1
Поздним февральским вечером частный детектив Трубников сидел в уютном большом кресле у себя дома, но чувствовал себя очень неуютно. Впервые в жизни его повесткой вызвали к следователю Молчанову. Слава Богу, в качестве свидетеля, а не подозреваемого в ограблении или убийстве. На душе остался неприятный осадок. В ночь со среды на четверг в своей машине обнаружен труп таксиста Алексея Щукина. Пятнадцать ножевых ранений! Жестокое убийство. Машина на месте. Документы и деньги на месте. Кто его убил? За что? Никаких свидетелей нет. Взял на железнодорожном вокзале пассажиров (семью папа Иванов, мама Иванова и сын Иванов-младший) отвез их по адресу на улицу Немировича-Данченко, высадил. Они расплатились, ушли. Он почему-то не уехал, остался возле их дома, только успел отъехать от их подъезда. Наверное, сам остановился и пустил в машину убийцу. Следов борьбы нет. В таксопарке с красивым названием «АСЯ» все напуганы, никто ничего не понимает.
Надо ж было такому случиться, что как раз в декабре этот самый Щукин приходил к нему в детективное агентство. Хотел нанять детектива, чтобы уличить жену в измене и развестись с ней так, чтобы она не посмела претендовать на его жилплощадь. Он подозревал, что жена изменяет ему. Трубников вежливо выгнал его. А теперь стал свидетелем в этом запутанном деле. Молчанов отработал несколько версий, остановился на одной. Щукина убила жена на почве ревности, потому что он ей изменял. Абсурд!
Как его жена, смогла узнать о его маршруте? И зачем ей было ехать через весь город ночью на Немировича-Данченко с Первой линии, чтобы убить мужа, когда удобнее сделать это дома? Убивать вообще слишком гадко и пошло, можно же просто развестись! Но в эту версию хорошо вписывался приход Щукина в детективное агентство: он подозревал в измене жену, она подозревала его. Что означает, что семейная жизнь у таксиста была очень счастливой. Счастье перехлестывало через край.
Сам того не желая, Трубников участвовал в фарсе. Он не верил, что таксиста убила его жена, считал это фарсом. У него не было никаких других версий. Дискомфортно, даже совсем гадко на душе. Тупая головная боль. Обед и ужин показались невкусными. Время остановилось. За окном выл ветер, холодно. Бессонница. Наверное, он не сможет избавиться от этой занозы, пока сам не проведет расследование без надежды на вознаграждение. Награждать некому. Вдова таксиста работает в библиотеке за фантастически маленькую зарплату. Богатых родственников нет. Даже адвоката нанять, денег нет. Мать таксиста живет в селе под Ростовом. Придется поработать бесплатно, иначе тупая головная боль и бессонница не покинут в обозримом будущем.
Он помнил Щукина. Пренеприятный тип. Среднего роста, сутулый, среднего телосложения. Весь насквозь пропитан уязвленным самолюбием, обидой и жаждой отомстить жене за несбывшуюся мечту о семейном счастье. Ему 34 года, она на год младше его. В браке один год. Быстро же они друг другу надоели. Жена родом из Чалтыря, из многодетной семьи.
2
Утром следующего дня Трубников и его помощник Александр Шаповалов подъехали к старому кирпичному дому на Шаумяна. Домофон есть, но не работает, дверь гостеприимно висит на одной петле. Лифт из далекого советского прошлого со скрипом поднял их на шестой этаж. Офис таксопарка «АСЯ» занимал три комнаты. В первой за тремя столами сидели три девушки: перед глазами компьютер, из уха торчит телефонная трубка. Они принимали заказы. В другой комнате старшая, Она отправляет по принятым заказам машины. В третьей маленькой комнатке стояли холодильник, столик, на нем микроволновка. Навстречу детективам вышла старшая, строго сказала:
— Сюда нельзя заходить посторонним!
— Вы получили повестку к следователю Молчанову? — Задал вопрос Трубников с еще большей строгостью, чем у нее, — ваше имя?
У Трубникова был уверенный голос, он стоял прямо, смотрел в карие глаза. Старшая не потребовала у него документов, удостоверения личности, сразу назвала свое имя.
— Зайцева Лидия Васильевна, я уже была у Молчанова. Все работники таксопарка уже побывали у него.
— Мне нужен список вызовов и маршрутов, по которым с шестого на седьмое февраля ездил Щукин.
— Нет списка. У него был один вызов от железнодорожного вокзала на Каменку. Раз на раз не приходится, когда густо, когда пусто.
— Кто принял заказ?
— Диспетчер Оля Волохина. Ее сейчас нет. Она дежурит завтра с восьми утра.
— Ее телефон, адрес.
— Я сначала позвоню ей сама, позволит ли она дать вам ее координаты? Толку от них! Она сейчас, если я не ошибаюсь, в гостях.
Старшая набрала номер и отошла к окну. Тихо поговорив, вернулась:
— Оля сейчас у друга на даче в селе Круглое, Приморская улица, дом 59. Она примет вас, хотя сомневается, что сможет сказать что-то новое. Она уже обо всем рассказала Молчанову.
Трубников и его помощник поехали в село Круглое.
— Я не понимаю, — рассуждал Саша, — кто и за что убил таксиста? Если только он не подобрал пассажира в состоянии аффекта. Странное и непонятное убийство. Если не жена, то кто? Ничего не взяли, не ограбили, но убили с особой жестокостью. Не понимаю.
— Я и сам ничего не понимаю, — успокоил Трубников помощника, — меня удивило, с какой легкостью старшая нам все рассказала, дала адрес. Тебе не кажется это странным?
— Нет. Вы вызвали у нее уважение и доверие, а я симпатию, хотя эта женщина не в моем вкусе, слишком строгая.
— Я бы сказал испуганная. Она чего-то или кого-то испугалась, когда я спросил о повестке. Что-то не так в таксопарке «АСЯ». Почему такое название? Имя любимой жены хозяина таксопарка?
— Нет, это фамилия, имя, отчество самого хозяина: Армишкин Сергей Яковлевич — АСЯ. Узнав, что еду с вами в таксопарк, позвонил, прикинулся пассажиром, потом передумал вызывать такси, спросил, почему «АСЯ»? Диспетчер мне объяснила. Село Круглое очень далеко. Зачем мы туда? Диспетчер Оля Волохина всего лишь приняла заказ. Зачем мы к ней?
— Я действую наугад. У меня мало времени. Молчанов уже собирается передавать дело в суд. Хочу успеть до суда.
— Я всегда считал, что обед для вас что-то значит.
— Обед для меня много значит, но не сейчас. Впереди фиолетовый магазинчик, купи что-нибудь.
— Что-нибудь на зуб положить, — завершил Саша. Взял у шефа деньги и поспешил в магазин. Вернулся с двумя бутылками негазированной минеральной воды и чебуреками, — горячие! Пахнут вкусно!
Трубников сунул в рот полчебурека, вкусно. Позвонил жене:
— Мне никто не звонил?
— Звонили. Молчанов, Липкович, многие другие, что с твоим телефоном? Я всем отвечаю, что ты на работе.
— Правильно. Дальше так отвечай. Я на время отключил телефон.
— Когда тебя ждать?
— Не знаю, поздно.
— Почему вы не хотите поговорить с Молчановым? — не выдержал и спросил Саша, когда шеф пообщался с женой.
— Потому что я не хочу участвовать в фарсе. Я не верю, что таксиста убила жена. И у меня пока нет никакой другой версии. Мне нечего ему сказать. Странно, что диспетчер Оля Волохина уехала так далеко, если ей завтра к восьми на работу.
— Наверное, есть машина. Вот и село. Приехали.
Убогие саманные домишки с печным отоплением соседствовали с красивыми дворцами, чьих хозяев принято называть победителями. Победителей много. Один дом красивее другого. Среди них выделялся трехэтажный особняк за зеленым забором. На калитке над почтовым ящиком: «Приморская, 59». Из дома навстречу детективам вышла юная брюнетка в черной косухе, под которой виднелась красная водолазка, в черных брюках.
— Здравствуйте, — сказала она высоким звонким голосом, — проходите. Проходите в дом. Володя! К нам гости!
Они представились, вошли в дом.
Их встретил мужчина лет сорока с четко обозначенными лысиной и животом.
— Это мой друг, — продолжала Оля, — он таксист. Мы вместе работаем.
— Я не помешаю вам? — спросил Володя.
— Помешаете, — ответил Трубников и сел за стол.
Саша пристроился рядом. Володя, не обращая внимания на категоричное заявление, тоже сел за стол. Это был небольшой круглый столик с мозаикой. Очень красивый. На него было бы страшно поставить тарелку с супом. Но суп им не предложили. Оля предложила им на выбор коньяк, водку и херес. Трубников отказался. Саша тоже уже насытился чебуреками и минералкой. Он рассматривал гостиную. Небольшая, наверное, метров 25. Одно большое окно. Тяжелые гардины коричневые с золотом. Хрустальная люстра. На полу паркет. Мебель похожа на антиквариат. Все со вкусом и любовью подобрано и расставлено. Саша невольно вспомнил свою двухкомнатную квартиру со смежными комнатами и позавидовал.
Оля принесла бутылку хереса, подала Володе. Он открыл, налил Оле и себе, отхлебнул:
— Напрасно вы приехали! Такая даль! Напрасно! Оле нечего вам сказать.
— И все же, — возразил Трубников, — я хочу поговорить с Олей, если вы уйдете.
— Не хочу, — презрительно фыркнул Володя.
— Тогда сидите, пожалуйста, молча.
Оля то переминалась с ноги на ногу, то подходила к окну и поправляла тюль. Подбежала к Володе, погладила его по плечу:
— Он будет сидеть тихо.
Она сильно нервничала, была на грани истерики.
— А почему вы заинтересовались убийством Алексея Щукина? — спросила Оля, — кто вас попросил?
— Никто. Я не верю в виновность его вдовы. Заинтересовался делом Щукина неожиданно для себя. Неожиданно и слишком поздно. Молчанов проделал колоссальную работу. Я не уверен, успею ли найти убийцу, но надеюсь, что смогу найти хотя бы что-то, что поколеблет уверенность в вине Галины Щукиной. В ту ночь, шестого февраля вы приняли заказ?
— Я приняла заказ, нашла машину. Рядом с железнодорожным вокзалом находился Леша Щукин. Сбросила заказ ему. Все шло как всегда. Других заказов я ему не сбрасывала. В ту ночь было мало заказов. Такое бывает.
Оля вдруг засмеялась громким смехом, подбежала к столу, налила себе вина, выпила разом. На ее щеках появился румянец. Она налила себе еще и отбежала с бокалом к окну, обиженно крикнула:
— Я уже все рассказала Молчанову!
Выпила вино и снова подбежала к столу. Володя убрал бутылку:
— Достаточно, Оля.
— Ну, ладно Молчанов, — отбежала к окну Оля, — это его работа. Но вы-то здесь при чем? Вы приехали из Ростова в Круглое, чтобы поговорить со мной! Какая честь! А какие у вас права? У Молчанова есть право допрашивать меня, а у вас нет! Володя, отдай! Я люблю херес! Чего тебе, жалко? Налей сам мне еще!
— Достаточно, Оля, ты перебрала. Тебе надо отдохнуть, подышать свежим воздухом. Господа сыщики, отпустите девушку погулять. Поговорите со мной. У меня есть, что вам сказать.
— Не буду вам мешать! — обрадовалась Оля и торопливо пошла к выходу.
— Оля, — остановил ее Саша, — я всю жизнь мечтал посмотреть достопримечательности села Круглое. Покажите мне их, пожалуйста.
— Достопримечательности? — округлила глаза Оля, — разве они тут есть? — Она на секунду остановилась, потом радостно вскрикнула, — есть! Колодец в овраге с родниковой водой! Еще здесь есть ток, но сейчас зима, там скучно. Колодец, колодец! Дай воды напиться!
Она побежала к выходу с криком:
— За мной, Сашок!
Саша повиновался боевому кличу. Оба выбежали из дома, оставив Трубникова наедине с Володей.
3
Они выбежали в поле. Солнце было еще высоко, но дул холодный ветер. Снег не покрывал землю. Черное поле до самого горизонта. Оля наклонилась, подобрала с земли камушек, второй, третий, приговаривая:
— Один цветок, два цветка, три цветка… Вам сколько?
— Только не два, — улыбнулся Саша, — февральские цветы самые красивые. А вы, какие цветы любите?
— Я люблю вино.
— Вы давно работаете диспетчером в этом таксопарке?
— Лучше бы я никогда не работала диспетчером.
Она опустилась на колени и опустила лицо к самой земле. Саша растерялся. Она вся дрожала то ли от холодного ветра, то ли от волнения. Он присел рядом на корточки и ласково взял ее за лодыжку:
— Здесь так много цветов! Не надо их мять коленями. Давайте поднимемся на ноги. Все же февраль! Очень холодная земля.
— Земля? — резко поднялась Оля и возмущенно посмотрела на Сашу, — где вы видите землю?
— У нас под ногами!
— У вас под ногами земля! У меня под ногами зыбучий песок!
Глубокая поперечная складка появилась у нее на лбу. Она вся дрожала. Саша взял ее за руку:
— Застегнитесь, ветер, холодно! Вы так легко одеты!
— Мне жарко, душно! Я хочу… Я хочу говорить с ним.
— С кем? С моим шефом?
— Да, с шефом.
— Пойдемте, он ждет вас.
— Не сейчас. Мне надо собраться. Я пока не готова. И Вовчик там.
— Вы боитесь Володю?
— Брезгую.
— Возьмите мой телефон, позвоните, когда соберетесь с силами. Я приеду за вами.
— Зачем я сорвала цветы? — Она выбросила камушки на землю, — я устала. Усталость граничит с раздражением, переходит в бессонницу, перерастает в панические атаки. Хочу тишины и покоя. Смотрите, ваш шеф идет к машине. Он собирается уезжать без вас?
— Пойдемте домой. Застегнитесь, холодно. Можно заболеть, это же опасно…
— Опасно? Вы сказали опасно? Я очень люблю это слово. Опасно, опасность! Тот, кто научится вовремя распознавать опасность, тот спасется от многих бед. Володя стоит на крыльце, мне пора возвращаться.
Она убежала. Подъехал Трубников, Саша сел в машину. Пересказал диалог с Олей.
— Она чего-то знает и сильно кого-то боится, но не Володю, — подвел итог Саша.
— Володя сам напуган. Он предложил мне сто тысяч рублей за прекращение расследования. Когда я отказался, предложил 200 тысяч рублей. Оба что-то скрывают. Теперь я абсолютно уверен, что Щукина убила не жена, а какая-то тайна. Тайна таксопарка. Что она говорила о цветах?
— Крыша у нее поехала. Подобрала с земли камушки и пересчитала их. Один цветок, два цветка, три цветка. Спросила, сколько мне дать цветков? Ей определенно надо к психиатру. И еще ей надо меньше пить херес. Она сказала, что не любит цветы, но любит вино.
— Цветы, вино, — повторил Трубников, — чебуреки. Там больше не осталось чебуреков?
— Осталось, но уже остыли. Вот они. Все равно вкусные. Надо же было! В такую даль ехать на голодный желудок. Не люблю я холод и голод.
4
Оставшийся путь до Ростова они ехали молча. Саша удивленно смотрел в окно, когда они поехали по городу, но вопросы не задавал. Трубников ехал по Буденновскому к Комсомольской площади, а зачем? Заблудился? Николай Федорович усмехнулся, увидев знак вопроса на лице помощника, объяснил, что сейчас надо заехать к адвокату Галины Щукиной, который живет на Юфимцева.
Саша посмотрел на часы, поздновато для деловых визитов.
— Да, уже восьмой час вечера, — сказал Трубников, — мы с Корибоковым давно знакомы, но не друзья. У меня мало времени. До завтра ждать не хочу. Авось, примет. Ты можешь ехать домой, я высажу тебя на площади.
— Не надо меня высаживать, я еще вам пригожусь. Я девушке телефон дал, надеюсь на ночное свидание. Верю, надеюсь и жду. Извините, что я не дал ваш телефон. Мне самому девушка понравилась.
Подъехали к многоэтажному дому. Сашу всегда удивляла способность шефа держать в памяти имена, номера телефонов, адреса. Он никогда не пользовался записями. Трубников набрал номер квартиры адвоката на клавиатуре домофона. Раздался детский голос:
— Кто там?
— Позови папу, малыш.
— Кто его спрашивает?
— Трубников Николай Федорович.
— Сейчас.
Через минуту раздался мужской голос:
— Проходите.
Дверь открылась. Трубников и его помощник поднялись на восьмой этаж. Дверь в квартиру адвоката Корибокова была открыта. На пороге стоял мужчина средних лет в брюках, футболке и в домашних тапочках. Он смотрел на гостей не очень дружелюбно.
— Проходите, — сухо сказал он и посторонился, пропуская гостей.
Все трое разместились в маленькой комнате, похожей на книжный шкаф. По всем стенам книжные полки с книгами. Небольшой письменный стол, на нем компьютер, рядом со столом три стула.
— Вас разыскивает Молчанов, — хмуро глядя на Трубникова, сказал адвокат.
— Знаю. 25 декабря Щукин был у меня. Подозревал жену в измене хотел, чтобы я следил за ней. Я его выгнал.
— Почему? Это же хлеб любого детектива, — удивился Корибоков.
— Я уже достиг того возраста, когда сам выбираю, за какое дело взяться. В замочную скважину не подглядываю.
— Насколько я знаю, расследование убийства Щукина тебе никто не поручал, — сказал Корибоков.
— Откуда такая уверенность?
— Некому поручать. У Алексея Щукина мать в селе живет в бедности. Она не имеет ни материальных, ни интеллектуальных возможностей заступиться за жизнь и честь сына. Моя подзащитная — нищая библиотекарша, жила за счет мужа. Ее мать вошла в долги, чтобы заплатить мне.
— И ты взял?
— У меня двое несовершеннолетних детей. А ты, с каких пор стал альтруистом?
— С тех пор как получил повестку. Прохожу свидетелем по делу Щукиной. Не верю в ее виновность.
— Молчанов скоро передаст дело в суд. Ты хочешь скоропостижно раскрыть преступление? — на лице Корибокова появилась усмешка.
— Вряд ли успею. Но у меня есть идея, хочу проработать, надеюсь на твою помощь.
— Хм, — многозначительно хмыкнул Корибоков.
— Организуй мне встречу с Галиной Щукиной.
— Нет! Я ее адвокат! Я хорошо изучил дело. Да, я тоже не верю, что Галина убила мужа, но других кандидатов нет. Ты знаешь, как ее освободить?
— Пока нет. Мне надо поговорить с ней.
— Она под стражей. Говори со мной. Я ее адвокат.
Трубников и Саша, не прощаясь, пошли к выходу.
5
Был одиннадцатый час вечера, когда они приехали в офис детективного агентства на Кировский. Заказали большую пиццу. Ее принесли, на удивление, быстро, к тому же еще теплой. Уничтожить пиццу труда не составило. Гораздо труднее было ждать. Саша поставил телефон на подзарядку и гипнотизировал его взглядом. Трубников включил компьютер, хотел просмотреть почту, потом выключил. Смотрел в темное окно. На Кировском проспекте уже не было прохожих. Прошел час, приближалась полночь. Оля не звонила. Саша достал шахматы, предложил сыграть.
— Не сейчас, — сказал Трубников и снова уставился в темное окно, словно ожидал увидеть в окне диспетчера Олю.
Позвонила жена Трубникова. Он успокоил ее, сказав, что будет ночевать на работе. Прошло еще два часа. В два часа Трубников решительно поднялся:
— Достаточно, она не позвонит и не приедет. Пора по домам.
В это время раздался долгожданный звонок. Оля находилась на пригородном автовокзале, приехала на автобусе, спрашивала адрес.
— Я за вами сейчас приеду, — с готовностью сказал Саша.
— Вот еще! Сама доберусь.
Саша сказал адрес. Трубников снова устроился в кресле за столом. Саша пошел набирать воду в чайник.
— Как-то стыдно предлагать этой девушке чай или кофе, — задумчиво сказал Саша, — может быть, закажем для нее еще одну пиццу, а я сбегаю за хересом?
Но, встретив очень выразительный взгляд шефа, ушел с чайником в приемную.
6
Через 12 часов, то есть в 14 часов следующего дня Трубников в кабинете Молчанова говорил ему:
— Этой ночью диспетчер таксопарка «АСЯ» Оля Волохина рассказала мне о своей работе. Я записал ее рассказ на диктофон, кроме того, она дала согласие повторить все вам и на суде. Оля нашла работу по объявлению в бесплатной газете. Сразу приступила к работе, но в первое же ночное дежурство старшая дала ей список ночных клубов и других мест культурного отдыха сомнительной репутации. Попросила заказы, приходящие из злачных мест, в базу данных не заносить, а сообщать ей устно. Оля не видела в этом каких-то серьезных нарушений законодательства, с легкостью согласилась. Но старшая дежурила не каждую ночь подряд. Иногда Оле самой приходилось не только принимать заказы, но и отправлять по ним машины. Она не видела в своей работе ничего плохого, до декабря прошлого года. Она приняла заказ от клуба «Синяя птица» и направила туда Алексея Щукина. Но все дело в том, что она случайно оказалась лично знакома с человеком, который вызвал такси. Это был весьма состоятельный предприниматель. У него было свое кафе и несколько торговых точек по Ростову. Она узнала его голос. Пошутила с ним, представилась. Он тоже узнал ее. Они не были друзьями, но были знакомы. Утром она услышала в новостях, что ее знакомый предприниматель обнаружен мертвым на набережной. Умер от сердечной недостаточности. У него остались жена и маленький ребенок. Она спросила у Щукина, что произошло? Почему он не отвез пассажира по адресу? Зачем отвез его на набережную в декабре? Щукин ответил ей многочисленными идиоматическими оборотами, на другие языки не переводимыми. Через неделю она пригласила его к себе домой на чашечку кофе. Он пришел. Она угостила его водкой вместо кофе. Снова поинтересовалась, почему он отвез ее знакомого на набережную, а не домой, почему оставил его там ночью?
Выпив изрядное количество водки, Щукин рассказал ей, что он ни при чем. Во всем виноват дядя Ваня. Он сказал, что пассажиру надо дать три цветка. Нельзя было три. Все таксисты проделывают это со всеми пассажирами, которых подбирают ночью возле ночных клубов или других центров культурного отдыха. Уже не первый год. Иначе бы давно все с голоду умерли. С этих цветов хорошая доплата идет в конверте. Цветок — это сигарета с начинкой.
Дядя Ваня все знает про начинку. Таксисты его никогда не видели, но всегда общаются с ним по телефону, если одна сигарета не помогает, то спрашивают, сколько можно дать еще. Объясняют, какой комплекции пассажир: рост примерный, вес, телосложение. Толстякам обычно требуется больше сигарет, чем худым. Самому можно дать только первый цветок, то есть сигарету, если не помогла, то надо обязательно звонить дяде Ване. Без него нельзя, а то может летальный исход получиться.
Это первый покойник. До него все живыми оставались, но в полицию никто не обратился! Наверное, стыдно было сказать, почему он оказался в ночном клубе с сомнительной репутацией, дорожат своей репутацией все! Списали с карты сто тысяч? Пусть! Лишь бы сохранить в тайне культпоход. Щукин рассказал, что под действием сигарет, пассажир становится разговорчивым. Запросто говорит код карты. А карту таксист фотографирует и отправляет снимок по электронке. С ней работают другие умельцы, списывают деньги сразу же. К утру пассажир просыпается с картой, но на карте нет ни гроша! Но никто не жаловался! Никто не умирал.
Мое появление в таксопарке, потом в селе Круглое на даче у хозяина таксопарка Армишкина напугало Армишкина. Таксист Владимир Олейников предложил мне 100, а потом 200 тысяч рублей за прекращение расследования. В течение нескольких лет весь таксопарк работал днем как таксопарк, а ночью… Все диспетчеры, все таксисты участвуют в этом. Все получают за это доплату в конверте. Деньги выдает сам Армишкин.
После того, как Щукин рассказал в порыве откровения Оле все свои тайны про цветы-сигареты, она не нашла ничего лучшего как подать заявление об уходе. У нее приняли заявление. А вечером, вернувшись домой, она увидела это заявление на трупе своего кота. Кота убили, пока она была на работе. После этого она уже не порывалась уйти из таксопарка.
Щукин стал представлять реальную угрозу для всего таксопарка. Армишкин каким-то образом узнал, что он слишком много рассказал диспетчеру Оле. Не всем таксистам нравилось обыскивать пассажира, фотографировать его карты, дурманить его сигаретами. Кто-то тоже пытался подать заявление, даже сообщить в соответствующие органы. Ведь все они устраивались работать в таксопарк обыкновенным таксистом, но не грабителем, тем более не убийцей. Чтобы предотвратить бунт, Армишкин устроил образцово-показательную казнь Щукина. А к диспетчеру Оле приставил Олейникова, чтобы опекал и заботился об одинокой женщине.
К сожалению, я не смог пообщаться с Галиной Щукиной, расспросить ее о чем говорил с ней муж, не упоминал ли о проблемах на работе? У вас, в отличие от меня, есть такая возможность. Не могу я и поставить прослушивающее устройство в такси. Ведь они и сейчас продолжают угощать ночных пассажиров цветами-сигаретами. Тогда можно будет выяснить номер телефона дяди Вани, выяснить, кто он? Что добавляет в сигареты? Честно говоря, я даже представить себе не могу, что надо добавить в сигарету, чтобы, выкурив одну, две, три, вполне адекватный человек позволил обыскать себя, достать карту, да еще и код сказал? Надеюсь, вы сможете выяснить это.
— Да, смогу, — ответил Молчанов, — но где же диспетчер Оля? Я говорил с ней, ничего подобного она мне не рассказала.
— Если надо, то привезу ее к вам. Привезу, а потом увезу, потому что от отвечаю за ее безопасность. Я ее спрятал, а где? Пусть это будет моей тайной.
— Все тайное когда-нибудь становится явным.
— Когда-нибудь можно, до суда нельзя. Сейчас февраль, холодно. Таксисты оставляют пассажиров ночью на улице в беспомощном состоянии. Замерзнуть можно. Надеюсь, что вы сделаете все быстро, чтобы не было случаев с летальным исходом. Надеюсь, что вы не в обиде на меня, из-за того, что вчера я проигнорировал ваше приглашение и не пришел к вам. Хотел в этом разобраться.
— Нет, какие обиды! О чем вы? Спасибо за идею, за свидетеля. Как вы сумели ее разговорить?
— Очень просто. Я вызвал у нее доверие, а мой юный помощник симпатию.
7
Прошло время и перед судом предстала вся ОПГ во главе с Армишкиным, который создал преступную группировку и сам лично убил Щукина,в назидание другим, чтобы молчали и не торопились подавать заявление об уходе. Дядя Ваня оказался врачом-психиатром. Он добавлял в сигареты очень сильные нейролептики. У некоторых людей, особенно у тех, кто испытывает проблемы с сердцем, нейролептики могут вызвать смерть от сердечной недостаточности. Это и произошло с пассажиром, голос которого узнала по телефону диспетчер Оля. Она продала квартиру и уехала в Золотаревку к родственникам. Таксопарк «АСЯ» прекратил свое существование.