How sweet and lovely dost thou make the shame
Which, like a canker in the fragrant rose,
Doth spot the beauty of thy budding name!
O in what sweets dost thou thy sins inclose!
That tongue that tells the story of thy days
(Making lascivious comments on thy sport)
Cannot dispraise, but in a kind of praise,
Naming thy name, blesses an ill report.
O what a mansion have those vices got
Which for their habitation chose out thee,
Where beauty's veil doth cover every blot,
And all things turns to fair that eyes can see!
Take heed (dear heart) of this large privilege:
The hardest knife ill used doth lose its edge.
Какими милыми и прелестными ты делаешь позорные дела,
которые, как порча в душистой розе,
пятнают красоту твоего юного имени!
О, в какие прелести ты облачаешь свои грехи!
Язык, рассказывающий историю твоих дней --
делающий фривольные замечания о твоих развлечениях, --
не может осудить тебя иначе, как в виде хвалы,
так как упоминание твоего имени делает благим дурной отзыв.
О, какой роскошный дом у этих пороков,
которые в качестве жилища выбрали тебя, --
где завеса красоты покрывает любое пятно
и все превращает в прекрасное зрелище для глаз!
Береги, дорогое мое сердце, это великую привилегию:
прочнейший нож, если им злоупотреблять, теряет остроту.
Каким же милым сделал ты позор,
Что, словно порча в розе, губит цвет,
Пятнает красоты любой узор!
А твой порок прелестно разодет!
Язык, что взялся описать твой путь,
Фривольно отмечая грешность дней,
Ни в чем тебя не может упрекнуть -
Затмило имя тьму твоих теней…
Роскошный дом обрел в тебе порок,
В нем красота все пятна обелит,
И кто б не заглянул за твой порог -
Откроется ему приятный вид…
Так береги такую красоту -
И прочный нож теряет остроту...