Странная история: Автоматика «сбойнула» под Новый год.
Оглавление.
1. Процесс пошёл.
2. Странная история: автоматика «сбойнула» под Новый год.
3. Подозрительные нюансы.
4. Лжецов – на лопатки. В энергетике врать опасно.
5. Разбор «полётов» у директора.
6. Старый конь борозду испортил.
1. Процесс пошёл.
После установления мною прочного делового контакта с моими прежними коллегами в «Самараэнерго» (что описано в моём рассказе «Энергоаудит. Третий опыт. Прорыв») у нас на фирме ООО «Аудит-Энерго-Сервис» производственно-коммерческий процесс пошёл и вширь и вверх.
На нас работал ряд факторов. Во-первых, один из основных наших партнёров - фирма ФСК «Стройфинанс» давала нам заказы ежемесячно, а во-вторых, положительная информация о нашей работе сама собой распространялась по городу и клиенты появлялись тоже сами собой. Теперь не мы звонками выискивали клиентов и предлагали свои услуги, а потенциальные клиенты практически ежедневно звонили нам, просились на приём и записывались в очередь на обслуживание.
К проведению энерго-аудитов добавились работы по предоставлению различных энерго-консалтинговых услуг. Мы стали оказывать услуги по проведению энерго-технической экспертизы земельных участков, которые застройщиками были намечены под новое строительство. Мы проверяли по новым методикам правильность расчётов энерго-ресурсо-потребления для нового строительства. Мы также оказывали услуги по экспертному сопровождению и продвижению технических условий вплоть до физического подключения к сетям. Наша фирма также оказывала экспертные услуги по расследованию аварий в энергохозяйстве различных предприятий.
Таким образом, наша производственно-коммерческая деятельность опиралась на два основных вида деятельности – энергоаудит и энергоконсалт (как лыжник на две лыжи). Этот производственный процесс был профессионально интересным и коммерчески успешным. В этом процессе практически не было рутины, периодически возникали разные интересные случаи. Ранее я описал курьёзный случай, связанный с невнимательной оплатой клиентом выкупаемых мощностей (рассказ «Копеечная трагедия»).
А ниже я привожу один весьма интересный случай расследования аварии в теплосетях одного крупного самарского предприятия.
2. Странная история: автоматика «сбойнула» под Новый год.
Сразу после Новогодних праздников 2003 года мне позвонил наш семейный приятель Шевчук Юрий Александрович. Мы жили с ними в соседних домах и «дружили собаками», выгуливая их на общем пустыре. Плюс к тому примерно 10 лет назад мы с ним более года достаточно успешно вместе работали в одной фирме. Шевчук попросил помочь в расследовании аварии в энергохозяйстве на одном крупном Самарском предприятии.
Фирма «Энергофорсаж», где Шевчук Ю.А. работал главным инженером, смонтировала на этом предприятии инжекторную энергоустановку в системе отопления. Эта установка, по его словам, в октябре прошлого года прошла опытно-промышленные испытания, был подписан двухсторонний акт о её вводе эксплуатацию и она без замечаний проработала ноябрь и декабрь.
Вдруг после Новогодних праздников к ним на фирму приходит телефоно-грамма с требованием прибыть на это предприятие для участия в расследовании аварии в этой энергоустановке. Якобы под самый Новый год в ночь с 31-го декабря на 1-ое января у неё «сбойнула» автоматика, произошла авария - полопались радиаторы отопления в цехах и конторах предприятия. И фирме «Энергофорсаж» предъявляют претензию на 1,5 миллиона рублей.
Шевчук попросил меня, как лицензированного энергоаудитора, поехать с ними на это предприятие и хотя бы свежими глазами посмотреть на эту ситуацию и, может быть, поработать третейским судьёй в споре сторон.
Я сразу высказал предположение, что в этой аварии, скорее всего, виноваты люди, а не автоматика. Автоматика под новый год не пьёт и сама собой не должна отключаться. Сначала я, чисто по дружбе, согласился съездить и просто посмотреть, что к чему. Разбираться детально в этой тепло-технической аварии у меня не было желания, тем более что я всё-таки имел электро-техническое образование, а опыта работы в теплоустановках у меня практически не было.
Но потом я попросил Шевчука Ю.А. на всякий случай проехать со мной на мою фирму (ООО «Аудит-Энерго-Сервис») к гендиректору Лозину С.П. и попросить его согласия на мою поездку в Самару, а может он ещё и эксперта теплотехника пошлёт. Лозин Сергей Павлович выслушал Шевчука и тоже высказал удивление, что это произошло под новый год, также он заметил, что это явно тепло-техническая авария, но посылать ещё и специалиста по теплотехнике было бы накладно. Поэтому Лозин С.П. всё же дал добро на мою поездку для ознакомления с общей картиной. А потом мол-де посмотрим - заключать официальный договор на экспертное участие в расследовании или нет. Тогда и определим, кого надо ещё туда подключать.
3. Подозрительные нюансы.
Поехали в Самару втроём: Шевчук Ю.А. его директор Александр Васильевич Горюнов и я. Через два часа мы приехали на это предприятие. Шевчук с проходной позвонил главному энергетику. Вскоре к нам вышел главный энергетик (мужчина лет за 60) и кто-то из дежурного персонала. Они сквозь зубы с нами поздоровались. Меня им представили как независимого энерго-аудитора, приглашённого для ознакомления с общей ситуацией.
Все вместе мы пошли в ИТП (индивидуальный тепловой пункт), где была смонтирована эта новая энергоустановка. Я уже пару раз вместе с нашими тепловиками участвовал в осмотрах таких инжекторных установок, но в одиночку мне сложно было сразу разобраться, что тут к чему.
Я несколько печально рассматривал огромные трубы внутри этого ИТП. Поперёк здания ИТП располагались две толстые трубы и от них в одну стену уходят две тоже толстых трубы – это явно идут трубы с ТЭЦ, которая, как оказалось, расположена на территории соседнего завода, а в другую стену уходят четыре трубы: две толстых и ещё две меньшего диаметра. Полагаю, что две толстые трубы - на контур отопления, а вторая пара - на контур горячего водоснабжения. На каждой трубе стоят электро-контактные манометры, от них отходят провода вниз к кабельному лотку, а по нему - к блоку контроля и регистрации параметров, который расположен на стене.
Как бы вскользь слышу, как Главный энергетик рассказывает Шевчуку и Горюнову, что дежурный персонал энергоцеха в те несчастные сутки также как и всегда через каждые четыре часа осматривал этот ИТП и записывал показания приборов. Далее он рассказал, что утром 1-го января охрана обнаружила потоки горячей воды из-под дверей запертых помещений и как героическая служба ремонта энергоцеха весь день выискивала и отсекала повреждённые участки сети отопления. Как он предполагает, это в блоке регистрации и управления энергоустановкой «мозги перегрелись» (в чём виноваты, конечно, монтажники, т.е. фирма «Энергофорсаж»).
И тут я намётанным глазом электрика замечаю, что провода, идущие от каждого из четырёх манометров вниз к кабельному лотку, висят просто в воздухе, хотя по правилам они должны быть прикреплены к металлическим рейкам. Это уже нарушение. Далее замечаю, что провод, идущий от самого правого манометра, в середине как бы наспех обмотан серой киперной изолентой, а провода от трёх других манометров аккуратно в верхней части обмотаны чёрной полиэтиленовой лентой.
Далее обращаю внимание, что над трубами нет никаких мостков, поверх них лежат какие-то не оструганные доски. Возникает мысль, что дежурный энергетик для записи показаний манометра должен как циркач пройти по доскам к каждому манометру. А если он спешил (а ещё хуже – выпил), то мог потерять равновесие и, падая, задеть провод ниже манометра и порвать его. Если такое произошло, то серая киперная лента означает, что в этом месте провод сначала оборвали, а потом соединили и заизолировали этой лентой.
Осторожно подзываю к себе Шевчука и тихо спрашиваю: «Почему один провод заизолирован под манометром киперной лентой, а все остальные полиэтиленовой?» Он начинает вертеть головой, осматривать провода, таращит глаза и тихо говорит: «Мы все провода изолировали чёрной полиэтиленовой лентой». Я говорю ему: «Юра, спокойно, не крути так сильно головой. Не проявляй эмоций. Я лично, кажется, всё понял. У меня есть один важный вопрос к вам с Александром Васильевичем (его директор) - почему провода, идущие к манометрам, не закреплены на металлических монтажных планках и почему мостки не смонтированы? Это, как правило, должна делать монтажная организация». Шевчук тихо отвечает: «А главный энергетик попросил нас запустить установку к началу отопительного сезона и сказал, что эти мелочи они могут сварить и сами за полдня. Нечего, мол-де, у них хлеб отнимать. Так мы и записали в акте приёма-сдачи выполненных работ».
Тогда я громко подозвал его коллегу - директора Александра Васильевича Горюнова и попросил его всё сфотографировать для последующего анализа и после этого предложил прерваться на обед. Был уже час дня и я видел, что Главный энергетик нетерпеливо поглядывает на часы (старается нас скорее выпереть отсюда, значит, у него рыльце в пуху).
Обедали мы в заводской столовой за отдельным столиком. Я посмотрел все фотки, сделанные Горюновым – было хорошо видно, что на правом манометре изоляция другая. Далее, по моей просьбе Александр Васильевич попросил дать возможность перезаписать с блока регистрации на нашу флэшку все параметры ИТП за период с 30 декабря по 3-е января и напоследок показать нам записи в оперативном журнале начальника смены и дежурного слесаря-энергетика за тот же период. Записи в журналах мы тоже засняли. Далее мы запросили неделю на анализ всей полученной информации. Встречу договорились провести ровно через неделю.
Пока ехали домой в Тольятти, мы обсудили всё увиденное и услышанное. Юрий Александрович и Александр Васильевич в основном приняли мою версию о порыве провода возможно нетрезвым дежурным энергетиком как наиболее вероятную. Осталось Шевчуку и Горюнову у себя на фирме распечатать параметры и проанализировать работу автоматики за период 30-ое декабря – 3-е января и определить, как должна себя вести автоматика в случае обрыва провода на манометр.
Во вторник, после обеда, Шевчук позвонил мне и сказал, что они проработали все записи с блока регистрации и сделали распечатку. Всё совпадает с моей версией: автоматика восприняла оборванный провод, как потерю давления в магистрали (порыв магистрали) и в 23:35 (31-го декабря) дала команду на закрытие задвижки, а в 9:15 утра (1-го января) дежурный персонал новой смены, видимо, пришёл в ИТП, увидел непорядок, соединил провод и дал команду на открытие задвижки. От резкой подачи горячей воды в остывшую магистраль произошёл гидроудар и полопались батареи отопления. Поскольку это были нерабочие дни, то об этом начальник смены узнал, когда охрана начала дневной обход предприятия и увидела потоки воды из-под запертых дверей.
Шевчук сказал, что поскольку моя версия подтверждена записями блока регистрации параметров, то они с Горюновым (директор фирмы ООО «Энергофорсаж») согласны заключить с нашей фирмой (ООО «Аудит-Энерго-Сервис) договор на экспертное участие в расследовании аварии. Наш гендиректор Лозин С.П. сказал: «Пусть приезжают, заключим».
Шевчук с Горюновым приехали к нам на фирму и заключили договор на оказание экспертных консалтинговых услуг по расследованию аварии в тепло-хозяйстве Самарского комбината. Теперь Лозин С.П. на полном законном основании оформил мне командировку в Самару и выдал заверенную копию Сертификата о праве фирмы «Аудит-Энерго-Сервис» на проведение энергетических обследований (энергоаудитов) по всей Самарской области. Ну и конечно я взял с собой пачку визиток и личное удостоверение энерго-аудитора, полученное два года назад в МЭИ.
4. Лжецов - на лопатки. В энергетике врать опасно.
Перед отъездом Александр Васильевич (директор фирмы «Энергофорсаж») известил меня, что он вчера разговаривал с Главным инженером комбината и проинформировал его, что мы везём распечатку работы автоматики и на её основе подготовили нашу версию протекания аварии. Александр Васильевич попросил Главного инженера провести разбор аварии сначала только с ним, а уже потом в более широком кругу.
Пока мы ехали, гадали – сообразил ли главный энергетик заменить повреждённый провод или нет. Мы приехали на предприятие. В проходной нас встретил старший мастер энергоцеха и проводил к главному инженеру - Владимиру Петровичу Евсееву. Это был мужчина лет 45-ти. Поздоровались, предъявили наши полномочия (доверенности). Главный инженер спросил, какие будут наши предложения по плану действий и расследованию аварии.
Директор «Энергофорсажа» Александр Васильевич Горюнов сказал: «Мы хотели бы сначала показать Вам распечатку параметров за период с 30-го декабря по 3-е января и обратить Ваше внимание на время и характер срабатывания автоматики, а потом изложить план дальнейших действий.
Он положил на стол перед Главным инженером «простыню» распечатки и объяснил: «Вот здесь видно, что 31-го декабря в 23:35 от манометра на прямой линии отопления поступил якобы сигнал об исчезновении давления в магистрали, автоматика воспринимает это как порыв трубопровода и даёт логически правильную команду на закрытие задвижки. Но, как считает наш независимый энергоаудитор – товарищ Жемповский (и он показал на меня), на самом деле это произошёл обрыв провода от манометра на прямой линии – для автоматики это означает исчезновение давления в магистрали. Задвижка закрылась, теплоноситель перестал поступать в систему. Вот здесь видно, расходомер фиксирует прекращение циркуляции теплоносителя в контуре отопления. К 8 часам утра 1-го января температура воды в «обратке» упала до 17 градусов Цельсия.
Далее из распечатки мы видим, что 1-го января в 9:15 расходомер показал возобновление движения теплоносителя в контуре, а это значит, что кто-то открыл задвижку вручную. А ещё через 10 минут и манометр на прямой линии показал наличие нужного давления. Это значит, что порванный провод восстановили. Исходя из этого, мы считаем, что первопричина аварии не в автоматике, а в человеческом факторе. Поэтому мы сейчас просим Вас комиссионно провести следующие действия: осмотреть и проверить состояние провода на манометре прямой линии, а затем проанализировать записи в оперативных журналах начальника смены энергоцеха и дежурного слесаря – энергетика с 30-го декабря по 3-е января».
Главный инженер согласился. Он позвонил главному энергетику и велел вызвать начальника смены энергоцеха и дежурного слесаря-энергетика и всем идти в ИТП.
Через некоторое время все собрались в ИТП. Главный инженер попросил нас изложить план действий. Александр Васильевич предложил передать слово человеку нашедшему первопричину аварии и сразу представившему всю картину её разрастания - независимому энергоаудитору: Жемповскому Станиславу Станиславовичу. Главный инженер согласился.
Я первым делом обратил внимание всех присутствующих на то, что отсутствуют монтажные рейки для крепления проводов от манометров; во-вторых, на отсутствие стационарных мостков, а в третьих предложил зафотографировать состояние всех четырёх проводов от манометров. Фотки сделали главный инженер комбината (Владимир Петрович Евсеев) и директор фирмы «Энергофорсаж» (Александр Васильевич Горюнов).
Далее я обратил внимание коллег на отличие изоленты на проводе к четвёртому манометру от изолент на других манометрах и попросил главного инженера дать команду осторожно размотать изоляцию провода на четвёртом манометре. Главный инженер дал такую команду.
Дежурный слесарь начал осторожно отматывать киперную ленту и мы все увидели, что под ней скрывалась вставка из короткого трёхжильного провода с медными жилами, соединявшая два конца оборванного провода. Я попросил обе Стороны зафотографировать эту вставку. Сначала это сделал Александр Васильевич (и подмигнул мне). Потом главный инженер Владимир Петрович зафотографировал вставку и сказал: «Ну, теперь мне всё стало ясно. Оборвали тоненький провод, а получили большую аварию. А ты что, Михалыч, скажешь?» – обратился он к главному энергетику. Главный энергетик – плотный мужчина лет 60-ти грубо выругался и вышел из ИТП. Главный инженер дал команду слесарю заизолировать провод снова.
Дальше мы работали только с Главным инженером. Мы прошли с ним на центральный щит управления (ЦЩУ) энергохозяйством, там мы ещё раз при нём засняли записи в оперативных журналах с 30-го декабря по 3-е января. Изменений в журналах не было. Я обратил внимание Главного инженера на запись показаний манометров в ИТП за 5 часов утра 1-го января – они были точно такими же, как в 23:35 за 31-ое декабря. Он только покачал головой. Проверили наличие приказа о вводе энергоустановки в работу 20 октября и о необходимости два раза в смену проводить контроль состояния установки и записывать показания приборов. Этот приказ мы тоже сфотографировали.
Далее мы сказали Главному инженеру, что теперь мы готовы официально изложить нашу версию протекания аварии. Главный инженер позвонил директору, тот предложил провести разбор аварии после обеда в 15 часов у него в кабинете.
5. Разбор «полётов» у директора.
За время обеда мы согласовали с Шевчуком и Горюновым порядок выступления и его содержание.
К 15 часам мы пришли в приёмную директора, там уже сидели главный энергетик, начальник смены и дежурный слесарь. Секретарь попросила нас подождать – директор ещё совещается с главным инженером, юристом и со старшим инспектором по технике безопасности. Директор по селектору велел секретарю вызвать ещё старшего мастера по ремонту энергоцеха, а когда он подошёл нас всех запустили в кабинет директора.
Мы вошли, поздоровались. Нам троим Главный инженер показал сесть за стол напротив него, а все сотрудники предприятия сели за стол на его стороне и у стены. Главный инженер сначала представил нас, а потом представил нам всех присутствующих.
Далее слово взял директор, он обратился к нам: «Вы, товарищи тольяттинцы, похоже, «перепиннули мяч» на нашу половину. Это для нас означает 1,5 миллиона убытков. Но для нас главное – это выявить истинные причины аварии и наши ошибки. И, как мы поняли из рассказа нашего главного инженера, товарища Евсеева, причину аварии и нашу вину в ней установил независимый энергоаудитор – товарищ Жемповский. Наши коллеги и наш юрист, в первую очередь, просят убедиться в наличии у товарища Жемповского полномочий, как независимого энергоаудитора.
Я вынул из папки документы и сказал: «Пожалуйста! Вот копия нашего договора с фирмой «Энергофорсаж» на экспертное участие в расследовании аварии, вот направление в командировку от моей фирмы «Аудит-Энерго-Сервис», вот Сертификат, выданный «Самара-гос-энерго-надзором» для фирмы «Аудит-Энерго-Сервис» на право проведения энергетических обследований (энергоаудитов) на всей территории Самарской области, вот моё личное удостоверение об окончании курсов энерго-аудиторов в МЭИ, вот моя визитка с указанием моей должности (там я значился как Заместитель генерального директора – главный энергоаудитор)».
Директор, главный инженер и потом юрист внимательно рассмотрели все эти документы. Юрист спрашивает: «Если у вас есть договор с фирмой «Энергофорсаж», то ваше расследование можно рассматривать как вашу работу в их интересах». Я отвечаю: «Никак нет! Наша уставная и профессиональная обязанность – проводить объективное расследование и устанавливать истинные причины и истинных виновников аварий. По данному договору руководство фирмы «Аудит-Энерго-Сервис» поставило сумму всего лишь в 30 тысяч рублей - это минимальная стоимость нашего участия в любом расследовании, согласованная «Самара-гос-энерго-надзором». Выезжать на расследования бесплатно мы не имеем права, тогда сразу возникает подозрение, что тут таится взятка наличными. А заключить такой же договор с нами можете в принципе и Вы, и оплатить хоть те же 30 тысяч, да хоть 300 тысяч, только результат будет тот, который я выявил - истинный. Извините, авторитет объективного независимого энерго-аудитора дороже денег. Только наличие такого авторитета побуждает разные фирмы обращаться к нам».
После этого юрист сказал, что у него по самим документам к энерго-аудитору претензий нет, а по энерготехнологии и по действиям персонала здесь есть, кому смотреть и слушать.
Директор: «Тогда я попрошу независимого энергоаудитора - товарища Жемповского, полномочия которого мы сейчас признали, изложить ход своих рассуждений о протекании аварии, особенно прошу подчеркнуть, в чём первопричина аварии, как вы её обнаружили и где наш персонал допустил ошибки».
Я начал излагать.
«Когда мы первый раз приехали сюда, я услышал от персонала, что авария действительно произошла в ночь под новый год и что - это произошёл «сбой» в автоматике. У меня сразу зародилось подозрение: мой производственный опыт позволяет утверждать, что Автоматика не празднует Новый год, а празднуют люди. Поэтому, когда мы пришли в ИТП, я стал внимательно осматривать всё оборудование и искать связь между теплосиловым оборудованием, людьми, автоматикой и «Новым годом». И тут я увидел различие в изоляции одного из проводов, идущих от манометров. Я предположил, что в этом месте провод был почему-то оборван и его позже наспех соединили и заизолировали другой изолентой - киперной.
На текущий момент полный анализ всех известных мне факторов даёт возможность предположить следующую картину развития аварии. В предновогоднюю ночь пересдача смены, как и всегда под Новый год, произошла на час раньше - в 23 часа 31-го декабря. Логично, что дежурный слесарь за полчаса до Нового года пришёл в ИТП заранее проверить работу новой энергоустановки и записать показания приборов.
Стационарных мостков в ИТП нет и к манометрам можно пройти только по доскам поверх труб. Я полагаю, что начальник смены велел дежурному слесарю к 24:00 вернуться на ЦЩУ, чтобы со всеми отметить Новый год, поэтому дежурный спешил. Первые три манометра он записал нормально, а на четвёртом, видимо, оступился и, падая вниз, рукой или доской зацепил и порвал провод. Это произошло, как показывает распечатка, в 23:35. Обращаю ваше внимание, что провода к манометрам не были закреплены на монтажных рейках, а висели в воздухе, поэтому тонкий контрольный кабель порвался легко.
Полагаю, что дежурный слесарь при падении сильно ударился, после встал, проверил свои руки-ноги и не заметил, что произошёл обрыв провода, иначе он наверняка стал бы сам восстанавливать его. Скорее всего, наш пострадавший дежурный спешно пошёл на ЦЩУ лечиться.
Далее персонал ЦЩУ отметил Новый год и начальник смены пожалел и не стал повторно посылать травмированного слесаря в ИТП. Как видно из оперативного журнала начальника смены, они за время 5:00 записали те же параметры по ИТП, что и в 23:35, а реально по нашей распечатке там уже были совершенно другие показания приборов. В результате аварийный объект не был повторно осмотрен и здесь налицо имеем фальсификацию показаний приборов. Это привело к неосознанному способствованию усугубления аварии. Видимо, ночная смена так и сдала свою смену, считая, что в энергохозяйстве всё нормально. По моему мнению, ночная смена нарушила технологическую дисциплину и приказ о контроле ИТП каждые 4 часа.
Далее, глядя на распечатку параметров, видим, что на ЧП отреагировала уже утренняя смена примерно в 9 часов. Возможно, к утру на ЦЩУ поступили жалобы, что в цехах стало холодно. Персонал новой смены, скорей всего вдвоём, пошли в ИТП и в 9:10 обнаружили непорядок. Стали быстро вручную открывать задвижку. На распечатке видно, что расходомер в 9:10 начал давать показания – значит, теплоноситель пошёл в контур отопления. Горячую воду с температурой 100 градусов резко подали в магистраль на воду, остывшую до 17 градусов. Явно произошёл гидроудар. Полопались некоторые батареи отопления. Но об этом дежурные пока не знали. Видимо, в энергоцехе нет инструкции о порядке восстановления тепло-снабжения после перерыва в подаче энергоносителя.
Далее дежурные утренней смены осмотрели ИТП более внимательно и обнаружили обрыв провода. Один из дежурных спешно соединил его. Внизу на полу ИТП после монтажа оставалось много обрезков такого же трёхжильного кабеля, один из обрезков вставили на место разрыва. Как видно из распечатки, автоматика в 9:25 отметила появление давление в прямой линии, значит, электроконтактный манометр заработал. Дежурные решили, что они благополучно устранили аварию и пошли на ЦЩУ коллективно сочинять, что писать в оперативных журналах. А в их оперативных журналах, как мы установили, нет ни слова об их действиях в ИТП, а только указано, что в 10 часов утра обнаружены многочисленные порывы сети отопления и на работу вызван ремонтный персонал энергоцеха. Налицо умалчивание персоналом причин аварии.
Через некоторое время охрана, выполняя обходы по предприятию, обнаружила потоки горячей воды из-под дверей служебных помещений. Вызвали главного энергетика и ремонтный персонал. Отсекли повреждённые участки сети отопления. Но, к сожалению, при этом руководством энергоцеха не был проведен грамотный и объективный анализ причин аварии, а произошло примитивное замазывание вины своих работников и попытка переложить вину на монтажную организацию. В результате этих действий у руководства предприятия создалось впечатление, что авария в теплосети произошла из-за ошибочной работы автоматики новой инжекторной энергоустановки, что предполагает вину монтажной организации.
Директор прервал меня: «Товарищ Жемповский! А на Ваш взгляд, кто виноват в этой аварии?»
Я ответил: «Мой вывод таков: авария произошла полностью по вине эксплуатирующей организации. Даже я бы уточнил: авария не произошла сама собой, а её организовали работники энергоцеха».
Директор спросил: «У кого какие вопросы к докладчику есть?»
За всех ответил Главный инженер предприятия: «Вопросов, я полагаю, нет, поскольку картина нарисована весьма правдоподобная, а все изложенные факты, как я проверил, документально подтверждают версию независимого энергоаудитора».
Директор: «Тогда есть предложение заслушать представителей той смены, которая дежурила в ночь с 31-го на 1-ое, начнём, пожалуй, с виновника - дежурного слесаря Савельева Андрея. Прошу, Андрей, рассказывай всё, как было, говори правду!».
Поднялся молодой человек лет 25-ти, начал говорить. «Я нечаянный виновник, я больше пострадавший. После того, как я принял смену, я пошёл на ЦЩУ сверить план работ на эту смену. Начальник смены Гусев Александр Петрович, дал команду, не откладывая в долгий ящик, идти в ИТП проверить работу энергоустановки и записать параметры, а к 12-ти прибыть на ЦЩУ. Я пошёл в ИТП. Осмотрел его, там всё было как обычно. Я стал в свой блокнот записывать показания приборов - мы потом должны их записать в нашем оперативном журнале.
Записывать там очень неудобно – надо по незакреплённым доскам перемещаться от первого манометра к следующим. Доски проложены поверх труб и получается высота примерно 120 см до пола. Когда я начал переходить к четвёртому манометру, доска из-под меня выскочила - и я полетел вниз, цепляясь за что попало. Головой я очень сильно ударился о поперечную трубу.
Я оказался на полу между двух горячих труб, я еле-еле оттуда выбрался. Когда вылез, осмотрелся – в ИТП вроде бы всё было как прежде, а у меня голова гудела. Пришёл на ЦЩУ, доложил о падении. Мне замазали ссадину на голове йодом. Потом согласно приказу надо было идти в ИТП ещё в 4 часа, но меня пожалели – разрешили не ходить, а параметры решили записать те же, что были в 23:35. Смену мы сдали в 8:00 и уехали домой. У меня всё».
Директор: «Скажи честно, Андрей, ты приехал на смену нетрезвый?» «Нет, что Вы! Абсолютно трезвый». «А в 12 часов ночи вы что-нибудь выпили?» Молчит. Тут вставляет слово начальник смены Гусев: «Мы выпили бутылку шампанского на четверых по случаю Нового года».
Директор: «Так, ясно. Чистосердечное признание смягчает вину. Теперь давайте заслушаем начальника смены, заступившего утром 1-го января, представьтесь, пожалуйста».
Встал мужчина лет 40-ка, представился: «Яковлев Владимир Михайлович. Я принял смену в 8:00. Минут через 15 последовали один за другим звонки с постов охраны, что стало холодно, батареи остыли. Мы проверили батареи у нас на ЦЩУ, они тоже были прохладные. Я заподозрил что-то неладное в ИТП. Двоих дежурных оставил на ЦЩУ, а сам со слесарем КИПА пошёл в ИТП. Осмотрелись, увидели, что провод на манометр прямой линии отопления оборван, а задвижка закрыта, значит, горячая вода в магистраль не поступает. Поэтому батареи остыли.
Я дал команду слесарю соединить провод на манометр, а сам начал открывать задвижку, но автоматика не давала открывать, электропривод сразу начинал гудеть и закрывать задвижку обратно. Я отключил питание электропривода и открыл задвижку вручную. Тем временем слесарь соединил провод и заизолировал его. Я включил автоматику – она, похоже, заработала нормально, т.е. она уже не давала команду на закрытие задвижки. Мы сочли, что справились с аварийной ситуацией и вернулись на ЦЩУ.
Примерно в 10 часов один из охранников сообщил, что из-под дверей кабинетов бухгалтерии сильно течёт горячая вода. Я послал туда двух слесарей, они сообщили, что, видимо, лопнули батареи на первом этаже. Через десять минут другой охранник из другого здания сообщил, что из-под дверей кабинетов течёт горячая вода. Я понял, что случилась серьёзная авария и позвонил домой главному энергетику. По его команде я стал вызывать на работу ремонтный персонал энергоцеха. Через полчаса все ремонтники прибыли и по команде главного энергетика стали выявлять и отключать повреждённые участки сети.
По указанию главного энергетика я сообщил об аварии главному инженеру Евсееву Владимиру Петровичу. По его команде мы начали обход всех зданий и всех цехов. Установили, что порывы батарей произошли в пяти местах, все их отключили. Остальная сеть отопления была исправна. Я сообщил главному энергетику о том, что мы сегодня утром делали в ИТП. Он сказал: «Пошли в ИТП». Осмотрели вместе с главным энергетиком ИТП – сейчас всё работало нормально. Главный энергетик осмотрел место повреждения провода и сказал, что ему всё ясно. Далее он объяснил мне, что и как надо записать в оперативных журналах. Мы так и сделали. У меня всё».
Директор спросил: «Есть ли вопросы к выступавшим?»
Ответил за всех главный инженер «Мы ещё будем все нюансы разбирать отдельно на служебном расследовании».
Потом директор спросил меня: «Товарищ Жемповский! Вы довольно убедительно нарисовали нам общую картину протекания аварии и эту картину практически полностью подтвердил наш дежурный персонал, а Вы могли бы назвать основные причины, которые привели к такой тяжёлой аварии и основные нарушения нашего персонала, не взирая, на лица?»
Я ответил: «Постараюсь сконцентрировать»:
Первая причина – это отсутствие стационарных мостков. На стационарных мостках никто не споткнулся бы и не порвал бы провод. Главный виновник – главный энергетик.
Вторая причина – отсутствие монтажной рейки для крепления провода. При наличии рейки провод к манометру не порвали бы. Главный виновник – главный энергетик.
Третья причина - не достаточная административная ответственность и технологическая компетентность персонала, причём, сверху – донизу (от главного энергетика – до дежурного слесаря). Это усугубило последствия. Если бы начальник ночной смены после празднования Нового года во исполнение приказа сам сходил бы в ИТП, то он наверняка увидел бы порванный провод и принял бы меры к исправлению, тогда не было бы таких тяжелых технических последствий.
Четвёртая причина: Начальник утренней смены должен был знать, что нельзя резко подавать в остывшую магистраль теплоноситель с температурой почти в 100 градусов. Видимо, нет соответствующей инструкции по ликвидации аварий в теплосети. Это привело к порыву нескольких батарей.
Пятый фактор: Главный энергетик дал команду персоналу на сокрытие истинной причины аварии. В энергетике это недопустимо, это развращает персонал, ведёт к нарастанию числа и объёма нарушений и, следовательно, к повреждению оборудования, к травмированию персонала, а может быть и к жертвам.
Шестой фактор, точнее рекомендация: ИТП - это весьма важный технологический объект на вашем предприятии и я считаю, что было бы целесообразно основные параметры с ИТП передавать на ЦЩУ – тогда не будет таких продолжительных периодов неведения персонала о серьёзных отклонениях в работе ИТП.
Директор вздохнул и спросил главного инженера: «Ну, что скажете Владимир Петрович?»
Главный инженер: «На мой взгляд, это исчерпывающий анализ. К моему великому сожалению, я должен признать, что и первопричина аварии кроется в нашей неорганизованности, а уж замазывание причин аварии – это уже должностное преступление. Мы чуть позже проведём доскональное служебное расследование и сделаем должные административные и технические выводы. А товарищу независимому энергоаудитору я хотел бы сказать своё отдельное «спасибо» за качественное техническое расследование этой аварии. Это нам наука».
Директор спросил: «У кого есть ещё какие вопросы к участникам событий?»
Попросил слово юрист: «У меня вопрос о мостках и рейках. Если я правильно понимаю, их должна была установить монтажная организация?»
Ответ вызвался дать Шевчук Ю. А.: «После завершения 72-ух часовых опытно - промышленных испытаний новой энергоустановки мы собрались через день-другой приехать и привезти металлоконструкции и сварить мостки и монтажные планки, но главный энергетик сказал, что хватит на нас зарабатывать, мы и сами сможем это сделать за пару дней. Это решение мы отметили в приёмо-сдаточном акте. Можете сейчас посмотреть» - и Шевчук протянул юристу акт. Юрист посмотрел, вздохнул и сказал, глядя на своего директора: «Мы полные разгильдяи. Нам надо отзывать претензию».
Директор сказал, что на этом мы завершаем трёхстороннее рассмотрение этой аварии. Претензию к монтажной организации мы отзываем. Я тоже признаю вину за нашим персоналом. Выводы по нашему персоналу мы сделаем несколько позже, а сейчас я хотел бы поблагодарить независимого энергоаудитора товарища Жемповского за высококлассную школу по расследованию аварии. Нам уже некогда заключать договор с вашей фирмой, но мы с Владимиром Петровичем решили, минуя бухгалтерские проволочки, премировать Вас за этот поучительный мастер-класс.
Вы позволили нам установить не только истинные причины этой аварии, но и выявить лжецов в наших рядах. Позвольте Вам лично вручить этот конверт. Он встал, подошёл ко мне. Я тоже встал. Он вручил мне конверт, слегка вынул краешки двух купюр по 5000 рублей, пожал мне руку и сказал: «Спасибо за науку». Я в ответ сказал: «Спасибо, я не ожидал такой экспресс-благодарности. Сознаюсь, это приятно».
Уезжали мы в праздничном настроении. Заскочили попутно в универсам, Горюнов купил бутылку армянского коньяка и лёгкую закусь. До Тольятти мы всю дорогу в машине праздновали и обсуждали победу. Приехали в Тольятти, они высадили меня около дома и поехали в свой офис выложить документы.
Я только умостился напротив телевизора, как вдруг звонит директор Василий Александрович и говорит: «Станислав Станиславович! Вы знаете, наш персонал, получив мой звонок из Самары о нашей победе, подготовил нам тут колоссальный праздничный стол. Но этот праздник без Вас мы не можем проводить. Народ требует «виновника» торжества. Я высылаю за Вами машину». «Ну, что же, говорю – требования народа надо уважать». Пришлось продолжить торжества.
6. Старый конь борозду испортил.
Через три недели на «собакодроме» я увидел Шевчука. Он подошёл ко мне и говорит: «А ты знаешь, мы ведь на Самарском комбинате опять работаем. Мы уже сварили и покрасили мостки и монтажные рейки для крепления проводов и сейчас монтируем систему передачи параметров с блока регистрации на ЦЩУ. Но самое главное - старого главного энергетика сняли, а поставили сравнительно молодого мужчину лет 40-ка, он старшим мастером раньше был. Он присутствовал тогда на разборе у директора».
«Ну, что ж, говорю, это следовало ожидать. Нельзя так работать в энергетике, как работал старый главный энергетик. А старшего мастера Директор, видимо, не зря позвал тогда на совещание – у него, скорее всего, уже до этого был «зуб» на старого главного энергетика».
Шевчук говорит: «Ты прав. Главный инженер мне рассказал, что директор, как только отпустил нас, сразу задал вопрос главному энергетику: «Виктор Михайлович! Тебя как увольнять - по собственному желанию или по статье». Тот сразу взял лист бумаги и написал заявление по собственному желанию. Тут же директор велел старшему мастеру до 22 часов принять дела, а юристу подготовить приказ о назначении И.О. главного энергетика и о передаче дел.
Вот так печально завершил работу старый главный энергетик. Ему было 62 года. В 2000 году ему с помпой отметили 60-летие, но он тогда не захотел уходить на пенсию, да его и не отпускали. Главный инженер тогда только год отработал на комбинате и боялся такой быстрой замены главного энергетика.
Вообще-то, я от коллег главных инженеров больших предприятий слышал, что часто главные энергетики, проработавшие на предприятии более 10 лет, сначала становятся как бы незаменимыми, а потом становятся диктаторами и вымогателями.
Сам Виктор Михайлович, видимо, надеялся доработать до круглой даты - до 40 лет работы на комбинате и уйти на пенсию торжественно, с большой премией и в почёте. Он пришёл на комбинат в 1963 году после службы на морфлоте и отработал на комбинате почти 40 лет.
Он знал все дырки и скрывал многие тайны. А в прошлом году у нас произошёл странный инцидент. На проходной охранником был задержан инженер отдела главного энергетика с документами. Это были чертежи подземных коммуникаций предприятия. Бдительный вахтёр – бывший военный в докладной указал, что это второй или третий вынос документов этим работником. Задержанный инженер в объяснительной указал, что чертежи он собирался по заданию главного энегетика подкорректировать дома в выходные, в спокойной обстановке.
Разрешение на вынос подписано было главным энергетиком. У нас, как и на большинстве предприятий города, действует правило, что разрешение на вынос документов даёт вышестоящий начальник. Я могу дать разрешение главному энергетику, а мне – только директор, причём давший разрешение должен проконтролировать и возврат документов. Оказалось, что взятые документы этим инженером не возвратились.
В этот же период старший мастер мне доложил, что на его взгляд, из отдела главного энергетика постоянно исчезают серьёзные документы. Эти документы по указанию главного энергетика выносит рядовой инженер отдела и потом передаёт их главному энергетику, но назад на комбинат эти документы не возвращаются. Я доложил об этом директору. Мы устроили разбирательство. Тогда главный энергетик выкрутился, инженеру дали выговор, документы он вернул. Мы с директором заподозрили главного энергетика в умышленном уносе документов.
Недоверие к главному энергетику у нас нарастало. Главный инженер чувствовал, что главный энергетик не говорит ему и половины проблем, держит его в дурацком неведении, а потом перед директором выставляет его мальчиком. Главный инженер уже думал поставить перед директором вопрос об отправке главного энергетика на пенсию. И тут помог этот случай, точнее ваше расследование. Заслушав ваш обзор об этой аварии, все поняли, что главный энергетик зарвался и заврался. Директор решительно сказал ему «адьё».
Директор велел главному энергетику в течение трёх дней вернуть все унесённые документы в отдел, иначе мы возбудим уголовное дело и потребуем произвести обыск у него дома. Главный энергетик всё принёс. Но память о себе он испортил.
Станислав Жемповский 16.04.2019.