Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
501. "Моряцкая феня". 25 сентября 1973 года.
Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Вторник 25 сентября 1973 года. . Температура воздуха на южной стороне мыса-полуострова Скаген на якорной стоянке в проливе Каттегат (Дания, географические координаты: 57.783,10.733 или 57°46;59;, 10°43;59;): минимальная температура воздуха - 10.0°С, средняя температура - 10.3°С, максимальная - 11.0°С. Эффективная температура (температура самоощущения человека на открытом воздухе) - плюс 1.9°С. Днём солнце жарит, как ранней весной, цвета яркие, сочные, контрастные, фотографировать в такую погоду - одно удовольствие. Днём волнение на якорной стоянке БПК "Свирепый" в заливе Ольбек-Бугт напротив города-порта Скаген (Дания) почти совсем прекратилось. Можно сказать - штиль.
На юте (кормовая часть палубы корабля) с крыши ангара, в котором содержалась "рыба", то есть буксируемая гидроакустическая станция БУГАС "Вега", снимали наш небольшой двухпоплавковый алюминиевый плотик. Этот самодельный плотик, конструкция которого не предусматривалась никакой проектной документацией, был создан по образам и русским народным словам из богатого эпитетами и сравнениями "морского жаргона" нашего "Деда" ("Механика") - командира БЧ-5 капитан-лейтенанта В.Н. Силкина, старшего боцмана мичмана С.П. Кучерявого и других, не менее "красноречивых" мичманов, старшин и матросов боцманской команды, "первую скрипку" среди которых играл наш никогда неунывающий молдаванин боцман Фёдор Афанасьевич Мырак, подгодок призыва 15 мая 1971 года.
Рабочий плотик представлял собой два прямоугольных контейнера длиной по 2 метра каждый и шириной 50 см, соединённых вверху общей палубой, а в нижней части - алюминиевыми трубами. Конструкция плотика по типу катамарана делала его мореходным, так как он меньше колебался на малой волне, которая свободно плескалась между поплавками и таким образом стабилизировала поплавок на поверхности моря. Палуба плотика была рифлёная, с буртиками по периметру и с трубчатыми кнехтами, за которые плотик крепился к борту нашего корабля. По бортам плотика были приварены двутавровые балки, в которые вставлялись деревянные бруски-ограждения. Кроме этого по верхним краям поплавков плотика были приварены "уши", к которым крепились гирлянды кранцев, чтобы борта плотика не царапали краску бортов корабля. По углам плотика были приварены патрубки, в которые вставлялись стойки и вооружались леерные ограждения, в том числе с брезентовыми обвесами (полотнищами).
На этом плотике работали монтажники Калининградского ПСЗ "Янтарь", когда крепили к специальной доске латунные литые буквы названия нашего корабля. С этого плотика периодически боцмана шлифовали и полировали эти буквы, красили и подкрашивали борта корпуса корабля, выводили и подкрашивали ватерлинию и знаки-обозначения на корпусе БПК "Свирепый". Этим рабочим плотиком "Дед-Механик", Старший боцман и все боцмана заслуженно гордились, заботливо берегли, ревностно охраняли, чистили, мыли и любовались его первозданной блестящей алюминиевой поверхностью.
Этот плотик чуть не сдуло и не смыло ветром и волной во время сильного 8-10 балльного шторма в Северо-Восточной Атлантике и Северном море всего несколько дней тому назад. Теперь этот плотик радостно и весело освобождали от пут креплений "по-штормовому" и готовились спустить на воду. Я тоже хотел на нём пройтись вдоль корабля и сфотографировать его, но меня никто не слушал - пассажиров на рабочий плотик не нужно, нужна знающие, умеющие и понимающие с полуслова "морские волки", какими считали себя все участвующие в спуске плотика на воду...
Во время подготовки к спуску плотика, снятия его с крыши и непосредственно спуска рабочего плотика на воду через бортовой леерное ограждение возле опущенного большого трапа-сходней левого борта, никто не стеснялся в выражениях и я получил возможность во всех красочных подробностях услышать настоящую военно-морскую феню - органическую часть русской фени, то есть специфического шутливо-насмешливого разговорного языка с применением многозначности множества понятий, терминов, русских народных слов и ругательств. Русская феня и военно-морская феня - это традиционный язык общения мужчин охотников, разбойников, воров, уголовников, блатных и приблатнённых, насыщенный морскими терминами, понятиями, словами и выражениями.
Учёные лингвисты и филологи предполагают истоки фени в языке (тайном языке) средневековых офеней - торговцев иконами, церковными книгами, книгами вообще. Вполне вероятно, не берусь ни утверждать, ни опровергать, но для меня и моих друзей по службе на БПК "Свирепый", когда мы обсуждали тему истоков блатной фени и морского жаргона, ближе была такая версия происхождения этого богатого и весёлого военно-морского жаргона: всё в корневом слове-понятии "фиг" и его производных "фигня" и "офигенно"...
Как, каким образом из этих слов-понятий возникло слово "феня"? Не знаю, но язык-жаргон этот реально шуточный, жаргонный, блатной, музыкальный, творческий, образный, граничащий с фольклором, скороговорками, прибаутками, пословицами. Только во время ссор и конфликтов феня и ругательства по фене могут восприниматься всерьёз и вызывать горькую, досадную обиду и желание отомстить таким же злым, метким и обидным словом, а в обычной речи феня воспринимается как безделица, как набор слов для связки речи, для улучшения понимания и восприятия. Классическая фраза по военно-морской фене БПК "Свирепый" звучала так:
- Ты на фига дофига нафигачил? Отфигачивай нафиг эту фигню!.
- Ни фига себе дофига?! Совсем не дофига, потому что подумали: "А нафига"?
- Ты мне фигню не фигачь! Мне твоя фигня пофигу. Пофигачил на фиг и фигачь до фига, но чтобы к утру было как надо! Уфигачил?
- Точно так! Есть фигачить как надо!
Самое интересное, что все участники такого диалога отлично понимали всё, о чём они говорят, что имеют ввиду, что хотят друг от друга, что надо делать, сколько, когда, где и т.д. Вот и сейчас в процессе освобождения алюминиевого плотика с крыши ангара БУГАС "Вега" все участники этого действия-спектакля отлично знали своим места на сцене, роли, слова, жесты, мимику и выражения. При этом зрители-бездельники, но в то же время соучастники, тоже не оставались в стороне и поддавали жару веселью, добавляли свои реплики, а то и помогали боцманам "фигачить" ту самую "фигню"...
На юте БПК "Свирепый" моряки орали так, словно употребили "газку" ("газ" по военно-морской фене - это крепкие алкогольные напитки). Посланник "Деда-Механика" (командира БЧ-5), кто-то из лейтенантов БЧ-5, руководил матросами и всеми, кто дружно, но бестолково пытался снять "лёгкий" алюминиевый плотик с крыши ангара. Рядом стоял "Дракон" (старший боцман мичман Савва Кучерявый), который ждал своей очереди "подраконить", то есть покомандовать, поорать командирским голосом, "подрючить" подчинённых боцманов, покусать их "по фене" и послать, если надо, "по матушке" (матерком).
- Тут дырка пробкой не закрыта, - сообщил сверху с крыши ангара боцман Федя Мырак. - Вода в "цинках" плещется! ("Цинками" Фёдор называл прямоугольные корпуса поплавков корабельного рабочего плота).
- Хорошо бы "дёрнуть воду", - вполголоса сказал лейтенант БЧ-5. ("Дёрнуть воду" - откачать откуда-нибудь набежавшую воду).
- Так выльется! - сказал вполголоса старший боцман мичман Савва Кучерявый. - Перевернём дыркой кверху она и выльется.
- Отверстием, - поправил старшего боцмана молодой лейтенант. - "Дырка" - это пробоина...
- Дырка она и есть дырка, даже если она - отверстие, - ответил ему невозмутимый Савва Павлович Кучерявый, который в своём деле и своём боцманском хозяйстве на корабле был «бог, царь и герой» в одном лице и не нуждался даже в уважении и признании молодых офицеров.
- Дырка - это створ ворот порта, - сказал, подошедший сзади старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Н.В. Протопопов. - А ещё "дырка" - это любой узкий проход в море, в проливе или заливе. Мой прежний командир любил говорить: "Правь вон в ту дырку".
- А где ваш калабаха? - блеснул знанием военно-морского жаргона молодой лейтенант. (Калабах - матрос-плотник боцманской службы).
- Кранцы на плот готовит и привальный брус дрючит, - ответил старший боцман с редким именем "Савва", тоже применяя слова военно-морской фени.
- По виду ваш плотик на "канистру" смахивает, - намеком сказал старпом. ("Канистра" - большой морской танкер).
- Плот небольшой, но "качели" выдерживает, - отвечал ему Савва Павлович. - Четырёх человек запросто на себе держит. ("Качели" - качка, морское волнение).
- Ей, там! - закричал кто-то за спинами офицеров и старшего боцмана. - Слезь с головы боцмана! ("Голова боцмана" - это кнехт на корабле, причальная тумба, вокруг которой восьмёркой оборачивают канат-швартов).
- И на конец не вставай, запутаешь! - крикнул тонким взволнованным голосом молодой лейтенант. ("Конец" - это любой металлически трос или канат со свободным концом).
- О! - сразу же кто-то откликнулся в толпе матросов. - Слышу голос короля воды, говна и пара! (Король, говна, воды и пара - на гражданских судах это 4-й механик, в заведовании которого водяные, паровые и фановые трубопроводы, арматура и оборудование).
- Так, - сказал строго старпом. - Гоните всех бездельников по кубарям! Здесь оставить только боцманов и швартовную команду для страховки. Выполняйте! ("Кубарь" - это каюта или кубрик на корабле).
- Всем маслопупам по местам приборок! - приказал лейтенант БЧ-5. - Вам тут делать нечего. ("Маслопупы" - так обычно называют моряков электромеханической боевой части, в частности, мотористов БЧ-5).
- Ребя! - позвал "маслопупов" кто-то из годков БЧ-5. - Пошли отсюдова... Сейчас "Дядя" придёт и заставит "машками" палубу дрючить... ("Дядя", "Папа", "Отец родной", "Мастер", но не "мистер", "Кэп" - это всё прозвища командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова. "Машка" - корабельная швабра. "Дрючить" - сношать).
- Мне тоже в нору пора, - сказал старпом. - Вы тут без меня справитесь. ("Нора", "норка" - каюта, шхера, тайный уголок в боевом посту или во внутреннем помещении корабля).
Старший боцман мичман Савва Павлович Кучерявый подозвал боцмана старшину второй статьи Фёдора Мырака и вполголоса ему сказал:
- Салаг с собой на борт плота не брать. Пусть со страховкой и буксиром ходят. Глаз с них не спускать. Чуть что - кричи, командуй. Далеко от борта корабля не отходить. Перед тем, как пойдёте осматривать борта и корму, потренируйтесь, только потом берите краску и валики. Ясно?
- Ясно, товарищ старший мичман! - бодро и весело ответил Федя Мырак. ("Салага" - молодой неопытный матрос, недавно сдавший квалификационный экзамен на классность).
Фёдор Афанасьевич Мырак деятельно начал готовить к спуску через фальшборт юта плот на воду, собирать "манатки" (имущество). Он приказал привязать "посудину" (плот) к скобам фальшборта, заранее завести швартовные концы, приготовить в сторонке "приспособы" (приспособления для выполнения предстоящих работ) и с помощью присутствующих "чертей рогатых", то есть матросов, дружно всем "кагалом" (скопищем людей) поднял плот, перевалил его через фальшборт и бережно опустил на воду.
Лейтенант БЧ05 разогнал всех "зрителей", построил команду плота и швартовную команду и начал вместе со старшим боцманом инструктаж и тренировку "салаг" и членов команды рабочего плотика. Им предстояло пройти наплаву вдоль всех бортов корабля, обогнуть форштевень, осмотреть якорные цепи, подкрасить и обновить белую эмалевую ватерлинию, подкрасить борта и обследовать корму БПК "Свирепый". Работа ребятам предстояла хлопотная, тяжкая, напряжённая, требующая личного мужества и профессионального мастерства, а времени уже было мало, солнце стояло уже почти в зените...
В это время к левому борту юта БПК "Свирепый" причалил наш рабочий катер РБК-30 и я, чтобы не терять времени на поиски замполита, впервые за время БС (боевой службы) обратился с личной просьбой к старшему помощнику командира корабля капитан-лейтенанту Николаю Валериановичу Протопопову. Я жаждал попасть к этот катер, чтобы выйти на нём подальше от корабля и сфотографировать его с новым бортовым (тактическим) номером для истории, фотолетописи, фотогазеты и ДМБовских альбомов годков.
Фотоиллюстрация: 25 сентября 1973 года. Северо-Восточный Атлантический океан. Северное море. Пролив Скагеррак. Мыс Скаген (южная сторона). Якорная стоянка БПК "Свирепый". Послепоходовый аврал. Команда боцманов во главе с боцманом Фёдором Афанасьевичем Мыраком (наверху крайний справа) готовят к спуску на воду наш корабельный алюминиевый рабочий плот. На юте много присутствующих моряков, в том числе и те, кто показывает мне, фотографу, как они "деятельно помогают" боцманам опустить плотик на палубу с крыши ангара, где хранится буксируемая гидроакустическая станция БУГАС МГ-325 "Вега". Руководят работами молодой лейтенант БЧ-5 и старший боцман мичман Савва Павлович Кучерявый. В этом весёлом ажиотаже я наслушался массу слов, понятий, терминов и выражений "военно-морской фени" - морского и флотского жаргона. Должен сказать, что "ботать по военно-морской фене" - это искусство военно-морской речи!