Часто, выезжая на труп в квартире, лейтенант Дзен обнаруживал, что вещи и предметы, которыми старательно окружал себя жилец на протяжении жизни, теперь были никому не нужны.
Была в этом ощущении какая-то брошенность, странная печаль и пустота, вероятно, из-за острого понимания, что точно так же никому будут не нужны вещи и предметы, которыми старательно окружал себя Дзен.
Впрочем, он осознавал, что в днях этих ему не принадлежит ничего, равно как и он сам.
Движимый обстоятельствами, вполне отдавал себе отчет, что находится в удивительной и страшной сказке неспроста.
Будучи заброшенным, с целями N, в диковинный самопожирающий мир, он понимал и знал, что эмиссарство его будет крайне недолгим. Оттого, лейтенант Дзен, этот веселый человек, этот древний созерцатель, этот ценитель и гурман мгновений, неторопливый дегустатор жизни, был спокоен и счастлив.