Гл.3. Куда-то по нужде идя
Нам ясно, что под небесами их русофобский экстремизм,
как понимаете вы сами, накрыл былой демократизм.
Смешалось сразу в Доме Белом, в Конгрессе, далее везде
в одной всё куче – слово, дело, ложь, фэйки в каждой их звезде.
Такая вот картина маслом – весь на виду их экстремизм,
их демократия погасла, но, ярко светит бандеризм.
Причём, в своих же разных штатах такой разброд и компромат,
что на всех уровнях дебаты сопровождает ложь и мат.
Порой идёт стена на стенку, как, вот, на ратные дела;
война ли? - нет, но видим пенку внутри кипящего котла.
Там, кто за «чёрных», кто за «белых», и красный цвет есть там и там,
смешалось всё и в Доме Белом, в Конгрессе, ну, а сверху Трамп.
Как повар, над котлом химичит, с усмешкой смотрит на Восток
и, пробуя, – кусочки дичи бросает в этот кипяток.
Приправы сыплет слева–справа: ведь он не повар – президент,
как будто в этот миг приправой подписывает документ.
Поставив тут же как бы точку, вдруг крышку наглухо закрыл
и, вспомнив, что сказала дочка – в чём был он, в том затвиттерил.
Так он привык всегда под утро, куда-то по нужде идя,
для мира что-то сделать мудро, на мир сквозь унитаз глядя.
Не знает мир, что он напишет, с какой ноги он встал сейчас;
он встал, и пусть весь мир услышит как он сегодня утром встал.
Ну, Трамп есть Трамп – он планетарий, котла он крышку приподнял,
кипящий брызнул комментарий всех звёзд сегодняшнего дня.
Ну, значит, правильно всё сделал и сразу легче стало, вот –
он чёрным написал на белом, а мог бы и наоборот.
Теперь ещё поспать часочек и снова тот же ритуал,
он положил на лоб платочек и сразу, как дитя, приспал.
В чудесном сне он очутился, когда с ним Путин за столом
и Си, и даже Ын приснился, и звёзды все под потолком.
Гл.4. Во сне – торт шоколадный
Трамп посмотрел на звёзды тут же – так, все на месте, лишних нет,
но всё равно глушитель нужен, а то откроют всем секрет.
Так много раз уже бывало, мол, все свои, да мы, да я –
одна звезда ли проболтала, или звёзд этих до.фига?
Но, всё же рано или поздно болты он эти срежет с них,
и соскребёт с них блеск их звёздный, наклеив там листочки фиг.
А на столе торт шоколадный, глушилка делает своё,
настроен Трамп на лад свой ладный – он хочет ладить, ё-моё!
Ах, как он радостью искрится, а как все рады здесь ему,
и хочет он душой излиться и им, и торту своему!
А на-фиг нам нужна Европа – сказал он прямо в лоб тогда –
всучить наш газ им надо, чтобы поладить с вами, господа!-
Вот вам и вишенка на торте, и виски с родины моей;
вам мастера нужны лишь в спорте, а мастер хайли-лайкли – Мэй.
Пока мы здесь, она там пляшет, по-африкански, у котла,
а мы, по-мастерски, расскажем друг другу, как идут дела.-
Во сне Трамп даже улыбался и ел, причмокивая, торт;
от виски градус повышался и выдыхал он градус тот.
Ах, исключительности миг – венец эпического секса,
когда процесс от сих до сих венчает вдруг конец процесса.
От исключительности Трамп, для мира действуя во благо,
флаг в руки взял и прямо там пел гимн и гладил дрЕвко флага.
Трамп продолжал свой монолог, дыша горюче-сладкой смесью:-
Чтоб я поладить с вами смог, Володя, запевай-ка песню!-
Володя сел за пианино, сыграл он «Мурку», а потом,
с задумчивой, как Штирлиц, миной сыграл ещё про отчий дом.
А Трамп подпёр щекУ рукою, мурлыча музыке той в такт,
строкою как бы за строкою и возникал у них контакт.
А Си и Ын им подпевали на разных языках, но всё ж –
во сне друг друга понимали. Да, торт был с вишенкой хорош!