Прозрачный утренний воздух плыл над Большим Городом. Cолнце по-матерински заглядывало в переулки и осторожно скользило по оттаивающим тротуарам. Едва его лучи коснулись изогнутых во сне ветвей деревьев, как они стыдливо застыли, обнаружив свою наготу, будто юные девушки на рассвете.
Резкий, но благородный запах кофе будил прохожих. Этот аромат стал привычным среди улочек, помнящих квас и медовуху. Кофейный аромат, как щеголеватый иностранец, давно поселившийся здесь, стал уже привычным и неотделимым.
Поодаль нотки романтичного капучино и деловитого эспрессо бесцеремонно перебивались ацетоном и краской. Даже асфальт игриво заблестел под поливальными машинами. Всё вокруг обновлялось после зимней спячки…
Внезапно из стеклянных дверей метро вынырнула миниатюрная девушка и, поправив шляпку, улыбнулась музыканту. Его мелодия была заучена и механична, но в игре весеннего света даже он выпрямился и начал импровизировать.
Девушка зашагала дальше в сопровождении неугомонных солнечных зайчиков.
Она остановилась около церкви – воздух пронзил удар колокола. Первый удар был ошеломляющим. Казалось, притих шум проспекта. Следующие колокола, словно стесняясь неожиданного успеха, начинали свои партии осторожно, как дебютанты после маэстро. Они включались в общий весенний благовест с трепетностью капели, превращались в бойкие ручьи, сливались в потоки звона соседних церквей вместе с пением птиц и подыгрывающим им жужжанием автомобилей.
Раздразненные всеобщим пробуждением неподалеку спорили двое. Нельзя было не обратить внимание на столь явное противоречие между ними. Девушка остановилась и прислушалась. В будний день она бы, наверняка прошла мимо, подгоняемая повседневностью. То говорили не одинокий старик и молодая мать, а День Вчерашний и День Завтрашний.
День Вчерашний, по-прежнему, отличался аристократическим профилем и поворотом головы, но былая стать и гибкость фигуры оказались подвластны времени. Все теперь видели только его тень. Былой мечтатель глухо скрыт под грузом разочарований.
День Завтрашний напротив был счастлив от предвкушения нового дня, привлекателен, хотя и менее прописан. Он еще только предначертан, как наскоро выполненный набросок. Он еще весь – обещание.
- Но вы ведь тоже были когда-то счастливым! – с детской надеждой на утешение другого человека произнес День Завтрашний.
День Вчерашний глубоко задумался. Казалось, он бороздит глубокие морщины в поисках ответа.
- От силы лет семь, - вдруг быстро бросил он в воздух.
День Завтрашний не нашелся, что ответить.
Однако День Вчерашний, заметив, что ему удалось произвести на случайных слушателей небольшое впечатление, продолжил с воодушевлением: «Я даже могу точно назвать даты своего абсолютного счастья!».
Девушка, проходившая мимо, ещё более прислушалась и насторожилась – история сама плыла к ней в руки. Она подходила, как опара на сдобные булочки, когда маленький комочек теста, бережно укрытый от постороннего холода, дышит, поднимается, посвистывает, чтобы потом предстать перед всеми в виде пасхального кулича к празднику.
- Какой же? – вырвалось у нее от нетерпения.
- Это день, когда вы влюбились! – с восторженностью юности пролепетал День Завтрашний.
Он снисходительно посмотрел на них и ответил: «Это день, когда я нашел своё Призвание!».