Снисхождение

Валентина Телухова
В управлении статистики работали почти одни женщины. Руководил управлением мужчина, заместителем его тоже был мужчина, да водителем газика работал тоже мужчина, которого звали Володей.

Ему было уже за тридцать. Вид он имел неказистый. Со стороны казалось, что весь он состоит из шаров разной величины. Его голова была похожа на гладкий и блестящий шар, который был всегда прикрыт или шляпой летом, или шапкой-ушанкой в зимнее время. Его глаза небесно-голубого цвета были слегка навыкате и всегда округлены. Как будто он удивился чему-то давно, в детстве, да так и сохранил навсегда это детское выражение. Его редко можно было увидеть не за рулем, но если он покидал автомобиль, то всем было видно, что и ростика он маленького, и походка у него странная. Он подпрыгивал на ходу на каждый свой шаг, как будто держал в руках мяч и хотел забросить его в баскетбольную корзинку.

Жена Володи работала здесь же, в управлении, в отделе промышленности. Она была полной противоположностью своему мужу. Высокая, стройная и очень красивая женщина имела горделивый вид.

- Мы - не пара. Я до него снизошла.

Так заявляла она во всеуслышание. И всячески подчеркивала это, прилюдно унижая Володю.

- Господи, да какой же это мужчина? Варит он лучше любой женщины, вяжет крючком, даже крестиком вышивает картины. И были же у меня женихи, и сватали. Такие красавцы были среди них. Один Вальдемар чего стоил!

Лидия Васильевна поднимала взор к небу и даже стонала, вспоминая своего бывшего. Володя слышал это, скрипел зубами, но терпел.

Брак их был бездетным. Поговаривали, что жена постарше Володи и намного. Вот поэтому и молодится изо всех сил. Одевается, как молодая женщина, достает модные одежды, делает прически раз в неделю в парикмахерской. А уж фразу, что она снизошла до своего мужа, она повторяла так часто, что в огромном коллективе, где насчитывалось больше ста человек работающих, не было человека, который бы не слышал этих слов.

Я проработала в этом коллективе два года, а потом уехала в другой город. Маму я навещала регулярно. И вот однажды, когда я отправилась в наш городской парк на прогулку со своими маленькими детьми, купила им билеты на карусель детскую и усадила их на скачущих лошадках, я отошла в сторонку и села на скамейку, чтобы забрать ребятишек после развлечения.

- Валечка, это ты?

Меня окликнула симпатичная молодая женщина. В первую минуту я её не узнала. А потом вспомнила свою работу в управлении статистики. Рядом со мной сидела моя знакомая Галя, с которой я проработала в одном отделе все два года.

И начались расспросы. Она работала на том же месте. И так интересно было слушать о женских судьбах бывших коллег! Как будто бы я открыла когда-то интересную книгу, зачиталась, но меня отвлекли на самом интересном месте, а книгу отобрали насовсем. А вот теперь она опять нечаянно попала мне в руки.

Галя говорила быстро, перескакивая с одного на второе.

- А как поживают Володя с Лидией Васильевной?

- С какой Лидией Васильевной? Которая до него снизошла? Никак не поживают. Он тоже  снизошел и совсем от неё ушел. К нам на работу женщина поступила тихая такая, незаметная. Архивом у нас заведовала. И как уж у них с Володей роман случился, мы и не заметили. А он вдруг подал на развод, от жены ушел, сняли квартиру они в городе. И она ему за пять первых лет троих ребятишек родила. Так что вот так вот получилось. Вначале она снизошла, но к нему, а он тоже снизошел, но от неё. Ох она и погоревала, ох и поплакала. Не вернула. А теперь, ты не поверишь, думает ребенка усыновить. Бумаги собирает. Рвется из одиночества своего. А почему любовь мужа не сберегла? Все высокомерием своим подавляла, все царицу из себя строила.

Ну, ладно. Что её теперь осуждать? Она сама себя наказала. Дорожить нужно своим мужем. Дорожить. У меня ведь тоже не Илья Муромец и даже не Добрыня Никитич. Пожалуй, Алеша Попович. Но я кормлю его хорошо, одеваю, обуваю, берегу, но самое главное - люблю неизвестно по каким причинам. Мой. И другого мне не нужно. Думаю, что и ты своего любишь. Ты у нас всегда мудрой была.

И Галя засмеялась звонко. Наверное, от счастья любить и быть любимой. Отчего же еще?