Орл.Еп.ведомости, №9 1872 год
СРЕДСТВО К ИСКОРЕНЕНИЮ В ПРОСТОМ НАРОДЕ ПЬЯНСТВА.
В.Агошков. 1872г ОЕВ Священник села Парамонова Болховского уезда Николай Корольков
написал добрую статью о вреде пьянства среди крестьян. 1872 год. Одиннадцать лет прошло с тех пор, как было отменено крепостное право. Однако автор признается, что если внимательно присмотреться к быту простого народа, то можно заметить, что жизнь его не только не улучшается, но, к сожалению, ухудшается.
Наш мужичек беднеет, разоряется и приходит в нищету. Одна из главных причин, по мнению священника, это пьянство. Питейные дома постепенно стали размножаться, и наш мужичек, будучи еще не в состоянии разумно управлять собою, днем и ночью идет в питейный дом, относит туда последнюю трудовую копейку, и возвращается в своей дом не на радость и утешение своей семье, а на великую ее печаль. Отсюда происходят семейные ссоры, дележ и обеднение народа.
Автор ищет тех, кто мог бы, по его мнению, пресечь это зло. Так, мировой посредник не всегда имеет возможность вникать в малейшие явления народной жизни, а во вторых, находится он далеко от многих сёл. Старшины, сельские старосты и другие должностные из крестьян лица по своему развитию немногим отличаются от своих собратий и очень мало имеют на них влияния.
Кто же должен бороться с пьянством, поддержать, говоря словами автора, упадающую народную нравственность? Это священник. Однако не все это понимали в то время. Даже «литература почему-то не всегда доверчиво смотрит на священника, а иногда высказывает взгляды очень неотрадные и даже грустные для служителя алтаря.
Священник ссылается на корреспондента «Сына Отечества», который написал так:
«Сколько бы старшины, добросовестные и мировые посредники не толковали о вреде пьянства и пользе трезвости, но если приходские священники не только об этом молчат, но станут напрашиваться к крестьянам на беседу, не венчать свадьбы без того, чтобы мужичек с неделю времени не угощал священника ежедневно допьяна, или не принес ему нескольких штофов водки в дом, если священник не пойдет совершать погребения, или окрестить новорожденного без такого же предварительного угощения, если священник ни одной требы не совершит без выпивки, – тут ничто не поможет».
Автор статьи признается, что ему грустно и больно читать подобные отзывы. Он видел в приведенных словах «оскорбительный и преувеличенный взгляд на служителей алтаря». В крайнем случае, факты, изложенные корреспондентом, отсутствовали, по мнению священника, в его селе и близлежащих сёлах.
Автор наносит ответный «укол» корреспонденту, который предложил священникам почаще давать в церкви поучительные проповеди по искоренению пьянства. Однако подобные проповеди большею частию известны сельским священникам. Но всё остается по-прежнему: священник убеждает не пьянствовать, народ слушает, а потом, выходя из церкви, по старому обычаю отправляется в питейный дом, где вместо одной, предположенной рюмки, выпивает пять и десять – и таким образом растрачивается своей имущество, И добавим – здоровье.
Николай Иванович Корольков проанализировал причины пьянства. Он служил в селе Парамоново (ныне село Бунинского сельсовета Урицкого района) 12 лет, т.е. с 1860 года. Заметил, что с прекращением крепостного права пьянство сильно увеличилось в народе, который видимым образом стал беднеть, разоряться и входить в неоплатные долги. И, чтобы снять, как сейчас выражаются, стресс, пьют. Священник произносил проповеди в церкви о вреде водки, со многими прихожанами беседовал, увещевал, и, может быть, стыдил, ходил по домам, но всё напрасно.
«Мужички соглашались с моими доводами, признавали пьянство вредным для всего семейства, но по-прежнему продолжали предаваться хлебным напиткам. Я видел, что нужно прибегнуть к каким-нибудь другим, более решительным мерам», писал автор.
Ещё в 1866 году священник предложил прихожанам не пить в кабаках одуряющей влаги, а брать «оную» в дом. Прихожане согласились со священником, и даже составили приговор и подписали «оный». Но не прошло и двух …недель, как мужички стали пить по-прежнему, в кабаках. Причину автор видел в том, что сельский староста …потерял приговор.
После того случая прошло около пяти лет, пьянство увеличилось до крайности в приходе священника, а бедность разорила многие семьи. В последнее время (в 1871 году) в селе Парамоново, имеющем около 500 душ мужского пола, вместо одного стало четыре питейных заведения. Священник не просто наблюдал за ними, а проанализировал состояние дел. Он собрал …справки, согласно которым питейные заведения продали около 100 бочек вина на сумму не менее 12.000 рублей серебром. В бочке – 30 ведерок, а одно ведро стоило 4 рубля, следовательно, 12. 000 рублей, пояснил Корольков. Не забудем о том, что тогда крестьянин за лето зарабатывал 40-70 рублей…
И можно согласиться со священником, что цифра слишком громадная для столь незначительного населения. И он решается на последний шаг – закрыть данные питейные заведения. Собрав сходку вместе со старшиной, Николаем Васильевичем Рожковым – человеком безграмотным, но трезвым, непьющим ничего хмельного, автор статьи посоветовал односельчанам принять решение о закрытии в их селе питейные заведения, как «притоны распущенности, безнравственности, нищеты и бедности не только для них, но и для их детей, внуков и правнуков». Крестьяне решили закрыть данные торговые точки с 1 января 1872 года. Составлен приговор, подписан кем надо.
Чтобы впредь приговор не был потерян, священник забрал его к себе, в церковь. Землевладельцы села – Князь Владимир Дмитриевич Голицын и Тайный Советник Александр Карлович Пфель – согласились с приговором и подписали его.
1 января 1872 года в церкви отслужили молебен о здравии Князя Владимира и его достойнейшей супруги Марии Михайловны, а равно о здравии Болярина Александра, за их теплое участие в закрытии питейных заведений и поддержании нашего храма.
Корольков сообщил и о том, что Пфель пожертвовал на училище при церкви 100 рублей, а Голицын был готов принять участие в исправлении данной церкви, сооруженной иждивением его покойной родительницы.
Автор трезво оценивал свою подвижническую деятельность. Он писал:
«Мы не будем предугадывать будущее житье наших прихожан, не будем изображать его приятными для всех красками, но не можем не выразить надежды на улучшение народа в нравственном ,семейном и экономическом отношениях.
Наши читатели, возможно, скажут: мы-то всё это уже проходили: закрыли в одном месте, открыли в другом. Священник Корольков уже тогда в своей статье не обольщался достигнутым. Он писал, что нельзя во всяком месте закрывать питейные дома, приносящие в известных случаях даже пользу народу (?!) Автор за продажу вина только на вынос, а не «распивочно» (кавычки автора). Сейчас говорят: на разлив. Священник и за продажу вина «распивочно», но не в самом селе, а в верстах трех или четырех от онаго. Мол, не всякий крестьянин пойдет в такую даль за выпивкой. Пойдет, если захотел выпить!
Предлагал автор и налагать штрафы на отъявленных пьяниц. Как известно, это приносит только вред семье, а толку мало. Правда, штрафы он предлагал отдавать местной школе или раздавать бедным – трезвым своего прихода. А на сельское начальство, писал автор, «по его неразвитости и безграмотству …ещё очень плохая надежда». Как видим, священник полагал, что грамотность позволит людям не пить, или, в крайнем случае, управлять собой. Увы, водка побеждает всех, и безграмотных, и ученых, и писателей, и художников, и академиков.
*
В 1876 году, в тех же Епархиальных Ведомостях, был напечатан Статистический отчёт о родившихся, браком сочетавшихся и умерших по приходу Болховского уезда села Парамоново, с 1800 по 1876 годы.
Всё тот же священник Н.Корольков вначале статьи сказал о роли статистики, которая в России только набирала вес.
«Но всему бывает конец, убеждал автор.- Благодаря Отеческим заботам Государя Императора, всё старое, отжившее век, заменяется новым. Всё ожило, всё встрепенулось; являются новые пути сообщения, явился новый суд – скорый, правый и милостивый, суд, пред которым равны и богач, живущий в палатах, и бедняк, влачащий свою горемычную жизнь в какой-нибудь полуразрушенной хижине».
По этому высказыванию видно, что священник Корольков был из тех людей, которые готовы были за счастье народа отдать многое. Автор напомнил, что в 1869 году была перепись Петербурга. В «Вестнике Европы» появилась статья господина Янсона. «Сын Отечества» (1875г, №235), рассматривая статью Янсона, заметил: «Нельзя не пожелать, чтобы ею (статистикою) побольше занялись и в провинции».
Корольков спешил оправдать это пожелание и многое сделал по сбору данных по селу Парамонову. Он не знал, когда оно было основано и кем. По преданию, существующему между крестьянами, в старину жители села, спасая своё имущество от бусурмана, бросили в болото колокол.
Недалеко от села проходит Свиная дорога, которая, как считал Г.Пясецкий, была проложена татарами, то и село Парамоново было основано ещё до нашествия татар.
Корольков сообщал, что речка Неполодь делит село на две части. Одна расположена на полугорье, а другая часть на низменной и ровной плоскости, где до 1807 года находилась деревянная церковь. Затем по желанию «светлейшей княгини Натальи Петровны Голицыной» началась строиться на другой стороне каменная церковь с таковою же колокольнею. 15 декабря 1813 года церковь была освящена.
Прежняя деревянная церковь, с благословения Досифея, епископа Орловского, была употреблена для обожжения кирпича на церковную ограду. Однако Корольков застал несколько каменных столбов и между ними ветхую деревянную ограду. Внук храмосоздательницы, Владимир Дмитриевич Голицын, помогал Королькову строить новую ограду. Посажено сто деревьев разной породы.
В селе никогда не жили ни помещики, ни их управляющие, поэтому церковь была бедна – ни ценной утвари, ни ризницы. Но священник смог получить благолепную ризницу и утварь с помощью орловских купцов: Ивана Александровича Селиверстова с супругою, Николая Васильевича Митина с супругою, и Александры Васильевны Булаткиной. Не забывали храм и супруги – светлейший князь Владимир Дмитриевич Голицын и его достойнейшая супруга княгиня Мария Михайловна, которые присылали на украшение храма по 50 рублей, а один раз – 100 рублей.
Причем Корольков написал так: «а однажды 100 рублей». Нам кажется, что автор чуть-чуть осуждал князя Голицына, который, по его мнению, мог бы и больше пожертвовать на украшение храма. А осуждение это прозвучало раньше, когда священник писал о бедности своей церкви.
В 1870 году был куплен колокол весом 114 пудов 20 фунтов. Вот почему и родилась легенда о том, что колокол был брошен в болото, поскольку его до 1870 года просто не было… . «Нельзя без умиления слышать звук колокола, писал священник Корольков, призывающего верных на молитву, и без преувеличения можно сказать, что подобных колоколов мало во всём нашем Болховском уезде».
Покупке колокола много содействовал почетный опекун Московского опекунского совета, тайный советник кавалер Александр Карлович Пфель. Он заплатил около 200 рублей заводу, отлившему колокол. Корольков уверял, что без такой помощи им бы никогда не слыхать и не видать такого колокола. Автор писал, что жители села все православные крестьяне-собственники. Летом они работают на земле, а зимой возят на продажу доски и тёс в Орёл, а иногда в Курскую и Воронежскую губернии. При этом очень много крестьян, отмечал священник, занимались в рощах пилкою досок и тёса.
Откровенно говоря, жители села Парамоново в таком случае должны были бы жить лучше, чем все остальные. Это понимал и сам священник. Он писал, что в селе было 10 ветряных мельниц и 7 машинных заводов для пробоя конопли, из которых 8 мельниц и масляницы стоили не одну и две сотни. Крестьяне могли бы жить очень безбедно, но они «очень слабы на вино».
*
Мы уже рассказывали выше о закрытии Корольковым 4-х питейных заведений в селе Парамоново – «притонов грубого цинизма и безнравственности». Но недолго пришлось ему, его друзьям, крестьянкам и прочим женщинам радоваться и благодарить Господа за то, что «перестали терпеть неприятности, а часто и побои от своих пьяных домохозяев». Однако только год и два месяца продолжался такой «сухой закон» в данном селе. Автор с издёвкой написал следующее:
«Но нашлись добрые (без кавычек.-В.А.) люди, которые за одну, почти ничего не стоившую, десятину земли заплатили баснословную сумму, свыше 1000 рублей, и на этом-то клочке построен домик, на котором снова явилась надпись: «распивочно и на вынос», и снова раздались разгульные песни, во всякое время, и днем, и ночью, и снова потащили мужички последнее и заветное из дома, чтобы напиться одуряющей влаги, хотя дома семья и дети буквально сидят без куска хлеба… Но не будем распространяться более о таком ужасающем зле, разлившемся по всей России…».
Корольков открыл в селе в 1872 году воскресную школу, куда собирались прихожане обоего пола и всякого возраста. В течение трёх лет в школе этой перебывало 1397 человек мужского пола и 761 женского. Но сам священник писал, что о блестящих результатах говорить рано. Болховское земство выслало школе 30 рублей. Мешало учёбе то, что не всегда топилось здание, не хватало бумаги, учебников и прочее. Дети ходили в школу лишь зимой, а осенью и весной – нет. «Решительно невозможно противоборствовать неученым старостам и необразованным, а иногда и пьяным старшинам», -писал Корольков.
А теперь предлагаем таблицу, составленную священником. С 1800 по 1810 годы родилось мальчиков – 300, девочек – 282, браком сочеталось – 132. Умерло малолетних – 79, возрастных – 173.
С 1810 по 1820 годы родилось мальчиков – 297, девочек – 295, в браке – 137. Умерло малолетних – 256, возрастных – 310.
С 1820 по 1833 годы родилось мальчиков – 449, девочек – 428, браком сочеталось – 137, умерло малолетних – 266, возрастных – 278.
(Далее пропустим годы с 1834 по 1863, поскольку они не выделяются на фоне других десятилетий.-В.А.)
С 1863 по 1876 годы родилось мальчиков – 666, девочек – 624, браком сочеталось – 254. Умерло малолетних – 726, возрастных – 339.
Итого родилось с 1800 по 1876 годы 3037 мальчиков и 2845 девочек. Браком сочеталось 1193 пары. Умерло малолетних – 2620, возрастных – 2913 человек.
Корольков сделал неутешительные выводы:
«В нашем приходе ежегодно из 3 умирают малолетних 2 (цифра ужасная!)».
Далее он взял «наудачу» последние 13 лет, когда в селе не было ни градобитий, ни пожаров, ни эпидемий… Однако: ежегодно в селе было родившихся 99, браков около 20 и умерших малолетних 55 и возрастных 26.
За крещение младенца церкви давали 50 копеек и ковригу хлеба, а без оной 60 копеек. За браки максимум 5 рублей 50 копеек, за погребение младенца 50 коп. и возрастного 1 руб. В течение года доход – 223 рубля, из коих священнику – 111 ру. 50 коп., диакону – 55 руб. 75 коп, дьячку – 27 руб.88 коп, пономарю – 27 руб.88 коп. Корольков делал вывод, что на эти деньги не то, что воспитывать детей в семинарии или училищах, но и самому священнику с семейством невозможно жить прилично. Выручало то, что при церкви была двойная пропорция земли.
*
И в заключение грустная история, произошедшая «лет 60 тому назад», т.е. примерно в 1816 году.
Осенью, во время конопляной уборки огромный медведь прибежал в деревню Тинькову, отстоявшую от Парамоново верстах в 3. Крестьяне вооружившись, чем попало, прогнали медведя, который и пожаловал в Парамоново. Первый попавший на глаза медведя, был причетник Матвей Егоров, бравший коноплю. Медведь за ним погнался, но вдоволь потешился шляпой, свалившейся с головы Егорова. Затем медведь перешёл реку Неполодь и забрел в сад светлейшего князя Владимира Дмитриевича Голицына. Тут на зверя напал крестьянин Амельян Савельев Шкодин, но бой вышел неравный. Медведь выхватил у Шкодина бедро и стал его привлекать в свои объятья. Шкодин сунул медведю в пасть левую руку, а правою ухватил его за ухо. В этот момент однодворец Леонтий Димитриев ударил медведя топором по морде, отсёк оную и почти пересёк руку Шкодину. Спустя 6 недель, Шкодин скончался. Всё это подтверждают как старожили села Парамоново, так и сын покойного Евстафий Шкодин.
Священник села Парамонова Н. Корольков.
*
(С) Текст подготовил в печать - В.И. Агошков, апрель 2019