Сверчок
Часть 2
Коллежский секретарь
1
Ум и сила вдохновения
Я недолго паковал коробочку своего тела.
Сундучок с костями, мозгами, душой и сердцем.
Но чего там всякого разного не напихано!
Секс – основа.
Поэзия – вдохновение.
Дружба – прекрасное.
Мысль и слово – составные величия человека.
Слово побуждает к философии, но на мыслителя я не похож. Схватываю на лету, но не усидчив и долго размышлять не могу. Задумаюсь о Боге, о немецких философах и чувствую, что я поэт и ничего больше. Где Бог в своем Триединстве? И Он видит, как я ненавижу и презираю немецкую метафизику!
А по мозгам снова стучит: Кант, Фихте, Шеллинг!
Так меня завел Чаадаев!
В существе своем я поэт!
Я легко мог бы показать, как под покровом вымыслов поэты выводят то истины естественной и нравственной философии, то исторические события, и подтвердилось бы то, что мне приходилось часто повторять: между делом поэта и делом историка и философа, будь то в нравственной или естественной философии, различие такое же, как между облачным и ясным небом, — за тем и другим стоит одинаковое сияние, только наблюдатели воспринимают его различно.
А что ум!?
Моя память и проницательность!
Управляет всем чутье!
Можно ли по объему ума стоять выше нежели по силе вдохновения?
Ум в русской культуре не приветствуется ни начальством, ни обществом. Бытовое презрение к “умным” и уму поражает иностранцев, живущих в России.
Что нужно драматическому писателю? Философия, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения, никакого предрассудка любимой мысли.
Свобода.
Значит поэзия и философия должны сливаться! Итак, истинная жизнь поэтического слова сосредоточена не в “наружных формах”; она зависит не столько от строфики, эвфонии, размера и тому подобного, сколько от МЫСЛИ поэта.
Я мыслю литературными стилями!
Это стили Библии, Корана, Байрона, Шенье, Горация, Овидия, Вордсворта, Шекспира, Мюссе, Беранже, Данте, Петрарки, Хафиза.
Я из мыслей вырастаю.
Это не грешно
Я подражаю, но не долго!
Моя поэзия празднует победу над стилями!
Вокруг моей души полифония!
Талант неволен и его подражание (гению) не есть постыдное похищение — признак умственной скудости, но благородная надежда на свои собственные силы, надежда открыть новые миры, стремясь по следам гения, — или чувство, в смирении своем еще более возвышенное: желание изучить свой образец и дать ему вторичную жизнь.