С братьями Гришей и Костей Мендлиными я учился в младших классах школы. Гришу в школе и во дворе называли Гогой. Соответственно Костю вполне можно бы окрестить Магогой. Чего правда не случилось, и только я его так называл про себя, и то значительно позже, когда вырос и случайно с ними пересекался или о них вспоминал.
Суть дела в том, что они с детства не ладили. Гриша старше Кости на два года. Гриша брюнет, а Костя рыжий. Гриша называл Костю «Рыжей Псиной». Костя постоянно дразнил и задирал Гришу и тот лез в драку. Гриша дрался не только с Костей. Он вообще отличался вспыльчивым и драчливым нравом. В конце концов он очутился в интернате для трудновоспитуемых подростков. Пока он там находился, родители развелись. Отец женился снова и переехал в Киев. Рыжая Псина переехал с ним. Гриша остался в Харькове. После интерната он отслужил в армии, вернулся, учиться не захотел, работал некоторое время на заводе, а потом занялся какой-то подозрительной полумафиозной деятельностью по части купи-продай. Его едва не посадили за спекуляцию, но он отбился с помощью матери, любовником которой состоял небезызвестный в городе Яша Гольц, знавший все и вся и сам промышлявший на путях, весьма от закона удалённых. К концу семидесятых в возрасте тридцати лет или около того Гриша укатил в Америку. Мать к тому времени умерла от рака печени, а с Рыжей Псиной он рассорился окончательно, во всяком случае надолго.
В Америке Гога опять-таки наладил отношения с людьми не вполне респектабельными, а попросту русской мафией. В ряды он не вступил, держался на периферии, но какие-то делишки за ним водились. Он купил бензоколонку и платил за крышу и бог знает ещё за что. Кончилось это плохо, начались разборки и Гогу едва не укокошили. Однако его свирепый нрав пригодился, он впал в бешенство, ворвался на сходняк и поставил ультиматум: его оставят в покое или он всех порешит, пусть даже и вместе с собой. Бензоколонку он отдаёт за полцены. На том и порешили. На вырученные деньги Гога купил компьютерный томограф и дело оказалось не убыточным. Что-то у него там ещё выгорело с квартирами. Он купил одну, затем другую, потом обе продал, но уже дороже, приобрёл ещё одну подешевле, в которой поселился, ещё одну в Лозанне. Но это уже намного позже. В интересующий нас период у него была одна хорошая квартира в Манхеттене. Интересующий нас период – это конец восьмидесятых-начало девяностых.
Что до Магоги, то есть Рыжей Псины, он тоже время даром не терял, но в Киеве. Закончил политехнический и устроился на Чернобыльскую АЭС. После знаменитой аварии Костя продолжал там работать. Какие-то рентгены он получил и пособие или что-то в этом роде вместе с ними. Зарплату ему платили вполне подходящую и к тому же он пристроился к распилу капусты на восстановление и ремонт АЭС и строительство саркофага. В результате, он вполне мог конкурировать по уровню жизни с заморским братом. Никакого вреда для здоровья Костя не ощущал и утверждал, что лучше всего себя чувствует в местах с повышенным радиоактивным фоном, а уезжая из Киева, наоборот ощущает слабость. Этой, похоже что не придуманной, особенностью организма Костя напоминал тараканов, которые, как известно, тоже отличаются повышенной устойчивостью к радиации.
Эпизодическое, но решающее влияние на развитие сюжета оказал их отец, который всё старался помирить братьев и неутомимо капал им на мозги. В конце концов он добился от Гоги гостевого вызова для Кости и выпихнул того буквально насильно на свидание к брату.
Ничего хорошего из этого поначалу не вышло. В первый же вечер братья поругались из-за форменной чепухи. Гога начал заливать, что знаком с бывшим генералом, начальником службы безопасности Чернобыльской АЭС и тот ему поведал, что могло быть куда хуже, ибо злоумышленники украли имитатор ядерного взрыва и ему с сотрудниками службы безопасности с огромным трудом удалось их обезвредить и вернуть имитатор на место. Рыжая Псина моментально расхохотался и указал, что имитатор – это просто бочка с порохом, а генерал липовый, не было в Чернобыле никогда такого генерала и такой истории. Гога естественно взбеленился и полез защищать своего генерала. В скобках надо отметить, что Рыжая Псина был несомненно прав. На Брайтоне да и на Чикагском Диване таких генералов и подобных сказок пруд пруди. Кончился вечер тем, что Гога выгнал Рыжую Псину из дому и при этом размахивал пистолетом. Так во всяком случае впоследствии рассказывал Псина, возможно, что и привирал. Так или иначе, он со всеми вещами переехал, на ночь глядя, в ближайшую гостиницу, прокричав напоследок уже с нижнего лестничного пролёта Гогиного дома, что знать его больше не желает и отцу передаст – пусть мол сам в Нью-Йорк ездит на свидания с недоношенным сыном. Что кричал в ответ Гога история умалчивает.
Оставшимся временем Костя решил распорядиться не в ущерб редкой возможности пошляться по Нью-Йорку, для чего в русском экскурсионном бюро заказал себе экскурсовода. Денег на экскурсии и личного экскурсовода у Кости вполне хватало. Он был приятно удивлён, когда к нему в номер явилась молодая и очень симпатичная девушка, представилась Яной и при этом обворожительно и вполне по-американски улыбалась. Здесь следует затормозить и в двух словах описать семейную ситуацию братьев. Оба успели жениться и развестись. У обоих было по уже почти взрослой дочери, оставшихся с матерями. Но Костя успел жениться второй раз и гораздо удачней, чем в первый, так что налево он не забредал, а у Гоги новая подруга сердца появиться ещё не успела и он пил и скучал на фоне случайных непродолжительных романов. При его характере надолго связаться с кем бы не то ни было не получалось. Несмотря на счастливый брак, Костя был совсем не прочь провести оставшееся время в такой приятной во всех отношениях компании, пусть даже и не переходя границы платонических отношений. Кайф ему сломал всё тот же Гога. Совершенно случайно, в первый же день их с Яной путешествия по достопримечательностям и музеям, Гога неожиданно им попался при выходе из кафешки, где они перекусывали, как из-под земли выскочил. Костя сделал рефлекторное движение забежать, но Яна ничего не поняла, а Гога неожиданно остановился как вкопанный и уставился с дебильным выражением, отвесив челюсть, на Яну, только что слюни не капали. Тут он наконец заметил Костю и захлопал глазами, видимо, наложение двух сильных впечатлений лишило его способности связно мыслить. Костя заметался, а Яна наконец сообразила, что эти двое знают друг друга. Она потребовала от юлящей Псины объяснений и тот наконец выдавил из себя, что это его брат. Яна, ввиду странного поведения обоих, взяла инициативу на себя и представилась. Гога вернул челюсть на место и, не сводя с Яны глаз, поклонился с совершенно не свойственной ему галантностью. При этом он с трудом произнёс собственное имя и снова замолчал, что не помешало ему решительно пристроиться рядом с Яной. Псина прошипел неразборчивое, уже понимая, что кайф сломан и от Гоги ему не спастись. Постепенно обстановка разрядилась и, принявший неизбежное Костя, больше не сопротивлялся. Гога весь день шёл за ними хвостом, время от времени пытаясь наладить связную беседу, а вечером отправился провожать Яну. Она не возражала. На следующее утро, к великому удивлению Рыжей Псины, к нему в номер пожаловал Гога в сопровождении Яны и пробуровил, что кругом виноват и нижайше просит Костю вернуться. Яна улыбалась и кивала головой.
Чтобы не тянуть кота за хвост, скажу то, что и так уже понятно. Гога женился на Яне и с тех пор значительно поубавил шума и ярости. Рыжая Псина время от времени наезжает, спорят и ругаются они по-прежнему, но Яна не даёт их спорам перейти опасную грань. Стоит ей услышать знакомый шум и крики, она мигом появляется со своей обворожительной американской улыбкой, и забияки, хотя и неохотно, но сбавляют тон. Отец братьев в полном восторге и благословляет чудом обретённую невестку. Рыжая Псина, впрочем, постоянно козыряет тем, что это он Гогу с Яной познакомил, а то Гога так бы и остался бандитом и человеком пропащим. Гога огрызается, но терпит, в чём-то Рыжая Псина ведь прав.