- Эх, как же здорово, что мы, наконец, решили собраться!
Жаль только, что собираемся редко. Да как сказать,- редко. Первый раз после окончания.
Сколько же лет прошло? Пятнадцать, кажется? Точно, пятнадцать.
Да и то, только Пашкины связи помогли всех найти. Надо же, стервец Пашка. Кто мог подумать? Выбился в какие-то чиновники. Небольшие, но всё же. Вот этого никто не мог от него ожидать.
Да, славное было время. Многие ругают эти годы, да что они понимают!
Ведь главное - ни о чём не надо думать! Делай то, что скажут, не выступай, не спорь, и всё будет отлично. Ну, подерёшься иногда, так с кем не бывает! Как мы порой шалили!
Свободы, говорят, маловато. Да кому она нужна, эта свобода!
Свобода- свобода. А обо всём заботиться нужно - и о работе, и о хлебе, так сказать, насущном. И где жить, и во что одеться. Вон многие до сих пор места своего в жизни не нашли. Семью, говорят, надо завести. Да и семью ведь кормить надо! А уж дети пойдут, так вообще разорение.
Нет, братцы, я бы, пожалуй, не прочь вернуться. Да и другие, с кем доводиться видеться, тоже.
Эх, десять лет - десять славных лет!
Надо, давно надо собраться. Жаль, на экскурсию не сходить, не пускают. Правила, говорят, строгие. Эти коридоры, эти кабинеты… Этот запах… Как хочется снова это прочувствовать. Даже звонок! Тогда думали, - зараза, когда же ты смолкнешь. А теперь и звонка не хватает!
Это ведь только первые пару лет трудновато, пока не втянешься. А потом - как дома. Нет, лучше, чем дома!
А какой чаёк мы пили!
Нет, конечно, и грубости хватало, и стычек, и несправедливости. Но годы прошли, и осталось только вот это ощущение чего-то тёплого, родного. И все тебя понимают. И лишнего не спрашивают.
Да, здорово было тогда!
Вспомним сегодня былое!
Степан подошёл к зеркалу, мутному, с трещиной, расстегнул рубаху, на которой не хватало пары пуговиц.
Погладил давно небритые щёки. Бритва сломалась, зараза.
Достал из выдвижного ящика бумагу, сложенную вчетверо. Потёртую за пятнадцать лет, заботливо сложенную в пакетик.
Расправил, прочитал в который уже раз.
Погладил на плечах и груди грубые синие с чёрным татуировки. Тут было всё, что полагалось по его статье, ни больше, ни меньше.
Снова прочёл справку об освобождении из Екатеринбургского централа.
Глотнул из алюминиевой кружки холодного чифиря.
Мутная слеза покатилась по его небритой щеке….
Ностальгия…
Макс Димур.
05 апреля 2019 года.