Конец июля 1991 года. У меня редакционное задание – написать о польских маршрутах гродненских таксистов. До границы - рукой подать… Люди то и дело снуют туда и обратно, кто на поезде, кто на своей машине, кто на маршрутке. В основном за покупками. Поляки скупают у нас технику, мы у них – ширпотреб. Таксопарк отправляет свои маршрутки в ближайшие Кузницу, Сувалки, Белосток и чуть подальше – в Варшаву. Какой рейс выбрать? Конечно, самый дальний и заманчивый – в Варшаву.
И вот достигнута договорённость с директором таксопарка, намечен день отъезда. Утром – туда, вечером – обратно. 600 километров, или 8 часов пути, не считая выматывающей маеты на границе, но зато пару часов в Варшаве – чем не стимул? Последний раз за границей я была 17 лет назад, в ГДР, с комсомольским поездом «Дружба», была такая дружественная акция вскоре после всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в Берлине. И 20 лет назад месяц провела с однокурсниками в Польше, в основном в Варшаве.
Если на белостокские рейсы билетов не достать и заказывать их надо хотя бы за месяц, то варшавские маршрутки редко бывают заполненными. На этот раз, как ни странно, все места в нашем бусике были заняты, и, что еще более удивительно, все пассажиры следовали до Варшавы. Польская семья – мама, папа, тётя и трое ребятишек. Полная дама в брюках. Молодая пара гродненцев. И высокий блондин, оказавшийся шофёром автопарка (не таксопарка). Моё место было рядом с водителем, Зигмундом Лукашевичем. Он поляк, родился и вырос в приграничном селе, хорошо говорит по-польски. Все водители, курсирующие в Польшу, знают язык.
Международную маршрутку подают к вашему подъезду, накануне предупредив по телефону, а если вы замешкались и не выходите, водитель поднимется к вам на этаж. Такси как-никак, хотя и многоместное. А мобильников тогда еще не было. Билет туда - 50 рублей, обратно почему-то 74. С польских граждан я брала бы непременно в злотых, учитывая их конвертируемость. И платила бы из этого фонда командировочные водителям, которые им пока и не снились.
…Поехали! Обзор у меня – супер! И вот главная примета приближающейся границы – мусор по обочинам, на протяжении полутора километров! Автомобилей еще не видно, очередь сократилась, а мусор остался – и никому до него нет дела. Сорят одинаково свински и безнаказанно как гости, так и хозяева. С той стороны границы те и другие одинаково боятся штрафа. Но удерживает не только это. Там, где чисто, сорить совестно. У нас, похоже, не убирается вообще. А на разработку и принятие постановления о взимании штрафа могут уйти годы…
Вот и очередь. Колонна легковушек, из которых отрешённо поглядывают заспанные физиономии – ночь коротали в машинах. Хорошо тем, кто только вдвоём, а если их пятеро? Участь взрослых разделяют и дети, для них, похоже, нет скидок. И мотеля, конечно, никакого поблизости нет.
Ах, как нам, наверное, завидуют! Мы мчим вдоль очереди прямо к таможенно-пограничному посту. У таксопарка и пограничников – договор о внеочередном пропуске рейсовых маршруток. Иначе нельзя: полетят все графики. Как хорошо! Но стоп! Приехали. Проверка, но довольно формальная.
- Грибы, сигареты есть? – спрашивает таможенник.
- Нет.
Пару профессиональных движений и взглядов.
- Можете ехать.
Смотрю на часы: восемь. Но впереди ещё польский пост. В девять миновали и его. За два часа преодолели границу. Говорят, это по-божески.
Все, конечно, волновались. Мало ли что? Но не вынесла напряжения только машина. Стоило нам въехать в Кузницу, как в заднем колесе что-то захлопало, застучало, заскрежетало. Слава богу, что хоть границу уже пересекли. Кое-как дотянули до окраины посёлка, съехали на обочину. Ну конечно, бедному жениться – и ночь коротка. Полетел подшипник. Снять его и заменить можно лишь в стационарных условиях. Что же делать? Благо, маршрутки недавно радиофицировали. Лукашевич по рации вызывает диспетчера.
- 58-й, я в Кузнице. Пришли замену!
- Всё поняла, сейчас отправляю резервную.
Нельзя ли было предупредить эту аварию? Говорит, нет. Вчера напарник, сдавая машину, ни на что не жаловался. Короче, нам не повезло. Два часа ухлопали на ожидание нового «рафика».
***
И вот он прибыл. Все опять счастливы. Весело перетаскивают вещи из багажника в багажник. Туго набитые рюкзаки и сумки, детский велосипед, прогулочная коляска. Всё новенькое, и где-то это надо было купить, а перед этим еще и поискать, где. Выходит, не оскудели еще окончательно наши закрома.
Знакомимся с новым водителем. Виктор Микульскис. Литовец. В Гродно несколько лет, а до этого жил под Ригой, там родился. Латышский, признаётся, знает лучше, чем литовский. Вспоминаю, мы встречались два года назад в таксопарке во время то ли митинга, то ли забастовки водителей маршруток. Чего они тогда добивались? Более реалистичных планов, порядка и качества в техобслуживании, возможностей зарабатывать больше.
- И что, лучше стало?
- Да планы еще больше увеличились…
Понятно… Наш ярко-зелёный бусик «Пшиязнь» (по-русски «приязнь») несётся по неширокому шоссе, размеченному посредине пунктиром. Не сравнить с нашими автострадами на Минск и Москву. Уже ближе к Варшаве дорога станет шире, ровнее, оживлённее.
Проезжаем Сокулку. Очень напоминает литовский, но не белорусский, райцентр. Чисто, ухоженно. Дома просто вылизаны снаружи. Свежеокрашенные рамы. Насквозь просвечиваются не захламлённые веранды. Поблёскивают стёкла окон. Что ни говори, а сразу видно, что это заграница, другой мир. Киоски, заваленные овощами и фруктами. Аккуратные пивбары со столиками и креслами на улице. Заправочные, витрины которых заставлены всякой мелочью, что может понадобиться путешественникам.
Полчаса, и мы в Белостоке. Огибаем его. Слева остаются довольно мрачные и аскетичные многоэтажки, ничуть не лучше наших.
Водитель вздыхает:
- Седьмой раз за месяц еду в Варшаву!..
Нам бы его проблемы, думаю удивлённо. Хотя чего удивляться? Дорога довольно изнурительная, вот сегодня жара, духота, ослепительное солнце, глаза закрываются сами собой. В салоне повальная спячка. Разметались на сиденьях малыши. Искоса поглядываю на водителя – как стёклышко. Неужели ему не хочется спать?
- Никогда, - качает головой Виктор. – Даже рядом с водителем буду ехать и не сомкну глаз.
Это уже профессиональное.
Лоскутки полей. Это не наши бескрайние. Убирают рожь. Косами. Вяжут снопы, ставят скирды, вывозят потихоньку на лошади. Но что это? Вдоль дороги на обочине лежат люди, нескончаемая шеренга, и перед каждым – банки с черникой.
- Такой базар иногда до самой Варшавы тянется, - комментирует водитель. – Не то, что наши - гуляют в лесу и на варенье собирают… Хочешь иметь – зарабатывай, - добавляет он со своим прибалтийским акцентом.
Можно, конечно, зарабатывать и так. Но иногда и отдохнуть не грех. А горожане (судя по внешнему виду лежащих) должны бы иметь возможность зарабатывать на жизнь профессией. Вот для наших туристов и командированных, отправляющихся за рубеж без валюты, такой заработок – просто находка. Шутка, конечно.
Как раз утром на погранпереходе встретила я знакомого директора внешнеэкономической ассоциации, тоже направлялся по делам службы в Варшаву. Поинтересовалась:
- Вам-то, наверное, выдают командировочные в валюте?
- Нет, - улыбается он довольно безрадостно. – Счёт у ассоциации есть, а валюты нет.
Н-да, отправляемся в белый свет, как в копеечку, на птичьих правах, в расчёте на родственников, друзей или так называемые «подарки», которые можно сдать в скупку либо продать на рынке, что чаще и делается.
***
Проплывают за окном десятиэтажки. Варшава. Что-то такое шевельнулось внутри. Как давно я здесь была… Узнаю ли что-нибудь? Проехали Вислу, Старе Място. Глянуть бы на Королевский замок. Тогда он стоял в развалинах, а варшавяне вынашивали мечту его восстановить, собирали пожертвования. Маршалковская. Тот же ряд приватных магазинчиков, но тогда они размещались в примитивных постройках и витрины выглядели не так эффектно. Помню горы клубники и малины, что высились на лотках вдоль Маршалковской, пройти мимо них и не купить было невозможно. Сейчас овощи, фрукты и ягоды, включая апельсины, бананы, персики, виноград, киви, выставлены в маленьких вертикальных лоточках, но их так много, что глаза разбегаются…
И ведь ничего этого я не смогу купить. Не за что. И зачем я устроила себе эту экзекуцию? Как тяжело чувствовать себя безденежным, когда вокруг столько соблазнов…
- А я ходила по Варшаве и любовалась архитектурой, костёлами, - с чувством превосходства возразила коллега-ровесница в ответ на эти мои стенания после поездки.
Ну так и я когда-то любовалась… Мы жили тогда в студенческой гостинице с бесплатным 3-разовым питанием, нас бесплатно возили по Варшаве и Польше, и наш куратор еще выдавал всем по злотому в день на карманные расходы – этого хватало на мороженое, сок, ягоды.
- Да это у них всё привозное, Запад специально подкидывает, чтобы мы завидовали, - по-своему оценил польское изобилие коллега постарше.
Ну да, привозное. И сладости в магазинах, и шмотки. Но не можем же мы сотню лет жить мечтами о лучшей жизни и только духовными ценностями. Пусть они куда выше мещанского благополучия – не спорю, но и материальная нищета не менее безнравственна, чем духовная.
Публика в маршрутке просит высадить всех у Центрального вокзала, оттуда идут поезда в глубь Польши. Выбираюсь на минутку и я, делаю пару кадров на еще чёрно-белую плёнку своего «ФЭДа»: зеркальный небоскрёб гостиницы «Лёт», за сутки в которой надо выложить, говорят, миллион злотых; пёстрая, шумная, суетная Маршалковская. До обратного отправления в Гродно остаётся 10 минут. Мчимся на Западный вокзал. Водитель отмечает путёвку, а, возвращаясь, сообщает:
- Пассажиров нет, так что в нашем распоряжении еще полчаса…
Ура! Бегу в соседнюю скупку, сдаю набор мельхиоровых кофейных ложечек, и несколько тысяч злотых на гостинцы у меня уже есть.
- А покупки уже по дороге, - торопит меня Виктор, - нет времени.
Открываю дверь маршрутки… И тут к нам подбегает запыхавшийся мужчина. Какое знакомое лицо! Да это же наш попутчик, отец большого польского семейства. Здрасьте! Что случилось?
- Паспорта… - еле дышит он. – Не видели?
- Нет…
Он ныряет в салон и подбирает с пола из-под кресел кожаную дамскую сумочку, полную документов и бумаг. Вот это удача! Еще минута – и простыл бы наш след. Да, с тремя малышами в дороге можно и голову потерять…
Прощай, Варшава, так и не увиденный мною Королевский замок – как-нибудь в другой раз… У маршрутки свой график…
- Когда поездка складывается удачно, - рассказывает по дороге Виктор, - то на Варшаву остаётся часа три, успеваем и погулять, и посмотреть, и посидеть в сквере.
Не повезло…
В маленьком Вышкуве под Варшавой мы пробежались по магазинам, здесь это проще, чем в большом городе – все «склепы» (магазины) практически на одной улице. Вот частная лавчонка. Свободного пространства внутри – метр на метр. Всё остальное заставлено напитками, конфетами, фруктами. Электронные весы. Хозяйничает в магазине высокий молодой человек в очках, делающий всё неспешно и ловко. Очередь, человек пять. Нарасхват помидоры. Отборные, как, впрочем, и персики. Я покупаю две упаковки жвачки «Дональд» и банку подсоленного арахиса – это всё, на что хватило вырученных за кофейные ложки тысяч злотых. В прошлом году цены в Польше выросли в 7 раз, а в нынешнем выпустили новую купюру аж в миллион злотых. Да и сам злотый давно уже не золотая монета, а алюминиевая.
Почему же не пользуется спросом обратный рейс из Варшавы, раздумываю я по дороге. Маршрутка, конечно, не очень вместительна. Из этого следует, что из Польши везут значительно больше, чем из Гродно, - и под солидные грузы бусик просто не годится.
Девять вечера. Опускается к лесу оранжевый диск солнца. На улице так хорошо, как может быть только после знойного летнего дня. Вдоль всей Кузницы – автомобильная очередь к пограничному шлагбауму. Ещё чуть-чуть, и мы дома. Через час миновали польский пост. Вот и свои. Пограничник проверил паспорта. Теперь таможня. На наших глазах перетряхивают иномарку.
- Наркотики, что ли, ищут? – шепчу Виктору.
Так же тихо он рассказывает, как однажды здесь разобрали машину и обнаружили в тайниках запчастей на добрые «Жигули». Чего не бывает… Мы протягиваем декларации.
- Ого! – восклицает рыжеволосый таможенник. - Куда это вы, женщина, вписали свои золотые украшения?! Вы что, читать не умеете?! А если я их сейчас конфискую?!
Не сразу я поняла, что серёжки в ушах и колечко на руке не надо было вписывать в декларацию. Но хорошо, что от долгой езды у меня, как в самолёте, заложило уши, и дальнейшей тирады ретивого таможенника я почти не слышала.
Сомнений в том, что мы уже дома, не было.
---------------------
На снимке: Варшава. Старе Място. Рынок (так с древних времён называются центральные площади польских городов). Фото автора.