Очень печально, когда горит Собор. Но намного страшнее сжигание собственной души.
Ван Ли-чжун, торгуясь с ростовщиком.
***
Одновременное схождение нескольких знаковых событий в одной точке подобно лазерной указке в руках злого рока. Дальше-ночь?
Три эпизода прошлого вечера. Горит Нотр-Дам. На НТВ зигуют. И все это под песню Монеточки в моих наушниках.
РПЦ называет пожар страшным знаменем. Что может быть страшнее зарождения зигующего самосознания? Оправдание насилия над другими приводит к убийству собственной души. И тоненький голосок в наушниках, гори в аду, а аду гори.
Привычно экстраполируешь это на Великий Нахой. Могла ли зараза поразить сознание колонистов? Мог ли там зародиться дьявол с усиками?
Впрочем, образ не имеет значения. Так, как мне видится, трактует зарождения злодеяния Дуглас Келли. Работая психиатром на Нюрнбергском процессе, он изучил психическое состояние Геринга.
Выводы страшны. Изначально Келли воспринимал личности подсудимых с позиции некого психического расстройства. Но ближе знакомясь с Герингом, понял обыденность беды. Двух людей объединило умение манипулировать сознанием собеседника. Но если один вынужден был делать это по роду своей профессии, то второй манипулировал массами.
Келли использовал привычные для своей профессии приемы, два теста-Роршаха и апперцептивный. Итогами деятельности стало избавление Геринга от наркотической зависимости и стабилизация веса. К оглашению приговора пациент Дугласа был готов.
Были сделаны и общие выводы. Да, у подобного типа людей болезненная самовлюбленность. Да, усиление собственного влияния на других лишь усиливает это психическое отклонение. Для таких людей важен собственный образ и образ влиятельной группы соратников, которую они представляют.
По сути, как я вижу, происходит некий общественный все более усиливающийся резонанс. В определенный момент он преодолевает общеморальные нормы поведения и конфессиональные заповеди. В этот момент все общество воспринимает лидера не себе равным,а намного выше. По сути -божеством.
Это и произошло с немцами, заводимыми не только отражением идей национального равенства в лидере, но и предыдущими социальными трудностями.
В завершении своей работы с одним из главных преступников Третьего Рейха Келли приходит к неутешительным выводам. Если в самом начале он считал, что эту группу объединяет общее психическое расстройство, то в конце кардинально меняет свой взгляд на проблему.
Келли не обнаружил у своих пациентов психических отклонений. Люди, совершившие жуткие преступления, адекватны. Они ничем не отличаются от обычных людей.
Выводы потрясли Дугласа. Возможно, осознание обыденности, возможного повторения ситуации и превели врача к роковому шагу. Спустя десять лет после Нюрнбергского процесса Келли на глазах самых близких ему людей кладет таблетку цианида себе в рот.
На том процессе Геринг переложил часть ответственности за преступления на лидеров других стран. Те, которые, как бы влияя на геополитическую ситуацию, сами оказались в зоне действия манипуляторов.
Меня же интересует локальный вопрос. Могли ли личности, подобные Герингу, появиться в среде немецких колонистов? Они же изначально ничем не выделяются.
Думаю, не могли. И вот почему. Общая ситуация не располагала. И это не только воспитание, но и некая изолированность от общих социально-политических процессов. Да и времени у них было не так много, всего полтора века.
А сейчас? Может ли что-то подобное зародиться в вернувшихся в Германию? Да и не только в них. В каком-нибудь шоу-мене из соседней страны, внезапно поднятом общественным сознанием (или бессознанием) на вершину власти?
А у нас?
Простенький мотивчик и тоненький голосок Монеточки:
"Пока горит кровавый лед, он жожоба шампунь берет..."
Обыденность. Прислушайтесь. Резонируя, не порождает она дьявола в вашей душе?
На фото из открытого источника: Дуглас Келли. Он уехал из Нюрнберга за девять месяцев до самоубийства Геринга и казни остальных нацистских преступников.