Глава3.
«Это был Первый народ. До него на Земле не было ни кого и ни чего. Океан, бесконечные отмели, вулканы, редкие острова - это всё, что являл из себя лик планеты. Можно было днями, неделями идти по щиколотку в солёной океанской воде, а попадаться тебе будут редкие зелёные и серые холмы, поросшие мхом и лишайником, и голые каменистые вулканы, большинство из которых потухшие, или слабо курящиеся белым дымом. Небо, пронзительно синего цвета, было высоким, и порою, даже днём, при свете Солнца, самые яркие звёзды мерцали в разрывах редких облаков. В те времена животных ещё не было, а в океанских водах плавали сгустки протоматерии, из которых, позже, Первые создавали первых животных и растения.
Первые, получили от своих создателей уникальную возможности, они были волшебниками. Именно так называли бы их современные люди. Первым была подвластна материя, её природа, химические и физические свойства. Они могли из неё лепить всё что угодно, как дети лепят фигурки из пластилина или глины. Но первые также обладали неисчерпаемой энергией и наделяли жизненной силой всё, что создавали.
Первых, кто заселил землю, нельзя сравнивать с современным человеком, это были практически боги, плоть от плоти Земли, сама энергия, это были дети вселенной. У этого народа не было имени, они действительно являлись детьми тех, кого люди впоследствии назовут богами. В них было всё – добро, знания, сила, красота, любовь. Они были призваны создать обитель Мира, на пустой бесплодной планете. Первые выполнили свою задачу. Тот мир, в котором сейчас живут люди – это осколки прошлого великолепия, капли исчезнувшего Рая.
Первых было не много, всего две тысячи. Они во многом не уступали своим создателям. В те времена деревья росли выше гор, а дети богов были выше деревьев, которые ты видишь сейчас.
Гиганты-волшебники - это весьма не точное определение. Язык Первых, его сейчас ни кто не знает и не вспомнит, сохранились лишь несколько слов и имён. Имя её было Паютя, значит – Поющая, полностью Ола-Паютя – Поющее Небо. В те времена была традиция – один из родителей ребёнка давал ему часть своего имени, а второй родитель придумывал вторую часть. Когда у семейной пары народа волшебников родилась девочка, она получила имя матери – Ола, что значит небо, а отец назвал её Поющей, то есть Паютей. У Паюти действительно был чистый и сильный голос, и уже в первые дни её жизни, было ясно - она будет петь …»
6
Старик вдруг замолчал и задумался. Я терпеливо ждал. Прошло минуты три, пауза затянулась, я подумал – уж не забыл ли обо мне старичок, решил напомнить о себе и деликатно кашлянул.
- Да, да. Я здесь, а они … - мне подумалось, что дедушка разговаривает сам с собой. Он повернулся ко мне, посмотрел, куда-то сквозь меня, словно видел что-то иное, а не плотный туман. – Сейчас, сейчас … - произнёс старик и достал, из правого объёмного кармана своего камзола, маленькую, умещающуюся в ладони, курительную трубку. Старичок помахал трубкой в воздухе, так, как машут или дуют на угли, когда хотят, чтобы они разгорелись. И действительно – трубка задымила сероватым дымом, он на глазах потемнел и стал сизым. Аромат дыма был на удивление приятным, хотя я не курю и не переношу табачного дыма, этот не вызывал дискомфорта. Он странным образом напомнил мне запах моего любимого одеколона с лёгкими нотками хорошего табака.
- Как твоё имя? - спросил дедушка. – Алан, - ответил я, чуть замешкавшись.
Я вдруг сообразил, что не спросил имени собеседника. – Моё имя – Тын Дарата. Звучит весело? - Старик с улыбкой, посмотрел мне в глаза. – Алый Ветер, если перевести на ваш язык. Твоё имя мне тоже нравится. Ну что ж, смотри, Алан.
Дедушка словно дунул в трубку, сизый дым заклубился, и в его волнах замелькали золотистые искорки. Я невольно вздохнул и понял, что поплыл, то есть, будто реально поднялся в воздух. Появилось пьянящее чувство, холодок побежал где-то внутри меня, по венам, жилам, нервам. Исчезло дерево, исчез старик, исчезла старая ива. Я не ощущал своего тела, вертел руками перед собой, и не чувствовал их, будто это не мои руки. Сизый туман со всех сторон! Голова моя отяжелела, словно налилась свинцом, я произнёс – «дедушка», но не услышал своего голоса - тишина. Ещё секунда, веки мои окончательно сомкнулись, я ушёл, в небытие.