Уже семь лет прошло после несчастного случая, который произошел со мной во время взрывных работ на скважине, сделавших меня инвалидом - я лишился обеих ног и глаза и теперь в одиночестве, как кадры кинохроники, я снова и снова просматриваю события той роковой январской ночи. Взрывали в скважине пласты на воду, которую специально пробурили для строящейся компрессорной станции. Дело вообщем -то привычное: ленту с зарядами отпускаешь на кабеле до отметки перфорации и взрываешь .Непривычным только было одно , мастер освоенцев, толстомордый мужик с Украины, постоянно выбегал из теплого вагончика и куда -то торопил нас.
- Хлопцы - то и дело повторял он - премия же горит .У нас через три дня самолет. Что мы скажем своим жинкам, когда явимся домой с пустыми карманами.
Мы с ним в дисскуссию не вступали. Откровенно говоря ,я почему - то всегда недолюбливал всех этих вахтовиков и смежников, людей ветренных и непостоянных, которых кроме денег, больше ничего не интересовало на свете.
Я сам приехал с далекой Кубани на тюменский Север больше двадцати лет назад и почему - то сразу решил ,что буду жить и работать только здесь, а не в другом месте. И в балках пришлось жить, и в вагончиках кантоваться, пока ждал своей очереди на квартиру. Как -то так получилось, что приехал покорять Север, а он взял и покорил меня. У нас отпуска большие, почти два месяца. Прилетишь на самолете к теплому морю, с неделю покупаешься и потом вдруг нападает дикая тоска по Северу, спасу нет. Я думал, что подобное состояние я испытываю один. Стал расспрашивать ребят на работе, а они мне в ответ, мол, у них тоже самое творится, когда они находятся в других краях. По этой причине у нас многие пенсионеры вернулись с Большой Земли, хотя кажется, что им не хватало в том же Крыму или на моей родине в Краснодарском крае.
- Там нас совершенно не понимают - рассказывали вернувшиеся соседи из Крыма, где они мечтали осесть на склоне лет и даже купили себе дом.
- Каждый живет отдельно, наособицу - делились они своими впечатлениями . - Не они в гости не ходят, не к себе в гости не приглашают. Скучно живут, неинтересно.
Сам я полжизни провел в интернатах, общежитиях, казармах, поэтому я разделял неприязнь соседей к отдельному, обособленному мирку и полностью разделял их взгляды, так как мы северяне, привыкли жить вместе, сообща.
Наша бригада взрывников состоит из пяти человек: машинист подъемника, водитель бомбовоза , два взрывника и начальник отряда. И мы никогда друг другу не говорим плохого слова. Как не странно, но нас такими терпимыми друг к другу, как мне иногда кажется, сделала наша опасная работа .Мой напарник Алексей ,такой же взрывник, когда - то я в юности служил на подводной лодке и как - то высказал мысль, что мы чем-то похожи на подводников, так неверный шаг одного человека может обернуться гибелью для всех.
-Брось такие мрачные речи произносить - оборвал я его на полуслове. - Сказанное иногда материализуется.
Мы взрывники - страшно суеверный народ.
У меня в тот день, когда я наскоро брился в прицепном вагончике, упало и разбилось зеркальцо, которое для меня было своеобразным талисманом, так уже почти двадцать лет, с той самой поры, когда я вернулся из армии, оно со мной странствовало по свету. И так мне стало нехорошо, как будто я потерял самого верного друга.
Как не странно, но к вещам даже самым незначительным, быстро привыкаешь как к живым людям.
-Своей потерей я поделился с Алексеем ,который цеплял за кабель сборку.
-Зеркало только что разбил - сказал я ему . - Что -то нехорошо на душе.
-Я тоже за эту вахту смертельно устал - признался Алексей. - Кто только эти новогодние каникулы придумал. То две недели пухли от безделья, а то пятые сутки кроме слова давай! больше ничего и не слышишь - сокрушенно произнес мой товарищ. Он пошел в вагончик отдыхать, а я занял его место. Стояла уже глубокая ночь, но мы продолжали работать. Начальник нашего отряда, которого мы уважительно называли Степанычем, сидел со взрывной машинкой в кунге у каротажников.
На улице было довольно холодно и я пожалел, что не одел еще один свитер. Как оглашенная, на полных оборотах, ревела деска, выкидывая в небеса клубы сизого дыма. Со Степанычем мы работаем давно ,уже притерлись друг другу, поэтому я наделся на него как на себя самого.
Дело в том, что заряды, которые я цеплял за кабель ,могли взорваться от импульса, который посылался со специального устройства ,которое работало на дведцативольтовой батарейке.
Опять со своими речами прибежал мастер освоенцев, как петух взобрался на мостки и начал канючить про зарплату.
- Слушай, уходи отсюда по - доброму - посоветовал я ему . - Все - таки мы работаем не с макаронами, а со взрывчаткой.
Мастер поспешно ретировался ,только пятки засверкали.
И тут грянул взрыв. Раскололось небо и я упал в бездонную пропасть.
Сознание покинуло меня.
Как мне потом рассказывали ,пять часов меня везли с месторождения до Ханымея, потом на скорой доставили в Ноябрьск,
Я потерял страшно много крови, давление у меня было пятьдесят на тридцать. То, что я остался живой - это заслуга доноров, а их было не один и не два, а десять человек, людей самоотверженных и честных, чья кровь теперь течет в моих жилах. Низкий поклон им! На такое способен только наш неповторимый северный народ : особая порода мужественных и самоотверженных людей, которые всегда готовы прийти на помощь попавшему в беду человеку!
А то, что со мной случилась беда, я понял только на третий день, когда очнулся от наркоза в палате реанимации. И увидел белый свет одним глазом. И сразу почувствовал, что у меня что - то неладное с ногами. Попробовал ими пошевелить, а они не шевелятся , так как их нет. Что я пережил в первые минуты после пробуждения от наркотического сна, не передать никакими словами. Я первый раз в жизни , которая меня с детских лет не особо баловала, почувствовал, что такое настоящее горе.
Рассказывать о нем нет особого желания, поэтому я лучше поведаю о том, что первых из близких людей я увидел свою жену Татьяну и начальника отряда Степаныча. У последнего стояли слезы в глазах.
Ведь мы вместе с ними и мерники взрывали, и уголь, и лед на речках. И все у нас проходило без сучка и задоринки. Он тоже стал жертвой этой сумасшедшей гонки, так как в отличии от нас, которые хоть урывками , но отдыхали. Степаныч все время был на посту. Обсуждать его я не имею права, ведь мы все стали жертвами роковых обстоятельств, при которых я пострадал больше всех - мне взрывом оторвало обе ноги. Если бы сработал второй заряд, то от меня вообще бы ливер остался.
После этого чрезвычайного происшествия на работе, много руководителей среднего звена поснимали, было выявлено много недостатков. У нас в России всегда так - пока не грянет гром, мужик не перекрестится.
Теперь я пенсионер - инвалид, хожу на протезах, регулярно езжу на соревнования по настольному теннису. Жизнь продолжается!
Рассказ записан со слов участника этих драматических событий Виктора Ищенко.
На снимке: Виктор Ищенко