Жизнь, постоянно даёт нам урок.
И только твой выбор:
Осознать его или игнорировать,
Чтобы он повторился вновь.
На дворе наступали ранние осенние сумерки. Шёл дождь, дробными струями пробегая по оконному стеклу при порывах ветра. Гнулась и скрипела стволом берёза шумя обильной пожелтевшей листвой. В доме же было уютно, тепло, приятно пахло горящими в печи дровами и сытным запахом щей.
Володька стоял у плиты и изредка помешивал кипящее варево. На душе у него было пусто, а где-то в груди скреблась острыми коготками обида. Так у него было всегда, когда с ним происходила большая неприятность.
Сегодня на трассе он подрезал чей-то навороченный «Гелендваген», пропуская вперёд скорую помощь завывающую сиреной и режущую глаза сверкающими огнями проблесковых маячков. Немного погодя джип нагнал его и перегородил дорогу. Из темнеющего чёрным матовым покрытием кузова «Гелендвагена» выскочили двое крепких ребят в костюмах и вытащив нахального водителя из машины, отходили его битами.
– Всё, достаточно, на самолёт можем опоздать! – донесся самодовольный голос из чрева джипа. – Не хватало ещё из-за этого чмошника билеты на Сейшелы обратно сдать.
И всё это было больно! Не столько физически, сколько морально. Душила обида. К тому же, пришлось в мокрой и грязной одежде садиться на сиденье почти новой «Газели» на которой он работал.
– Спасибо Боже, что указал, где негоже! Испытание дал, но в жизни не отказал! Будет мне наука впредь, чтобы думать, а не реветь... – войдя в определённое состояние и чувствуя, как от боли ломит тело, начал Володька наговор, которому учил его дед. – По жизни пойду, поблагодарю беду, что урок даёт, тогда и радость впрок. Все обиды прощу, с себя взыщу, удовлетворюсь сим и пойду следом твоим... – глядя на щель между неплотно лежащих раскалённых кружков плиты, где были видны всполохи огня, забормотал он. Тут же и дед вспомнился, как живой.
С ним он проводил много времени. Отец разбился на мотоцикле, когда Володька ещё был маленьким, а матери, жившей с ним вдвоём, было обычно некогда. Бабка только одобрительно покачивала головой, поглядывая на то, как он привязался к деду и приговаривала: «Учись, учись у деда, пока он живой! Помрёт и некому будет тебя на ум поставить».
Какая вера была у деда Володька не знал, да особо и не интересовался, но на ту, которой поклонялись верующие станичники она не походила. Только запомнилось ему три случая, что произошли когда-то.
Первый, как раз и был связан с отцом. Тогда Володька с матерью был в гостях у деда и видел, как тот узнав о том, что отец разбился насмерть как-то весь осунулся и потускнел взглядом. Мать завыла в голос, а бабка зашептала молитву.
Как понял тогда Володька пьяный водитель грузовика превысил скорость и не заметив отца на мотоцикле сбил его, а потом увидев содеянное скрылся на своей машине.
Тогда Володьке было лет пять и он, сидя на дощатом крашеном полу горницы, играл своими игрушечными машинками. Дед, ничего не видя перед собой и проходя мимо что-то прошептал и случайно задел ногой маленький грузовичок. Тот кувыркаясь полетел в сторону.
Вот тогда-то, впервые, и произошла странность запомнившаяся Володьке надолго. Ему показалось, что из кабины грузовичка вылетела маленькая тёмная фигурка человечка и ударившись о ножку стоящего рядом стола буквально рассыпалась на мелкие осколки.
На следующий день к ним пришёл участковый и рассказал, что во время погони за подозреваемым произошла авария. Парень не справился с управлением и его машина, несколько раз перевернувшись, превратилась в металлолом. Водитель же вылетел из кабины и разбился насмерть о ствол росшей неподалёку сосны.
– Так ему и надо, так и надо! – обрадовался Володька под неодобрительные взгляды взрослых. – Он моего папку убил!
Дед, молча, взял его за плечо и отвел в горницу. Сев на стул и поставив Володьку между ног он внимательно посмотрел ему в глаза.
– Запомни внучек, никогда не смейся над чужим горем! – произнёс он тихим, но внушительным голосом.
– Но, он папку убил! – продолжал настаивать Володька, тоже непроизвольно понижая голос.
– Ты пойми, родной мой, что для каждого в этом мире даётся свой урок, – продолжил дед. – Всегда есть тот кому даётся урок и тот кто его даёт. Ты понял меня?
– Этот дяденька шофёр давал папе урок?
– Да! А папа, в свою очередь, давал урок дяденьке. Они были выбраны для этого. Но, к сожалению, ни этот шофёр, ни твой папа, не успели понять свои уроки здесь, в этой жизни.
– А когда они поймут их?
– Ну, это уже не нашего с тобой ума дело, – резко ответил дед. – Тебе надо просто понять, что всё, что случается с тобой или ещё с кем-нибудь, это просто уроки жизни. И нужно быть благодарным, что не произошло что-то ещё более худшее.
Следующий раз это случилось на рыбалке, когда они с дедом пошли на озеро «Травяное», за карасями и карпятами. Не успели они подойти к воде и как следует расположиться, как практически рядом с ними прогремел взрыв. В небо плесканул столб пены и во все стороны полетели брызги. На поверхность озера, белея брюшками, всплыла оглушённая рыба.
Володька тогда очень испугался и словно прирос к берегу. А дед, прошедший всю войну, спокойно встал и направился вдоль заросшего кустами берега.
– Что же вы творите, ироды! Зачем над природой издеваетесь? – послышался его голос вдали.
– Не, ты только глянь, что нарисовалось! Вот же старый пердун, откуда он здесь взялся? – побежав вслед за дедом услышал Володька пьяный незнакомый голос за кустами. – Ещё и поучает гнида!
После этого раздались звуки ударов и подвывание движка заводящейся машины.
– Поехали на другое озеро! Здесь от этого быдла не отдохнёшь! – донесся до него брезгливый возглас.
Всё, что удалось тогда разглядеть бегущему и зовущему деда Володьке, это райкомовский УАЗик и пару незнакомых мужиков поспешно садящихся в машину. Подбежав к лежащему на земле деду он увидел, как на глазах того выступили слёзы.
– Всё хорошо, всё правильно, – успокоил внучка дед с трудом поднимаясь. – Нарушил зарок, получил урок!
Они снова уселись на берегу и закинули удочки. Дед, достав тесто для приманки пахнущее анисом и приготовленное только ему известным способом, долго мял его что-то шепча, а потом размахнулся и кинул в воду. И снова, как и в тот памятный раз, показалось Володьке, что этот кусок теста разделившись в воздухе надвое принял очертания летящих вводу темных человечков упавших в глубину.
В тот раз клёва не было. А через день поползли слухи, что в озере «Кривом», по пьяни утопли два мужика перевернувшись на лодке. Они оказались московскими гостями председателя райкома, приехавшими отдохнуть на природе.
Третий случай произошёл уже в девяностых годах, перед самым днём Победы. Той ночью в дом к деду, жившему одному по причине смерти бабки, забрался известный всей станице уголовник и наркоман Петька Меняла. Он избил хозяина дома, забрал его пенсию, хранившуюся в шкафу в стопке с бельём и все ордена, коих было у деда не мало.
Володька, вытянувшийся к тому времени в крепкого высокого парня, по привычке заглянул к деду с раннего утра. Тот сидел на кровати с синяком на лице, а из его глаз ручьями текли слёзы.
– Ты не плачь дед! Найду я этого Менялу и ноги с корнем повыдёргиваю! И ордена твои найдём, не переживай, – попытался успокоить он деда узнав о происшествии.
– Не за себя плачу внучек. За душу человеческую, которую такие вот непутёвые Петьки и ведут к своему погублению. Слаб человек! Вот и я, хоть и понимаю вроде бы всё, а как случилось такое, чувствую, как обида душит на несправедливость человеческую, – пояснил тот. – Но на то я и человек, чтобы на чувства не поддаваться и урок из этого извлечь! А потому больше за Петьку переживаю. Мне-то что, я своё отвоевал, до победы дожил, да и потом жизнь коптил достаточно, а вот таких молодых и глупых жалко!
И прав оказался дед, ох как прав! Немного посидев он вышел во двор что-то бурча про себя. Взяв топор начал щепить полено для растопки печи. Володька, вышедший следом, внезапно почувствовал знакомый озноб и бег мурашек по спине, так как увидел, что дед вроде бы и не полено колет, а какую-то тёмную фигурку, наподобие человеческой.
Через неделю ордена нашлись. Их, на чёрном рынке Волгограда пытались продать некие товарищи, которых милиция разыскивала за убийство Петра Черемшаного, по кличке Меняла. Его, изрубленного топорами, нашли недалеко от станицы в сосновом лесу.
В этот день Победы, дед, стоя в парке у памятника «Неизвестному солдату» и посверкивая под весенним солнцем иконостасом медалей занимавших всю его высохшую грудь, был более печален чем обычно. Он почти ни с кем не разговаривал, а на глазах его блестели слёзы. И только лишь внук понимал, что грусть деда не только за погибших в боях товарищей, но и за нынешнее молодое поколение не всегда понимающее, что оно творит.
Тепло вспомнив деда и мысленно поблагодарив его за науку жизни Володька проверил на готовность кусок жирного мяса в кипящем вареве и чувствуя аромат щей вызывающий голодную слюну, отодвинул кастрюлю на край плиты, подальше от огня. Но пока он её двигал, внутрь, прямо на плавающие там кружочки жира, из печного продуха высыпалось немного сажи.
Ругнувшись, Володька отодвинул ручкой ложки центральный кружок плиты и подцепив сажу выплеснул её вместе с бульоном прямо в огонь. И снова его пробрала дрожь. Наклонив ложку над огнём он отчётливо увидел три чёрные фигурки падающие в пламя.
Приблизительно через неделю, сидя перед телевизором, он услышал странную историю. В ней рассказывалось, что во время пожара на одном из островов, на Сейшелах, в лесу были обнаружены обгоревшие тела трёх аквалангистов. По предварительной версии, их, вместе с водой, выхватил из моря пожарный самолёт.