Ремейк на рассказ Аннушки Берлиоз "Анна. Во сне и наяву"
(читать здесь
http://www.proza.ru/2018/10/10/472 )
Анна с детства привыкла всматриваться в сны, вслушиваться в звучащую вокруг музыку, ища в чужих звуках подтверждение своим ожиданиям или страхам.
В ее детстве было много страхов, привитых любящей бабушкой.
"Судьбу не обойдешь - не об'едишь,..Если не окажешься в нужном месте в нужное время,,, Как лодку назовешь..."
Девочка невольно начинала чувствовать себя этой лодкой, которую оттолкнули от берега - в определенный кем-то момент, от найденного для нее кем-то причaлом. И которую назвали, заранее определяя судьбу.
Иногда она пугалась своего имени - оно не давало ей никакого выхода из давным-давно прожитых кем-то судеб.
"Анна - на - шее" - она всегда будет кокетлива и беспомощна
"Аннушка-пролила - уже - масло " - она всегда будет нести боль и разрушение
"Анна Керн "- она выйдет замуж за богатого и нелюбимого
Да, была еще и "Анка - пулеметчица", но девочке это имя не нравилось, как и "Анюта- чьи-то-там-глазки".
Была еще "Анна Павлова", но кому нужны изнурять тело у балетного станка?
"Анна Каренина " - вот эта вариация имени ей нравилась больше всех. Грациозная, женственная, сводящая с ума...Если соединить богатого нелюбимого мужа от Анны Керн, с ее же поклонниками и преданностью Вронского Анне Карениной...
Жизнь каким-то магическим образом шла на поводу ее снов и фантазий. Анна чаровала, вдохновляла, снисходительно принимала любовь и подарки не-очень-уж-и любимого мужа....
И Лешка оказался точь-в-точь Карениным. Вихрем ворвался, вырвал из семьи, называл ее Алькой, Аленьким Цветочком, дарил ей алые розы и платья.
ОНи оба смеялись над сплетнями и пересудами провинциальной столицы...
Анна скучала по сыну, оставшимся с отцом,но забрать его к себе боялась: в последнее время она начал слабеть. Ее начали мучить кошмары, дозы принимаемых медикаментов увеличивались, но предчувствие мчавшегося на нее локомотива судьбы становились все острее.
Сегодня Лешка уехал в командировку, а Анне стало настолько страшно оставаться одной в квартире, что она вырвалась на люди, наспех обув первые же туфли, попавшиеся под руку. Конечно же, попались алые, и всю дорогу на улице ей попадались люди в красном, красные машины, и даже снег начал отсвечивать красным от мигающих светофоров...
Анна удивленно застыла перед одним: он мигал только красным, никакой надежды на надежду зеленого или скуку желтого.. Она каким-то образам оказалась на городском вокзале, железнодорожные светофоры не приберегли для нее никаких других цветов.
Надо что-то сделать, одним резким движением прервать эту наваливающуюся массу кроваво-красных оттенков!
Анна рывком сняла алые туфли и ступила босиком на снег. Холод обжег ступни, от неожиданности она потеряла равновесие...
Анна очнулась от незнакомого мягкого голоса. С удивлением оглянулась: что за халупа? Через пару секунд поняла, что она в станционной Комнате Матери И Ребенка, на узкой кровати, накрыта тяжелым темно-зеленым одеялом...Как хорошо, никакого красного, бьющего по глазам!
- Милочка, давай, просыпайся. Мобильник есть? Нужно мужу позвонить. Пусть забирает, и сапоги пусть привезет...Кто ж это так тебя, голубку, и обворовал, и разул...Напугалась, небось?
Незнакомая полная пожилая женщина ворковала возле Анны, мягко приглаживая ей волосы на висках.
Анна тяжело приподнялась, уселась на кровати, бездумно открыла сумку, почему-то достала водительские права и беспомощным жестом протянула их женщине. Та глянула в документ:
"Анна Владимировна...красивое имя..Ну, Анечка, соберись, будь умницей. Звони мужу.. Есть же муж? Ишь ты какая..гладкая, холеная...Сразу видно -замужем."
Анечка - это имя неожиданно оказалось мягким как домашний халатик, в который сразу же захотелось завернуться.
Муж...Есть ли он у нее еще? Вдруг так захотелось стать за ним, за его спиной, за мужем.
Анечка молча протянула незнакомой спасительнице телефон с номером Алексея Каренина на экране. Осталось лишь нажать функцию звонка, но ей самой страшно было это сделать.
Что она услышит? Басню о стрекозе? Ее начала бить мелкая дрожь...
Незнакомка дождалась ответа в трубке и начала свой неторопливый рассказ ответившему о том как его жену раздели и обворовали на вокзале, и как она бедняжка испугалась и теперь все еще дрожит от страха...
В соседней комнате кто-то включил радио, раздались звука старой песни, и Анна по давней привычке тут же стала искать в звучащих строках предсказание на будущее…
Ты у меня одна...
Нету другой такой...
Чтобы гореть в метель,
Чтобы стелить постель...
Можешь отнять покой,
Можешь отдать долги..
и Анна по давней привычке тут же стала искать в звучащих строках предсказание на будущее…
“Можешь любить других...”
На этой фразе она очнулась. “Можешь”?
Неужели воззможно все-таки вернуться к Каренину после ее ухода из семьи?
Безумная надeжда, и боль, и отчаяние последних месяцев нахлынули одновременно.
- Дайте мне трубку, я сама поговорю, - Анна протянула руку к заботливой сотруднице Комнаты Матери и Ребенка.
- Алеша...- и запнулась. Она давно его так не называла, ни не называла никак вообще - Ты не мог бы забрать Аннушку от няни, я действительно сейчас не смогу?
- Я попрошу маму, - голос прозвучал сухо, но Анну уже несло ее совершенно новое осознание момента.
- И потом...не присылай за мной водителя. Пожалуйста, приедь за мной сам. Мне надо...Я очень хочу с тобой поговорить. - Сказала, и замерла как мышка.
Молчание длилось несколько секунд. Потом почти-что такой же по сухости, как и вначале, но все-таки , все-таки с небольшой трещинкой (Анна судорожно отментила это про себя) голос произнес:
- Я смогу не раньше чем через два часа...Тебе там...тепло?
- Да. Все хорошо. Я пока посплю.- Нажав кнопку сброса, Анна замерла. Что будет теперь? Что она ему скажет?
Откуда-то появилась пустота, абсолютная внутренняя пустота. В мыслях, в ощущениях. Она ни о чем не будет думать. она просто тупо отключит мозги, иначе два часа ожидания и полной непредсказуемости взорвут ее изнутри!
Как ни странно, Анна тут же уснула. И целые два часа ей снился один долгий, медленный, вязкий как мед сон: она медленно подходит к двери, стоит возле нее в страхе, еще медленнее ее открывает...и видит Алексея Каренина, сидящего за столом, спиной к ней.
Как только Каренин вошел в комнату, Анна проснулась. Мгновенно сердце накрыло адреналиновой волнойЬ ей было холодно и как-то огненно одновременно, как буд-то в ней вырос металлический стержень.
Алексей кивнул, протянуь здоровенный пластиковый пакет и со словами Я буду ждать в машине вышел.
Сапоги, пушистя шаль, перчатки...Все было новое. Конечно же, в его доме ничего ни осталось из ее вещей. Быстро одевшись и рывком обняв ставшую почти-что родной сорудницу Комнаты, Анна спустилась во двор, открыла дверь в машину, села. Каренин смотрел прямо перед собой, и от этого ей стало легче. Так же глядя не наго, а во двор, и ничего при этом не видя, она попросила:
- Пожалуйста, не заводи мотор.
Они оба седели молча какие-то пару секунд, потом он вклпчил зажигание и обогрев.
Именно от этого жеста молчаливой заботы Анне стало как-то особенно жаль их обоих, и она заговорила - как ручей потек по камням, сбиваясь, но упрямо продолжая, не обращая внимание на почти одновременно потекшие слезы.
- Алеша. Я хочу сказать...Мне очень больно, что я провела тебя через...Что я сделала тебе так больно. Я не могу сказать, что мне очень жаль всего, потому что у меня сейчас есть дочка.
И я уже ничего не могу и не хочу мнеять в прошлом. Мне только очень жаль, что я сделала больно тебе, и мне самой, и теперь нам всем. Я не вернусь к Але..Вронскому. Сейчас не важно- почему. Не вернусь. Я могу уехать по контракту...но через время. Ижить это время у подруги. Но я хочу...Мне хочется вернуться к тебе.Если ты совершенно, совершенно себе этого не представляешь - отвези меня к Наташе, и Аннушку я заберу от твоей мамы завтра...А если ты думаешь, что у нас есть шанс, отвези меня к себе. Пожалуйста, ничего не говори, просто вези.
Анна отвернулась к боковому стеклу и закрыла глаза. Пусть все лсучится как случится. Больнее уже быть не может.
Через несколько секунд машина двинулась. Всю дорогу Каренин молчал, а Анна не открывала глаз от страха перед скорым будущим.
Когда машина наконец остановилась, тут же раздался трамвайный звонок, и слезы покатились опять. Радом с домом Каренина проходила трамвайная линия. Он привез ее к себе. К бывшим “ним”.
Посидев несколько секунд в молчании, Алексей вышел из машины, обошел ее вокруг и открыл дверь для Анны. Они прошли в подюезд, поднялись в лифте к квартире, по прежнему сохраняя молчание. Но у Анны росло ощущение усивливающегося внутреннего тепла. Стаклной адреналиновый стержень таял, и ей казалось, что в любой момент у нее подкосятся ноги. Может, и к лучшемуи - упасть и опять потерять сознание?
Алексей открыл дверь. В коридоре стояла его мать. Анна уже была в каком-то полуобмарочном состоянии, и может поэтому она смогла взглянуть в глаза Нине Васильевне.
- Дети спят. Сережа был очень рад Аннушке, они так и уснули вместе. - Бывшая свекровь говорила, не глядя ни на одного из вошедших. - Миритесь как хотите. Но дети не дольны страдать.
Застегнув верхнюю пуговицу и взяв сумку, она молча вышла из квартиры.
Миритесь как хотите. Эти слова вызвали у Анны странную ответную реакцию. Ей стало легко. Как хотите? Как она хочет?
Сейчас она хочет - молча, без слов и обэяснений.
Позже, завтра она скажет Акесею о том, как ей было трудно с ним в последние годы, когда он запирался в себе, не понимая что его защитная реакция на трудности в бизнесе оставляли ей ощущение собственной незначительности. Она расскажет ему как ей было больно от его внешней невозмутимости в самые трудные для нее моменты. Как ей казалось, что она для него лишь еще одна из тех, кто помогает ему выстраивать бизнес, и ее боль не имеет для него никакого значения.
Но сегодня - сегодня она хотела мириться молча. У нее не осталось сил на слова.
Они оба вышли из прихожей и разошлись в разные комнаты, как буд-то осваивая совместное пространство заново.
Алексей ушел в свой кабинет, Анна заглянула в комнату к спящим детям. Ни один не заговорил об ужине как бы чувствуя что другой не голоден. К ним обоим начала возвращаться давняя способность ощущать настроение другого рядом, не задавая вопросов.
Анна сняла шаль, провела руками по платью, сняла с шее легкий шелковый шарф. Воспоминание о полуденном сне вернулось той же тягуче-медленной картинкойЬ она откывает дбверь, входит в комнату, видит сидящего к ней спиной Алексея...
Осторожно прикрыв сдвери детской спальни, она так же медленно как и во сне подошла к кабинету Алексея, открыла дверь, вошла. Как и в ее сне, он сидел за рабочим столом, лицом к окну. Он не мог не услышать ее шагов, и готов был повернуться. Но Анна тут же подошла к нему, стала за спиной и положила руки ему на плечи, как бы не давая ему посмотреть на себя.
- Пожалуйста, ничего не говори. Давай сегодня помолчим.
Они оба замерли, увидев отражение их соединенного силуэта в освещенном лампой вечернем окне.
Еще секунда - и Алексей выключил настольную лампу. Их сросшиеся силуэту стали не видимы никому за окном.