Когда я заменяю устаревшую модель мобильника на новую , то мне всегда стыдно перед парнем в магазине, перекачивающим старые фото в новый мобильник: это сплошные ряды фотографий записей на учебной доске в классе. Как журнал того что сделано за день.
Наверное, он думает, что я никуда не езжу,не хожу в рестораны и у меня нет семьи, раз не фотографирую блюда, напитки и саму себя с растопыренными в букве V пальцами, как это сейчас популярно.
Иногда я делаю снимки в поездках специально ради того бедняги, которому прийдется в очередной раз скачивать фото с устаревшего мобильника )
Об этом я думаю мимоходом, подбирая нужный угол съемки новой доски в новом классе - комнате с огромным, во всю стену, окном.
Даже сейчас, дождливым темным зимним австралийским утром, оно завораживает картиной из водяных струй, льющихся на фоне старинных зданий 200-летней давности. Наш учебный центр - в самом центре городка, сумевшего сохранить оригинальную архитектуру.
Основная группа студентов уже в классе, уставились в экраны, считывая задания. Их не очень много - обычно в классе 12-15 человек.ждем последних опоздывающих - тех, кто отвозит детей в школы.
Мои студенты - взрослые иммигранты. И даже у самых молодых иногда бывает по несколько детей.
Двери распахиваются и, вместе с раскрытым зонтом, практически вваливается в комнату молодай китаянка Йан. И тут же начинает мне кланяться, одновременно пробираясь к своеему учебному столу.
Я приподнимаюсь со стула и тоже кланяюсь ей в ответ. Убедить Йан не кланяться у меня не получилосю - слишком сильны в ней традиции, поэтому только остается кланяться в ответ. Но почему она так и не научилась закрывать зонт перед входом в помещение - для меня загадка. Хотя, я ее и анализу текстов до сих пор не научила, и вряд ли смогу.
Йан дипломированный специалист, у нее два высших образования - но они получены в Китае. И значит, у нее прекрасная способность запоминать блоки информации. Но на способности анализировать - самая важная в австралийском образовании - это никак не сказывается. И Йан уже слишком укоренилась в своем мышлении для того, чтобы суметь себя перестроить.
Немного позже мне прийдется ее расстроить известием об очередном не сданном тесте. Но я оттягиваю момент. Слишком свежа в памяти обида другой китаянки почти год назад, когда она со слезами воскликнула “ Дайте мне что-нибудь заучить на память, и я это сделаю. Но не заставляйте искать ответы на вопросы - меня этому не учили!”
Такое же разочарование ждет и моего "Солнечного" бутанца - Санни. В чем-то он оказался везучим - ему довелось учиться английскому в лагере для беженцев у католических миссионеров. Именно оттуда у него остались классические обороты речи времен Джейн Остин. Я люблю его слушать, он возвращает в память давно забытые офразы о красоте “наманикюренной “(хорошо подстриженной) лужайки, о благости ( goodness) бытия...
Но вот задаваться вопросами и искать на них ответы - этим миссионетры не заморачивались. И Санни никак не может понять как же мы отыскиваем эти ключевые слова в тексте.
С ним я решаю начать с наиболее доступного - интервью.
Усевшись с ним на отдельный диванчик, включаю магнитофон для записи, начинаю с обычного круга приветствий
Я : Hi, Sanny. How are you today?
Санни: I am well, thank you. And how are you?
Я: I am very well too.
Санни: Thank you!
Я останавливаю магнитофон и смотрю на счастливо улыбающегося бутанца.
- Санни, я проверяю твою способность ОСМЫСЛЕННО реагировать на информацию. Ну вот зачем ты меня сейчас поблагодарил? Я же просто ответила на приветствие.
Санни смотрит на меня прониновенно-добрыми роскосыми глазами:
- Вы сказали, что у вас сейчас все хорошо. И значит, вы понесете свою благость в этот мир. И увеличите количество добра в нем. За это вам от меня - спасибо!- И,слегка привстав и сложив руки лодочкой перед грудью, он мне кланяется.
Действительно, как хорошо, когда кому-то приятно от твоего “хорошо”!
Я привстаю, складываю руки такой же лодочкой и тоже кланяюсь студенту. Потом я оборячиваюсь к классу и кричу:
- Ребята, are you well today?
- Yessss!
- Thank you!Спасибо! - и мы все начинаем со смехом друг другу кланяться.
Они приходят сюда не только за знанием английского, а и за уверенностью в том, что в этом далеком от родных лагерей беженцев, малознакомом новом месте у них все будет хорошо.
Наконец , впервые за их жизни, все будет хорошо.