У нас дом, теперь как пропускной пункт, хоть не ходи. Только я на порог, как меня сразу в охапку и начинают проверять на вшивость, уши, глаза. Потом начинается утренний туалет. Пока все не вычистят, не отпустят. Хотя зря я так, самому потом спится легче. Я же как умываюсь, все к глазам тру, и они у меня становятся не совсем симпатичные, вот меня и оттирают старательно.
Сегодня так же было, но зато потом накормили от души, напоили и я спать завалился. Сейчас я сплю, но все слышу что там, да как в нашем доме. Так получилось, что и дед у нас теперь заболел. Бабка чихала-чихала, да и дочихалась. А всего-то один день почихала, раньше дольше было, и как-то обходилось. Это видно микроб такой вреднючий попался.
Деду болеть нельзя, это он сам так говорит, но вот не обошлось. Сейчас весь в огне лежит, бабка переживает, а он только отвечает, - это нормально, организм сопротивляется.
- Что-то у меня, он так не сопротивлялся, у меня небольшая температура была. Может тебе скорую вызвать, сейчас она мимо ехала, видно еще кому-то плохо стало, я в окно видела, опять в тот двор поехали, где недавно мужичок умер.
- Не надо, обойдется.
- Хорошо бы, а может все-же вызвать скорую.
- Зачем, что они сделают?
- Может укольчик какой, так и полегче будет.
- Сказал не надо, значит не надо.
И вот так всегда, они думают я сплю так ничего не слышу, я все слышу. Мне же уши прочистили, я что зря контроль прошел, я и сквозь сон теперь хорошо слышу. Деда жалко конечно. Пусть бы он скорее поправился, и мы бы с ним опять во двор пошли, он дрова пилит, я на подхвате у него, беседуем. Потом вместе идем домой, и он рассказывает бабке как мы трудились.
Дел еще много, особенно сейчас, весной. Вот уже и огород открылся, копать скоро будем, сажать картошку, редиску, другое всякое, а они тут болеть надумали на пару. Даже я на них глядя, что-то чихать начал. Уж не заболеть ли и мне, тогда у нас точно лазарет получится. Нет, мне надо держаться изо всех сил.