Он взял меня в руки. Недовольно произнес какой я пузатый, щелкнул по моему колокольчику. Завел меня, как всегда, на шесть часов и поставил на прикроватную тумбочку при этом сказав:
- Попробуй подведи меня.
Как будто бы я подводил его. Ну было один раз, когда он накрыл меня подушкой. Она была тяжелая, наполненная каким-то шуршащим, с запахом мяты зерном. Я задыхался, колокольчик позвякивал, а я не мог даже тикнуть. Если бы не его мама, что было бы! Она позвонила вовремя.
Он вскочил, как ошпаренный. Забегал по комнате, вытащил меня из-под подушки. Кричал, что я петух общипанный и теперь ему негде будет припарковаться. Какой я гадкий потому, что не мог разбудить его. Потом, как всегда, искал носки. Галстук нашел в ванной, кричал на пуделя, который растащил его туфли в разные стороны.
А пудель, хоть и обиделся, но хвостом вилял. Я бы не вилял, еще чего! Он даже не извиняется. Все носится со своим телефоном, но заводит то он меня. Значит я надежный старый друг. И не одной благодарности!
Стрелки подходили к шести, будильник заволновался. Рассвет тихо невидимой вуалью заполнял комнату. Прохладный утренний ветерок проник из открытой форточки, бодрил и напоминал о весне.
Зазвонил будильник. Он потянулся, взял его, молча нажал на звонок, перевел стрелки на циферблате и сказал:
- Разбудишь меня через полчаса.
-Пусть поспит, - подумал будильник
Залаял прибежавший на звонок пудель, плюхнулся на прикроватный коврик и застучал хвостом.
- Нет, надо вставать, сегодня трудный день, много работы.