С того дня, как Наташка подстриглась, она без конца подбегала к зеркалу и гляделась – уж такая она стала прехорошенькая – самой завидно: и глаза вон как заиграли, и нос уже не такой картошкой, а озорно и задорно смотрится, и губы без конца улыбаются, будто её шоколадкой угостили. Вот только зря мать ворчит:
- Такие косы остригла, дурочка… Ладно бы жиденькие волосёнки, как у Аньки твоей,
– не жалко. А у тебя с кулак каждая – любо-дорого поглядеть. А теперь что? Ни уму, ни сердцу. Огрызок, да и только… И как только рука поднялась у этой парикмахерши! Небось свою бы дочку отговорила. А чужое дитя… Что улыбаешься? Вон в телевизоре все длинными волосами хвастаются-трясут – не натрясутся никак. А разве ж можно твои густые, блестящие, прямо золотые! - с их немытыми патлами сравнить… Эх, ты! Загубила свою красу, бездумная… Вспомнишь ещё мои слова, запечалишься, да поздно, таких волос уже не вырастить, такие только смолоду даются, а потом уж только выпадают да секутся, да седеют от печали… Твоя бабушка гордилась своими косами, носила их как корону до последнего. Ни у кого таких не было. Ты-то в неё уродилась, да, видать, умом не вышла…
- Ма, да ладно тебе, - весело уговаривала её дочь, - что сделано, то сделано, кос не воротишь. Зато как голове без них легко, ты не представляешь. Можно хоть каждый день мыть – тут же высохнут. Здорово!
- Глупая ты ещё, ох глупая! – в сердцах сказала мать, схватила сумку и ушла из дома.
Наташка позвонила Ксюхе:
- Привет! Какие планы?
- Уборка – дым коромыслом. Мать скандал устроила, что я не помогаю и всё такое. Пришлось хвататься за тряпку да мыть полы. Так что я на сегодня в рабынях.
- А потом?
- Потом она хочет, чтобы я с ней в магазин пошла. Представь, я ей вчера юбку запорола, утюг на ней забыла – Лёшка позвонил, ну и я того – отключилась. Крику было – жесть. Ну и велела с ней идти выбирать. Как будто сама не купит. Всё равно слушать не будет, выберет очередную дрянь…
- Думаешь, моя лучше? Тоже без конца пилит за косы. Достала уже. Я с тобой хотела куда-нибудь свалить.
- Не получится, у меня сегодня день расплаты. Может, завтра подобреет… Правда, завтра Лёшка обещал отвезти к себе на дачу – рыбу удить. Я и рыба, представляешь? Дурдом на выезде.
- А ты там бывала?
- Не-а. Первый раз.
- Вы на чём поедете?
- Так у него байк. Я ещё не ездила с ним, но думаю – клёво! А твой-то звонил?
- Молчит пока. Без кос меня и видеть не хочет. Обозлился, наверно, как мать. Сам бы поносил такую тяжесть… Знаешь, как мне теперь легко – самой не верится. И чего я столько лет мучилась…
- Не-е, я свои берегу. Мне с ними не тяжело, их мало, не то что у тебя, Наташ. Ладно, надо убирать, а то опять начнёт орать, а у меня от её ора башка трещит.
- Пока, Ксюх, звони, не забывай…
- Приеду – позвоню, рванём куда-нибудь, оттянемся по полной!
- Ага… Оттянешься тут, как же…
Наташа задумалась: кому бы ещё позвонить, чтобы уйти из дома. И вдруг решила пойти на станцию, сесть в электричку и поехать просто так – куда глаза глядят, чтобы развеяться, а то тошно на душе – сил нет.
Взяла билет до Одинцово – потому что туда шла ближайшая электричка. Поезд не заставил себя долго ждать – вскоре показался вдалеке и, подъехав, подхватил Наташку и бабулю с сумкой на колёсах и поехал, набирая ход по накатанной колее.
В вагоне было весело – какие-то ребята бренчали на гитаре и поглядывали по сторонам – видно, девчонок искали для компании. Они пили пиво из банок и нарочито громко смеялись.
Наташа села поодаль, у окна. Мест свободных в вагоне было много.
Вскоре к ней подошёл один из шумной компании:
- Давайте знакомиться. Я – Игорь.
- Вам и без меня весело.
- А вместе будет веселее. Вас как зовут?
- Никак.
- А по отчеству?
- Мне выходить, пропустите.
Но компания подвыпивших ребят обступила девушку, загородив проход. Звать на помощь было некого. Старушка с сумкой в другой вагон ушла, да и останься она, кто бы её послушал…
Продолжение http://proza.ru/2019/04/18/1218