Если бы кто-нибудь спросил у главврача первой психиатрической больницы Тузика Н. М. что такое счастье, то он бы немедля ткнул пальцем в бумажный листок, лежавший у него на столе. Н. М. то млел, откинувшись в кресле, заложив руки за голову, то внезапно вскочив, начинал "нарезать круги" по кабинету, в какой-то не понятной ему горячечной эйфории, не забывая бросать на столешницу исподволь испуганных взглядов. Но всё было в порядке, листок был на месте. Наконец он слегка успокоившись, снова уселся в кресло и излучая флюиды счастья, в который раз принялся перечитывать текст напечатанный на листке.
Но в этот раз читал бегло и лишь на местах, которые и привели его в щенячий восторг, он "тормозился" и честно сказать не много пьянел. " Надо-же,как вовремя! Есть как-бы Бог, есть"- думал он, в который раз читая текст.
Облздрав отдел.
Главврачу Тузику Н. М.
В связи с возросшим числом суицидов и понижением морального состояния населения, постановляется, открыть в райнных поликлиниках кабинеты психологической помощи.
Для этого направить особо отвественных и высоко-квалифицированных специалистов.
И далее уже от руки. Наум Михайлович, население нужно спасать, ещё одного
повышения цены на водку оно уже не выдержит.
Из всего текста одно место было особенным, а именно - особо отвественных и высоко-квалифицированных специалистов. Ееесть такой! Есть! Расслабуха Пётр Христофорович! Сказать, что врач-психотерапевт "буйного" отделения Расслабуха
сидел у него "в печёнках," Тузик не мог. Он просто его боялся! И ничего с этим поделать не мог. Расслабуха, кроме того, что был классным специалистом, владел ещё природным даром гипноза. Он этого Расслабуху даже во сне видел. Один раз, после того, как отпуск на год ему подписал...В отпуск его конечно не пустили, но именно после этого случая Тузик Расслабухе в глаза не смотрел. От слова- никогда.
"Катенька"-пропел Тузик в селектор, едва глуша в себе ликование. " Вызовите ко-мне Расслабуху, да из "буйного." Посидев в раздумьи пару минут, он махнул рукой и достал из ящика стола солнцезащитные очки. И хотя они смотрелись на нём в кабинете, как копыта на танке, успокоенно замер.
В дверь кабинета деликатно постучались и Тузик, успев сердечно улыбнуться, распростёр объятия. Что выглядело немного странно, так как глаза его смотрели в другую сторону от вошедшего. Расслабуха был мужчиной под-за сорок, среднего роста, кругл, слегка румян. На голове, по бокам у него произрастало - "а у нас здесь были кудри." Кустики бровей, картошечный нос и так сказать губы. Любой, кто его увидел-бы сказал, что это клоун провинциального цирка, если-бы не его глаза. Эти две чёрные дыры, под "кустиками" и были его настоящим лицом. И каждый, кто в них заглянул, как-бы ему этого не хотелось, не мог улизнуть от них.
"О! Пётр Христофорович пришёл" затораторил Тузик. И не предлагая Расслабухе присесть, засеминил словами. Увидев главврача в солнцезащитных очках, Расслабуха не удивился, хотя один "кустик" и поднялся слегка выше другого.
"Вот, директива пришла, говорят из числа лучших, а кто у нас лучший?" И он торжественно указал пальцем на Расслабуху. И хотя со стороны могло показаться, что иностранный шпион угрожает пистолетом клоуну, "пропел". "С понедельничка, поликлинничка восемь, ключик в регистратурке, табличечку возмите свою." И утомлённый своим пением сел в кресло.
"Ну как-же Наум Михалыч?" - пробаритонил Расслабуха. "У меня Наполеон с шестой палаты попросил себя наголо постричь, осознал, что он не Наполеон, хочет быть Котовским, прогресс на лицо! А тут" Но Тузик уже перекладывал бумажки на столе и делал это с таким рвением, что можно было подумать, он потерял здесь лоторейный билет на сто миллиардов рублей. И поэтому просто ещё раз показал Расслабухе дерективу, всё так-же не глядя на него. Постояв с минуту и пожав плечами Расслабуха вышел. А Тузик наконец-то прекратил свои поиски и откинувшись на кресле, всё так-же не снимая очков, счастливо вздохнул.
Вдруг дверь кабинета распахнулась, и в неё вошла Катя-секретарша. Подойдя в плотную к слегка ошарашенному Тузику, откашлявшись и поправив юбочку, начала дикламировать. "Тузик наш на утку лает, заниматься нам мешает. Ты иди собака в будку, не шокируй больше утку." И слегка поклонившись ретировалась из кабинета.
Когда до почти спустившегося на свой этаж Расслабухи донёсся вопль главврача, тот улыбнулся и пожав плечом сказал-" Да пожалуйста".