Конец вечности

Адвоинженер
                Посвящается Александру Дмитриевичу Каунову

   Физика и математика. Этим все сказано. Главные науки.
   Там, во глубине закрытых институтов, в секретных лабораториях творилось будущее. Обитала важная истина. Постигаемо-непостигаемая. Единственная. Продуктивная. Дававшая на гора тонны и километры, космические полеты и холодный термоядерный синтез.
   Оттуда ползли братские гэс, байконуры и обнински. Космос и Бомба.   Полиэтилен, капрон, поролон и пластмасса. Уран, асфальт и бетон. Бензольное кольцо и крекинг. Композиты и углеродные волокна. Пластиковая посуда.   Радиоприемники и телевизоры, магнитофоны и электрогитары, телефоны и электровафельницы.
   Связь с производством пролегала через инженеров - второй сорт, но сгодятся.
   От математики ждали компьютера, суперкомпьютера. Супер-спер-супер. Чтобы все посчитал, разложил, предсказал грядущее. Победу Разума. Человеческого.

   Кто, как, когда и зачем загрузил коробку маленького человека - семья, школа, партия. Теперь не важно, выбравший физмат, заступал на лестницу в небо.
   Хана - поделили, остались вдвоем. Субъект и Мир. Субъект познает, объект познается, а меж ними пропасть.
   Главное, субъект не мир, не предмет познания - по определению. Уже задан. Познавательная субстанция. Все человеческое в нем так, атавизм, помеха. В крайнем случае, социально-биологическая необходимость. Вторичность.
   Совершив акт познания, получал право на восстановление - рабочей силы. Разумеется, путем все более полного удовлетворения разросшихся потребностей. Материальных и духовных. Восстановил потенции, логарифмическую линейку в зубы, и вперед. К новым свершениям.

   Так мы были включены в сверхпроект -  физики и лирики, гуманитарии и технари.   Физики - высший сорт, математики - первый, технари - второй.
   А кто такие лирики и гуманитарии - болтуны, бесполезные люди. Им не дано - не то, что истина, даже язык, на котором она разговаривает. Математика.
   Высшие снисходительно отмалчивались, когда за столом или у костерка начинался треп за мироустройство. Бог, душа, бытие.

 - Наливай, там поглядим...

   Спирт весело болтался по дну алюминиевой кружки, играл на свету, приятно щекотал ноздри, обжигал пищевод, дарил тепло и уют.

 - Водичкой запей!

   Правда, бородатые любили прекрасное - женщин, гитару, сопки. Романтика, как простительная слабость. Человечинка. Единственная возможность приблизиться, вглядеться. В него-гения.
   Девять дней одного года. Так и только так делается наука. Остальное - жалкий треп, сахарная водичка для страдающих бессилием. В том числе, половым.
   Стихи - это под водочку, под гитарку, под костерок. Там их место - под брезентом.
   Проза - что-то типа кина. Будоражит, напрягает, но... Километров из нее не достанешь - женское, собственно, как театр. Средства от скуки.
   
   Да, они (мы) понимали. Нужно поддерживать видимость. Так устроена социалка. Особенно по быту. Внимательно слушать цены на базаре. Или стирку, готовку, поездку. Про чужих детей, неприятности на работе, людскую неблагодарность. Семья, теща, сад.
   И карьерку не забывать - делать диссер, добывать звание, требовать надбавку, блатовать талон на авто, кооператив, участок, путевку зарубеж. Житейский маневр.

   Только в одной точке люди высших сортов соглашались с гуманитариями.    Любовь. Сплетенье душ. Судьба. Наука сюда не добралась. Приходилось использовать старое наречие - пафос, древний язык, чужие слова. Особенно поначалу - в период ухаживания.
   И дружба. Внесексуальная аналогия - без всяких выгод. Принципиально. Декларация жертвенности. На все ради друга!
   На маленьких кухнях, под спирт и картошку, гуманитарии обнимали физиков. По субботам.

 - Знаешь, ты хоть и .., но - уважаю. Давай, за любовь!

   Разумеется, технари презирали ленинцев, капээсэсовцев, философов, филологов, литературоведов. И не в их человеческой ипостаси, а как вечно блуждающих. Заблудших. Некоторые, члены партии, к примеру, просто карьеристы - тут и говорить не о чем. Другие мучаются глупыми вопросами. Но с ними можно поговорить - хотя-бы поговорить. Под закуску. Особенно, если больше не с кем.

   Красная идея сделала свое. Отвратила. Люди науки наотрез отказывались размышлять над бытием и верхним устройством мира. Ибо пустое, внерезультативное, не наше. И на вопрос, а кто ты есть сам, отвечали запросто - Человек.
   Вот так, закрепив себя в непознаваемости, люди большого ума с душой, запертой в самоотрицание, провозгласили культ нового, теперь уже единственного, истинного бога. Науки и Прогресса, НТР и НТП. Добровольно - по внутреннему убеждению.

   И одной из наличных ипостасей культа стал Юрий Гагарин. Без всякой болтовни,  нюней и соплей, бога, бытия и слова.
   Преодолев пространство, человек вышел в Космос. Один. На ракете, собранной руками других человеков.
   Доказательство доказано, предъявлено, провозглашено. Узаконено. Бесспорно и неоспоримо, видимо и налично.
   Бумажки сброшены, и по красной дорожке прошел новый кумир - простой всемогущий человек.
   Эра абсурда и мракобесия закончилась, туннель пройден, время победило бытие.   
   Конец вечности.