С этим удивительным растением, крестовником, помогла мне познакомиться Лавка букиниста. Нет, увы, не в Париже, не на набережной Сены, в Столешниковом переулке. В давние времена много было мест, где книжные черви погружались в глубины столетий, и ботанику там было привольно. Почему нам не хватает современных книг, хочется приобрести нечто антикварное? Охотился за редкими книгами и я, искал ветхие определители растений Золотого века российской науки. От Сырейщикова к Петунникову, от Петунникова к Кауфману и, наконец, до истоков российской ботаники, к Ивану Двигубскому.
Именно Двигубский создал первую Флору Московской губернии, первый определитель на русском языке. До него научные труды писали на латыни и простому человеку книги были не доступны, горожане, говорил Двигубский были лишены общения с растениями не только интересного, но и приятного. Он был первым русским ботаником, хотя, строго говоря, ботаником Двигубский не был. Во времена царствования Екатерины Великой ученые готовы были увлекаться любым предметом, и Двигубский одинаково успешно занимался зоологией, ботаникой, физикой и философией. И во всех этих науках Двигубский был не специалистом, а, прежде всего, Просветителем! Конечно, он собирал коллекции для родного Московского Университета, горевал, когда в Москву вступили неприятельские войска (как он писал в своей книге), и Университет сгорел. Но он собрал новые гербарии, новую библиотеку и стал заботливым ректором-энтузиастом, возглавил не только Университет, но и общество изящной словесности, в котором состоял и Александр Пушкин. Начинался золотой век российской науки и культуры.
Двигубский не исследовал уезды губернии, как это до него сделали скрупулезные немцы (считал надо исследовать свою малую родину, а уже потом путешествовать), но он создал такие учебники ботаники, которые студенты читали с наслаждением (по свидетельству К.Рулье). В Пансионе при университете тогда учились и Лермонтов и Белинский и, наверное, они держали эти в учебники в руках. Ботаника была в моде. Помните у Грибоедова: «он химик, он ботаник»? Ботанике учились дети царей, может быть, с меньшим энтузиазмом, чем военному делу, но с сознанием важности науки. И, конечно, Флора и определитель Двигубского была составлена по новейшей тогда системе Карла Линнея. Двадцать один класс, вместо современных двух, на основе сочетания количества тычинок и пестиков, без учета родства. Определительные таблицы были дихотомическими (теза, антитеза), по принципу, придуманным великим Ламарком. По этим таблицам любой грамотный человек мог определить растение. Новыми были не только система, но и ботанический язык. До Двигубского в России его не было. Об органах растений сообщали в терминах странных – «маточники», «яичники». Двигубский заменил их на понятные нам слова, такие, как «завязь». И. конечно, ему пришлось придумывать названия растений на русском языке. Подорожники называли попутниками, мальвы-калачики зинзиверами. Так Двигубский стал крестным отцом … Крестовников.
Крестовники знают все, крестовники не знает никто! Их легко отличить по соцветиям корзинкам, похожим на ромашки, только язычковые цветы по краям не белые, а желтые. Правда, бывают исключения, обыкновенный желтый крестовник, который выпалывают дачники на участках, совсем лишен язычковых цветков. Крестовники окаймляют золотой цепью берега речушек, горят золотыми факелами в сухих степях и на каменистых осыпях. Крестовники многолики, это самый большой род растений на Земле. Их тысячи видов и каждый год ботаники с удовольствием выделяют все новые рода. Сразу после Двигубского немецкий ботаник из Дрездена Райхенбах выделил из Крестовников род Пепельников, многие ботаники с этим были не согласны, в том числе такие корифеи, как Сергиевская и Шишкин, а мне дилетанту, это имя нравится, словно это имя растения-феникса, восстающего из пепла. Как ни странно, именно вовсе не всеми признанный Пепельник стал для меня культовым растением.
Много лет кружим мы по старой роллерной трассе возле поселка, бегущей по лесочкам и лугам подобно Дарвиновской тропе в Дауне. С весны до осени мы вновь и вновь, утром и вечером, встречаем знакомые растения. С особым нетерпением ждем первый кустик пепельника. Узнать его легко. В отличие от всех крестовников, листья его не резные, а цельные, а главное он ненавидит, как и мы, весенние палы. Он не встречается в густой траве, что весной выгорает полностью, жмется к самой бровке, асфальтовой дорожки, где есть еще немного щебенки. Издалека виден его золотой огонек на фоне серого асфальта (в народе звали его золотоголовником, даже золотухой). Не случайно пепельник давно в Красных книгах многих областей. Любят у нас пожары, особенно в Сибири.
Каждую весну, уставшие от морозов сибиряки с энтузиазмом поджигают свою малую родину. Кажется они готовы сжечь не только луга и леса, но и само небо, и луну, и звезды. Стоит сибирская земля черной многие недели, вьется в воздухе черный и белый дым, пахнет гарью, как будто идет репетиция войны. Остановить пожары невозможно. Все их любят и оправдывают. Только не мы с пепельником. Но мы не унываем, надеемся на лучшие времена, долго стоим у пепельника, фотографируем его и вспоминаем многих ботаников, с которыми он был знаком и, прежде всего, Ивана Двигубского. Спасибо тебе, золотой пепелник!
,