Утро началось со знакомства.
Сначала она лежала на кровати наслаждаясь покоем и тишиной. Нет, совсем безмолвно не было, — шуршала листва на деревьях за приоткрытым окном, слышались робкие шажки слуг по коридорам, смутно позвякивали тарелки на кухне, кричали вдалеке чайки и слышался отдаленный шум прибоя. И это была именно та тишина, которая наполняет дом уютом и неспешной утренней дрёмой.
Иэнель сладко потянулась. Стала вспоминать прошедший день. С утра казалось, что всё случилось уже очень давно, а сейчас она в гостях у подруги и нет рядом страшного дайна, его поместья и другого материка…
Вздохнула, откинула одеяло и пошла в купальню. Приятно удивилась душу и нагретой кухонным котлом водой.
Только успела запахнуться в необъятный мягкий халат, как в дверь постучали. Видимо привлеченная звуками из комнат, служанка решила напомнить о себе. Вздохнув, как о неизбежном, отворила дверь.
— Доброе утро, светлая госпожа, меня зовут Ми;ра, с вашего позволения я буду прислуживать вам, — вежливо поклонилась девушка. Пальцы рук, сложенные поверх передника, нервно комкали ткань. Круглое милое лицо со вздернутым носиком и по-детски пухлыми губами выражало всю степень учтивости. Взгляд был немного напряжен, но в озорных голубых глазах плясали солнечные искры. Лукавый вид дополняла огненно-рыжая коса и пух кучерявящихся волос над макушкой.
— Доброе, Мира, — Иэнель пропустила девушку внутрь комнаты, но та не спешила проходить.
— Принесла вам платья. Вчера их доставили, но не распаковали, утром я их отпарила.
Мимо она провезла длинную вешалку на колесах и остановилась у стола.
— Куда прикажете поставить.
— В комнату, и перевесь в гардероб, — улыбнулась Иэнель. Девушка ей понравилась. Вот если бы пришла такая как экономка, тогда она точно напряглась.
— Что еще пожелает светлая госпожа?
— Причеши меня пожалуйста и можешь быть свободна.
Девчонка, не скрывая эмоций вытаращила глаза.
— И всё?!
— И всё, — улыбнулась Иэнель усаживаясь в кресло у туалетного столика, — Терпеть не могу укладывать волосы, а одеваюсь я всегда сама. Только следи, чтобы платья были отпарены, а обувь чистая. Ну и уборка конечно.
Девушка озадаченно помолчала.
— Вы странная, госпожа.
— Почему? – рассмеялась Иэнель.
Нууу…, — неуверенно протянула Мира.
— Говори, не бойся.
— Обычно бывает так: «принеси – подай – положи – подойди – не так — отойди бестолочь…» — смешно изображая голос капризной хозяйки кривлялась девчонка, — Мне сказали - вы принцесса, вот я и подумала….
Иэнель рассмеялась. Вот значит, что было в ее нервозности. Обычно особы королевской крови вели себя подобным образом, но не она. Она во всем хотела быть похожей на маму.
Отец женился без одобрения родителей на обычной, хоть и богатой девушке. Они прожили во дворце долгое время душа в душу, но мама никогда не ставила себя выше прислуги. И когда та умерла, Иэнель точно себе определила рамки дозволенного. Таскать за косы служанок – это ниже ее достоинства как минимум.
— У тебя золотые руки, — похвалила Иэнель, разглядывая себя в зеркало, — мне очень нравится!
Мира зарделась от похвалы.
— Это у вас волосы роскошные, возилась бы и возилась. Я люблю причесывать.
— А мне никак не удается с ними управится. Мягкие, тонкие, пушистые, путаются вечно.
Наверно не стоило озвучивать это служанке, но ей почему-то хотелось завоевать ее симпатию.
— Может что-нибудь еще? – с надеждой спросила девушка.
— Нет, ты свободна, если что, я извещу.
Мира кивнула, и больше не смея докучать — прихоти хозяев – это только их прихоти, — удалилась.
Иэнель скинула пеньюар и ночнушку, подошла к зеркалу. Еще одной причиной по которой она недолюбливала служанок, были шрамы от ожогов, тянущиеся с плеча, переходящие на спину, поясницу и середину бедра.
Это было памятью о том дне, когда в кровавой резне погибла ее мать и большая часть семьи. Обгорела она тогда сильно и лишь усилиями нескольких магов удалось восстановить кожу. Но прежней она всё равно не стала. Огонь дайонарских шаманов полностью не лечится.
Да, можно было бы наложить стойкую иллюзию, но та, во-первых, «фонит», а во-вторых она должна помнить кто обрек ее на эти страдания, кто убил почти всю ее семью.
Именно поэтому она люто ненавидела и презирала дайнов.
Покончив с завтраком, Иэнель сложила столовые приборы на пустую тарелку, отпила свежего сока, промокнув губы салфеткой вежливо улыбнулась.
— Очень вкусно, спасибо. Но с этого дня, а точнее с обеда, я хотела бы есть в своей комнате.
Урмэд удивленно поднял взгляд от самозабвенно рассекаемой говяжьей отбивной.
Иэнель тут же поджала губки.
«Он явно привык начинать утро с тяжелой пищи. И явно любил мясо слабой прожарки. Фу!»
— И чем же не устаивает вас наша компания? — иронично поднял бровь хозяин.
— Меня не устраивает лично ваша компания, и я хочу есть одна.
— Прошу простить меня, но ваша просьба отклоняется. Ибо в этом доме такая традиция: принято собираться в столовой вместе, в одно время, дабы пообщаться, поделиться новостями или заботами. Так было заповедано даже не мной, и отступать от этого правила я не намерен. Да, еще в комнате могут завестись нежелательные насекомые, а я ревностно слежу как раз за их отсутствием.
— Я прошу, нет, я требую, чтобы еду мне приносили в комнату! — топнула ножкой принцесса, — и вообще не понимаю откуда в тебе такая спесь? – возмутилась Иэнель, неосознанно переходя на «ты» — занял чей-то особняк, нанял слуг, и решил, что по праву причастен к нашему народу? Тебе платит мой отец за доносы на своих же, и все слуги, что стоят рядом с тобой – по праву считаются слугами моего отца, — Иэнель перевела дух, с удовольствием отмечая, как у дайна вытягивается лицо и заливает бледность, отчего он стал похож на мертвеца.
«Вот и хорошо – хороший дайн – мертвый дайн».
— Я буду уважать какого угодно светлого айна или человека, будь он слугой, конюхом или крестьянином, но перед убийцами не склонюсь никогда. А если убийца еще и предатель…! — пренебрежительно фыркнула принцесса, — Много чести не находишь?
Даже если тебе доверяет мой отец, то это ничего не значит – я тебе не доверяю! Я не хочу с тобой сидеть за одним столом, не хочу видеть в поле моего зрения, не хочу разговаривать, и не хочу, чтобы ты заводил беседу со мной! Да простят меня уважаемый Нейдан и Арта, к вам, а также ко всем остальным обитателям «Белых песков» я никаких претензий не имею. И конечно же, благодарю за завтрак, он был просто великолепен. Моё восхищение повару.
Она резко встала. Ножки дубового кресла пронзили тишину скрежетом.
Отвела взгляд от ненавистного ей лица и обнаружила что абсолютно все жители поместья сейчас стоят перед ней: Нейдан, Арта, Мира. Повар, кухарка, посудомойка и поваренок — высыпали из кухни. У портьер жалось несколько служанок. И мальчишка посыльный затаившийся за дверью и уверенный, что его не видят, во все глаза, тоже смотрел на нее. Ошеломленные, совершенно обескураженные ее бурной отповедью. В глазах некоторых плескались возмущение и обида. Стало так тихо, что было слышно, как гудит огонь на кухне в печи, да трещит сверчок в стене.
В течении очень долгих, вязко тянущихся мгновений, никто не мог произнести ни единого слова. Хозяин нашелся первым.
— Прошу у всех прощения, за нелепую сцену. Я уверен, взрыв эмоций нашей гостьи спровоцирован исключительно усталостью и недосыпом, — Урмэд обвел взглядом всех присутствующих, вновь останавливаясь на фиолетовых, пылающих гневом глазах, — Если все дело только в моей персоне, то прошу уважаемого господина Дорма;ра оставлять еду в столовой для госпожи на нод позже, чем заведено в этом доме. Вам будет удобно принимать пищу в двадцать пять, тридцать один, тридцать восемь и сорок семь нод? – вежливо обратился он к Иэнель, словно и не слышал в свой адрес решительно ничего плохого. Девушка молча кивнула, но уже не так гордо, скорее ошеломлено.
— Так же, прошу слуг и тебя, мой друг, — он повернулся к Нейдану, извещать ее светлость о месте моего пребывания, — в упор посмотрел на Иэнель, — Я лишь хочу, чтобы вы с комфортом провели в моем поместье эти дни без ссор и волнений. И если ценой этому будет моя изоляция, то я согласен… Тем более, давно не читал ничего нового, а библиотека у меня богатая. Кстати, советую.
Нейдан возмущенно посмотрел сначала на Урмэда, потом на Иэнель и хотел было возразить, но дайн легко тронул его руку.
— Все в полном порядке дружище. Завтрак действительно был чудесным. Но мне пора. Буду в своем кабинете, — сообщил он как Нейдану, так и гостье. Аккуратно задвинув стул, направился к двери, но проходя мимо нее, остановился.
— И да, чуть не забыл. Этот дом мой по праву, и каждый живущий или работающий тут нанят лично мной, а ваш отец мне ничего не платит. Слово чести. Хотя, возможно вы в него не особо верите. Мне, впрочем, всё равно во что вы верите. Доброго дня.
Иэнель опешила. Она не ожидала такой реакции. А какой ожидала? Что он будет орать на нее, бранится, кидаться посудой? Ох, не сморозила ли она глупость? Запереть в четырех стенах хозяина дома, пусть и ненавистного дайна. Да и слуги явно не выглядели замученными непосильной работой и жестокостью. Смотрели на нее как на умалишенную! Причем, надо сказать, очень возмущенно смотрели.
Иэнель огляделась. Столовая была пуста.
«И вот ведь гад, опять выставил меня дурой, теперь и перед всеми жителями поместья. Даже перед слугами!»
Далее:http://www.proza.ru/2019/04/18/876