Он работал.
Исправно работал.
Каждый день крутил педали хорошо смазанного велосипеда до своей тихой конторки. Каждый день какие-то бумаги, цифры, фамилии.
Точно механически оттиканый беспристрастными стрелками рабочий день с перерывом в 48 точных немецких минут и рабочая неделя причитающимся выходным днём. Не говоря уж об отпуске и продуктовом пайке. Всё чётко и предсказуемо.
И, когда небо заволакивало клубами чёрного дыма, он, щурясь от пробивающегося сквозь копоть усталого солнца, говорил сам себе, баюкая что-то внутри:"Это всего лишь работа. Не умирать же с голоду."
А потом он размазывал по щеке тыльной стороной пухлой ладошки счетовода случайную на его веснушчатом лице копоть:"Ничего личного..."
Небо Аушвица всё так же коптило, а он всё так же работал.
13 июля 2016 г.