаясь вперед, Ильгур зафиксировал рукоять меча, от боли чужие пальцы разжались. Удар ногой в лицо убийцы свел на нет его попытку подняться. Яйцеголовый, снова оказавшись на спине, стал отползать в поисках того, чем можно было защититься. Увидев спасительный щит, он вцепился в него, поднимаясь. Ильгур уже медленно приближался с мечом в руке, проверяя его балансировку. Правый глаз его врага быстро отекал, уменьшая обзор. В руке уже блестел средних размеров нож, который значительно повышал шансы на удачный исход поединка, переросшего из убийства нового шамана в это. Травник даже горько рассмеялся.
— Только выбросишь меч — и тебе тут же предлагают другой. Только закрыл глаза — и ты уже шаман. Чудеса, да и только. Боюсь представить, что будет дальше.
Явик с той же легкостью выкрикнул, разбавляя происходящее иронией:
— О высший, а я-то как этого боюсь! Тем более, что вы не могли знать о столь великой чести. Или ваш слух сравним с тем, что у черных волков?.. Тоже талантец, надо признать, полезный. Казим, что же ты замер? Всё было до боли просто: бах — и все валяются у твоих ног!
У последнего в глазах появился неописуемый ужас: странник медленно приближался к нему.
— Ты знал, все знал еще до нападения! Как?! Я присягну тебе на верность, только пощади! — Опустив нож и щит, он ждал примирительного жеста. Ильгур опустил меч и расслаблено стал подходить почти вплотную.
— Я бы с радостью, только вот, знаешь, в чем дело? Ты меня не пощадил.
Попытка отмахнуться щитом и уйти с линии атаки мечника провалилась в самом начале ее исполнения. Щит ушел в пустоту, клинок, смещённый вместе с корпусом вправо, отрубил кисть с ножом, а обратное его движение оставило кровавый поцелуй, распарывая доспех. Сопровождалось все это криком, падением и беспомощным хрипом умирающего. Победитель вял свой щит и прихватил нож врага вместе с ножнами, после чего направился на поиски своего меча, который так некстати выбросил. Тут же вспомнились клинки Флэи «Боль» и «Скорбь». Они так и остались рядом с ее телом.
Воины вышли из оцепенения схватки и стали расходиться по своим делам, пятеро оставшихся посвящённых молча отправились хоронить товарища.
Брид орал на Явика, его голос был очень хриплым:
— Еще раз выкинешь что-то подобное — и твоя официальная смерть станет фактической!
Мерк по своему обыкновению куда-то неожиданно ушел. А Плиф начал всерьез гонять своих подчинённых.
— Собирайтесь — и выходим, мало того, что темнеет, так, к тому же, есть ощущение, что если мы здесь останемся еще на одну ночь, то возвращаться будет уже некому, а черные волки с радостью обглодают наши тушки.
После непродолжительных поисков клинок Ильгура занял привычное место на поясе. Меч убитого травник принес остроносому.
— Тебе пригодится. Надеюсь, что послужит он тебе лучше, чем предшественнику…
Тот, приняв подарок, дружески подметил, осматривая оружие:
— Это очень хороший клинок, достаточно тяжелый и сбалансированный, благодарю. А тебе стоит вымыться, если не хочешь перепугать половину города до полусмерти.
— Сперва проверю слухи о моем назначении. Шаману самое оно быть по уши в крови и с пылающими глазами.
Словно читая его мысли, у самого дальнего костра стояла в ожидании троица в полной экипировке. Мерк стоял между Явиком и Бридом, опираясь на свой топор и наблюдая за приближением травника. Теперь все безмолвно уставились на высшего.
— Я уже всё сказал: у вас новый шаман и решение всех проблем. Кстати, отличный бой, и вид грозный. А меч даже в шутку лучше всегда держать при себе — вдруг кто-то не согласится с твоим мнением.
Ильгур снова начал злиться — на щеках расцвел злой румянец, а левая рука непроизвольно легла на рукоять меча.
— Почему ты выбрал именно меня, а не кого-нибудь из своих?!
— Флэя мертва, а остальные мне неинтересны… Смотри, сколько у тебя друзей и знакомых: Мерк, Брид, Граивир, Плиф, Брейд. Ты отлично влился в жизнь города. И чего злишься? По-моему, ты утолил жажду крови, нет? Там еще пятеро воинов — можешь подраться хоть со всеми сразу.
Травник махнул рукой в сторону города.
— Я даже название его не знаю.
Явик вполне серьезно и философски ответил:
— Это легко поправить: «Глейц» — так его нарекли основатели. Население около десяти тысяч. И да, Мерк ведет свой род от одного из них. Вернемся — я вам книжку дам почитать, она так и называется — «История Глейца». Хороший шаман каждый день должен преумножать свои знания. Еще есть вопросы жизни и смерти, о высший?
Брид снова не выдержал этого диалога.
— Что ты задумал? Ты скорее умрешь, чем откажешься от власти.
Мужчина устало ответил, зашагав прочь:
— Я умер сначала в мастерской, потом под великим деревом.
Ильгур сплюнул и с надеждой спросил:
— Может, передашь свой пост Бриду?
— Твой друг станет шаманом только после твоей безвременной кончины.
Брейд с Плифом подошли к вождю и доложили:
— Мы готовы выступать.
Мерк, подняв свой топор от земли, посмотрел в сторону города.
— Хорошо, наш пустяковый поход скоро закончится. Мы и так задержались… и потеряли слишком много. — Эти слова были преисполнены болью и печалью. Мастер тяжело вздохнул и обратился к Брейду:
— Мы вас догоним после того, как мудрейший смоет с себя кровь врага. Обещаю, что с ним ничего не случится.
Десятник кивнул и пошел к началу колоны, которая бодро зашагала в обратную сторону. Посвящённые с телом Флэи ее замыкали. Все шли в полной тишине.
Ильгур не стал раздеваться, просто оставил боевой инвентарь другу и с разбегу нырнул в реку.
Ночное светило было во всем своем великолепии, его блики весело скользили по воде.
— Что ты обо всем этом думаешь?
— Скажешь «о великий» — и я тебя здесь утоплю…
Брид хмыкнул.
— Я серьезно. Дерево, которому больше пяти тысяч лет, сгорело как трухлявое бревно. Флэя погибла, и почти все лысые — тоже. А самое главное — зачем шаман отдал тебе свою власть? И вообще, что ты помнишь из того, что было под деревом? Ты так ничего толком и не сказал.
Иной вышел на берег. С его лица скатывались капли воды. Взяв меч и щит с ножом, он посмотрел на небо.
— Не знаю, что случилось под деревом, но мы зря сюда вернулись. Помню, что меня что-то вышвырнуло, и связь с Флэей оборвалась. Видение с полным погружением спасло мне жизнь в сегодняшней схватке. Было очень больно и страшно.
Собеседник помотал головой, смотря в спину травника, и озабочено произнес:
— Ведения не могут вызывать боль, это просто образы и картинки.
Ильгур уже без всякого удивления спросил:
— Тогда что это было?
© А. Сатанель