Челноки по неволе. Часть вторая. Главы 1 - 9

Глава первая. Через два месяца

     На следующий день, утром, Анатолий, с четырьмя паспортами в кармане, приехал в знакомый дом в проезде Сапунова. Он хотел поблагодарить Вячеслава и Ирину за поездку в Турцию. Как бы то ни было, она удалась и несколько смягчила его негативное отношение к директору туркомпании. Неумехой он оказался, а не жуликом, таким было мнение их группы. Вот и решили ребята не искать других путей, а попросить Вячеслава, уже как хорошего знакомого, помочь с открытием визы на следующую поездку в ту же Турцию.

     - Анатолий Ильич, дорогой вы наш, как дела? Как вы съездили? Довольны ли вы? Есть ли у вас замечания? Рассказывайте поскорее, - именно такими словами встретила его в своем офисе очаровательная Ирина, секретарша директора.

      Она открыла дверь в роскошный кабинет, где из-за своего стола уже буквально бежал навстречу Анатолию хозяин кабинета.

     - Чур, без меня ничего не рассказывать, я сейчас быстренько вернусь, - уже из-за двери прозвучал голос Ирины.

     Анатолий уселся в свое любимое кресло, мужчины только и успели, что закурить, как раздался ее веселый щебечущий голосок:

      - Маша, кофе быстренько, и вот все это разложи, - с этими словами она уже впорхнула в кабинет и сразу же проговорила, как будто пропела:

     - Ну, пожалуйста, не томите меня, я вся в ожидании.

    Анатолий начал рассказывать. Если не считать вечернего короткого отчета перед женой, это был его самый первый рассказ о поездке, вернее даже не о поездке, а о своих впечатлениях и ощущениях. Вчера он был настолько измотан, и так соскучился по любимой женщине, что отчет, то ли был, то ли не был, по крайней мере, они вместе решили, что его исповедь будет перенесена на следующий вечер.

     Рассказ в офисе затянулся на пару часов. Вдыхая чудесный запах кофе, который принесла в кабинет Мария, отхлебывая его по самой небольшой капельке, смакуя во рту, закусывая при этом вкуснейшим печением, Анатолий рассказывал и рассказывал. Слушатели оказались благодарными и очень внимательными, они ни разу его не перебили, только иногда Ирина вздыхала, а Вячеслав улыбался. А когда Анатолий достал из красочного пакета красивое кожаное женское портмоне и широкий мужской ремень из цельного куска натуральной кожи, и подарил их хозяевам, те обрадовались и искренне его поблагодарили. 

     - Насчет виз не беспокойтесь, недельки через две, максимум три все будет готово, я там, наконец, все вопросы решил, теперь задержек не бывает, так, что не волнуйтесь, все под контролем, - такими словами провожал его Вячеслав.
     В течение двух недель Анатолий был очень занят, ему пришлось пару раз съездить в командировки в разные концы страны, где без него никак не решались сложные производственные вопросы. Вот так и получилось, что пришлось ему весь привезенный из Стамбула товар, с извинениями, навязать  своим друзьям для продажи.

     Нельзя сказать, что Анатолий  не рассчитывал на успех, была  полная уверенность: все, что они привезли, будет пользоваться спросом. Однако, когда через пару недель после поездки появилось свободное время и они с женой к вечеру добрались до Ильи, в их штаб-квартиру, где, кроме хозяев дома, их встречали Лев и Нина, он был поражен. Оказывается, все было не только развезено по различным торговым точкам, которые в то время плодились во множестве в различных углах их огромного города, но и было продано без остатка, а торговля просила еще и еще. Анатолий взял в руки толстую пачку денег, протянутую ему Ильей:

     - И сколько интересно здесь получилось?

     Ответ был каким-то странным, и он даже переспросил:

     - Не понял, объясни.

     - Десять подъемов.

     - Ну, объясни, что это значит.

     А значило это, что каждый рубль, вложенный в поездку, с учетом всех трат на паспорта, визы, путевку и прочее, даже на ту взятку в Ялте, которую Лёвке пришлось дать таможеннику, и которую они поделили на них четверых, за вычетом, впрочем, того, что они оставили себе для личного пользования, обернулся полноценным "чириком", что в переводе с Лёвкиного жаргона означало десять рублей. Таким образом, потратив около полутора тысяч рублей на все про все, Анатолию вручили почти пятнадцать тысяч. Сумма не криминально большая, ему приходилось, и получать, да и тратить значительно больше, но та легкость, с которой она досталась, привлекала. При этом самым главным были даже не деньги, а тот азарт, который охватил его, там, на тротуаре, около гостиницы, когда он, как мальчишка бегал вверх-вниз за каждой новой игрушкой, продаваемой в чужой стране неизвестно кому из рук в руки.

     Анатолий достал из кармана и раздал всем паспорта со штампом, разрешающим выезд из Союза, и визой на поездку в Турцию.

     - Когда и каким образом едем? – деловым тоном спросил Илья.

     - Я прошу прощения, но в ближайшие недели две, а то и три я никуда не смогу поехать, очень много проблем, которые смогу решить лишь я, а затем уже в первых числах октября мы с женой уезжаем немного отдохнуть в Югославию. Вы знаете, я об этом даже не подозревал, подсуетились мои коллеги, пока я по разным городам мотался. В Интуристе уже лежат наши документы на оформлении. Представляете, выдадут другой паспорт, так что всякие следующие оформления упростятся, с одним паспортом можно будет ездить, пока другой в ОВИР’е на оформлении лежит.

     - А разве можно иметь два паспорта? – удивленно спросила Нина.

     - Ай, сейчас там такой бардак начался, что, по-моему, можно все.

     Лев, который был непривычно тих, встрял в этот разговор, сведя его к такой теме, что у всех сразу же испортилось настроение:

      - Я тоже поехать никуда не смогу, нога сильно разболелась, палец распух и как-то странно выглядит. Сегодня был в поликлинике, а завтра ложусь в больницу. Сказали, что это срочно.

     После этой огорошившей всех новости, разговоры стихли и все потихоньку разошлись.

     В первых числах октября Анатолий с женой вылетели в Югославию, поездка  была фантастически интересной, все оказалось и увлекательно, и занимательно, и познавательно. Самое интересное, что там, на берегу Адриатического моря, ему удалось использовать опыт, полученный в Стамбуле. Это было удивительно, но вся группа взяла с собой различный товар, который им с успехом удалось продать на местном импровизированном базарчике.

     По возвращении он первым делом позвонил Илье, узнать как дела у Льва. В то, что ему сказал Илья, не хотелось верить.

     - Представляешь, у Левки - диабет, врачи говорят, что это сильно осложняет лечение травмированного пальца, дело дошло до гангрены. Спасти жизнь могла только срочная ампутация пальца, что уже и произошло. Лев - в больнице, чувствует он себя нормально, говорит, что как только все заживет, тут же поедет снова.

      Анатолий, выслушав эту несвязную речь, почувствовал острую  почти физическую боль, он настолько привязался к этому необычному человеку, проникся к нему таким уважением, что несчастье, случившееся с ним, воспринял как собственное. Он уже плохо понимал, о чем говорил Илья, и тому пришлось пару раз даже одернуть друга, приводя его в норму.

     - Ты меня будешь слушать, или нет?  - сердился Илья, - если хочешь, то вот тебе информация, но не к размышлению, а к исполнению.  Нинка, представляешь, которую мы считали маленькой серой мышкой, проявила инициативу. Оказывается, она успела обменяться телефонами с Натальей, помнишь девицу, с катамарана? Так вот та дала ей наводку на Одесский морской порт. Из него с 1 октября стали регулярно отправляться крупные туристические суда в Стамбул. Круизный сезон закончился, вот руководство пароходства и решило подзаработать на таких чартерных поездках. Так, "Айвазовский" дважды в неделю ходит в Стамбул. Туристы живут прямо на корабле, что удобно, а через два дня возвращаются в Одессу. Мало того, Нина даже записалась на одну из поездок, забронировав четырехместное купе. Себе в партнерши она пригласила школьную подругу, у которой имеется загранпаспорт. Поэтому завтра часам к семи подгребай сюда с Надеждой, надо все обсудить.

     На следующий день Анатолий собирался к Илье без особого желания, ему было до слез жаль Льва, ехать без этого веселого находчивого человека, хорошо разбирающегося в тонкостях торговли предметами первой необходимости, которых хронически не хватало дома, было, как ему казалось, бессмысленно и бесперспективно. Именно с таких слов он и начал говорить, даже не познакомившись с высокой слегка полноватой молодой девушкой по имени Валентина. Ему возразил Илья:

     - Первый очень удачный опыт дает нам надежду, что мы со всеми проблемами справимся. Посетим Эдика, сбросим ему сразу же все привезенные вещи и начнем закупки. Сейчас мы уже знаем, что покупать, осталось найти более дешевый товар, хорошо бы взять его прямо у производителей, вот их придется поискать, где-то они должны быть. Деньги, я постараюсь обменять, сколько можно официально, ну а немного придется протащить так, вчерную.

     Анатолий слушал его безучастно, если в прошлый раз он не верил, что это будет интересно, то теперь просто не имел никакого желания ехать.

     Илья попытался надавить на его чувство коллективизма, но все было бесполезно, Анатолий не хотел его даже слушать.

     - Не приставай! Безо Льва ничего не получится, время, да и деньги только потеряем.

     Пришлось применить настоящий шантаж. Анатолия поставили перед фактом: товар для реализации уже закуплен и на его долю тоже, путевки оплачены, билеты на самолет до Одессы в кармане, визы стоят, что мешает на три дня оторваться от проблем и забот, дело справить, да заодно поразвлечься.

     Анатолию пришлось смириться и через несколько дней они вчетвером сидели в зале вылета Внуковского аэропорта, в тщетном ожидании начала посадки на самолет. Одесса не принимала. Вылет откладывался и откладывался. Появилась реальная угроза, что они опоздают на корабль.

     - Вот видите, даже погода против этой авантюры. Давайте, вернемся домой, черт с этой путевкой, все расходы и потери я на себя возьму.

    - Сам ты иди к черту, а с поездкой вот увидишь, все будет путем, - с этими словами Илья куда-то исчез.

     Появился он минут через двадцать, схватил свои вещи и приказным тоном заявил:

      - Быстренько за мной, через пять минут посадка заканчивается.

      Вся четверка почти бегом, с тяжелым грузом в руках, направилась на посадку. Рейс оказался до Николаева.

     - Ну, и куда мы летим? Как будем добираться до Одессы? Ты хоть знаешь, где этот Николаев находится? Вот увидишь, опоздаем на корабль, и все твои старания прахом пойдут.

     - Не бубни, успокойся, что ты как старая бабка разворчался, - пытался образумить его Илья.

      Анатолий сделал вид, что обиделся на такое сравнение, отвернулся и замолчал. Он, как всегда, опять погрузился в свои мысли, ничего не слыша и ни на кого не обращая внимания. Нет, он, конечно, куда-то шел вместе со всеми, делал то, что положено, мог даже машинально ответить на какой-нибудь вопрос, но тут же опять возвращался к той теме, которая полностью захватила его. Вот уже несколько дней его не оставляли мысли о Лёвке и его судьбе:

     - Господи, ну почему ты так безжалостен, зачем ты обрушил несчастия на голову этого хорошего человека. Или как считают многие, ты решил проверить его в самых суровых условиях, в самых больших испытаниях? Отпусти ты его душу на покаяние, он так нужен здесь сильный и здоровый.  Ведь дальнейшие события очевидны, пальцем все не ограничится, скоро дело дойдет до ступни, потом ноги и все. Впереди лишь чернота и пустота. И так человеческая жизнь не продолжительна. Подобно падающим звездам, мы мелькаем в этом мире и тут же гаснем, а тут еще ты решил укоротить срок его пребывания на этом свете. До чего же с одной стороны совершенно, а на самом деле абсолютно беззащитно наше тело, какой-то камень, вросший в землю, может оборвать человеческую жизнь, даже не отрываясь от поверхности земли. Как же несправедлива бывает судьба.

   Анатолий в то время, конечно, не был верующим человеком в привычном понимании этого слова. Но он все чаще и чаще задавал себе вопрос:

     "Почему, начиная раздумывать над жизнью вообще и какими-то отдельными вопросами, относящимися к человеческому бытию, я обращаюсь к Богу? Ведь, казалось бы, его существование противоречит всем законам природы, а я все чаще думаю о нем, как о живом человеке, наделенном сверхъестественными способностями, пытаюсь соотносить свои поступки с его заповедями. Все чаще и чаще думаю, если нет высшей силы, стоящей над всем этим миром, то кто его создал? Кто так разумно руководит человечеством на всем его пути от первобытного состояния до настоящего времени? На заре своего существования человечество было подобно только что появившемуся на свет ребенку, который растет, начинает ходить, говорить, любопытство ведет его все дальше и дальше, но в отсутствие взрослых, окружающих его, оно, это любопытство, может довести до гибели. Вот так и человечество, методом проб и ошибок, дошло до достаточно высокого уровня своего развития.  Можно даже согласиться с доводами некоторых авторов, правда, в основном это фантасты разных толков и направлений, что при этом была задействована какая-то руководящая и направляющая сила со стороны, какие-то учителя из других цивилизаций потихоньку подталкивали людей к решениям, дающим им возможность двигаться по пути созидания, а не разрушения. Но, если это пришельцы из космических далей, то они должны посещать Землю регулярно и по возможности на длительный срок, они должны принять обличие, не отталкивающее, а наоборот притягивающее к ним людей, возможно даже предстать перед ними в человеческом облике. При этом возможно возникновение ситуации, описанной гениальными Стругацкими, в их замечательном романе "Трудно быть богом". Может быть, в какие-то стародавние времена это даже и  происходило, но этого мы не узнаем никогда. После же всех тех природных катаклизмов, типа всемирного потопа и великого оледенения, ни одного заметного пришествия на Землю извне не отмечено. Так что придется прийти к тому, что существует некая высшая сила, где-то здесь, настолько близко, что может успеть вмешаться, подсказать другое решение, не приводящее к глобальной катастрофе".

     Вот такие мысли одолевали нашего героя на всем пути до Николаева. Он крутил их в голове и так и сяк, отбрасывая и тут же вновь возвращаясь к ним. В себя он пришел лишь на летном поле, когда они спешили в багажное отделение, сумки то надо было еще получить, а лишь затем искать способы доставки их вместе с собой в Одессу. По тому самому закону, который зачастую не помогает, а препятствует скорейшему выполнению ваших желаний, их восьмая сумка на транспортерной ленте среди всего багажа, прилетевшего из Москвы, оказалась в числе последних. Схватив ее, все вывалились на привокзальную площадь, где стояли вереницы машин и микроавтобусов с табличкой на лобовом стекле "Одесса".

     - Вот видишь, а ты…, - начал было говорить Илья, но тут его почти с ног сбил некий мужчина, который начал вырывать сумки из Нининых рук, бормоча:

     - Прилетели, прав я был, что в Николаев надо ехать, так и случилось. 

     - Что случилось-то? Ты кто? Что тебе нужно от нас?– грубо оборвал его Илья.

     Человек растерялся, он переводил взгляд с одного на другого, замолчал, и только моргал, часто-часто. Наконец он вновь заговорил:

     - А разве вы не ансамбль? – и он произнес какое-то слово, не знакомое никому из наших друзей, - Значит, я ошибся? Извините меня, пожалуйста.

     Он произнес это таким извиняющимся голосом, что ребятам стало его жалко, и они начали наперебой выяснять, что привело человека в такое состояние. Оказалось, вечером должен состояться концерт некоей группы, на который билеты давно уже  распроданы, а нелетная погода не позволила им вовремя прибыть в Одессу. Вот организаторы и послали машины во все города неподалеку, куда могли прилететь артисты.

     Илья, несколько минут назад их покинувший, чтобы поискать машину до Одессы, и уже успевший вернуться, был зол и мрачен:

     - Обалдеть можно, за сотню с небольшим километров хотят содрать по четвертаку с носа обычного, а с такого, как у нас, вообще сотни три на круг, говорят багажа много.

     - Ребята так вам в Одессу нужно? – перебил его незнакомец, - Я вас просто так отвезу, мне же все равно возвращаться, а с вами веселее будет. Согласны?

     Конечно, они были согласны, и через несколько минут вся компания уже катила на РАФ'ике в Одессу, устроившись в этом автобусике со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами. Время летело быстрее, чем им хотелось, стрелка приближалась к магической цифре шесть, когда они выскочили из машины и бегом устремились к входу на таможню, протискиваясь через разочарованную толпу, ожидающую подсадки на освобождающие места. В скобочках отмечу, что сто рублей Илья передал водителю, несмотря на его энергичное:

     - Нет, нет, не надо, ну, я вас прошу, мне ничего от вас не надо. Ладно, но я вас обязательно встречу, когда вы вернетесь, обещаю.

     Таможню, а затем и границу они прошли настолько стремительно, что осознали это когда через несколько минут затащили битком набитые сумки в маленькую тесную каюту, где им предстояло провести четыре ближайшие ночи.

Глава вторая. Опять в Стамбуле

     Прошло не более получаса с того момента как ребята с трудом разместили свои вещи в каюте так, чтобы можно было передвигаться внутри, как радио пригласило всех в ресторан на ужин. Там, сидя в удобных креслах за сервированным столом, все согласились, что эта поездка пройдет в более комфортных условиях, нежели предыдущая.

     Довольные едой, а самое главное, тем, что им все-таки удалось добраться до Одессы, они поднялись на верхнюю палубу, где и разместились на стоящих вдоль бортов лежаках, превратив их в удобные шезлонги.

     - Вот видишь Толя, - начал Илья, - ты как всегда нервничаешь, чего-то боишься, паникуешь, забывая при этом, что я рядом и всегда помогу тебе в трудную минуту. Опоздаем, не успеем, - он смешно передразнивал приятеля, в лицах показывая его так, что девчонки покатывались со смеху.

     На небе сквозь низкую облачность пробивалось непривычно много звезд, да и были они более яркими, чем в Москве. Берег уже скрылся из виду, ни одного огонька не виднелось вокруг, казалось, они зависли на одном месте, только ровный шум двигателя, да пенный след за кормой свидетельствовали, что корабль движется в заданном направлении.

     Стояла на удивление теплая и тихая погода, море было настолько спокойным и безмятежным, что Илья, который как оказалось совершенно не переносит качку, с удобством расположившись на лежаке, мог спокойно импровизировать на любую тему. Вскоре вокруг них образовалось небольшое сборище искателей приключений. Большинство побывало таким способом в Стамбуле уже не по одному разу. Люди возвращались домой и тут же отдавали паспорт в ОВИР, чтобы получить разрешение на выезд из СССР, а затем несли его в Турецкий консульский отдел для получения въездной однократной визы. Обе эти процедуры занимали в Одессе не более двух недель, так что при желании можно было ездить в Турцию по два раза в месяц.

     Народ охотно делился впечатлениями, давал адреса понравившихся магазинов, рассказывал всякие смешные и не очень, но, в общем-то, поучительные, истории, так что время неспешно шло в приятной и весьма полезной атмосфере.

     Время давно перевалило за полночь, но никто не стремился уйти в каюту, ведь рано вставать, и куда-то бежать с утра было незачем, сначала надо будет позавтракать, и только после этого выходить в город.

     Утром каждый приготовил по небольшой сумке с вещами для продажи и часов в десять, после сытного и обильного завтрака, вся компания дружно отправилась на первую пешеходную прогулку в город. Пограничники поизучали паспорта, нарисовали на визах какие-то закорючки и вернули документы владельцам, объяснив на пальцах, что при возвращении паспорта надо будет предъявлять снова. Таможенники, стоявшие не за столами, как в прошлый раз, а у дверей морвокзала, проводили наших друзей безучастными взглядами, и они вывалились на улицу. Было ясно, что, прежде всего надо перебраться через залив Золотой рог, затем подняться вверх по достаточно крутому плотно застроенному берегу, где и искать заветный магазин. На всякий случай в кармане у Ильи лежала его визитка, но ребята решили попытаться найти дорогу самостоятельно.

      Солнце палило, конечно, не так как в августе, но все равно жарко было очень и пока они добрались до первой тени на том берегу, все успели хорошенько пропотеть.

     - Ни в какую баню, чтобы похудеть, ходить не надо, вот побродим через Золотой рог туда обратно десяток раз и все, по паре килограммов в день, а за всю поездку так и по пятерке точно потеряем, - отдуваясь, сказал Илья.

     - А чего это ты туда-сюда бродить здесь собираешься? – вопрос Нины прозвучал с некоторым недоумением, а вот быстро последовавший ответ испортил всем настроение.

     - Посчитай сама, сейчас туда, на обед обратно, потом опять туда, а вечером назад и так почти три дня подряд. Вот и прикинь, сколько килограммов живого веса мы все здесь оставим, а то мне кажется, я даже слегка ошибся.

     Организаторам поездки такая арифметика, наверное, просто-напросто в голову не приходила, а вот Анатолий, прикинув, сколько времени им потребуется, чтобы добраться до Университета, только тяжело вздохнул.

     Дорога, упираясь в огромную древнюю мечеть, обтекала ее с обеих сторон. Ребята задержались на минутку, и пошли по более оживленной улице. Минут через двадцать неторопливого подъема, они вдруг заметили, что улица резко направилась вниз.

     - Стой, - окликнул Анатолий Илью, который шел впереди, - давай-ка спросим дорогу.

     - И как ты это собираешься делать.

     - Да очень просто, - ответил Анатолий и подошел к какому-то уличному торговцу.

     - Прости, как пройти к Университету? – на английском спросил Анатолий.

     К всеобщему удивлению турок прекрасно понял вопрос и что-то начал вначале на руках объяснять Анатолию, затем достал из кармана зубочистку, и начал рисовать прямо на запыленном асфальте целую схему. Оказалось, что они не так уж и сбились с пути, пришлось, правда, вернуться немного назад, но в этом ничего страшного не было. По мере приближения к площади, народа на улицах становилось все больше и больше.

     Наконец они добрались до того места, где прямо посередине улицы стояли большие деревянные столы, заваленные горами различной одежды. Вокруг них суетились продавцы. Тактика продаж у всех была разная. Одни монотонно или с выражением, громко или не очень расхваливали достоинства своего товара. Другие привлекали внимание его демонстрацией: выворачивая брюки наизнанку, они показывали качество шва; из всех сил пытаясь порвать ткань на рубашке, они доказывали ее прочность. Приемов демонстрации достоинств было много, но чаще всего продавцы просто хватали потенциальных покупателей за руки и тянули их к своему прилавку.

     Ребятам пришлось собраться, поставить девочек в середину и начать отбиваться от надоедливых турок. Дело дошло до того, что Илье пришлось пару раз достаточно ощутимо стукнуть по назойливым рукам. К его удивлению никто не обижался, турок, которому прилично досталось, поднес сложенные ладони к своему носу и даже поклонился в знак извинения. Через пару минут они попали в узкий проход между глухими высокими стенами каких-то средневековых зданий. Продавцы стояли через каждую пару метров, свободного пространства между их товаром не было совсем, обстановка была на редкость миролюбивой и дружелюбной, со всех сторон раздавался смех. Иногда, то справа, то слева возникали какие-то узкие, на одного человека, проходы, в которые обязательно кто-нибудь из местных устремлялся, тут же пропадая из виду. Не все, что творилось вокруг, было понятно, но было это очень и очень занимательно. Передвигаться пришлось медленно, прежде всего, мешало обилие покупателей, не столько движущихся в обоих направлениях, сколько толкающихся у прилавков, выбирая себе приглянувшийся товар, ну и разумеется они сами то и дело останавливались, рассматривая необычные для советских туристов того времени прикольные вещицы, виднеющиеся со всех сторон.

     Наконец они выбрались на широкое пространство, оказавшееся той самой целью, к которой стремились – площадью перед Университетом, да к тому же прямо рядышком с извилистым проулком, который вел к кожаному магазину Абдуллатифа.    

     Казалось не прошло двух с лишним месяцев – магазин стоял на своем месте, вешала были все также под завязку заполнены великолепными изделиями из кожи с мехом, а на своем месте сидел нисколько не изменившийся хозяин. Он, как подброшенный пружиной, вскочил с кресла и буквально подбежал к ним, что-то непрерывно голося. Ребята поняли только одно – он зовет Эрдогана. Вскоре появился и Эдик:

     - А, ребята, приехали, добро дошли, рады вас видеть.

     - Эдик, а Костя где?

     - Какой Костя, алкаш что ли?

     - Почему алкаш? Доктор из Питера, ну который нас сюда в прошлый раз привел.

     - И вам наплел? Никакой он не доктор, обычный русский, приехал сюда с полгода назад, да и остался. Работает на проценты, да все что получает, пропивает.

     - На какие проценты? – полюбопытствовал Анатолий.

     - Вот привел он вас в магазин, вы купили там товара тысяч на пять долларов, ушли, а ему хозяин до пары процентов за покупку выдал. Вот он таким процентщиком и работает. Один из лучших. Болтает хорошо, вас таких вот доверчивых ищет и, по себе знаешь, находит, - и Эдик весело рассмеялся.

     Ребятам только и осталось, что тоже рассмеяться, только смех у них получился с какой-то горечью.

     В этот момент Абдуллатиф, наблюдавший за разговором с некоей боязнью, решил, что что-то идет не так, поскольку клиенты засмеялись и, как ему показалось, собираются покинуть магазин. Он решительно поднял руку, одновременно заговорив. Все сразу же замолчали, в конце концов, не из-за Константина они сюда пришли.

     - Друзья, - начал переводить Эдик, - если вы чем-то недовольны, я готов пойти вам навстречу, рассказывайте, что вас не удовлетворяет.

     Быстро сориентировавшийся Илья добродушно похлопал хозяина по плечу со словами:

     - Да ладно, дойдет дело до дела, вот тогда и будем разговоры разговаривать, - и он улыбнулся получившемуся каламбуру.

     Разговор постепенно перешел на тему, которая очень интересовала друзей: о возможностях продолжать везти в Турцию разнообразнейшие товары советского производства. Однако не все здесь оказалось просто. Дело в том, что отец Абдуллатифа, который отдавал все, что сын выменивал у русских туристов, в свои магазины для продажи, перестал брать русские вещи, говоря, что его клиенты уже накупили всякой всячины и такой бизнес перестал приносить прибыль.

     - Сегодня я у вас, конечно, все заберу, может быть, только цену чуть ниже назначу, чем в прошлый раз, но больше ничего не везите. Нет, не так, везите, сколько хотите, спрос очень большой, но я ничего у вас не возьму, вот так правильней будет.

     Ребятам пришлось только согласно кивнуть головами, ничего изменить они не могли. Анатолий подумал:

     - А будет ли этот следующий раз, а если будет, то когда? В данном случае жить надо сегодняшним днем, - и он достал заранее подготовленный список привезенного товара.

     Аналогичные списки появились в руках и остальных гостей. Эдик начал переводить, хозяин односложно отвечал, после чего на списке появлялась очередная цифра.

     - Цены примерные, за глаза назвать точную, невозможно, - прокомментировал турок, видя огорченные лица.

      - Доставайте, доставайте, сейчас сами убедитесь, - добавил он, заметив, что Илья взял сумку и начал дергать заевшую молнию.

      Все тут же принялись доставать свой товар, выкладывая его на стулья и стол. Абдуллатиф внимательно рассматривал каждую вещь, называл цену и брал следующую. Анатолий сравнил названные цены и теми цифрами, которые были уже написаны на его списке и удовлетворенно улыбнулся, разница была вполне ощутимой. Он подчеркнул получившуюся сумму и направился к вешалам. На деньги, которые он смог выручить за принесенные вещи, можно было приобрести несколько кожаных курток, спрос на которые в Москве взлетел неимоверно. Рынок требовал кожаные пальто, плащи, куртки и чем больше, тем лучше. Сегодня он решил взять три новомодные дубленки с наппалановым покрытием, или как их прозвали в народе "мокрые". С размерами ошибиться было невозможно, не подойдет одному, тут же возьмет другой, поэтому единственной проблемой был выбор изделия без явных дефектов, но тут надо отдать должное туркам, качество товара было на высоте, бери, что хочешь, не ошибешься. Анатолий выбрал еще пару курток и вместе с дубленками пододвинул их хозяину. Сумма получилась значительной, успокаивало только, то, что в каюте осталось еще много вещей и, если судить по предварительной оценке, хватить должно было на все и даже с избытком. Он посмотрел на часы, ну вот, уже пора было возвращаться, через час обед, а тут идти еще и идти.

     Эрдоган, заметив взгляд, брошенный Анатолием на часы, задал какой-то вопрос хозяину магазина.

    - Ребята берите все, что выбрали сейчас, после обеда вернетесь, остальное принесете, там и разберемся, - и он достал лист бумаги, на котором быстренько написал сумму, которую Анатолий уже отдал в виде товара, и остаток долга. Анатолий подписался под итогом и начал упаковывать куртки и дубленки в сумку, получилось даже целых две, хорошо он предусмотрительно пустую на всякий случай прихватил, пригодилась. У его друзей поклажа тоже оказалась приличной.

     Минут через двадцать все стояли на крыльце, а Эдик подробно объяснял им самый короткий путь в порт. Опоздать на обед очень не хотелось, поэтому пошли они быстро, стараясь при этом не забыть советы Эдика, и не сбиться с пути. Идти было легко, сумки были нетяжелыми, дорога все время шла вниз, да и тени хватало, чтобы защитить их от жарившего вовсю солнца. Все было хорошо до тех пор, пока они не уткнулись в забор, за которым был двор мечети, заполненный народом, стоящим на коленях – было время намаза. Наша четверка в недоумении остановилась, никаких путей обхода этого двора не было.

     - Наверное придется возвращаться, - задумчиво проговорила Нина, рассматривая как какой-то турок пробирался вдоль забора, старательно обходя молящихся соотечественников, - женщине так пройти не позволят.

     В этот момент на территорию мечети ступили две женские фигуры в длинных серых пальто, почти подметающих своими полами дорогу, и таких же платках, облегающих лицо таким образом, что даже лоб и щеки были скрыты от любопытных взглядов. Оживленно беседующие до тех пор, пока они не пересекли невидимую черту, обе моментально замолчали и, сосредоточенно глядя себе под ноги, просочились мимо коленопреклоненных мужчин, а оказавшись на той стороне, снова продолжили беседу.

     - Ну, что ж попробуем повторить, - сказал Илья, поднял сумки вверх и пошел, стараясь прижиматься к стене, чтобы никого не потревожить. За ним, вытянувшись в цепочку, шли остальные. Казалось, что они идут в пустыне, ни одного возгласа, ни одного взгляда в их сторону, все те, кто стояли там внизу на коленях, были предельно сосредоточены и не могли позволить себе отвлечься на каких-то пробирающихся вдоль стены людей, и лишь глухой гул сотен голосов, шепотом повторяющих за муллой слова молитвы, говорил, что все эти коленопреклоненные люди живы, что они не статуи.

     Дорога шла все вниз и вниз, и вот, наконец, появилась та мечеть, перед которой тремя часами ранее им пришлось решать сложный вопрос, с какой стороны ее обходить, оказалось именно тогда они и приняли не вполне верное решение. Сейчас все оказалось значительно проще, вот они уже и на мосту через Золотой рог. По-прежнему там толпились рыбаки и сочувствующие им зрители, а то и просто случайные прохожие, притормозившие на секундочку, чтобы посмотреть как счастливчик, умудрившийся подцепить на крючок небольшую рыбешку, будет поднимать ее на довольно большую высоту, ведь под мостом непрерывно сновали в разные стороны приличного размера пассажирские катера.

      Вот там, на мосту им северянам пришлось в полной мере почувствовать на себе действие пусть даже уже и поздне-октябрьского солнца, но ничем не закрытого и стоящего максимально высоко над их непокрытыми головами. Пришли они на корабль своевременно, успели и душ принять и переодеться, в общем, на обед они явились чуточку передохнувшими. Анатолий ел безо всякого аппетита, при мысли, что сейчас опять надо тащиться в эту гору, у него кусок в горло не лез.

    - Илюшь, а может ну его, пойдем завтра с утречка по холодку еще, какая разница-то сегодня вечером или завтра утром.

     - Нет, Толя, мы пообещали сегодня, значит сегодня и надо.

     - Слушай, как представлю себе, что нужно опять с сумками вверх тащиться, мне просто плохо становится. Может быть, хоть не все потащим, а половину. Разложим по двум сумкам, так в два захода, сегодня-завтра и дотащим.

     Они долго обсуждали этот вопрос, практически до самого конца обеда. В ресторане столы стояли близко друг к другу, поэтому большинство соседей оказались в курсе их проблемы. Вот так и получилось, что помощь пришла в самом неожиданном месте.
Девушка, сидевшая через один стол от них, дала им пару трудно оценимых советов. Первый они отвергли сразу же – взять такси и за пять-шесть баксов добраться до Университета, а вот вторым воспользовались с большой благодарностью. Оказалось, что, если перебраться на ту сторону залива и повернуть налево, то через пару сотен метров с правой руки окажется знаменитый железнодорожный вокзал, около которого находится конечная остановка трамвая. В прошлый раз они видели длинный, состоящий из трех красных деревянных вагонов, медленно тянущийся вдоль улицы и остановившийся напротив входа в Университет. Вероятно именно об этом трамвае и рассказывала им соседка. Так, что немного мелких турецких денежек, и ты можешь оказаться в нужном месте.

     Обрадованные представившейся возможностью перетащить весь товар за один заход, они напрочь забыли о таможенниках, которые терпеливо дожидались своего часа. К счастью первой шла Нина, она не успела втащить свою сумку в помещение таможни, как заметила, что один из офицеров встал со стула, стоящего у выходной двери, и решительно направился к ней. Нина сделала вид, что она забыла что-то на судне и вернулась на причал. Ребята быстренько вернулись в каюту, разгрузили сумки таким образом, что в них внутри практически ничего не было, но карманы были набиты битком, и по одному вышли на улицу. За углом им пришлось переложить все в одну сумку, дождаться пока таможенник вышел покурить, всем, кроме Нины вернуться на корабль, вынести опять часть товара, и повторить эту операцию еще пару раз. В итоге, потеряв кучу времени, им удалось вытащить все, что они собирались продать Абдуллатифу.

     Посмеиваясь, как ловко им удалось провести таможню, ребята, сами не заметив, оказались вначале на другом берегу, а затем, через пяток минут и на конечной остановке трамвая. Но, если несколько месяцев назад им попался на глаза старенький весь дребезжащий и чуть ли не разваливающий трамвайчик, похожий на своих родственников, бегающих по московским рельсам, то в этот раз они с удивлением увидели абсолютно новый трамвай, красивый, современный, бесшумный, скоростной и очень большой, состоящий из двух сочлененных вагонов, с двумя кабинами, спереди и сзади, так что даже разворотный круг не нужен. Но самое интересное, что проезд на этом чуде техники оказался бесплатным. У лестницы, ведущей на высокую платформу, стоял высокий веселый парень, зазывающий пассажиров. Поняв, что перед ним иностранцы, он закричал:

    -No tiсkets, free, - и поклоном сделал характерный приглашающий жест.

     Ребята вошли в вагон, сели на свободные места, двери закрылись, и трамвай практически бесшумно помчался по узким улочкам. Для безопасности по всему маршруту с обеих сторон трамвайные пути были огорожены высоким металлическим забором. Скорость была очень приличной, вот трамвай промчался мимо площади, на которой виднелись две очень большие мечети - Голубая мечеть или Мечеть Султана Ахмета и Айя София, бывший Патриарший Собор Святой Софии, превращенный турками после захвата Константинополя в мечеть, а потом в музей. Но обо всем этом наши герои узнали значительно позже, а пока они смотрели в окна, не понимая, где они оказались.

     Механический голос монотонно произносил названия остановок, Анатолий пытался соотнести их с тем, что было написано на схемах, размещенных на свободных местах, на стенках вагона. Ему показалось, что следующей остановкой будет Университет и он, подталкивая друзей, направился к выходу. Пока они осматривались на высокой платформе, трамвай успел умчаться. Илья подошел к схеме маршрута и почти ткнул носом приятеля вначале в название остановки, а затем в схему:

     - Ты, глаза  то разуть не желаешь? Ты, где нас высадил?  Университет, к твоему сведению, на следующей остановке размещается.

     - Ребята, простите, пожалуйста, наверное, бес попутал. Услышал объявление "Университет", а это о следующей остановке говорили. Придется теперь пехом идти.

Со вздохами, ахами и охами, все взяли сумки и пошли вперед, но стоило им обойти впереди стоящее здание, несколько выдающееся вперед и закрывающее дальнейший обзор трамвайных путей, как они поняли, что именно за этим домом и находится магазин Абдуллатифа.

     - Прости дурака, - низко склонил голову Илья, - ерунды какой-то наговорил, а ты молодец, как нас привез, прямо в точку.

     Еще через полчаса они оказались на том же самом месте, вспоминая ту почти неповторимую сцену в магазине, когда во время возникший Ибрагим, быстро разобрался в ситуации, переговорил с напарником, и вынес неожиданное для гостей решение:

     - Ребята, мы хотим сделать вам сегодня на прощание небольшой подарок. Сумма, на которую мы забрали у вас товар, оказалась  несколько больше, чем то, что вы у нас выбрали. Так вот мы вам эту разницу решили отдать деньгами.

     Наши друзья, с удивлением и благодарностью получившие по небольшой пачке долларов, пошли в сторону площади.

     - Интересно, чем они руководствовались, принимая такое решение? – спросила Нина.

     - Я думаю, Ибрагим, поработав в нашей стране, хорошо разобрался в нашей психологии, и понимает, что после этого мы опять обратимся к ним, независимо от того, что они перестали наш товар покупать, - ответил Анатолий. Он уже прокрутил эту ситуацию в голове, и как смог в ней разобрался.

     - Наверное, ты прав, - поддержал его Илья, – конкуренция у них, дай Бог, за каждого постоянного клиента держаться надо.

     - Ладно, что мы здесь стоим-то, пойдем потихоньку. А с трамваем этим они здорово придумали, - вспомнил Анатолий объяснения Ибрагима о бесплатном проезде на супертрамвае.

     А рассказал Ибрагим вот что:

     - Этот трамвай запустили пару недель назад, и сразу же, старики и многие верующие начали настоящую войну против него, говоря, что это исчадие ада, настоящий Шайтан. Им практически никто не пользовался, вот и решили первые полгода сделать его бесплатным, чтобы народ потихоньку приучить. Пока им пользуются лишь иностранцы, да некоторая часть молодежи, вы, наверное, ехали в почти пустом трамвае? – и, увидев положительный кивок, продолжил, - зато теперь ездить стало проще и спокойней.

     Времени до ужина оставалось еще много, в тени жара почти не чувствовалась и Илья предложил пойти в сторону той гостиницы, где они жили в прошлый раз, да побродить там по магазинам. Это предложение было дружно поддержано, ведь всем хотелось кое-какой мелочевки набрать.

     Ребята осмотрелись и решили перейти на другую сторону улицы, поскольку вдоль университета никаких магазинов не было, а по площади, где буквально кипела торговля с рук, передвигаться было тяжело. На той стороне действительно шла целая цепочка магазинов, но все они были с очень дорогими товарами, рассчитанными преимущественно на западных туристов.

Глава третья. Новые знакомства

     Напротив того места, где они остановились, перпендикулярно к трамвайным путям в сторону моря шла небольшая улочка, куда время от  времени сворачивали машины.

     - Пойдем туда, внизу где-нибудь должна быть та улица, что параллельна центральной, там магазины попроще, чем эти, - предложил Илья.

     Все согласились с этим разумным предложением, и направились к  недавно построенному  подземному переходу, продолжая громко, со смехом и копированием действующих лиц, обсуждать разговор, который они вели несколько минут назад с турками.

     Внутри переход оказался грязной дырой, судя по запаху превращенной местными торговцами в туалет; то-то народ сновал туда-сюда прямо через трамвайные пути. Пришлось и ребятам там же перебежать через дорогу. Ограждение на этом участке еще сооружалось, и проход был свободным. В той стороне, откуда они прибыли, центральная улица сужалась так, что по ней, только трамвай мог проехать, и "кирпич", такой же как у нас, категорически объявлял всем водителям, что ездить там запрещено.

     Большинство машин, уткнувшись в сужение, разворачивалось прямо через трамвайные пути, пешеходам надо было крутить головой, чтобы под них не угодить, да от трамвая во время ускользнуть, ведь неслись эти чудовища не только быстро, но и практически бесшумно.

     - Здравствуйте, - раздалось совсем рядом. Это слово было произнесено с легким акцентом, но с таким чувством и таким проникновенным голосом, что все невольно замолчали и остановились. 

     Около подъезда жилого двухэтажного дома стоял молодой небольшого роста начинающий лысеть круглолицый турок. Сияющая на лице улыбка, огромные темные как маслины глаза, привлекали внимание и вызывали доверие.

     - Зайдите ко мне в магазин, прошу, вы не пожалеете, - и он показал на дверь, около которой стоял.

     Переглянувшись, все как завороженные гуськом пошли за незнакомцем. В подъезде свет не горел, но было светло. Оказалось, что он идет из подвала, куда быстро сбежал турок. Когда ребята спустились вниз, они попали в довольно людное большое помещение. Стеклянные стены, за которыми видны были вешала с одеждой и полки с различными товарами, а также вывески над застекленными дверями, наглядно свидетельствовали, что они оказались в небольшом полуподземном пассаже. Прямо посреди зала стоял столик, за которым два продавца с увлечением играли в нарды. Вокруг них толпилось еще с десяток болельщиков. Никто на спустившуюся группу внимания даже не обратил. Приведший их турок заглянул в какой-то закуток, что-то громко туда прокричал, и побежал за лестницу, рукой приглашая за собой Анатолия с друзьями. Он включил свет, и ребята вошли в небольшую комнату без окон с довольно высоким потолком, позволившим повесить на трубу, закрепленную между стенами, кучу женских шелковых костюмов немыслимо ярких расцветок. Огромные цветы,  разбросанные по ткани, местами были безжалостно обрезаны, а затем сшиты без какого-либо порядка. Мужчины, пожав плечами, начали рассматривать мужские рубашки, лежащие на полке одного из стеллажей. Девушки же попросили снять несколько этих аляповато выглядящих костюмов, и после недолгих раздумий, выяснив цену, отложили в сторону по десятку изделий.

     - Толя, Илюша, возьмите и себе по несколько штук.

     - Да вы, что девчонки, это же настоящая деревня. 

     - Мальчики, а вы где живете-то, не в деревне что ли? Про Москву ведь так и говорят. Поверьте, у нас масса женщин среднего возраста мечтает одеться ярко и броско. Все разлетится моментально, жалеть будете, что мало взяли. Парень-то, - и они кивнули в сторону продавца, - не глуп, понимает, чем русских привлечь.

     Турок стоял рядом с длинной палкой в руках, с помощью которой он снимал вещи из-под потолка, и улыбался. Было неясно, понимает ли он, о чем говорят гости, или просто рад, что появились новые покупатели, но его вид вызвал ответную реакцию, все заулыбались тоже.

     Принесли чай, который заказал хозяин магазинчика в небольшой кухоньке, расположенной в темном углу подвала, именно туда он и заглянул по пути в свой магазин. Все расселись на колченогих складных стульях, которые хозяин вытащил из угла, заваленного большими тюками и турок начал рассказывать о себе. Говорил он медленно, чтобы гости его легче понимали.

     История оказалась любопытной. Родился Себаттин, попросивший называть себя Саша, через пару месяцев после того как его родители в поисках лучшей доли перебрались в Турцию из Боснии. В стамбульском районе, где компактно селились боснийские эмигранты, им предоставили под застройку небольшой участок земли и они поставили там такой же небольшой домик. Позднее у них появилось на свет еще пятеро детей – три мальчика и две девочки. Саша был старшим из детей и на него свалилось очень много работы: надо было и гулять с малышами, и стирать пеленки, и ходить за продуктами, да мало ли дел в семье, где мать привязана к младенцам, а отец чуть ли не сутками работает, всюду, где была любая возможность получить деньги. Высшее образование, полученное им в социалистической Югославии, на новой родине оказалось никому не нужным, вот и перебивался человек случайными заработками.

     Себаттин рос обычным турецким мальчишкой. Как было принято в этой стране, он закончил пятый класс начальной школы, и пошел работать. Было ему в то время двенадцать лет. Где может работать мальчик в таком возрасте? Хорошо, если он сможет устроиться куда-нибудь учеником, а так ведь только на посылках можно оказаться. Вот и Себаттин перепробовал много работ, продолжая в тоже время самостоятельно упорно учиться. Сдав экстерном экзамены за оставшиеся три класса начальной школы и два класса школы первой ступени, он получил такие оценки, что его зачислили на первый курс Анкарского университета, по окончании которого он должен стать дипломированным экономистом, но это произойдет через долгих пять лет, ведь пока он только начал учиться – он первокурсник. Поступление в университет дало Себаттину возможность получить отсрочку от службы в армии. 

     Незадолго до этого события, отец по предложению сына арендовал небольшое помещение в подвале жилого дома практически напротив университетской площади. Молодой человек рассуждал следующим образом. Уровень производства швейных изделий в стране вырос, объемы производства значительно превосходили собственные потребности, начался экспорт излишков за рубеж. Турция, находящаяся на стыке двух континентов, в той самой Малой Азии, где когда-то зарождалась европейская цивилизация, обладала большим количеством исторических памятников, вызывающих приток иностранных туристов. Ну, а туристам нужно что-то привезти из путешествия. А тут еще следом за польскими в Стамбуле появились советские покупатели. Вот здесь и должна была, по мнению парня, найтись ниша для их семейного бизнеса. Себаттин сразу же после  учебы бежал или в магазин отца, или ездил по различным швейным фабрикам в поисках нужного товара. Ставку он сделал на русских, а для этого ознакомился с традиционными вкусами россиян. Здесь пригодились и произведения живописи, и современные художественные фильмы. Пусть он не понимал, о чем говорят персонажи и, что написано в книгах, зато он видел, как одеты жители соседней страны в повседневной жизни, и подобрал те изделия, которые, как ему казалось, будут интересны русским покупателям.   

     Вскоре ему пришлось заменить в магазине рано постаревшего отца, а в помощь себе привлечь братьев, которые после занятий в школе, прибегали в магазин. Для этого он был вынужден уйти с дневного отделения в Университете на заочное, где можно было вполне официально каждый курс проходить за два года, а при желании прихватить и еще один год. Срок обучения при этом увеличивался до десяти лет, но и отсрочка от армии продлевалась, правда только до двадцати восьмилетия призывника, после чего он все равно должен был пойти служить.  Братьям повезло значительно больше, чем Себаттину. Вышедший незадолго до описываемых событий закон о всеобщем образовании в их стране, позволял им получить нормальное бесплатное школьное среднее образование. Семья жила очень не богато, но младшие дети школу не бросали.

     Труднее всего оказалось с иностранными языками. Хотя семья жила в окружении бывших соотечественников, и дома родители говорили на сербо-хорватском языке, дети не хотели учить родной язык, считая, что, живя в Турции, им нужен только язык этой страны. К счастью пару лет назад в гости приезжала родная сестра матери, оставшаяся жить в Югославии.

     - Себо, как тебе не стыдно, ты совершенно не знаешь языка своих предков. Человек, забывший свою родину, не сможет ничего достичь в этой жизни. Я даю тебе возможность вновь заслужить мое уважение. Через полгода у твоей матери юбилей, на него из Сараево приедет много гостей, ты должен всех приветствовать на родном языке, и сказать тост в честь своей мамы.

     Мальчик решил постараться выучить родной язык, и это у него получилось прекрасно, сказалась видимо генетическая память, да разговоры родителей между собой немало помогли.

     Саша в лицах показал покупателям изумление родителей, когда он начал свое выступление на сербохорватском. Всем показалось, что он говорил на нем с самого рождения. Тетка показала ему большой палец, что было главной похвалой. 

     Сейчас он пытался выучить русский, который оказался схожим с родным языком, но давался ему тяжело. Учебников не было, об учителях с их ценами можно было даже не помышлять, приходилось вот так в беседах с нечастыми русскими покупателями, запоминать новые слова и выражения. Его речь была полна ошибок, но парень старался, и это было заметно.

     Напоследок он достал бутылку югославского бренди и предложил выпить за знакомство. Никто отказываться не стал, и довольные ребята с уже не пустыми сумками вывалились на улицу. Саша помахал им рукой и вскоре они повернули на улицу параллельную центральной. Именно на ней, в чем все были абсолютно уверены, находилась гостиница, где им пришлось жить в предыдущий раз.

     Улица круто поднималась вверх и, когда они достигли самой верхней точки, впереди появилось высокое здание с отчетливой вывеской "Hotel Akgun".

     - Ну, вот, я же говорил, - почти пропел Илья.

     - А с тобой никто и не спорил, - ответила в тон ему Нина.

      Собственно говоря, гостиница была им совершенно не нужна. Их интересовал тот многоэтажный пассаж, куда они заходили со Львом. Воспоминание о приятеле вызвало у всех невольный приступ огорчения, но поддаваться ему было несвоевременно, и, чтобы отвлечь друзей от грустных мыслей, Илья начал оживленный разговор о том, куда он поедет отдыхать на заработанные в этой поездке деньги.

     На ступеньках пассажа стояла группа турок, по всей видимости, продавцов, которые вышли вздохнуть свежего воздуха. Штаны одного из них, стоящего спиной к проезжей части, произвели на Илью неизгладимое впечатление. Они были широкие, прекрасного покроя, сшитые из тонкой немнущейся ткани, но в таких ярких разводах, что Анатолий посчитал настоящим безумием, если хоть один уважающий себя мужчина их оденет. Илья же буквально застыл на месте, его вид выражал немыслимую скорбь, от  того, что у него нет таких брюк, и явное желание сейчас же содрать их с этого типа, оживленно беседующего  на тарабарском языке с такими же, как он бездельниками. Девчонки вначале пытались сдерживать себя, но Илья строил такие рожи, что они не выдержали и расхохотались. Вся группа турок повернулась на их смех и обладатель штанов, моментально поняв в чем дело, неожиданно обратился к Илье с вопросом на хорошем русском языке:

     - Привет, ты хочешь такие штаны? Пойдем, у меня их много. На любой вкус найдутся. Меня Зия зовут. Запомнить легко, континент без буквы "А". Названия континентов ведь все знают, их всего шесть, вот отбросьте от одного начальную букву, это и будет мое имя.

     - Действительно легко, - ответил Илья, - это ты здорово придумал. Ну, пойдем, посмотрим, что там у тебя замечательного имеется.

     Магазинчик оказался почти у самого входа в пассаж, рядом с большим грузовым лифтом, который сновал между этажами. Время от времени он оказывался на первом этаже и в него тут же начинали затаскивать тюки с товаром, казалось возникающими из воздуха. Вроде бы все уехали наверх, а через секунду посмотришь, уже лежат новые, дожидаясь своей очереди. Народу в пассаже было значительно больше, чем в прошлый раз, часто доносилась русская речь. Но все это Анатолий рассмотрел чуть позже, когда он выбрался из магазинчика Зии, чтобы передохнуть от той обстановки доброжелательности и неистощимого остроумия, производимого этими двумя такими внешне разными людьми – русским и турком. Казалось, они устроили соревнование, а может это так действительно и было, пытаясь перешутить друг друга. Один скажет, что-нибудь смешное, а другой тут же подхватывает и закрутит такое, что все окружающие буквально на полу от смеха лежат.

      Анатолий никогда не был любителем клоунад и безудержного смеха, ему надоело слушать и смотреть на кривляние двух взрослых мужиков, и он пошел прогуляться по пассажу и присмотреть, где можно будет взять ходовой мелочевки, чтобы разбавить крупный товар и заполнить все сумки.

     Хотя он приехал в Стамбул уже во второй раз, привыкнуть к множеству магазинов и изобилию разнообразного товара на их полках он никак не мог и даже терялся. Однако, пройдя через десяток небольших, в одну комнату лавочек, он решил, что нечего попусту ходить, ведь по витринам можно легко определить направленность магазина и еще из-за двери понять стоит туда заходить или нет. На первом этаже этого пассажа было с пару десятков магазинчиков, и Анатолий добрых минут двадцать потратил, знакомясь с их ассортиментом, пока не оказался перед стеклянной дверью, за которой находились его друзья. Там все также раздавались громкие голоса, после чего их заглушал смех.

     - Ну, все хватит, ужин скоро. Нам надо уже потихоньку собираться, да в сторону корабля брести. Завтра возвращайтесь сюда и хохочите, сколько влезет.

     - А завтра у вас это вряд ли получится, - раздался чей-то незнакомый голос.

     Анатолий повернулся и увидел еще одного турка, сидевшего в самом углу, так тихо, что его было почти незаметно. По-видимому, он уже привык к своему товарищу и никакого внимания на него не обращал.

     - А почему это у нас не получится? – спросил Толя.

     - Сегодня заканчивается Рамазан, завтра будет Байрам, многие работать не будут, мы вот может быть придем после обеда, а может и не сможем вырваться, ведь праздники не так часто бывают.

    - А что это такое Рамазан, Байрам? – спросил кто-то.

    - Рамазан – это священный месяц, по мусульманскому календарю он девятый, и символизирует очищение. Именно в этот месяц много лет назад пророку Мухаммеду было ниспослано первое откровение. Сегодня последний день Уразы – великого тридцатидневного поста. Завтра начинается праздник разговения – Рамазан-байрам. Он продлится три дня. Весь народ будет веселиться и праздновать. Ведь у мусульман нет такого количества праздников, как у христиан. Вообще работать в первый день Байрама грех, но, тех, кто хочет заработать, это не остановит, хотя сразу хочу предупредить, что многие магазины завтра не откроются, а многие начнут работать только после обеда, а то и ближе к вечеру, - все это выдал на одном дыхании незнакомец, сидевший спокойно в своем уголке.

     Все сразу же спохватились, распрощались с хозяевами, и вышли из дверей. На секунду задержался лишь Илья, который с сожалением выпустил из своих рук заветные штаны:

     - Отложи, пожалуйста, я обещаю, что в следующий раз я их обязательно куплю.

     - Илья, не волнуйся, они будут тебя ждать, - пообещал тот, кого звали Зия.

    - Ну, и что мы сейчас будем делать? До ужина чуть больше двух часов, вряд ли мы сумеем нормально затариться, а завтра корабль уже в шесть вечера отходит? - спросила Нина.

     - Придется или без ужина остаться, или поспешать быстро-быстро, - ответил Илья и устремился в первую попавшуюся дверь.

     - Илья, постой, куда ты полез-то? Тебе что нужны женские пальто? Я здесь почти все изучил. Вон там мужское и женское белье, там приличные водолазки, там свитера, а там легенсы и прочие всякие штаны.

     - Ну, что ж Толя, если ты все знаешь, тогда веди нас Сусанин, - откликнулся Илья, и они начали спешно перемещаться из магазина в магазин. По пути их сумки набивались все плотней и плотней, и стали настолько весомыми, что ребята зачастую ставили их на пол и подпихивали ногами.

     Достаточно скоро у всех деньги закончились почти полностью, осталось по небольшой сумме на сувениры или на что-нибудь такое, от чего отказаться невозможно, но в то же время достаточно дешевое, чтобы они смогли это приобрести. Илья засунул в специальный маленький карманчик в брюках несколько купюр, сказав, что он точно знает, чем порадует не только себя, но всю их компанию, но заявил, что будет молчать:

     - Сюрприз, есть сюрприз. Завтра вечером, возможно, смогу вас и удивить, и порадовать.

     До ужина оставалось около получаса, когда они, нагруженные до отказа, поплелись в сторону трамвая. Остановка находилась в сотне метрах от поворота, из-за которого они выползли на широкую улицу, когда вдали появилась змейка трамвая.

     - Ребята бегом, опоздаем на трамвай, прощай ужин, - крикнул Илья и бегом устремился к платформе, возвышающейся над улицей.

     Последней, не бежала, а еле шла Валентина. Илья бросил свои сумки на платформе и бросился на помощь девушке.

     Когда трамвай тронулся и помчался в сторону порта, все сидели на жестких пластиковых сидениях, и пытались отдышаться. Через некоторое время друзья стояли напротив железнодорожного вокзала, куда приходил знаменитый, широко известный по роману Агаты Кристи "Восточный экспресс". 

     - Ну, что ж осталось всего ничего, если идти даже медленно, к концу ужина придем, -  Илья взял две самые тяжелые сумки и пошел в сторону Босфора.

     Следом за ним пошли все, однако, когда Анатолий добрался до поворота и машинально оглянулся, он увидел, что Валентина, отойдя на десяток метров от  трамвайной остановки, бросила сумки и без сил уселась на одну из них.

     - Илья, Нина стойте, - закричал он, подтащил свои сумки к остановившимся друзьям и пошел назад, помочь Вале.

     - Так, - сказал Илья, - придется идти гусеницей. Мы с Толькой будем сумки подтаскивать, а девчонки, их сторожить, Нина тоже еле-еле свое добро тащит.

     Скорость передвижения резко замедлилась, но все же вскоре они оказались перед деревянным мостом, за которым находился порт. Неожиданно Илья резко ускорился и скрылся за перегибом моста. Однако, когда Анатолий перебрался через мост, он увидел там одну Нину, присевшую на сумки:

      - Илька куда делся, что-то навстречу он мне не попался?

     - Не знаю, бросил сумки и побежал куда-то вон за тот угол, - и она показала в сторону моря, - наверное, прихватило его очень, пошел облегчиться где-нибудь в укромном уголке.

     - Ладно, пусть догоняет, - и Анатолий, поставив свои сумки рядом, пошел назад за следующей поклажей.

     Илья, весело насвистывающий, догнал его, когда мост уже заканчивался:

     - Ну, что полегчало? – спросил Толя друга, но тот только загадочно улыбнулся в ответ.

     Минут через двадцать все завалились в каюту. Ребятам еще пришлось установить сумки одну на другую, чтобы высвободить хоть какое-нибудь свободное место, а Валентина легла на свою койку и повернулась к стене.

     - Валя, пойдем поскорее, ужин заканчивается, скоро все со столов уберут.

     - Я есть не хочу, никуда не пойду, а буду спать, - послышалось в ответ.

     - Ну, ты как хочешь. Хозяин–барин, - проговорили ребята и отправились в ресторан. 

     Там было на удивление пусто. Лишь за несколькими столами сидели люди, а большинство, по всей видимости, еще не вернулись с берега, так как тарелки с закусками стояли нетронутые.

     - Ужин сегодня продлен на один час, - сообщила им подошедшая с подносом с горячим официантка.

     - Знали бы, не надрывались так, - с горечью проговорил Илья, на что Нина тут же ответила:

     - Да все было бы точно также, просто мы в магазинах проторчали бы больше, вот и все.

     Наевшись, все вернулись в каюту. К общему удивлению Валя сидела на койке с помадой в руке.

     - О, спящий сфинкс пробудился. Беги скорей, там тебя ждут не дождутся, ужин еще полчаса будет продолжаться.

     - А я полежала немного и вдруг так есть захотела, - улыбнулась девушка, - а что действительно накормят меня? А то я уж решила в буфет сбегать, какой-нибудь кондитеркой разжиться.

     - Иди, иди поскорей, в ресторане все накрыто, твоя порция стоит, дожидается, - подтвердила Нина, - да мы потихоньку соберемся и сходим куда-нибудь, хоть к этим мечетям, мимо, которых мы сегодня на трамвае катались. Народу-то там полным-полно.

    - Ничего себе, что хорошая еда с людьми делает? Только, что труп трупом выглядела, а сейчас-то поела и повеселела, - тут же отозвался Илья, - а что Толь, может действительно пойдем, пошарахаемся там, а то кто знает, вдруг больше не доведется в этом городе побывать. Гайки снова закрутят и прости-прощай вольная жизнь.

     - Да я тоже не против, вот сейчас Валентина вернется и пойдем.

     - Мальчики, идите, погуляйте по палубе, нам собраться нужно будет, - выгнала их из каюты Нина, - подождите нас наверху, мы скоренько.

      Ребята поднялись на самую верхнюю палубу. Вид, который предстал перед ними, был великолепный. На улице уже стемнело, но яркая подсветка делала картину непередаваемой. Наверху в левой стороне на самом высоком месте стоял какой-то то ли замок, то ли дворец. Ярко освещенный, он вызывал желание протянуть руку и потрогать его резные стены и башни, жаль дотянуться было невозможно.

     - Красота-то какая, а ты дурачок ехать отказывался, - шутливо поддел приятеля Илья.

     Анатолий никак не отреагировал на его слова, он задумался, любуясь открывшейся перед ним красотой. Вверх по склону горы одна за другой поднимались величественные мечети, минареты которых, стрелами пронзая воздух, создавали любопытную фантасмагорическую картину. Казалось, между ними натянуты невидимые провода, по которым переливалась сама тысячелетняя история. Он явственно представил себе, как сотни лет назад, еще до прихода османов, к этому берегу приставало множество малюсеньких корабликов со всего света. Русские купеческие, да и военные суда здесь были не редкостью. В его ушах звучали голоса давно умерших людей, перед его глазами проходили их тени. Он настолько ушел в свои мысли, что когда наряженные девушки поднялись наверх, никак не мог понять, куда его зовут.

     Прогулка удалась на славу. Наверх они поднялись на трамвае. Вся площадь перед мечетями была заполнена людьми. Повсюду звучала иностранная речь. К мечети Султан Ахмета было не пробиться. Шел намаз и сотни мусульман, не поместившиеся внутри, стояли на коленях вокруг, повернувшись на восток в сторону Мекки. Потолкавшись там, ребята не спеша спустились пешочком к морю и немного прошлись по берегу до того места, где начинался Босфор и где глубоко в сушу вдавался искривленный в виде гигантского рога залив, из-за богатств, находившихся в древнем Константинополе, названный Золотым.

     Утром спешить было некуда, поэтому все, как следует выспались, и только после завтрака стали обсуждать, как они будут проводить последний день в Стамбуле в этой поездке. Ребята решили залезть на самую верхотуру корабля и предаться там ничегонеделанию под теплыми лучами осеннего солнца. Девчонки наоборот надумали пойти погулять по древним улицам, посмотреть, как люди отмечают большой праздник, да и просто так пошляться по загранице, ведь обе они нигде до того за пределами родины не бывали. 

     - Вы только там поосторожней, никуда не лезьте, мы волноваться будем. К обеду ждем, - напутствовал подруг Илья.

     - Не волнуйтесь дядя Илья, с нами ничего не должно случиться. Мы будем предельно внимательными и осторожными.

     И две подружки почти бегом спустились на берег.

     Как только они скрылись за дверями морвокзала, Илья обратился к приятелю с неожиданным вопросом:

     - Слушай, Толя, у тебя долларов пять найдется на общее дело? – и, увидев утвердительный кивок головой, продолжил:

     - Тогда сходи на улицу, там за углом есть магазинчик, а в нем пиво их продается – три бутылки за пару баксов. Купи бутылок шесть или, если жаба не задушит, девять. Они нам очень будут нужны вечером.

     - А ты почему не можешь сходить сам?

     - У меня другое более ответственное задание, хотя пойти мы можем вдвоем, это ты правильно подметил.

     Вскоре они уже оказались на дороге, ведущей на мост через Золотой Рог. Там Илья показал другу маленький магазинчик, где тот без проблем приобрел десяток бутылок "Эфеса". Продажи у турка шли вяло, вот он и решил задобрить бога  торговли, подарив одну лишнюю бутылку пива русскому покупателю, о чем и объявил обрадованному Анатолию на ломанном русском языке.   

     Ильи нигде не было видно. Большой пакет с пивом отягощал руки, пришлось идти на корабль одному. Ждать приятеля долго не пришлось, вскоре тот завалился в каюту с пустыми руками, но загадочным выражением на лице. Видно было, что Илья действительно придумал какой-то сюрприз, но выдавать его ни за какие деньги не хотел.

     "Что ж подождем вечера, - подумал Анатолий, - а этот пусть помучается, не понимая, почему я ему вопросов никаких не задаю".

     На верхней палубе было полно народа, который загорал под лучами осеннего  солнышка. Ребята бродили между занятыми лежаками, как вдруг две девушки встали и пошли куда-то вниз.

     - Можете занимать, мы не вернемся, - услышали друзья и, не мешкая, разделись и с удобствами устроились на шезлонгах. Время летело совсем незаметно, всех позвали на обед и тут ребята спохватились:

     - Что-то мы про девиц забыли совсем, может они уже вернулись и нас ищут.

     В каюте никаких их следов не оказалось.

     - Наверное, они уже в ресторане, – предположил Илья, - ключ ведь у нас, вот они и отправились в ресторан в надежде нас там найти.

     Но и за обеденным столом никого не было.

     - Давай по-быстрому перекусим, да пойдем их искать, - предложил Анатолий.

     Друзья ели быстро и сосредоточенно. Но когда они приступили ко второму, в зале появились Валя и Нина. Девушки казались напуганными и встревоженными.

     - Где вы так задержались и что это с вами?  Кто вас так напугал?

     - Ребята, давайте мы поедим, а потом вам все расскажем.

     После обеда они поднялись на верхнюю палубу, встали в сторонке и девушки начали свой рассказ. Вначале все шло нормально, они на трамвае доехали до университетской площади и пошли в сторону того магазина, где вчера познакомились с Зией. Пассаж действительно был закрыт, также впрочем, как и все магазины поблизости. Девчата решили побродить по этой и соседним улицам, рассматривая витрины магазинов. Их оказалось столько, что даже на поспешный осмотр ушло немало времени. На некоторых витринах были выставлены такие вещицы, что девчонки с удовольствием перемерили бы их одну за другой, но закрытые двери только разжигали аппетит. Только часа через два в некоторых магазинах зашевелилась жизнь, но именно в них ничего интересного не оказалось. Время потихоньку приближалось к обеденному, и подружкам ничего не оставалось, как двигать в сторону порта.

     Взг лянув на часы, они решили пойти пешком. Очень уж захотелось им посмотреть, как живут турки, да как они отмечают праздничный день. Поэтому в сторону Босфора они решили пойти кружным путем, побродив при этом по жилым улицам. Вскоре им действительно удалось попасть в район, застроенный деревянными домами. Они были настолько старыми, что казалось, начнут разваливаться прямо на глазах, но ничего интересного девушкам не попадалось. Разочарованные они спускались все ниже и ниже, но вдруг послышались звуки восточной музыки и громкие выкрики.

     На широкой площадке между домами танцевала большая группа молодых мужчин, подбадривающих себя энергичными выкриками. Зрелище было настолько увлекательным, что девушки невольно подошли поближе. Они не обратили внимания, на то, что местные женщины тесной группой стояли поодаль в сторонке, по-видимому, соблюдая вполне определенную дистанцию. Нину и Валю буквально влекло к тому кругу, где кружились мужчины, они подходили все ближе и ближе и, наверное, перешли какую-то невидимую черту. Неожиданно их окружила толпа мальчишек. Там были как совсем маленькие детишки от 6-8 лет, так и 12-14 летние подростки. Со смехом и гортанными выкриками они начали толкать окруженных девушек от не прекращающих свой танец мужчин. Вначале все было более или менее спокойно, но когда они отошли на несколько десятков метров, какой-то мальчишка больно ущипнул Валю. Девушка, невольно вскрикнув, ударила обидчика по руке, и тут началось. Десятки рук, пущенных в ход, так сильно начали щипать девушек, что те не знали, куда им деться. Больше всего досталось полненькой Вале, но и Нине тоже перепало. С трудом вырвавшись из мальчишеской толпы, девушки из всех сил помчались вниз и вскоре оказались на берегу залива почти напротив моста, по которому непрерывно двигались машины. Толпа, которая их преследовала, остановилась и пошла назад, а подруги решили перейти через мост, чтобы на всякий случай себя обезопасить. К счастью навстречу им шел полицейский патруль, у которого им удалось выяснить, что морской порт находится достаточно близко, нужно только пройти несколько сотен метров по улице, которая идет за домами, тянущимися непрерывной полосой по берегу Золотого рога.

      Валя приподняла майку, и ребята увидели ее поясницу всю в красных пятнах от щипков.

     - Это еще что, а вот моя бедная задница ужас как выглядит. Зачем мы только пошли бродить по этому чертову городу. Дикари какие-то тут живут, - сетовала девушка.

     - Просто не надо ходить там, куда нас не звали, вот и все. В следующий раз будем умней, - закончила эту тему Нина.

     Друзьям удалось найти несколько пустых шезлонгов, и они улеглись рядышком вдоль борта, с которого прекрасно было видно, как одни пассажиры устремились на выход в город, в то время как другие с полными сумками продолжали возвращаться на судно. Справедливости ради следует отметить, что первых было, конечно, значительно больше. Шло время и ситуация начала меняться, поток людей выходящих становился все меньше и меньше, пока совсем не иссяк, в то время как народ начал толпами возвращаться назад.

      Но вот и возвращаться с берега стало совсем немного, внизу около канатов, которыми надежно был привязан "Айвазовский", появились какие-то, явно местные, люди, а по судовой трансляции зазвучали фамилии туристов, которых убедительно просили  обратиться в бюро информации, подтвердив этим свое присутствие на судне. Объявляемых фамилий становилось все меньше, пока не осталось только две – Семенов Антон и Семенова Дарья. Этих граждан явно на борту не было. Праздношатающийся по палубам народ сгрудился на борту, с которого виднелся причал, в ожидании продолжения "концерта". Однако, ко всеобщему удивлению, никто ждать опоздавших туристов не собирался. Корабль резко рявкнул, как бы прощаясь с приютившим его на время портом, швартовые были сброшены с кнехтов, трап втянут вовнутрь и оставались какие-то секунды до появления между берегом и бортом судна расширяющейся полоски воды, когда из дверей таможни вывалилась пара людей, обвешенных со всех сторон кучей каких-то сумок и пакетов.

     - Подождите минутку, - раздался не крик, а какой-то стон, на который обернулась швартовая команда.

     Кто-то из турок метнулся навстречу опаздывающим, схватил у них часть груза и бегом помчался к застывшему на месте кораблю. Нехотя высунулся трап, на нем появился матрос, принявший сумки, а по причалу бежала уже целая толпа турок, которые несли не только сумки, а чуть ли не на руках тащили незадачливых путешественников к кораблю. К счастью все завершилось мирно. Судно отошло от берега, ловко развернулось в сторону Черного моря и поплыли назад берега Босфора.

     Заговорило радио. Вначале кто-то из судового руководства довел до сведения всех, что если пароходству будет предъявлен штраф за задержку с отправлением, то его через суд заставят платить этих самых опоздавших Семеновых. Голос немного помолчал и добавил:

     - Надо отметить, что суммы штрафов в подобных случаях бывают такими, что вышеупомянутым Семеновым, до конца жизни его не выплатить. Придется детишкам их подключаться.

     Голос еще, как-то хрюкнул, наверное, чтобы сдержать смех и замолчал. Правда, радио продолжило работу. Вначале зазвучала какая-то музыка, а затем мелодичный женский голос начал рассказывать историю Турции, с покорения Константинополя, превращенного впоследствии в Стамбул. При этом вначале внимание пассажиров обращалось на те здания и сооружения, мимо которых шел корабль и которые постепенно таяли вдали, затем последовал рассказ о двух грандиозных мостах, соединивших Европу с Азией, а когда и мосты скрылись из глаз туристов, обо всем что стояло на обеих берегах этой мощной реки, по которой в мировой океан вытекала масса воды, приносимой в Черное и Азовское моря сотней рек и речушек, в том числе таких больших, как знаменитая четверка на букву "Д" – Дунай, Днепр, Дон и Днестр.

     Время текло незаметно, вот и на ужин всех пригласили, после которого дружная четверка наших героев опять поднялась на верхнюю палубу. Быстро стемнело, берега скрылись, не было видно ни одного огонька. Илья начал делиться ближайшими планами в отношении продажи закупленного товара и следующей поездки в эти благословенные края, но Анатолий, прервав его, произнес:

     - Ребята, а я не смогу больше ездить. Вот-вот начнется ноябрь, и я буду занят полностью. Мы закончили большую научную работу, создали новый состав для жирования меховых шкурок и должны внедрить его в производство.

     - Толя, а расскажи, что такое жирование меховых шкурок, - попросила Валя и ее тут же поддержала подруга.

      Илью эта тема не очень-то заинтересовала, и он вмешался, не дав Анатолию даже рот раскрыть:

     - Девчонки вы сами не знаете, какой фонтан открываете. Если этому типу дать возможность сесть на любимого конька, он будет головы вам дурить до Одессы, а у нас еще культурная программа запланирована. Давайте вначале, переместим наши бренные телесные оболочки на корму, где ваш покорный слуга забронировал столик для продолжения приятного времяпровождения.

     Илья легко вскочил с шезлонга и направился к трапу, который вел на корму.

     Там бурлил народ. Все столики были заняты, пустовал лишь один, на котором стояла табличка "reserved". Столик находился на самом удобном и выигрышном месте, около палубного ограждения в самом его центре. Четыре стула были обвязаны вокруг какой-то веревкой, так что они намертво оказались прикованы к столу. Илья устремился именно туда. Он развязал узел на веревке, отдал ее подошедшему официанту, и гордо уселся на стул, с которого мог видеть всех окружающих. Пока подходили девочки с Анатолием и усаживались вокруг стола, вернулся официант с четырьмя чашечками вкусно пахнущего кофе.

Глава 4. Норковый жир

      Кофе был выпит, все удобно устроились за столиком и Анатолий начал свой рассказ:

      - Вы все прекрасно знаете, что под кожей любого живого существа, содержится жировая прослойка, иногда тонкая, еле видимая, иногда такая толстая, что это уже не жир, а настоящее сало, - и он с усмешкой показал глазами на проходившую мимо чету злополучных Семеновых, небольшого роста, очень полных, хотя еще достаточно молодых людей.

     Такой же жир находится и внутри самой кожи, обволакивая белковые волокна, из которых она состоит, не допуская их слипания. Все просто замечательно пока в эту шкурку одето живое существо, но стоит ее снять, как жир под воздействием атмосферных воздействий быстро начинает разрушаться, волокна пересыхают и слипаются, что делает шкурки жесткими и не пригодными для изготовления меховых изделий. Следовательно, этот жир необходимо удалить и заменить другим, который будет выполнять ту же роль, что и природный, но при этом будет стойким в процессе носки меховых изделий.

     Поэтому в любой технологии выделки мехового, да и кожевенного сырья тоже, последовательно идут операции обезжиривания, а затем жирования. Вот тут-то и возникает множество проблем. Наилучшими на сегодняшний день признаны синтетические жирующие составы, вплоть до элементарного машинного масла, а также химически обработанные животные или рыбные жиры, но все они имеют множество недостатков, существенно влияющих на внешний вид и качество готовых меховых изделий.

     Несколько лет назад в специальной литературе была опубликована статья одного из известнейших немецких меховщиков, смысл которой заключался в том, что в качестве идеального средства для жирования меховых шкурок мог бы служить жир этого самого животного после некоторой химической модификации, исходя из принципа "подобное подобным". То есть следует шкурки норки жировать измененным норковым жиром, песца – песцовым и так далее.  Однако заканчивалась статья грустным выводом, что подобных жиров не существует и вряд ли когда-нибудь они будут созданы.

     Анатолий был легко увлекающимся человеком, он хотел красочно описать все перипетии научных исследований, приведших к успеху, но вовремя заметил скучающие лица товарищей и быстро закончил свой рассказ:

     - Ну, в общем, нам удалось такой состав сделать, правда, пока только в лаборатории, но с производством проблем никаких не должно быть, скоро даже оборудование начнет монтироваться, чтобы небольшую опытную партию выпустить, но вот две сложности остались – где исходный жир в достаточном количестве достать, да деньги на его покупку взять.

     Пока он все это рассказывал, к столику дважды подходил официант, советуясь о чем-то с Ильей. И вот когда Анатолий произносил последнюю фразу, на палубе появилась целая процессия – впереди с большим блюдом, накрытым крышкой, шел официант, за которым семенили две молоденькие девушки в фартуках с кружевными оборками с подносами в руках, на которых стояли бокалы и запотевшие бутылки турецкого пива. Официант аккуратно поставил блюдо на самую середину столика и остался стоять рядом, ожидая пока девушки расставят бокалы и откроют бутылки с пивом. Потом он ловким движением снял крышку и вокруг начал распространяться обалденный запах вареных креветок, которые горой возвышались на столе. Начало даже казаться, что эта гора, окутанная паром, шевелится и растет.

     - Ой, они, что живые? – вскрикнула Нина.

     - Конечно, но они очень напуганы сейчас. Видишь, какими от страха красными стали. Сейчас успокоятся, со стола спрыгнут, да на нас набросятся - под общий смех проговорил Илья.

     Официантка, оставшаяся обслуживать столик, прыснула от смеха. Валентина тоже заулыбалась, проговорив:

     - Ты только посмотри, это пар так все искажает.

     Нина тоже улыбнулась, еле слышно проговорив:

     - Ну и дура я, неизвестно чего испугалась.

     Илья, не обращая внимания на происходящее вокруг, продолжил:

      - Такой вот сюрприз на прощание вас устраивает или нет? 

     - Устраивает Илюша, конечно, устраивает, - проговорил Анатолий, плотоядно облизываясь.

     Запах растекался по всей палубе. Пассажиры, вначале с удивлением поглядывающие на происходящее на корме, начали потихоньку отъезжать вместе со своими столиками подальше от пирующей компании, очень уж дух исходящий от нее возбуждал аппетит.

     Корабль шел в чистом море, берега исчезли из вида, а на улице заметно похолодало, когда последние креветки разделили участь своих предшественниц и пиво закончилось. Илья и девушки отправились в каюту, лишь Анатолий остался на палубе, ему хотелось еще и еще раз обдумать свои предстоящие действия.   

     Через полтора часа Илья, начавший беспокоиться в отсутствии друга, отправился на его поиски, оказавшиеся впрочем не продолжительными. Анатолий все также сидел за столом лицом к морю. Казалось, что он просто следит за тем, как вода разбегается двумя ровными "усами" за кормой. Но Илья, который хорошо знал друга, понял, что тот в этот момент находится в своих мыслях где-то очень далеко, а вовсе не любуется лунной дорожкой, пересекая которую убегает вдаль вал волн.

     - Толь, куда ты делся-то?

     Вопрос застал Анатолия врасплох. По-видимому, он так сильно задумался, что вначале даже не понял, где находится. Ему пришлось стряхнуть голову, пелена с глаз спала и он ответил:

     - Да задумался что-то. Понимаешь, столько дел в ближайшие дни предстоит, что я даже не знаю с чего и начинать.

     - Так начни с начала. Мне так моя бабушка всегда говорила.

     - Вот я его, это начало, и пытаюсь за хвост поймать. Я уже десятки зверохозяйств обзвонил, никто даже и слышать не хочет о каком-то там сборе жира. Все говорят, что ни времени, ни людей у них на это баловство нет.

    - Так ты им деньги предложи. Ты же, наверное, на халяву у них хочешь жирок получить.

    - Разбежишься там за бесплатно. Предлагаю и много, но все упираются, нет и вс;. Лишь в двух кое-как удалось уговорить хоть, чтобы они меня приняли для разговора. Только на это и надеюсь.

     - Ну, а начальство что, надавить не может?

     - В том то все и дело, что начальство в это не верит. Не только помочь, а даже наоборот запретить всю идею хотят. Пока мы наш состав в промышленном масштабе не проверим, никто ничем помогать нам не будет.  Но прежде всего его еще надо произвести, а для этого этот чертов жир купить.

     - Так в чем там дело? Почему они отказываются? Если этот жир никуда не используют, а ты деньги готов заплатить?

     - Так, да не совсем так. После съема шкурок, тушки продают птицефабрикам. Там из них кормовую муку делают. Курочек кормят, так что деньги они все равно какие-то получают.  Для них сбор жира это лишняя головная боль.  Тем более делать это надо во время забоя, когда каждая минута на счету. Каждый лишний день содержания норок дорого стоит. Их же кормить надо. Поэтому расходы могут вырасти, а личной заинтересованности у начальства никакой. Ты говоришь, деньги заплати. То, что я могу это так, тьфу. Ты даже не представляешь, какие там деньги крутятся.

     - И что ты им предложить хочешь? – Илья смотрел с такой заинтересованностью, словно сам решил принимать участие в заготовке норкового жира.

     - Я хочу объяснить им, что никаких потерь времени при дополнительном сборе жира не должно быть. Просто надо оптимально все организовать. Ведь все равно, прежде чем отправить снятую шкурку в сушилку с нее надо жир тщательно соскоблить. Скоблят его прямо на стол, с которого потом все сбрасывают в специальные корыта на колесах – и тушки и головы, и все обрезки, в общем все, что не является шкуркой. Когда корыто наполняется, его вывозят во двор и там вываливают прямо в снег. Видел бы ты эти горы из тушек пушных зверей. А еще видел бы ты те тучи воронья, которые слетаются расклевывать свежие, еще теплые отходы. Ужас просто.  Я предлагаю жир сбрасывать в другие емкости. И точно также вывозить во двор, только складывать в отдельные горы, вот и все. А после окончания забоя, жир перетопить, профильтровать, да в бочки налить. За такие бочки с перетопленным жиром я и собираюсь деньги платить. А уж кому они в хозяйстве достанутся, это их проблема. 

     - Ладно, понял я, что ничего не понял. Пойдем спать, завтра у нас напряженка со временем будет. Хорошо, если водила, как пообещал, встретит, а то проблемы транспортные могут возникнуть, здесь много таких как мы, из других городов, собралось.

     Хотя на следующий день завтрак по программе должен был быть очень рано, к его началу "Айвазовский" уже стоял у причала. Друзья решили обязательно перекусить, неизвестно когда и где им еще придется поесть. Они рассудили, что одесситы сразу же бегом на таможню ринутся и там толчея начнется, а они и поесть успеют и стоять будут меньше. Так все и случилось.

     Стоило им выйти из морвокзала, к ним сразу же бросилась знакомая фигура.

     - Ребята, как обещал, жду. Давайте помогу. Вам сегодня куда? К нам в аэропорт, или опять в Николаев?

    - Сегодня будем надеяться, самолет нас отсюда увезет, - сказал Анатолий, внимательно следя, чтобы ни одна сумка не потерялась.

     Рейс был утренний, и когда они приехали в аэропорт, там вовсю шла на него регистрация. Прошло не более трех часов с момента приезда в одесскую воздушную гавань, а они уже во Внуково в машину сели. За Ильей сын на новенькой шестерке приехал, заодно он и Анатолия до дома подбросил.

     - Коль, а ты когда из армии вернулся и откуда машину взял?

     - Да, дядя Толя, я дома уже два дня, пока вы в Стамбуле затаривались, я передохнул и вот сегодня у приятеля машину выпросил, да вас с отцом приехал встречать.

     - И как отслужилось?

     - Мне повезло, я же в Западной группе войск был. Часть неподалеку от Берлина дислоцировалась. Так, что и в столице ГДР побывал несколько раз. Да и служба там не в пример поспокойней была, чем здесь у нас.   

      Как и в прошлый раз, весь товар забрал к себе домой Илья. Анатолий вышел у своего дома с одной сумкой, в которой были личные вещи, да кое-что купленное для себя и супруги.

     Почти целый месяц провел Анатолий в непрерывных разъездах. Он заскакивал домой буквально на один день, чтобы тут же умчаться в другой конец страны. Появилась даже такая пагубная мысль, что решить вопрос со сбором жира не удастся, поскольку нигде с ним на эту тему даже разговаривать не хотели. В тех двух зверохозяйствах, где дали согласие на переговоры, толкового разговора так и не получилось. В одном, что располагалось в Мурманской области, на Кольском полуострове, согласились, но запросили такую сумму наличными, что на них можно было машину купить, да набить ее битком норковыми шкурками. Анатолий так и не смог понять – была ли это своеобразная форма отказа или люди там потеряли всякое понятие о реальной цене денег.  В другом, что в Ярославской области было расположено, предложение внимательно выслушали, даже кивали согласно, но все закончилось полным отказом. Директор, пожилой мужчина со сморщенным лицом, окаймленным седой бородой с усами, сказал сильно окая:

     - Дорогой Анатолий Ильич, мы бы со всей душей вам навстречу пошли, но с людьми у нас такая напряженка, что мы все, и я тоже, с утра до самой ночи у столов стоим, шкурки скоблим, где уж нам на жир отвлекаться, – он хитро посмотрел на помрачневшего гостя и добавил, - а вы бы сами приехали с товарищами и этот жир повыковыривали. И вам хорошо и нам бы помогли. Мы бы вам даже денежек немного подбросили. Вот замечательно получилось бы. 

     Пришлось Анатолию начать методично объезжать подряд все хозяйства, занимающиеся выращиванием пушных зверей, пытаясь хоть где-нибудь интерес к этому вопросу заронить. Все было бесполезно. Нет с ним, конечно, говорили и вроде бы сразу не отказывали, но каждый раз разговор заканчивался одними и теми же словами: времени в обрез, людей не хватает, все руководство у столов стоит, отвлекаться на жир некому и некогда.

     Надежда, что в этот забойный период удастся приобрести достаточное количество жира для изготовления опытно-промышленной партии жирующего состава, таяла день ото дня.

     Заставляя себя не поддаваться отчаянию, Анатолий решил еще раз прокатиться по Кировской области, где было несколько мелких зверохозяйств, куда он пока еще не обращался. Начав с самых дальних, он потихоньку двигался в сторону областного центра. Толка от этого не было, как он и предполагал, никакого. Никого ничто не интересовало, кроме выполнения плана и получения максимального экономического эффекта. Браться за какое-то весьма сомнительное дело, отвлекая на это силы и рискуя не уложиться в запланированное время для забоя, не пожелал ни один из директоров.

     Впереди оставалось еще одно из самых больших в стране звероводческое предприятие, которое было к тому же племенным, поставляя элитных щенков по всей стране. Однако при этом они и себя не забывали, производя значительное количество первосортного пушно-мехового сырья.

     Начиная поиск жира, Анатолий в первую очередь и начал именно с этого хозяйства. Хорошо зная и директора и главного зоотехника, двух первых лиц в этом сложном производстве, он надеялся на их моментальное согласие. Эта уверенность возникла не на пустом месте. В течение последних лет Анатолию удалось внедрить там несколько принципиально новых приемов первичной обработки шкурок, разработанных в институте, где он работал.

     Неприятной неожиданностью был категорический отказ даже обсуждать эту проблему.
Доводы, вначале показавшиеся ему надуманными и притянутыми за уши, он впоследствии постоянно выслушивал во время странствий по стране в поисках жира.

     Тот отказ Анатолия обидел. Вернее не совсем так. Обидел не столько отказ, как нежелание вникнуть в проблему и попытаться найти взаимоприемлемые пути ее решения. Он не ожидал, что грамотные, болеющие за свое дело душой и сердцем, люди могут вот так отмахнуться от него, как от назойливой мухи, не приведя ни одного вразумительного довода, обосновывающего такое решение.

     Анатолий, решивший больше не обращаться к этим людям, встретился с ними совершенно случайно. За пару дней ему пришлось объехать несколько небольших звероферм, расположенных поблизости, и вот на автобусе он уже возвращался в областной центр. Ехать надо было еще с пару часов, время было обеденное, организм настойчиво требовал подкрепиться. До отхода поезда оставалось более восьми часов, перспектива просидеть столько в зале ожидания вокзала казалась невыносимой, поэтому Анатолий решил ненадолго прервать поездку и перекусить в кафе, расположенном в поселке, где находилось то самое зверохозяйство. Почему он выбрал именно это кафе? Да просто уж больно нравились ему пельмешки, которые там лепили.

     Он сидел за столом, лениво ковыряя любимые "медвежьи ушки", как называлось это блюдо в столовой. Упаднические мысли одна за другой накатывались на него, лишая аппетита. Такая замечательная идея, столько для  ее осуществления уже сделано, и вот из-за такой ерунды, все может сорваться.

     Так бы все и закончилось, скоро должен был подойти следующий автобус, но неожиданно в столовую вошли директор зверохозяйства и главный зоотехник. Обычно все руководство ходило обедать домой, но именно в тот знаменательный для Анатолия день, первые лица хозяйства решили забежать перекусить в столовую. Удивления с обеих сторон было много. Директор даже высказал некую обиду, усилить которую решил переходом в обращении на "вы", хотя они уже давно отбросили все эти условности и обращались друг к другу, так как это принято среди коллег по работе – на "ты", но при этом по имени, отчеству:

     - Ну, вы даете, Анатолий Ильич, что же у нас вам так не нравится, или мы вас встречаем плохо, что вы остановились у нас в поселке только перекусить?

     - Я очень спешу, глубокоуважаемый Егор Иванович, скоро автобус, а то я на поезд могу опоздать.

     - Ничего Анатолий Ильич, задержитесь теперь немного, ну а на поезд мы вас как всегда на машине отправим.

     Завязался неторопливый разговор, о том, о сем. Время шло, а Анатолий никак не мог решиться начать главный для себя разговор.

     - Ну, ты кремень, а не человек Анатолий Ильич, - вдруг неожиданно произнес, молчавший все время Павел Михайлович. Главный зоотехник, очень уважаемый в среде своих коллег, был моложавым, но седовласым человеком, с такими же седоватыми пышными усами:
 
     - Все наше сообщество внимательно следит за твоими передвижениями по стране, - продолжил он, делая явный упор на букву "о". – Ты не пропустил ни одного крупного хозяйства, а сегодня когда мы узнали, что ты, тут рядышком катаешься, мы решили даже пообедать здесь поблизости. Наказали всем в конторе, чтобы за нами сразу же прибежали, как ты появишься. Мы были в этом абсолютно уверены, а дело вон как повернулось, отчаялся что ли?

     - Ну, вы же сразу отказались, вот я и не стал вас больше беспокоить, - растерянным голосом проговорил Анатолий.

    - Зря Анатолий Ильич, зря. Нельзя руки опускать. Идею мы твою осознали, вполне одобряем и даже приспособу уже сконструировали, чтобы процесс накопления жира упростить. Ну, а теперь давай доедим, да на производство поспешим, показать мы тебе кое-что хотим, да посоветоваться по одному скользкому вопросу надобно.

     Анатолий даже не заметил, что пельмени совсем остыли, аппетит вновь появился, и пельмешки показались ему такими вкусными, каких он никогда еще не ел.

     Его невольные сотрапезники ели степенно и вроде бы неторопливо, но все из их тарелок исчезло почти моментально, поэтому уже через десяток минут вся компания, весело переговариваясь, направилась к проходной зверохозяйства.
     - Тетя Маша глаза не ломай, мы его сами выловили, - сказал директор пожилой полной женщине, сидевшей в застекленной дежурке, которая отодвинула  изнутри какой-то засов и дверь автоматически распахнулась.

     Вся троица вошла в небольшое темное помещение,  также застекленное с той же левой стороны, что и предыдущая дежурка, и остановилась перед еще одной закрытой дверью. За стеклом появилась тетя Маша, она опять произвела какие-то манипуляции и дверь снова распахнулась.

     - Сколько у вас не бываю, каждый раз удивляюсь. Все спросить хочу, да забываю. У вас все как в зоне строгого режима оборудовано. Зачем это нужно?

     - Да знаешь, Анатолий Ильич, сколько было попыток на нас напасть, вот и пришлось и бронебойные стекла приобрести и автоматику особу охранную завести. Богатства-то у нас здесь после забоя немалые находятся. Пришлось все предусмотреть. Нам даже местная власть милиционеров на два месяца, пока мы всю продукцию государству не сдадим, выделяет для охраны. Тут шутить не приходится, - на ходу объяснял директор.

     Они шли вдоль длинных рядов клеток, в которых бегали подвижные зверьки, одетые в темно коричневые блестящие меховые шкурки. Клетки сменялись одна за другой, но картина не менялась. Наконец, впереди мелькнула клетка с какими-то светлыми животными. Это оказались те же самые норки, но в очень светлых, почти белых шкурках. Через некоторое время по клеткам бегали голубоватые зверьки, затем палевые и почти черные. Цвет норок менялся, но все и конструкция клеток, и запах витавший вокруг, и воробьи, пытающиеся через ячею сетки суметь урвать для себя хоть малую толику звериного корма, все было совершенно одинаковым. За клетками стояло приземистое деревянное, похожее на сарай производственное здание. Директор открыл дверь и жестом пригласил гостя туда зайти. Длинные, обитые блестящей оцинковкой, столы занимали большую часть помещения. На стене висели правилки для сушки шкурок, снятых с тушек животных. За спиной тянулось помещение сушилки. Все было готово к забою.

     Пройдя еще через одни двери, вся компания оказалась в механическом участке. Там было непривычно тихо и безлюдно, обеденный перерыв еще не закончился.      

     - Анатолий Ильич, вот сюда посмотри, пожалуйста. Тебя эта конструкция устраивает?

     Директор указал на стандартную, корытообразную, из оцинкованного железа сооруженную местными умельцами, емкость, в которую при первичной обработки тушки без разбора сбрасывается все то, что еще недавно было шустрым зверьком, одетым в красивую меховую шкурку. Однако, это приспособление для сбора отходов отличало от его родных сестер, которые доставались со складов во время забоя пушно-меховых зверей по всей стране, некая добавка с коническим дном с заслонкой в самом низу, приделанная сбоку.

     - Егор Иванович, а что это такое?

   - Это, та самая приспособа, о которой мы тебе рассказывали. Нам стало жалко терять такой ценный продукт как норковый жир. Ты ведь, что предлагал? Вываливать все на мороз, а уж затем, после окончания забоя, произвести очистку этого жира и розлив в бочки. Ты видел те тучи воронья, которыми усеяны все деревья вокруг? В первую очередь они из той кучи отходов, что мы выбрасываем, выбирают жир, а уж затем начинают расклевывать тушки, пока они не замерзли. Ты же предлагаешь предоставить им целую кучу почти чистого жира, ешь, не хочу. И на что ты рассчитываешь после этого? Они же все сожрут без остатка. Что тебе-то достанется? Мы, что надумали? Изготовим достаточное количество этих конусов. Как только один из них заполнится до отказа, его поменяют на пустой и процесс сбора продолжится. Полные же конуса будут ставиться в специальную печку, где после расплавления жира под его тяжестью заслонка  откроется, жидкий жир поступит в специальный фильтр, а из него прямиком в бочку. Усек теперь? По нашим прикидкам одного только норкового жира мы должны таким способом накопить 10-11 тонн. Цену мы тебе уже объявляли, снижать ее не собираемся, даже не торгуйся. Договор, подготовленный тобой, мы немного подправили. Юрист тоже работать должен, иначе, за что он зарплату будет получать. Так что ознакомься, подписывай, печать-то небось с собой привез? – и Анатолий получил в руки папку, в которой лежал договор на поставку жира. Но это были не те три листочка, которые при первой встрече он оставил на директорском столе, а полноценный документ, состоящий из почти двух десятков страниц.

     Наконец-то Анатолий начал приходить в себя. Мир вокруг снова был прекрасен и яростен.

     - Большое спасибо ребята, - сказал он и начал читать документ, подготовленный местным юристом.

     Подписав договор со своей стороны, и скрепив подпись печатью, Анатолий, после передачи документа на подпись руководству хозяйством, задал тревожащий его вопрос:

     - Егор Иванович, ты говорил, что о чем-то посоветоваться хочешь, давай, советуйся.

     - Ты смотри, Павел Михайлович, а он все помнит, вроде в состояние "грогги" мы его привели, а память вырубить не удалось. А посоветоваться мы вот о чем хотели. Тут к нам намедни дама одна деловая приезжала с вопросами всякими. Ты же знаешь, у нас тайн от друзей нет, вот и ей мы все показали. Увидела она эту приспособу, да пристала: "Объясни, мол, что это за устройство такое, да объясни". Ну, мы ей и разъяснили все, тебя-то она отфутболила с месяц как назад, да и забыла все сразу же, а вот наши объяснения восприняла, обдумала и попросила, чтобы мы ей чертежи на приспособу продали. В них ведь одно хитрое ноу-хау имеется, внешне его не заметишь, а без него задвижка автоматически не откроется. Вот мы и хотим посоветоваться с тобой, продавать ей комплект технической документации на эту приспособу, или нет? Остановишься ты на нашем объеме жира или решишь это количество удвоить? Ведь в хозяйстве этой мадам норки забивают никак не меньше, чем у нас.

     - Это ты об Одессе, что ли рассказываешь? – спросил Анатолий.

     - Догадливый, однако. Конечно, об Одесском зверохозяйстве, о чем же еще. Где у нас еще такие руководители в юбке работают? Ох, и энергичная дама эта Оксана Григорьевна, сколько знаю ее, столько и дивлюсь, как можно столько сил иметь, никак не пойму. Ведь, о чем новом узнает, сразу же примчится и пока обо всем, правдой или неправдой, не выведает, с тебя живого не слезет.

     - Завтра же свяжусь с ней и постараюсь все вопросы по телефону решить. Чувствую, что лимит командировок мой организм уже израсходовал. Небольшую передышку просит. Вот, если она упрется, тогда, что ж, придется ехать. Спасибо еще раз. Не знаю, что бы я без вас делал, дорогие, вы мои, - и Анатолий встал и низко поклонился.

     - Ну, это ты брось, раскланялся тут. Что мы тебе, попы что ли? Тут ведь не церковь, где выпить не можно, а у нас за этим не заржавеет, - и Егор Иванович, немного поколдовав над сейфом, достал из его недр бутылку водки и тарелку с заранее приготовленной немудреной закуской – порезанным соленым огурцом, и десятком кружочков копченой колбасы.

     - Павел, ты чего расселся. Неси свою тару, да кваску захвати на запивку. Ты знаешь, Анатолий Ильич, какой его теща квас варит, ведро выпить можно, объеденье просто. За один этот квас, ей можно все простить, а вот он ее почему-то недолюбливает. Я бы ее на руках носил, а они за двадцать с лишним лет никак общего языка найти не могут.

     Главный зоотехник, вышедший из директорского кабинеты, сразу же как Егор Иванович послал его за квасом, вернулся с граненым стаканом и графином с коричневой жидкостью.

     Водка была разлита по стаканам, стаканы, надежно удерживаемые в руках, сдвинулись со звоном, и пошел неспешный мужской разговор, о насущных задачах, которые внезапно возникли перед этими деловыми людьми.

     Бутылка опустела быстро, добавку не предусмотрели, а она требовалась.

     - Слушай, Паша, давненько мы с тобой в ресторации не сидели. Там, в Кирове, говорят, хороший небольшой ресторанчик кооперативный открылся, кормят, пальчики оближешь. Я-то сам там еще не был, разговоры слышал только. Может, съездим, проверим, правду люди балакают или так болтают непотребно что? Машину-то все одно в областной центр посылать, надо же гостя дорогого с почетом проводить, вот и  совместим полезное с приятным. Хочется, знаешь, какого-нибудь заморского кушанья отведать, устриц или лягушек со змеями, не знаю даже какие они и бывают эти блюда заграничные. А тут с нами знающий человек будет, поможет, подскажет. Ильич-то, наверное, во многих странах побывал, рассказчик он отменный, вот и дадим возможность человеку свой талант показать во всей красе. Поехали, поехали, нечего думать.

     - Что ты меня как девку молодую уговариваешь? Я тебе про этот ресторан сам сплетни принес. Вот, Анатолий Ильич, какой наш директор. Чуть мысль толковую, где услышит, тут же ее за свою выдает. Опасный человек, право слово. Как я его до сих пор в своих друзьях держу? Сам не пойму, - говоря все это, главный зоотехник быстренько убрал все со стола и снял телефонную трубку:

     - Виктор, готов? Ну, подъезжай тогда, мы выходим.

     В машине они всю дорогу обменивались анекдотами, причем Анатолий, знавший их огромное количество, дружба с Ильей давала свои плоды, дивился насколько неисчерпаем этот пласт народного устного творчества. Оказалось, что Павел Михайлович, этот спокойный и уравновешенный человек знал их тоже множество, причем многие из них Анатолий ранее не слышал, были они, по-видимому, местного разлива, но настолько едкие и зубастые, что через небольшое время смеяться сил уже не было никаких. Павел Михайлович же, обладавший не часто встречающейся среди рассказчиков анекдотов способностью не смеяться своим собственным шуткам, не умолкал.

     - Охолонись немного, неугомонный, врежемся сейчас в кого-нибудь. Смотри, как у Виктора руль в руках дрожит.

     - Обижаете, Егор Иванович, я к его шуткам привычный, смеюсь, конечно, а как не смеяться, когда он такие вещи говорит, умора просто. Но все-таки я не зря права первого класса получил, свое дело знаю.

     - Ишь ты, какие все обидчивые пошли. Начальство уже и слово сказать не может. Избаловали мы вас всех. Строже быть с подчиненными надо, да теперь что поделаешь, назад не вернешь.

     В этот момент "Волга" въехала на мост через Вятку. Анатолий выглянул в окно. На реке творилось непонятно что. Налезая друг на друга, огромные бревна плыли вниз по реке. В открытое окно доносился стук и скрежет сталкивающихся лесных гигантов.

     - Когда же у вас запретят молевой сплав? – спросил Анатолий.

     - Никто ничего не понимает. Наше областное руководство плешь уже в Москве кому-то, наверное, проесть должно было, а дело ни с места. Кто-то там не понимает, какой вред природе наносится, сколько "топляков" под водой находится. По реке на лодке-то плавать страшно, а здесь ведь и суда не маленькие ходят, да еще и с пассажирами. Вот, не дай Бог, катастрофа какая-нибудь произойдет, тогда спохватятся, да, как всегда, уже поздно будет. На "перестройку" уповали, но до нас руки еще, наверное, не дошли.

     Этот разговор отвлек немного от дороги, и Анатолий даже удивился, когда машина остановилась у небольшого здания, на котором неоном светилась вывеска "Бакы", четко указывающая на родину владельцев заведения.

     - Слушай, Анатолий, объясни мне дураку, почему эти ребята такие шустрые и смелые, а наши никак даже раскачиваться не начали? – видно было, что эта тема очень волновала Егора Ивановича. Он даже побледнел от напряжения в ожидании ответа московского гостя, полагая, наверное, что он уж точно все сейчас по полочкам разложит.

     - Менталитет у нас различный, природой это дадено. У нас вон смотри какие просторы. Спеши, не спеши, все равно везде не успеешь. А у них скученно все, народу много, хочешь урвать что-нибудь, поторапливайся, да вертись ужом. И к переменам всяким они привычней. Мы, как медведи от зимней спячки не сразу отходящие, когда еще раскачаемся. Кавказцы же привыкли к тому, что сегодня они хозяева в своем доме, а завтра соседи набегут и их вместе с семействами в полон утащат, но не успеют они рабами стать, как их соплеменники отбить постараются. А на завтра все снова произойдет, только наоборот. Вот так они много веков прожили. Поэтому для них зачастую почетно, то, что у нас позором считается.

     Пока Анатолий все это говорил, они уже успели не только в зал обеденный зайти, но даже за стол сервированный усесться. Опомнившись, Анатолий огляделся. Ресторан был небольшой, всего он насчитал десять столиков на четырех человек. Все были заняты, а некоторые оказались сдвинутыми и за ними сидели целые компании.

     Рассмотрев и оценив сервировку их стола, Анатолий сказал:

     - Никогда не подозревал, что вы такие обманщики. Это надо же, и не были никогда, и чем здесь кормят не знают, а столик в переполненном ресторане оказался заказан, и закуски на загляденье на скатерти красуются. Ух, нехорошие люди.

    - Почему же сразу нехорошими-то стали? – Павел Михайлович состроил немыслимую обиду на лице, но глаза у него довольно смеялись, - просто вчера я по делам оказался в областном зооветуправлении, там услышал, что ты у нас по тылам шастаешь. Связался я с Егор Иванычем, и решили мы, что ты к нам обязательно завернешь, все посмотришь, все обговорим, а уж затем мы тебя в Киров в лучшем виде доставим, да угостим. Добрые слова об этой харчевне давно идут, но нам не досуг как-то. А тут повод такой прекрасный нарисовался. Вот я и успел столик забронировать. Последним тот столик, между прочим, был. А ты, нехорошие люди, обманщики.

     На столе находилась разнообразнейшая закуска: разделанная и порезанная селедочка была со всех сторон обложена вареной картошкой, маринованные белые грибочки, такие малюсенькие, что их шляпка вместе с ножкой прекрасно в столовую ложку умещалась, соседствовали с солеными помидорчиками и огурцами, квашеная капуста манила своим душистым запахом, жареные баклажаны так и ждали, когда их подцепит вилка, рыба под маринадом привлекала своим нарядным видом, настоящий домашний холодец покрылся стыдливой белесой корочкой, нарезанные кружочки сырокопченой колбасы с крупным и мелким жирком перемежались с тоненькими пластиночками твердого сыра, пронизанными дырками, с маленькими слезинками сычужного сока. На одной из тарелок вперемешку лежали тоненько порезанные слабо соленые семга и белорыбица, а рядом в другой тарелке гостей ждали севрюжка с осетринкой горячего копчения, моченая брусника, посыпанная сахарным песком, красовалась своими белорозовыми бочками. Да и чего еще только не было на этом столе. Ну, и завершали эту красочную картину пучки укропа, петрушки и зеленого лучка, лежавшие рядом с каждой сервировочной тарелкой. Любопытно, где их только смогли раздобыть в это предзимнее время.

     Стоило только нашей троице усесться в удобные кресла, стоящие рядом с этим накрытым столом, как молоденький черноволосый официант в национальной одежде поставил на стол запотевший графинчик с ледяной водкой и кувшин со свежее сваренным и хорошенько охлажденным брусничным морсом.

     Быстренько, не дожидаясь помощи от обслуги, Павел Михайлович наполнил ладненькие хрустальные стопки и приподнял свою над столом:

     - Вот, что я хочу сказать, уважаемые. Послушал я тебя Анатолий Ильич, вроде ты все по делу говоришь, а у меня так и остались непонятки, как говорит моя старшенькая, почему они такие скорые на решения, за счет чего они так быстро во все вникают и как сделать, чтобы мы их опережать хоть на полшажочка могли. Вот за это опережение мне и хочется выпить.

     Чокнулись, выпили и закусили. Анатолий опять взял инициативу в свои руки:

     - Если вас обоих так интересует эта тема, то я могу еще немного чуток своих мыслей вам для обдумывания озвучить. И вот, что для начала. Вот вы Егор Иванович и Павел Михайлович как относитесь к людям с зековскими наколками?

     - Какой вопрос, конечно, отрицательно.

     - И так думает большинство в нашей стране. Но, если есть большинство, то существует и меньшинство. Мне кажется, что опровергнуть это невозможно. Так вот на Кавказе живет подавляющее большинство из этого меньшинства. Немного в Грузии и Армении, это христианские страны, а у христиан заповеди Спасителя впитываются с молоком матери, поэтому любое преступление расценивается как грех, а человек, совершивший преступление является грешником. Грешников нигде не жалуют и не любят. Вор должен сидеть в тюрьме. Эта формула, озвучена в фильме "Бродяга" с Раджем Капуром в главной роли, надеюсь, помните такого? Так вот, эта формула для христиан является истиной в первой инстанции. Преступив закон один раз, человек может сделать это неоднократно. Мы все это хорошо знаем. У кавказцев-мусульман все несколько иначе. Они испокон века привыкли нарушать закон, особенно, если эти законы придуманы захватчиками. А нас они считали и всегда считать будут захватчиками. При этом, мы не просто захватчики, мы еще и "неверные". А им с детства в голову вбивают, что "неверные" это враги, а с врагами можно и нужно поступать соответственно условиям военного времени. Поэтому, там считается, что нарушать наши законы, во-первых, можно, во-вторых, те, кто это делают смельчаки и герои. Попасть в нашу тюрьму для них равносильно подвигу. Ну, отсидел, и что? Молодец. Поэтому они нас будут всегда опережать. Ты десять раз просчитаешь варианты, и только после того, как поймешь, что серьезно закон не нарушаешь, что-то сделаешь. Они же вначале делают, а потом думают, как скрыть те нарушения закона, которые они уже успели совершить.

     Вот одна очень хорошо иллюстрирующая все сказанное история. Мой друг некогда получил срок. Там была явная судейская ошибка, но человек пару лет провел за решеткой. Человек достойный, а получилось так, что вся его  жизнь была исковеркана. Сейчас он смог кое-чего добиться, имеет немалые деньги и все это благодаря своей светлой головке. Сын его недавно вернулся из армии, и буквально через пару дней обратился к отцу с необычной просьбой:

     - Папа, купи мне помещение под магазин, мне, кажется, я смогу его раскрутить.

     Неожиданно и не необычно, не правда ли. Что делает кавказский папа в такой ситуации? Выполняет просьбу сына моментально, особенно, если обладает возможностями моего приятеля. Тот же, не раздумывая, заявил отпрыску следующее:

     - Сынок, я свое уже отсидел и совершенно не желаю, чтобы ты повторил мою судьбу.

     Он не просто отказал сыну в его невинной, как парень посчитал, просьбе, он еще и добавил:

     - Все это временно, скоро коммунисты вернутся и всех этих кооператоров попересажают.

     Теперь весьма любопытно, что сделал сын. Он тут же влился в какую-то бандитскую группировку, возглавляемую представителями все той же кавказской диаспоры.

    А в дополнение вот вам еще одна история. Несколько дней назад я встретил одного своего давнего знакомца. Он, так же как и я, книжник. Собрал приличную библиотеку. А поскольку интересовался русской поэзией начала века, то книжек, напечатанных еще при жизни этих поэтов у него мало сказать много, их очень много. Зачастую, чтобы купить какую-то книжку надо заплатить денег немеряно. Поэтому перед всеми коллекционерами всегда стоит одна задача, где взять деньги. Этот мой приятель пару лет назад нашел, как ему показалось, почти идеальный способ их зарабатывать. Появились видеокассеты. Знаете, что это такое?

     - Ну, Ильич, ты что полагаешь, мы в берлоге живем? У нас у обоих свои видаки имеются.

     - Замечательно! Мой приятель решил, на этой теме заработать. Он тоже приобрел видеомагнитофон, напоминаю, что началась эта история пару лет назад, когда это еще был жуткий дефицит. Техника техникой, но одной ее недостаточно, чтобы деньги зарабатывать. Так вот удалось ему достать различные кассеты с записью импортных фильмов в русском переводе и начал он собирать у себя друзей и знакомых, которым за  небольшое вознаграждение их и демонстрировал. Успел провести пять или шесть показов, и кто-то из гостей на него стукнул. Как водится, пришли с понятыми, нашли кучу кассет, из них штук десять были в списке запрещенных. Пару названий я помню – "Греческая смоковница" и "Крестный отец". Казалось бы, совершенно безобидные фильмы, сейчас их в кинотеатрах можно посмотреть, а тогда, какой-то чинуша посчитал, что они могут безопасность государственную подорвать. Заодно нашли у него много книг, изданных за рубежом, в основном поэтических. Поэты-то наши русские, Пастернаки всякие, да Цветаевы с Гумилевыми, да вот книги их изданы, то в Штатах, то в Италии, или того не лучше в Великобритании.

    Что самое интересное, никто кроме того "стукача", не признался, что деньги платил за просмотр, поэтому обвинить его в незаконном предпринимательстве с целью наживы       не смогли, ну, а раз все равно арестовали, то и осудили за пропаганду и распространение чуждых нам идеологических ценностей. Кассеты, видак, книги конфисковали, прихватив за одно  и новенькие Жигули. Якобы осужденный использовал машину в своей преступной деятельности. Дали ему трешку. Как и положено, он направил кассационную жалобу, а вот с ним поступили, скорее всего, не по закону. Его, до рассмотрения жалобы, медленной скоростью отправили на восток, да не просто в конкретную зону, а через пересылки. А вот, когда он достиг цели, его вернули назад в столицу на повторный суд. И что же случилось дальше? Оказывается за это время список запрещенных фильмов и книг успели пересмотреть, и бедного парня освободили прямо в зале суда в связи с отсутствием состава преступления. А пятно на всю оставшуюся жизнь ему поставили. 

     Интересно другое. Он потребовал вернуть ему все конфискованное. Видеомагнитофон обнаружили в кабинете начальника отделения милиции, заезженный до предела. Кассеты не нашли, книги тоже пропали, а кроме того не могут найти даже следов Жигулей. Сейчас он в суд собирается подать на райотдел. Может, что получится, но мне кажется, все это бесполезно.

     Для нас эта история лучшее доказательство, что не только закон, а даже подзаконные акты нарушать нельзя, чревато, а вот этим, - и Анатолий махнул головой в сторону официанта, - хоть бы что.

     Вечер шел своим чередом, графинчик опорожнился, но безо всякого голосования решили не продолжать, завтра день рабочий, с больной головой полдня пропадет, а вот покушать вкусно согласны были все. Егор Иванович даже попросил, чтобы Виктора, который устроился в машине спать, где-нибудь в сторонке покормили, чему парень был весьма рад.

     Конечно, никаких экзотических блюд, типа лягушек, устриц или змей, в меню не оказалось, зато ребрышки барашка оказались на высоком уровне, что всех вполне устроило. Разговоры шли на посторонние темы, о делах даже не упоминали. В основном слово предоставили Анатолию, который поделился своими впечатлениями от последних поездок в Индию и Югославию.

     Пора было направляться в сторону вокзала. Принесли счет. Анатолий попытался принять участие, но был решительно остановлен:

     - Ты, Анатолий Ильич, может быть, и привык к таким контрактам, а вот для нас получить несколько сотен тысяч рублей незапланированных вышестоящей организацией денег явление чрезвычайное. Мы, от греха подальше, этот договор даже согласовали с Москвой. Думали, что отберут, но надеялись - чуток оставят. Если бы решили нам ничего не оставлять, мы бы с тобой сейчас даже не стали разговаривать, а нам, представляешь, разрешили всё использовать на нужды производства. Мы пока не спешим сметы составлять, поступят деньги на счет, мы это быстренько сделаем. Надеемся, что много чего полезного осуществить сможем.

     Анатолия проводили прямо до двери вагона, вручили ему сверток с кое-какой едой, оставшейся на столе, и даже помахали ручками на прощание.

Глава 5. Летайте самолетами

     Бывают такие удивительные совпадения. Казалось бы, совсем недавно Анатолий, услышав в поезде Киров-Москва рекламу, вместе со своими друзьями удачно посетил Турцию. И вот снова он возвращается домой после успешной поездки в Кировскую область, снова утренняя реклама по поездному радио, и снова приглашение в Стамбул. Только на этот раз самолетом туда и обратно с проживанием в отеле, безо всяких мучений, которые были раньше, это ли не удача.

     Удача сопутствует удачливым. Такой афоризм родился в голове у Анатолия, пока он добирался прямо с вокзала до указанного в рекламе адреса: Дмитровский переулок, 5. Улица была хорошо знакомой, именно ее он частенько использовал в своих юношеских брожениях по букинистическим магазинам, разбросанным в центре столицы. Симпатичный двухэтажный особнячок, непривычное людское толпление на тротуаре перед зданием. Большая вывеска над входом: Туристическая фирма "Светал". Название Анатолию понравилось, радостное такое, оптимистичное.

     На втором этаже что-то типа регистратуры, как в поликлинике, - застекленная стена с полукруглыми окошками, в которых виднеются женские лица. Перед каждым окошком стоят люди. Сплошная молодежь, преимущественно девушки. Приглушенно звучат голоса. Идет запись на рейсы авиакомпании Грин Эйр из Внуково в Стамбул. Первый вылет должен состояться через пару недель в понедельник, места на него еще есть. В дальнейшем самолет будет летать два раза в неделю по понедельникам и четвергам. Собирающиеся вылететь в понедельник будут находиться в Стамбуле три дня, ну а на долю вылетающих в четверг остается четыре. Вот такую информацию вычитал Анатолий. Она была размещена на нескольких плакатах, развешанных на стенах в большом зале. Хочешь, не хочешь, а не заметить их практически невозможно. Яркие, разукрашенные симпатичными рисунками. На одном изображена группа людей, сгорбившихся под тяжестью каких-то мешков, а на другом - загорелые фигуры, входящие в безбрежное море. А вот и летящий в поднебесье ИЛ-86, самый большой пассажирский самолет в мире, который спокойно поднимает в небо до 350 человек. Рисунков было много, но самое главное это текст, поясняющий все, что должен сделать человек, обратившийся в этот самый "Светал". Прежде всего, сдать один из паспортов, лучше, конечно, заграничный, в него будут проставлены визы: выездная, разрешающая поездку за рубеж, ее выдает наш ОВИР после консультации с другими, как говорится,  компетентными органами, и въездная в Турцию, которую ставят в турецком консульском отделе. Если же заграничного паспорта еще нет, то не страшно, сдайте советский и, заграничный вам  оформят. Сообщите только сотруднице туристической фирмы некоторые сведения, необходимые для оформления выездных документов. А уж фирма гарантирует, именно этими словами заканчивался текст на плакатах, что оформление документов будет проведено в течение двух недель.

     "Смело, - промелькнула мысль. Анатолий хорошо помнил, как это происходило у Вячеслава, - ну, что ж, пусть попробуют, а мы посмотрим".

     Ну, и о деньгах написать тоже не забыли. Вообще плакаты выглядели очень своеобразно, они больше походили на стенгазету: весь текст был разбит на несколько разделов, каждый о своем. Вероятно, авторы этого труда решили, что читающим легче будет разобраться, если эти разделы написать разным шрифтом, да и разным цветом при этом. На всех плакатах было написано одно и тоже, одинаковыми словами, но текст был скомпонован везде по-разному,  и шрифт с цветом различались. Только про стоимость было написано одинаково - черной тушью и самыми мелкими буковками. Сумма показалась Анатолию совсем небольшой, около сотни с небольшим рублей. И это за все, и перелет и проживание.

     Плакаты очень понравились Анатолию:

     - Остроумные и находчивые люди здесь работают, понимают, как и на чем надо акцент сделать, и чем внимание привлечь, - подумал он, разглядывая и сравнивая плакаты.

     Это помогло немного скрасить ожидание, поскольку очередь продвигалась довольно медленно, загранпаспортов практически ни у кого из впереди стоящих не было, и каждому пришлось оформлять по несколько бумаг. Наконец,  Анатолий добрался до цели и смог хорошенько разглядеть миловидную темноволосую девушку, на взгляд не старше двадцати лет, сидевшую по ту сторону  окна. Ее голос был такой мягкий и успокаивающий, а улыбка настолько приветлива и доброжелательна, что Анатолий невольно улыбнулся ей сам.

     - Здравствуйте. Давайте ваши документы, скажите на какое число вас записать и ответьте, пожалуйста, на некоторые мои вопросы.

     - Понимаете, я сегодня возвращался из командировки и в поезде услышал вашу рекламу. Домой за загранпаспортом заезжать не стал, решил сначала все на месте узнать. Могу я сейчас записаться на первый вылет, а через пару дней подвезти паспорта. Нас четверо. С документами у всех все в порядке. В Стамбуле мы уже пару раз в этом году побывали, так что все знаем.

     - Замечательно. Скажите фамилии и, если вы хотите попасть в группу, улетающую самым первым рейсом, то не позднее следующего понедельника подвезите загранпаспорта, чтобы успеть оформить все визы, а сейчас заплатите какую-нибудь сумму, подтверждающую серьезность ваших намерений и ответьте мне на несколько вопросов.

     Вопросы оказались самыми простыми и в тоже время в чем-то неожиданными.


     - Ну, фамилия, имя, отчество, адрес и телефон, это очевидно. А вот зачем им нужно знать, какое у меня образование? – раздумывал Анатолий, направляясь к метро.

      Надежда встретила его у входной двери, увидела, по-видимому, в окно, как он идет по тротуару:

     - Слушай, звонил некто Головачев Александр Васильевич из какой-то фирмы "Светал", просил тебя срочно к ним подъехать, зачем-то ты ему там понадобился. Что хоть за фирма-то?

     - Ты знаешь, там такое интересное дело может получиться. Лишь бы не сорвалось. Принеси мои загранпаспорта, я быстренько туда смотаюсь, и потом тебе все расскажу.

     Заинтригованный донельзя, Анатолий уселся за руль своего верного "Жигуленка" и помчался по знакомому адресу. Припарковавшись поблизости от симпатичного особнячка, Анатолий почти бегом устремился ко входу. На втором этаже, куда он поднялся, ему объяснили, что Головачев является директором компании и его кабинет находится на первом этаже.
     - Интересно, что ему понадобилось? Наверно засомневался, что у нас имеются загранпаспорта. Хотя я им аванс заплатил, вроде гарантии имеются. Не знаю даже.

    В вестибюле на первом этаже помимо входной была еще одна дверь, с грозным предупреждением "Посторонним вход запрещен". Какой-то шутник внизу меленько дописал "Не входи, убьют и съедят". За дверью открылся длинный коридор с десятком дверей безо всяких табличек. Кабинет директора Анатолий вычислил по описанию, данному ему наверху. Дверь в него была приоткрыта. Оттуда слышались голоса. Низкий мужской и очень звонкий, прям как колокольчик заливающийся, девичий. Анатолий решил немного подождать и встал напротив, прислонившись к противоположной стене. Наконец дверь полностью распахнулась и из кабинета вышли двое, высокий хорошо сложенный мужчина и малюсенькая, едва достающая ему до плеча, совсем юная девушка.

     - Вы, наверное, ко мне? – спросил мужчина, низким приятного тембра голосом. Именно его слышал Анатолий, пока ждал. 

     - Ну, если вы Александр Васильевич, то значит к вам.

     - А? Я, наверное, с вашей женой полчаса назад разговаривал, - сказал мужчина, вернулся в кабинет, и призывно махнул рукой, заходи мол.

     - Так, Карпов Анатолий Ильич, правильно? – спросил он, взяв со стола небольшой листок бумаги.

     - Да, это я.

     - Наверное, всю голову себе сломали, в попытках понять, зачем вы мне понадобились? – засмеялся Головачев, - сейчас я вам все разъясню, а пока давайте чайку попьем, - и он нажал кнопку селектора:

     - Верочка, организуй нам два стаканчика чая с печеньицами, какими-нибудь. С утра маковой росинки во рту не было, - пояснил он Анатолию, - только собрался перекусить чего-нибудь.

    - Ну да, а тут я не вовремя приперся, - извиняющимся тоном произнес Анатолий.

    - Да, нет, все нормально, каждый день такая свистопляска, поесть, никак толком не удается. Ну, а вас я просто не ожидал так быстро увидеть.

     - Живу поблизости в центре. Домой добирался общественным транспортом, ну, а сюда уже на машине, вот так и получилось, - рассказывал Анатолий, пытаясь, не показывая своего любопытства, хоть немного осмотреться.

     Кабинет удивил. Чистенько, аккуратно, но ничего свидетельствующего о том, что это кабинет руководителя далеко не бедствующей фирмы. На стенах наклеены обычные обои, никаких картинок, даже дешевых литографий нет. На потолке привычный молочного цвета шар. Обычный канцелярский стол, с настольной лампой с зеленым плафоном и стаканчиком для карандашей, телефон и переговорное устройство. Вокруг шесть самых простых полумягких стульев, в углу красновато отблескивает чудовищных размеров железный ящик, дверка которого запирается на несколько врезных замков и снабжена шифратором. Все. Больше ничего, если не считать прибитых к стене  у двери пары крючков для верхней одежды.
     - Считаете, что бедно живу? – в голосе хозяина прозвучала насмешка, - да, нет. Просто считаю, что все это наносное. Мне здесь удобно, ничто не отвлекает. С деловыми партнерами провожу все разговоры в специально оборудованной комнате. Там и люстры хрустальные, чтоб блеск в глаза пускать, и ковры на полу с мягкой мебелью, опять же чтоб пыли на уши следом подсыпать, и картины на стенах и все такое прочее. А здесь я после всех этих встреч в себя прихожу, в привычной слегка аскетической атмосфере. Сразу же отвечу на вопрос, который у вас наверняка возник, и который, смею надеяться, вы бы мне в скором времени задали. Что означает "Светал"? Ведь так? Зацепило? По глазам вижу, что заинтригованы. Мне этот вопрос все задают. Признаюсь, отвечаю по-разному, чаще высокие материи сюда приплетаю, со светом знаний связанные, или еще что-нибудь подобное. Вам скажу правду. Жену мою и верную помощницу Светланой зовут. Остальное подсказать или сами поймете?

      - Не надо, думаю, что это очевидно. Светлана и Александр.

     - Я сразу понял, что мы найдем общий язык. В общем так. Я хочу привлечь вас в качестве помощника. Мне кажется, что с наукой по многим причинам вы расстались. А уж, если в Турцию потянулись, значит, в деньгах нужда появилась, а я готов ими с вами поделиться взамен за выполнение некоторой работы.

     - Здесь Александр Васильевич, вы несколько заблуждаетесь. С подневольной государственной службы я действительно ушел, но с наукой не расстался. Просто я сейчас занимаюсь тем, чем хочу и ни с кем планы своих научных исследований согласовывать не желаю. И в деньгах я совершенно не нуждаюсь. Зарабатываю намного больше, чем пару лет назад. В Турцию не за деньгами поехал, а из чистого любопытства. Уж больно любознательным я на свет уродился. Да и, признаюсь вам, сам процесс этот мне понравился, своеобразным отдыхом является. Поэтому никакой другой или дополнительной работы мне не нужно. Вчера подписал большой договор на производство абсолютно нового продукта, аналогов которому в мире не существует, но в котором очень наше народное хозяйство нуждается. От подписания договора до начала производства должно пройти месяца два-три, сам я там совершенно не нужен, вот и хочу передохнуть, да заодно пару раз в Стамбул прокатиться.

     Головачев улыбнулся:

     - Тем лучше, я деньги сэкономлю. Ужасно люблю это дело, деньги экономить. Ну, а если серьезно, то я все же постараюсь вас привлечь. И вот к чему и зачем. И в Москве, и в Стамбуле у нас все вопросы решены, и с погранслужбой, и с таможней, и с перевозчиком, и с автобусами, и с отелями. Все договоренности имеются, сбоев не должно быть никаких. Однако остался не до конца урегулированным один вопрос. Самолетом должно вылететь из Москвы и в нее же вернуться 350 человек, условно назовем их туристами. Их же надо разместить в отелях, вовремя собрать в Стамбуле и доставить в аэропорт. Триста пятьдесят человек мы делим на 10 групп по 35 туристов в группе. Вот мы и хотим попросить вас возглавить одну из групп. Не буду скрывать, вы нам подходите. И по возрасту, и по опыту работы. Да и Стамбул для вас самого уже, если не изученная площадка, то все же знакомая территория.

     Головачев серьезно посмотрел на Анатолия и продолжил:

     - Не возражаете, не перебиваете, это хорошо, значит вы серьезный человек, хотите до конца все выслушать, а уж затем в бой броситься, свои позиции защищать. Представьте себе. Вот те девчонки молодые, которые наверху толпятся, они же первый раз за границей окажутся. Ничего не зная, ничего не ведая, из нашей спокойной и размеренной жизни, они в пасть к тигру попадут. Миллион соблазнов вокруг, от одной рекламы в глазах рябить начнет. Их же сразу обманут, оберут, но потом не подогреют, как в "Иронии судьбы". Там другие законы. Неужели вам их не жалко.

     - Жалко, конечно. Но, во-первых, это их свободное волеизъявление, спровоцированное, между прочим, вами, а, во-вторых, вы напрасно считаете, что я на эту роль подхожу. Я ведь собираюсь ехать в Стамбул в  небольшой уже сложившейся компании. Ваша фирма значительно упрощает и облегчает сам процесс перемещения из страны в страну, из одного города в другой город. Времени у меня блюсти этих девочек не будет совсем.

     - Анатолий Ильич, никто вас не просит кого-либо блюсти. В обязанности старшего группой входит только собрать всех во Внуково, вместе со всеми, последним в группе пройти таможню, на выходе из аэропорта собрать группу, посадить в автобус, там будут наши люди, они все покажут и объяснят, и разместить попарно в отеле. В последний день группу посадить в автобус и привезти в аэропорт. Все. На этом работа заканчивается, - и он вопросительно посмотрел Анатолию в глаза, - что-нибудь еще не ясно? Ах, да. Путевка для старшего бесплатна, ну это ведь вас не интересует, так что с вас мы деньги возьмем. Шутка. Номер двухместный на одного. Вот от этой привилегии я бы на вашем месте отказываться не стал. Вдруг так случится, что вы один будете, без своих товарищей, вы же с ними еще вопрос об этой поездке не согласовывали, а вокруг множество молоденьких девушек. А, задумались? Ну и еще надо учесть такой немаловажный факт, как контакт с таможней, он тоже может оказаться не таким бесполезным, как кажется навскидку.

     - Нам, - Головачев на несколько секунд замолчал, как будто находился в раздумье, а затем продолжил, - необходимо в кратчайшие сроки сформировать группу старших. Мне кажется, для этого должно хватить человек пятьдесят, от силы шестьдесят. Многие будут летать регулярно, вот пару дней назад один товарищ попросил, чтобы за ним зарезервировали каждый понедельник.

     - Как же у него получится с визами?

     - Хороший вопрос. А он сдал нам два паспорта, загран у него уже был, в него проставят визы и он самым первым рейсом с ним вылетит, а за это время на советский успеют оформить второй заграничный. Вот так и будет крутиться. Да, еще. Человек около ста на сегодняшний день забронировали за собой по десятку выездов, так что, смею предположить, скоро будет большой дефицит, а вот для старших будет зеленая дорога, ну естественно не в последнюю минуту.

     - Хорошо, вы мне напомнили, - сказал Анатолий и достал из кармана два заграничных паспорта, - могу я попросить в одном проставить и выездную и турецкую визы, а в другом – лишь выездную, а там дальше посмотрим. А завтра я сам или мои друзья подвезут свои документы. Как сделать, чтобы им в очереди не париться. Места я для них уже забронировал.

     Головачев внимательно посмотрел на Анатолия:

     - Не зря я был уверен, что мы в вас не ошибаемся.

     В этот момент дверь открылась и без стука вошла та самая девушка, которую Анатолий увидел, выходящей из кабинета,  с подносом, где стояла самая простенькая стеклянная вазочка с печеньем и два стакана с крепко заваренным чаем. Рядышком на блюдце горкой лежали белые кусочки сахара.

     - Верочка, ты очень кстати, возьми эти два паспорта, оформи все как следует, и попроси визовую группу, чтобы в один проставили обе визы, а в другой - лишь разрешение на выезд. Да, еще, завтра к тебе могут подойти друзья Анатолия Ильича и подвезти документы, оформи их, пожалуйста, без волокиты.

     - Хорошо, Александр Васильевич, - прозвенел колокольчик и девушка вышла.

     Анатолий потом, анализируя весь разговор, так и не смог понять, в какой момент он поддался на уговоры Головачева, но, когда еще по паре стаканов чая было выпито и ни крошки печенья в вазочке не осталось, его согласие было получено. Старший группы № 4. Отель "Урал". Вот так он теперь значился в ведомости, которая продолжала заполняться там наверху.

     Вернувшись домой, Анатолий первым делом позвонил Илье. Тот обрадовался, что не надо больше плыть по морям в утлом челне, а можно спокойно доехать до Внуково, усесться в кресле в Москве, а спуститься на твердую землю уже в Стамбуле. Но, ехать им придется вдвоем, так как девчонки не дождались и уже укатили в Одессу, где решили примкнуть к той самой Наташе, с которой познакомились еще на катамаране, а Левка опять лежит в больнице. 

     - Конечно, баба с возу, нам легче будет, но скучней. А паспорт я завтра туда сам отвезу. Группа 4, говоришь? Ну, ну!

     Через пару недель, в четверг позвонили из "Светала" и попросили, если Анатолий Ильич сможет, конечно, и если это его не затруднит, подъехать завтра к ним на инструктаж.

    Так совершенно неожиданно начался новый, и как впоследствии оказалось, весьма длительный период в жизни нашего героя.

Глава 6. Перелет

     4 декабря, в понедельник в восемь утра в просторном помещении  на втором этаже старого здания аэропорта собралась пестрая компания. С одной стороны длинного стола для переговоров сидели "светаловцы": Головачев и еще десять человек - шестеро мужчин и четыре женщины – старшие групп. Одеты они были разношерстно, в основном, в потертые джинсы и куртки импортного производства, и вели себя также вольготно и свободно, переглядываясь и пересмеиваясь. Верхняя одежда, сложенная в углу вместе с багажом, представляла собой некий диссонанс с казенным обликом комнаты для переговоров.

      С противоположной стороны стола расположились явно государевы люди, одетые в строгие костюмы, неважно форменные или цивильные, но выражение лиц у них было одинаково серьезным. Это были представители всех органов, отвечающих за пересечение границы и перелет в чужеземное государство: два заместителя начальника аэропорта, руководители пограничной и таможенной служб Внуковского авиаузла со своими заместителями и начальниками смен, а также назначенный на новую, только что созданную должность начальник отдела международных перевозок. Конечно, и раньше бывали не редкие случаи прибытия в этот внутренний, самый крупный аэропорт в стране зарубежных гостей, но в основном это были официальные правительственные делегации, а вот теперь ветер перемен вынуждал начать новое невиданное ранее дело – чартерные перевозки обычных граждан. И все они понимали, привычная, спокойная и размеренная жизнь заканчивалась, что не могло их не беспокоить.

    Стул между двумя заместителями начальника аэропорта пустовал, первое лицо задерживалось. Воспользовавшись невольной паузой, Головачев отозвал свою "гвардию" в сторонку и еще раз медленно и очень внятно объяснил всем их обязанности и порядок прохождения таможни и границы. Жребий, кто и за кем будет идти, был уже брошен. Анатолию досталась очередь во втором заходе. Вызвано это было наличием в старом здании аэропорта всего лишь трех досмотровых комнат.

     В тоже время за столом развернулась ленивая дискуссия, вероятно тема эта не давала покоя ни одному из управленцев, долго ли будет существовать этот чартер и, что его обслуживание даст трудовым коллективам, возглавляемым присутствующими руководителями.

     Появление начальника сразу нацелило совещание на серьезную работу. До открытия таможни и пограничного перехода оставалось немногим больше получаса, а нерешенных вопросов оставалось еще немало. Анатолий старался не очень вникать в сложности взаимодействия между различными ведомствами, они и без него разберутся, но, то, что было разрешено старшим групп в случае необходимости без всяких препятствий ходить из зала ожидания в накопитель, где сидели туристы, прошедшие таможню с границей, уловил и запомнил. Впоследствии эта кем-то подброшенная идея частенько позволяла разрешить разнообразные спорные вопросы. Но самым важным оказалось решение, принятое после некоторых споров, причем спорили в основном сотрудники одной и той же службы – таможенники. Решили при выезде, с целью предотвращения неумышленного или специально запланированного вывоза за границу СССР предметов, внесенных в запрещающий список, а также валюты и культурно-исторических ценностей, внимательно проверять багаж каждого туриста, при въезде же досмотру подвергать багаж лишь выборочно. Мотивировка была самая, что ни на есть простая – штаты маленькие. Со своевременностью принятия именно такого решения все вылетающие согласились через три дня, после возвращения на Родину.      
     В девять утра и таможня, и граница должны были начать работу, время, отведенное на разговоры, закончилось, и все отправились вниз на первый этаж. Пограничники могли спокойно покурить, ведь пока  "таможня не даст добро", им, в общем-то, и делать нечего. А вот таможенникам следовало уже начинать.

     Анатолий мог не спешить, ведь его группа во втором заходе, но находиться в таможенной зоне не имел права, поэтому пришлось выйти в зал ожидания. Перед ним предстала именно та картина, которую он и ожидал увидеть – вокруг Ильи сгрудилась целая толпа, значительно превышающая их группу. Десять куч различных сумок, чемоданов и коробок возвышались в сторонке около окна. Милиционер, стоящий при входе в международный зал ожидания, посторонних не впускал, поэтому особого присмотра за вещами не требовалось. 

     - Илюша, ты списки проверил, все пришли?

     - А что? Это мы сейчас организуем, - и он начал выкликать фамилии.

     Через пару минут, кривляясь и паясничая, он доложил:

     - Гражданин начальник, вверенная вам смешанная группа к переходу границы готова. Заболевших и отставших нет.

     - Смешанная-то почему?

     - Ну как же, восемь мужиков, остальные гарны дивчины.

     - Так вот, смешанная группа, - обратился к собравшимся вокруг него Анатолий, - мы по жребию идем вторыми, поэтому придется ждать. Надеюсь, что за часок они управятся, так что время у нас есть, можно погулять, но расходиться далеко не рекомендую.

     В это время три первые группы, забрав свои вещи, вышли из зала ожидания и переместились в коридор, где каждая встала перед одной из трех дверей, за которыми скрывались комнаты таможенного досмотра. В зале ожидания сразу же стало значительно свободней.

     Анатолий оказался неважным предсказателем, ждать им пришлось около трех часов. Наконец, старший предыдущей группы скрылся в комнате досмотра. Четвертая группа с вещами переместилась в коридор и застыла перед заветной дверью. Время шло, а никакого движения не было.

     - Наверное, разбор полета идет, - негромко сказал Илье Анатолий.

     Тот только согласно кивнул головой.

      Наконец дверь открылась, и молодая девушка в форме сотрудника таможенной службы произнесла:

     - Следующий.

     "Ну вот, началось", - произнес про себя Анатолий.

     Он засек время, в среднем дверь открывалась через каждые шесть с половиной минут. Простой подсчет подтвердил – на тридцать человек необходимо не менее трех часов. Итого на всех пассажиров почти половина суток.

     - Илюшь! Ты представляешь, ранее десяти вечера мы не вылетим. Перелет еще три часа. Там в аэропорту еще не менее двух часов потеряем. В гостиницу прибудем часам к трем ночи.

     - Что ты волнуешься. Крепче спать будем.

     - Но, народ же устанет. Лететь в неизведанность, столько ждать и прилететь черте знает когда.

     - Толь, они летят зарабатывать деньги. Во сколько прилетят, где будут жить и все такое прочее, их абсолютно не интересует. Им нужна уверенность в успехе торговой операции. Смогут ли купить то, что нужно, потратив на это наименьшие деньги, вот, что их волнует. Ты бы с утречка показал им все, что уже сам знаешь не на бумаге, а в натуре. Провел бы, куда-нибудь. К тому же Саше сводил. Да и в кожаный магазин отвел бы. Глядишь, и нам хозяева благодарны будут.

     Таможню с границей группа прошла спокойно и благополучно. На удивление, никто ничего предосудительного не вез. Машинок, куколок, всяких механических игрушек было полно. Фототехника присутствовала строго дозировано. Сигареты были, но не более чем по одному блоку. Видно было, что народ  основательно к поездке подготовился. Когда последний турист пошел на пограничный контроль, Анатолий удовлетворительно вздохнул и открыл дверь в досмотровую комнату.

     - Ну, что мы можем сказать, - заместитель начальника Внуковской таможни, полная женщина в форменном костюме, который ей удивительно шел, встретила Анатолия с улыбкой. – Не знаю, ваша это заслуга, или так случайно получилось, но, по сравнению с предыдущей группой, к вашей нет практически никаких замечаний. Так, что, большое вам спасибо. Давайте, попьем чайку, и вы нас хоть немного просветите, как там все происходит. Вдруг удастся самим съездить. Будем хоть немного проинформированы.

     Чаепитие затянулось более чем на полчаса. Анатолия так и подмывало, напомнить, что там за дверью стоят люди и ждут, но он понимал, что сотрудники таможни тоже устали и им передышка небольшая должна только на пользу пойти. А пока ему пришлось отвечать на многочисленные вопросы, да рассказывать, как сам дошел до такой жизни. История про лжестоматолога Костю всех развеселила, а девушку, товар свой разложившую на тротуаре, ни на что внимания не обращавшую и в полицию попавшую, никто даже не пожалел.

    - Головой надо не только думать, но и крутить ей в разные стороны необходимо, - заключила таможенница, и со вздохом пожала Анатолию руку в знак прощания, – Надо продолжать работу, а то, когда, же вы в Стамбуле-то окажитесь.

     Пройдя таможню, и получив в паспорте отметку о пересечении государственной границы, Анатолий попал на стойку регистрации билетов и оформления багажа. Смешливые сотрудницы аэропорта в форменной одежде споро выполняли привычную работу. Поскольку никаких билетов у пассажиров на руках не было, они, бросив взгляд на паспорт, нашли фамилию Анатолия в списке группы, выдали ему посадочный талон, отрывную часть номерной багажной бирки, ловко приклеенной к сумке, прилепили к паспорту и все – багаж, раньше хозяина, отправился по транспортерной ленте на погрузку в самолет. 

     На втором этаже в большом зале-накопителе царило веселье. Оказывается многие, что называется, взяли с собой, поэтому несколько уже хорошенько подвыпивших компаний горланили песни, сидя за типичными столовскими столами, на таких же стульях с металлическими ножками и фанерными сиденьями да спинками. 

     Народа в зале пока было не так и много, ведь еще более сотни человек стояли внизу в ожидании таможенного досмотра.

     Прошло еще долгих три с половиной часа, маленькая стрелка на больших часах, висевших на стене зала-накопителя, вплотную приблизилась в цифре 10, прежде чем последний турист не появился наверху. Веселье, царившее в зале, потихоньку затихло. Спиртного явно не хватило, и народ, пристроившись, кто, где смог, лениво разговаривал на отвлеченные темы, многие спали, несмотря на явные неудобства, молодость брала свое.

     Началась посадка. Для предотвращения толчеи, проводили ее по группам в том же порядке, что и на таможенный досмотр. Четвертая группа разместилась в первом салоне с левой стороны. Руководителю оставили самый первый ряд кресел, где у окошка уже сидел Павел Петрович Крюков, начальник отдела международных перевозок. Крепко пожав Анатолию руку, он сказал:

     - Лететь не собирался, но случайно одно свободное местечко образовалось, кто-то из пассажиров не явился, я понял, что это знак свыше, и решил смотаться туда-сюда, посмотреть, во что это превратиться может и какие меры для предотвращения нежелательных эксцессов предпринять нужно.

     Но вот посадка закончилась. Гигантский самолет был заполнен до отказа. Стюардессы быстренько пробежали по салону, следя за пристегнутыми ремнями, поднимая откинутые спинки кресел, да призывая не курить во время взлета. Короткий инструктаж о безопасности и многотонная махина, разогнавшись по бетонной полосе, легко и изящно оторвалась от  земли и стремительно понеслась вверх.

     Все шло привычно и обыденно. Погасли таблички "Пристегните ремни"  и "Не курить". Стюардесса подъехала с прохладительными напитками. Ребята взяли по два сока: томатному и яблочному. Илья попросил еще по одному пластиковому стаканчику для всех троих и, неожиданно для Анатолия, достал из кармана куртки плоскую бутылку с коричневым напитком. До Анатолия донесся запах хорошего коньяка.

     - Ну что? Давайте за успех нашего безнадежного дела, - традиционный тост Ильи вывел Анатолия из задумчивости.

     - Вообще-то я стараюсь не пить, - голос Павла Петровича был печальным, - Печень что-то беспокоить начала, но за такой тост грех не выпить.

     - Лимончика жаль ты не захватил, - Анатолий запил коньяк яблочным соком и поморщился, - коньяк не плох, а вот запивка никуда. Что мы виноградного-то не взяли?

     - Ты анекдот помнишь насчет коньяка и манной каши? Так здесь почти так же получилось. Ты лучше расскажи, как у тебя дела? А то все катаешься и катаешься по стране. Всю ее, небось, изъездил вдоль и поперек.

    - Всю, не всю, но то, что много – это точно, - оживился Анатолий, - А ты знаешь, вроде все сложилось.

     И он внятно и доступно рассказал всю историю поисков норкового жира, которую закончил на вполне оптимистичной ноте:

     - Надеюсь, что теперь все будет в порядке. А у меня останется немного времени для передыха и решительного рывка. В Белгородской области начинают собирать опытно-промышленную установку для переработки того жира, который кировчане поставят к концу января. Да и тамбовский потребитель к этому времени денежку поднакопит. Мне же надо будет начать с банком расплачиваться. Кредит мне одобрили, ну и как только жир будет к перевозке подготовлен, банк проплатит деньги в зверохозяйство и процесс пойдет.

     - Банк-то какой? Я же их все знаю.

     - Промстройбанк. У одного моего приятеля управляющий этим банком в друзьях ходит. В сауне каждую неделю вместе моются. Там и меня с ним познакомили. Мужик понятливый, безо всяких условий под гарантии приятеля правда,, дает деньги. Сумма страшная, почти миллион рублей, это чуть больше чем лимон зелени. Но вроде все складывается тип-топ. Осечек не должно быть.

     - Вот за это давай еще по капельке, а то смотри, уже ужин везут, а у нас в бутыльке еще плещется. Это непорядок.

     Их невольный попутчик, а по совместительству оказавшийся и собутыльником, который в разговор не вмешивался, но внимательно к нему прислушивался, взял предложенный ему стаканчик и с чувством произнес:

     - И за это грех не выпить. Я так понял, что вы какое-то большое дело поднять решили. Так пусть вам сопутствует удача

     Вскоре в иллюминаторах появилось море. Тысячи огоньков подсвечивали его слегка волнующуюся гладь.

     - Это, что? Рыбаки, что ли? – раздался голос одного из туристов, прилепившихся к иллюминаторам, - Рыбку половить хочется.

     Самолет снижался, вот и шасси уже выпущены, а внизу по-прежнему было море, заполненное небольшими рыболовными суденышками, прожектора которых были направлены прямо в воду.

     - Во как здесь рыбу ночью ловят, на свет оказывается, - все тот же голос любителя рыбалки донесся до друзей.

     Они с волнением смотрели, как Ил-86 стремительно несся прямо в сторону водной поверхности. Казалось еще минута, и он нырнет в пучины морские. Но, нет, появилась земля. Тонкая нитка шоссе пролегла прямо по самому берегу, забор и вот он аэродром. Самолет практически незаметно коснулся бетонной полосы и побежал по ней уже на колесах, тормозя изо всех сил. В салоне раздались аплодисменты. 

     На пограничном контроле скопилось огромное количество людей. Вежливые, подтянутые, в идеально сидящей на них форме, турецкие пограничники работали очень быстро, но очередь казалась бесконечной. Наконец эта преграда тоже позади, скорее вниз получить багаж. Огромный овал бесконечно движущейся серой ленты, над которой виднелось наименование порта вылета – Москва, был заполонен сумками, коробками и чемоданами. Анатолий нашел свой багаж и оттащил сумки в сторонку, разыскивая глазами Илью. Тот появился откуда-то сбоку с тележкой.

     - Где ты нашел это чудо природы? – спросил Анатолий.

     - Места надо знать, - ответил приятель, направляясь за своими сумками.

     - Ну, теперь самое сложное, пройти таможню, - подумал Анатолий, памятуя о том, как это было в морском порту.

     Однако к его удивлению в аэропорту все произошло чинно и спокойно. Разноязыкая толпа с чемоданами и сумками спокойно проходила мимо таможенников, которые внимательно смотрели на пассажиров, не делая ни малейших движений в их сторону. На наших друзей, с их четырьмя сумками, лежащими на тележке, они тоже не обратили видимого внимания.

     В зале прилета стояли сотни встречающих с табличками и без, но Анатолий увидел в стороне большой плакат, на котором было только одно слово "Светал", и устремился туда.
    Молодые ребята с табличками в руках, на которых были написаны номера групп, стояли в кольце успевших выйти людей. Анатолий нашел парня с табличкой "Группа 4" и подошел к нему.

     - Добрый день. Я старший этой группы, Анатолий, какие наши дальнейшие действия?

     - Добро дошли, - по-болгарски приветствовал его парень, и на достаточно хорошем русском языке продолжил, - Меня зовут Анвар, я ваш гид. Здесь собралось уже много ваших туристов. Вы постойте, пожалуйста, с этой табличкой, а я отведу собравшихся в автобус, а то здесь места на всех не хватит.

     - Хорошо, только давайте отметим тех, кто уходит.

     Илья достал список и поставил галочки у пары десятков фамилий. В аэропорту было очень тепло, пришлось Анатолию даже снять верхнюю одежду и положить пальто с шапкой на сумки с товаром для продажи. Выйдя на улицу из здания аэропорта, Анатолий замети л соседа по креслу. Павел Петрович стоял прислонясь к стене и внимательно наблюдал за происходящим:

     - Счастливо вам, - прокричал он, подняв в знак приветствия руку, - ну, а мне пора лететь обратно. Вернетесь, заходите, буду рад.

     С момента выхода из самолета прошло чуть более получаса, а все уже сидели в огромном туристическом автобусе, который ехал по той тоненькой ниточке шоссе, которую им удалось разглядеть с борта самолета. На деле не такой уж и тоненькой оказалась эта магистраль. По шесть полос в каждом направлении, и по каждой ехали машины.

     "Никогда еще не видел столько машин сразу, да еще в такое время. Ведь уже полночь. Куда они все мчатся?" – подумал Анатолий.

     Вопросы возникали один за другим. И, что это за такие явно давешней постройки производственные здания с левой стороны от дороги, от которых доносится знакомый запах выделки кож, и почему некоторые из них сносят и бульдозеры, несмотря на ночное время, продолжают очищать освободившуюся территорию от груд кирпича и другого строительного мусора, и почему берег моря такой неухоженный, да что это за старинная полуразрушенная стена через пролом, в которой проходит шоссейная дорога, да и множество других, ответы на которые еще предстояло получить. 

     К трем часам ночи по местному времени автобус притормозил у пятиэтажного красного кирпича здания, по ребру которого сбегало сверху вниз название отеля, такое знакомое и родное, что даже в груди защемило. "Ural", вот как этот отель назывался.

     - Ты смотри-ка, как нам повезло. Прям на Родине очутились, - сказал с улыбкой Илья.

    Полусонные туристы начали вытаскивать из автобуса свои вещи и перебираться в холл гостиницы. Анвар уже был там и о чем-то разговаривал с пожилым турком.

     - Анатолий, иди сюда. Познакомьтесь, пожалуйста. Это хозяин отеля Ахмед-бей, - Анвар замолчал и внимательно стал слушать Ахмед-бея.

     Гортанный глуховатый голос хозяина отеля завораживал своей мелодичностью, казалось, он не говорил, а что-то протяжно напевал. Выслушав хозяина, Анвар приступил к переводу:

   - Ахмед-бей сердечно приветствует русских туристов у себя в отеле и надеется, что вам здесь понравится. Со своей стороны он сам и его сотрудники постараются сделать все, чтобы русские остались довольны, чтобы им было удобно и приятно.

      Пожилой турок вновь оживился и начал снова говорить. На этот раз его голос стал почти командным. Он обращался не к Анатолию, а отдавал какие-то четкие распоряжения персоналу гостиницы.

      Анвар еле успевал переводить:

      - Надо начать размещать людей по комнатам. Уже очень поздно, все устали. Давайте делать все четко и быстро.

     - Внимание! – громко произнес Анатолий. Я надеюсь, вы определились, кто с кем будет  жить. Подготовьте по два паспорта и получите ключи. Завтрак будет здесь на первом этаже с 8 до 10 часов, так что долго спать не придется. Пол одиннадцатого жду желающих на ознакомительную прогулку по торговому району. Для тех, кто не знает, он называется Лалели. Я проведу вас по тем надежным магазинам, которые успел узнать за предыдущие поездки, и постараюсь подсказать, что стоит покупать. А сейчас начали.

     Группа уже разбилась на пары и подготовила паспорта. Размещение прошло почти моментально. Первые, получившие заветные ключи, только успели подняться на свои этажи, как у лифтов скопилась приличная очередь. В отличие от  людей старенькие лифты никуда не спешили, и многие туристы потащили свои сумки вверх по лестнице.

     Ахмед-бей не стал ждать окончания раздачи ключей и позвал Анатолия с Ильей в свой кабинет. Он был небольшой, но очень уютный, паркетный пол был практически полностью покрыт цветастым ковром с арабской вязью по периметру, на потолке висела красивая хрустальная люстра, отбрасывающая разноцветные блики на стены, увешанные фотографиями достопримечательностей Турции. Анатолий с удивлением рассматривал величественные старинные мечети, какие-то странные пирамидальные горы с огромными плоскими каменными глыбами на вершинах, белоснежные гигантские ступени, заполненные водой, переливающейся с одной на другую, и горы с морем, виднеющимся на горизонте. Все было очень красиво. Анатолий даже не подозревал, что в Турции есть такие места.

     "Надеюсь, что настанет такое время, когда я смогу всласть поездить по этой замечательной стране и наяву увидеть всю эту красоту", - твердо поставил перед собой задачу Анатолий. Правда сделать это он решил молча, про себя, побоялся, что Илья язвить начнет.

     Пока он рассматривал кабинет, Ахмет-бей достал откуда-то стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью, двухлитровую пластиковую бутыль с водой, восемь высоких тонких стаканов, пакет с орехами и тарелку с нарезанным щедрыми ломтями белым сыром. Молча, он отвинтил металлический колпачок, налил в четыре стакана до половины жидкости из стеклянной бутылки, а затем сделал нечто непонятное. Из пластиковой бутыли он долил в каждый стакан обычной воды, после чего смесь моментально побелела, остальные четыре стакана наполнил водой, составил все на столе, взял в руки стакан с мутной жидкостью и начал говорить. И опять его голос звучал как мелодия приятной незнакомой песни.

     Все время, что турок готовил угощение, Илья принюхивался, затем он постарался как можно незаметней наклониться к Анатолию и тихонько прошептал:

     - Слушай, чем это он нас потчевать собрался? По запаху это капли от кашля, меня в детстве этой гадостью пичкали.

     Анатолий рассмеялся:    

     - Действительно пахнет как, так называемые, капли "датского короля". Это анисовая водка, при смешивании с водой мутнеет, полученный раствор похож на разбавленное молоко. Очень популярна в странах Средиземноморья, рекомендую попробовать. Я это  сделал во время круиза по Средиземному морю с десяток лет назад. Тогда мне этот напиток понравился.   

     Турок закончил свою речь и Анвар начал переводить:   

     - В этом году я впервые в жизни заключил годовой контракт на размещение в своем отеле русской группы. Это вызвано тем, что я перестал надеяться на приезжих соотечественников из других регионов страны и редких иностранцев, которые выбирают мой отель из сотни таких же, расположенных в этом благословенном районе, и положился на вас, русских. Да, для вас я немного опустил среднюю цену за номер, но надеюсь на вашу обязательность. Мне нужно, чтобы в отеле было постоянно занято 18 номеров вашими людьми, а уж остальные четырнадцать у меня обычно и так заполнены. Вот за такое сотрудничество я и хочу поднять стакан с этим божественным напитком, - и Ахмет-бей, сделав глоток, тут же запил его водой, закусив все это кусочком сыра, который он отщипнул от одного из ломтей, лежавших на тарелке.

     Анатолий с удовольствием последовал его примеру. Он также отпил один глоток мутноватой жидкости с ярко выраженным анисовым запахом, запил его двумя большими глотками воды и закусил кусочком сыра, а затем перешел на орехи.

     - Эта водка называется Yeniraki, - объяснил гостям Анвар, заметивший, что Илья слегка замешкался, - ее всегда пьют именно так и закусывают только белым сыром, орехами или дыней. Семья Ахмет-бея владеет обширными землями в средней части Турции. Там у них много фисташковых деревьев, поэтому не стесняйтесь брать орехи, их здесь хватает, - и он указал на большой бумажный мешок, стоящий около окна.

     Белый сыр, который напомнил Анатолию брынзу, ему не понравился, а вот фисташки очень пришлись по вкусу, и пока они допивали анисовую водку, около его тарелки выросла целая горка ореховой скорлупы. 

     Было уже почти пол пятого утра, когда хозяин лично проводил своих новых русских друзей в их номер.

Глава 7. Люстры? Это любопытно

    Завтрак представлял собой почти точную копию того, что подавали Анатолию с Ильей в отеле Akgun в их первой поездке: вареное яйцо, половинка огурца, кусочек масла, два ломтика пшеничного хлеба, плавленый сырок и стакан крепко заваренного чая с сахаром. Единственным отличием было небольшое колесико колбасы, выглядевшей не совсем аппетитно, да и на вкус оказавшейся не очень.

     Друзья, выйдя из помещения кафе, или как оно там у них, у турок, называется, увидели группу человек в двадцать, оживленно что-то обсуждавшую, и пошли в их сторону.

     - Слушай, Толь, - обратился к приятелю Илья, - как ты думаешь, долго мы протянем на таких завтраках и сухом пайке, что мы с собой сюда притащили?

     - У тебя имеются какие-то предложения? Давай, говори.

     - Может быть, с Ахмет-беем переговорим? Не знаю, что у них в договоре записано, но попробовать хочется.

     Анатолий задумался, а потом как точку поставил:

     - Знаешь, надо вначале с Головачевым посоветоваться, а то можно, что-нибудь такое сотворить по незнанию, потом расхлебывать будет тяжело.

     - Наверное, ты прав, - со вздохом сказал Илья.

     А Анатолий, уже погромче, закончил:

    - Все собрались? Тогда не спеша пойдем.

    Из тридцати трех туристов с ними отправилось восемнадцать. Были только девушки, к удивлению Ильи ни один мужчина не пошел:

     - Они что, сами все знают и умеют? Нам же лучше.

     На улице оказалось на удивление тепло, +15;С. Солнышко скрывалось за крышами домов, но стало ясно, холода не будет. Некоторым пришлось даже сбегать в номер, чтобы переодеться во что-нибудь полегче.

     "Интересно, здесь всю зиму так? Или она еще не наступила, но вот-вот настанут холода? Ладно, может скоро сами узнаем", - думал Анатолий, пока народ собирался на улице.

     Идти большой толпой, по узеньким стамбульским улочкам, да еще при этом разговаривать, было практически невозможно, поэтому Анатолий, повел группу по широким улицам. Немного длинней, но зато спокойней, никого в толчее не потеряешь. Он чувствовал свою ответственность за каждую туристку, доверившуюся ему.

     Время от времени Анатолий останавливался, дожидался, пока соберутся все и о чем-нибудь рассказывал. Темы были разные, но в основном они относились к истории Византийской империи, ее расцвету и падению, приходу на территорию Малой Азии турок-сельджуков, образованию Османской империи и борьбе с ней России а также положению современной Турции на мировой арене. Девчата слушали с интересом, задавали много вопросов, на которые, он достаточно подробно отвечал, что удивило Илью:

     - Слушай, а откуда ты все это знаешь? Уверен, что все так и было?

     - Книжки надо читать, тогда и дурацких вопросов не будет, - огрызнулся Анатолий.

     Рассказал он и об истории Стамбульского университета, и о Капалы Чарши, что в переводе означает Крытый рынок – гигантском базаре под крышей, получившим такое широко известное в мире название, как Гранд Базар, и расположенным по ходу их движения, сразу же за Университетом,   .

     - Это крупнейший крытый рынок в мире, - рассказал Анатолий. - Даже трудно представить себе такую территорию, под единой крышей с куполами. Его площадь составляет более 200 000 м;. Там расположено свыше 5 тысяч магазинов и лавок, в которых можно купить почти все, что только пожелаете, кроме еды, хотя несколько кафе с буфетами имеются. Да мебелью с автомобилями там не торгуют. Хотя нет, мебель там тоже можно купить, правда, малогабаритную: небольшие столики, стулья, табуретки, и все такое. В основном, конечно, там продают сувениры, изделия народных промыслов и некоторые товары  повседневного спроса, произведенные в Турции. Ну, а главный товар на Капалы Чарши - это золото. На весь мир он славится рядами лавок с украшениями из благородных металлов с драгоценными камнями. Столько цацек вы не найдете больше нигде, поэтому еще одним названием этого рынка, даже более популярным чем Гранд Базар является Золотой рынок. Цены там правда очень даже кусачие, в обычных магазинах значительно дешевле, зато подделок практически не бывает, а красота, говорят, обалденная. Мы там с Ильей еще сами не были, хотим в этот раз сходить. Вот, если удастся сегодня все дела сделать, завтра и к мечетям сходим, да по Золотому базару прогуляемся, благо все это здесь рядышком. Говорят пешком с полчаса идти, а может и быстрее. Завтра сами замерим, тогда уж точнее знать будем.   

     Не забыл Анатолий рассказать и о том, почему этот район так называется:

     - Лалели получил свое название по старинной мечети, - и Анатолий показал на величественное здание с огромным куполом, возвышающееся надо всем районом, а затем продолжил:

     - Здесь запрещено строить дома выше ее купола, поэтому она так и будет всегда царить в этом месте. Мечеть построена в Истанбуле, именно так правильно называется город, в середине XVIII столетия. Сейчас она уже не действует, там магазины с кафе находятся. Там мы тоже собираемся погулять. Мечеть названа по имени мусульманского святого, а само слово в переводе на русский язык  означает "тюльпановый".

     За разговорами незаметно дошли до магазина Абдуллатифа. Встретили их там как родных. Эдика на месте не было, за ним куда-то побежал один из продавцов, но хозяин сидел на своем стуле и всячески выказывал им свое почтение. Пока пили чай, появился и Эрдоган, что привнесло новую нотку оживления. Девушки с удовольствием рассматривали товар, приценивались к отдельным понравившимся изделиям.

     Анатолий объяснил, что это один из лучших магазинов с товаром высокого и гарантированного качества. Для себя следует покупать именно здесь, ну а на продажу можно найти и подешевле, но там никаких гарантий, конечно, никто давать не будет.

     На вопрос одной из девушек:

     - А можно ли что-нибудь получить в обмен на привезенные из дома вещи? – последовал достаточно жесткий ответ:

     - Наш магазин реализует только товар, произведенный на нашей фабрике, и ничем другим торговать не имеет права.

     Слегка разочарованные таким ответом, но приятно возбужденные от увиденного, все вышли из магазина, и отправились в сторону отеля по маршруту, которым их вели наши друзья, однако не успели они завернуть за угол, как Илью окликнули:

     - Иля, задержись на секунду, - это был Эдик, сильно запыхавшись, он перешел не шаг, и уже не торопясь, подошел к остановившемуся Илье и, сказав ему, что для них с Анатолием лично сделано исключение, и их товар будет выкуплен, отправился обратно.

     Анатолий вел группу в сторону Сашиного магазина, в переулок, который находился за трамвайной линией.  Илья догнал их уже около здания, в подвале которого расположился магазин. По дороге он посвятил друга в предложение, которое сделал Эдик, чем его по-настоящему обрадовал.

    - Ну, что же, по-видимому, ты был прав. Мы привели новых клиентов, они решили нам помочь с реализацией нашего товара, это нормально. Если они у нас заберут все, по такой же цене, как в прошлый раз, это будет большой помощью в поездке.

     Спустившись в подвал, они обнаружили Себатина на рабочем месте. Он разбирал один из мешков с новым товаром, загромождавшим половину магазина. Увидев такую толпу покупателей, парень слегка даже растерялся, но заметив пару знакомых лиц, обрадовался не на шутку.

     - Какие вы молодцы, - закричал он.

     Путая русские и турецкие слова, он начал приглашать всех зайти, но убедившись, что входить-то собственно говоря некуда, начал вытаскивать с помощью прибежавшего на шум соседа мешки из своей крохотной лавки в общее помещение. Наконец лавка освободилась и Себатин, переведя дыхание, пригласил всех вовнутрь. Теперь в магазине стало не провернуться из-за большого количества людей, с любопытством оглядывавшихся вокруг.

     - Этого красавца зовут Себатин, а по-русски просто Саша, - представил хозяина Илья. –В прошлый раз мы взяли у него несколько вот этих чудовищ, - и он показал на цветастые костюмы, висящие под потолком, - так вот они пользуются таким спросом, что сейчас мы их купим значительно больше, если только цена не изменилась, конечно. Но только после вас, - и он галантно поклонился девушкам.

     - Нет, нет. Цена такая же – 18 долларов за штуку, но при большом опте могу даже немного сбросить.

      Говорил Саша не вполне понятно, иногда приходилось его не раз переспрашивать, чтобы понять, что же он хочет, но для удобства читателей мы изложили все разговоры в доступной форме.

     - Себо, - Анатолий обратился к хозяину на правах старого друга, - скажи, пожалуйста, не отпустишь ли ты какой-нибудь товар в обмен на привезенные нами вещи?

     - Я сам этим не занимаюсь, но у нас есть человек, с удовольствием покупающий вещи у туристов. Он ими торгует на турецком передвижном базаре, который по пятницам работает неподалеку. Я его сейчас позову, - и он стремительно метнулся в противоположный угол подземного пассажа.

      Вернулся он с высоким нескладным мужчиной, возрастом лет за сорок, большая голова которого болталась на длинной шее с огромным кадыком. Черные кудрявые усы только подчеркивали несуразность его фигуры.

     - Это Орхан, он говорит по-русски очень хорошо. Он меня иногда учит, - представил новое лицо Саша.

      - Чего же иногда-то? – спросил Илья, - мог бы и почаще заниматься.

      - Со временем у меня плохо, я здесь от силы два раза в неделю бываю, да и то по паре-тройке часов. Товар закуплю, мне его как раз в это время подвозят ваши "челноки", и  уезжаю по базарам, его же надо не только купить, но и продать с прибылью, - ответил Орхан.

     - Слушай у меня к тебе два вопроса. Во-первых, кто такие "челноки"? А, во-вторых, откуда и что тебе подвозят? – это уже Илья спросил.

     - А вы, что не слышали никогда? Таких как вы, которые один раз приедут, покрутятся тут и больше не возвращаются, или приезжают раз в год, в народе называют "чайниками", а вот тех, кто ездит туда-сюда, как нитка за иголкой, называют "челноками", - пояснил Орхан, - ну а возят то, что на базарах спросом пользуется, да, к сожалению, не всегда получается добиться, чтобы нужный товар доставили. Вот, например, я уже несколько раз просил привезти шарики надувные. У вас их много производят. Скоро детский Байрам, я бы этих шариков с десяток тысяч распродал. У меня ведь целая многоступенчатая система продаж работает. Но что-то никто не везет, несерьезным товаром считают, наверное.

     Анатолия мало интересовали ответы на вопросы, которые задал Илья, хотя объяснение о том кто такие "челноки" зацепило и оставило свой след в его душе. Его больше волновало, почему хорошо образованные люди, владеющие иностранными языками, покинув Болгарию, не смогли найти своего места на новой родине, а вынуждены перебиваться случайными заработками, или заниматься такими делами, которые в любом случае не соответствуют уровню их подготовки.

     - Русский-то у тебя откуда такой прекрасный? – спросил, наконец, он.

     - Поживи почти десяток лет в чужой языковой среде, сам невольно залапочешь не хуже.   

     - Да нет, так просто не получается. У тебя до поездки в Союз образование должно было быть прекрасное. Гуманитарий небось?

     - Ваша правда. Окончил когда-то филологический факультет в Софии,  по профессии я учитель русского языка, но много ли заработаешь в школе, вот и поехал переводчиком на строительство газопровода "Дружба". Вернулся в Болгарию, а там новые веяния. Решил сбежать на родину предков. Оказалось, что не угадал, там был никому не нужен, здесь то же самое. Вот так и живу, - закончил он, скорбно опустив голову вниз.

     - Ладно, это все лирика. Что на продажу-то у вас имеется? – голос Орхана изменился, он стал предельно деловым. Стало видно, что своим бизнесом он занимается на полном  серьезе.

     - Я точно не знаю, у каждого что-то свое, но думаю, в основном это детские игрушки. Различные там машинки, куколки и все такое прочее, а также немного фототехники. Сумма, как мне кажется, должна быть не малая, порядка тридцати тысяч долларов, если не больше.

     Орхан, услышав ориентировочную сумму, невольно присвиснул:

     - Ребята, где же я такие деньги смогу найти? Это невозможно, тем более, вчера мне привезли достаточно много товара, и я за него отдал всю свою наличность. Деньги у меня появятся только в пятницу после обеда, да и то не в таком количестве, но вы же, наверное, к этому времени уже успеете уехать? Конечно, предложение очень соблазнительное. А какой-нибудь товар может пойти в счет оплаты?

     - Разумеется. Деньги, как таковые, никого из присутствующих здесь не интересуют. Всем нужен товар, который можно отвезти на родину и там уже превратить в деньги с совершенно другой эффективностью. Можешь показать, что у тебя имеется? – Илья,  задавший этот вопрос, заметил подтверждающий знак Орхана и позвал девушек:

     - Ну что, красавицы, пойдемте, разденем этого мистера.

     Практически все вышли следом за Орханом и Ильей и направились в другой угол пассажа. В магазине Себатина, помимо хозяина, остались только две молодые симпатичные женщины и Анатолий, который решил не вмешиваться в ход событий.

     "Илья разрулит все в лучшем виде, я там могу только все испортить", - подумал он, и в этот момент в магазин зашел турок с подносом, на котором стояло десятка полтора  стаканчиков с чаем, заказанных Себатином. Оставив три, турок понес поднос к Орхану. Себатин отправился вместе с ним.

     - Прекрасно, пока они там возятся, мы тут спокойно чайком побалуемся, - сказал Анатолий.

     Девушки не обратили никакого внимания на его слова. Они профессионально, присев на корточки, рассматривали швы на костюмах с большими цветами, которые Саша перед уходом успел опустить на пол.

     - Я смотрю, вы профессионалы. В торговле работаете? – Анатолий попытался завязать разговор.

     - Да, наш коллектив приватизировал крупный универмаг в Москве, в котором мы  работаем, вот и возникла идея подвезти кое-какой товар в нашу секцию женской одежды. Эти костюмы действительно должны хорошо продаваться. Саша прав, да и ваш товарищ тоже никого не обманывал, когда его рекламировал.   

     - Он даже не пытался ничего рекламировать, просто объяснил ситуацию и все. Мы для себя решили взять штук по двадцать этих костюмов. Тот магазин, в который мы их сдали, ждет.

     - Ну, если вы хотите забрать себе все это, ведь здесь ровно сорок штук, нам здесь делать нечего.

     - Мне кажется, что у Саши в тех мешках, что за дверью валяются, еще с сотню штук найдется. А вы на какое количество нацелились?

     - Знаете, нам привезти товара надо не менее чем на пять тысяч долларов, с меньшим количеством просто не имеет смысла связываться. Такая сумма, - начав говорить последнюю фразу, девушка оглянулась на подругу, немного помолчала в некоем раздумье, затем, как бы получив одобрение, продолжила, - у нас с собой имеется. Скрывать бессмысленно, ведь все равно через пару дней это будет очевидно.

    - Да нет. Смысл в этом есть, если вы хотите сберечь деньги вплоть до закупки товара, - ответил с некоторым подтекстом Анатолий.

     - Возможно, вы правы. Я об этом просто не подумала. Действительно, зачем мучиться, таскать мешки, рисковать, когда просто залезь в карман и ты в полном шоколаде. Будем аккуратней. Так вот. Кроме налички, нас в буквальном смысле обязали всякой своей ерундистики на складе набрать почти на тысячу рублей. Оставить здесь мы ее обязаны, даже если не найдем покупателя, назад не потащим. Правда, в кассу при этом мы свои кровные внести будем должны. Как считаете, продадим или нет, и за сколько все это можно продать?

     - Не знаю, что там в ваших баулах, но в среднем вещи, привозимые из Союза, стоимостью в тысячу рублей должны здесь стоить не менее двух тысяч долларов. Ну, а то, что продадите, сомнений быть не должно. Не по помойкам же вы товар собирали? 

     Девушки переглянулись. Откровенное удивление было написано на их лицах:

     - Это было бы просто здорово. Барахла, подобного тому, что мы взяли с собой, на складах нашего универмага скопилось много. Продается все это неважно, вот нам и навязали. Просто заставили выкупить. Сказали, едете зарабатывать, поработайте хоть немного не только на свою секцию, а на весь магазин.

     - Можно считать это приглашением посетить ваши склады? – спросил Анатолий, сводя вопрос как бы к шутке, хотя в его взгляде читался явный интерес.

     - Поможете продать, пригласим в закромах поковыряться. Кстати, нас зовут Люся и Надя.

     Очень приятно. Ну, а как нас с приятелем зовут, вы уже знаете, так что представляться смысла нет, - сказал Анатолий, и тут же обратился к вошедшему хозяину магазина:

     - Саша, скажи мне, у тебя таких костюмов двести штук в наличии имеется?

     - Сегодня утром я как раз привез их пятьсот штук. Приблизительно столько я продаю за месяц. Фабрика, которая их шьет, расположена довольно далеко. Полдня уходит на доставку оттуда товара, вот я и привожу максимум, что мне дают. Товар отпускают мне с отсрочкой на месяц, но заплатить я должен буду за все сразу, продалось или нет. Возвращать ничего нельзя, ну кроме брака, разумеется. Надо отметить, что брака ни разу за все время сотрудничества, а это без малого год, не было, да и продается все без остатка довольно быстро, так что я иногда по два раза к ним ездить вынужден. А пока я по фабрикам езжу, мне папа помогает. Он еще свой навык торговый не растерял. Устает только сильно, ему же скоро шестьдесят, старый совсем стал.

     - Хорошо, теперь вопрос второй. У этих девушек с деньгами не очень хорошо, а вот товара в отеле лежит как раз на двести костюмов, а может даже и больше. Если ты доверяешь Орхану, а его заинтересует их товар, то, может быть, ты пойдешь на такой вариант: Орхан заберет то, что они сюда привезли, девчата на оговоренную сумму приобретут твои костюмы, а деньги ты получишь с Орхана, когда он их вещи реализует? Вроде бы при таком варианте все должны быть довольны? Да, и во сколько ты при таком количестве оценишь свои костюмы.

     К удивлению Анатолия Себатин согласился на этот вариант не раздумывая, а на костюмах скинул по два доллара за штуку, что устроило всех.

     - Теперь главное, чтобы Орхану ваш товар глянулся и он за него приличные деньги дал, - сказал Анатолий.

     - А что, вы вот только эти костюмы хотите купить? – спросил Себатин.

    - Ну, у нас еще немного денег с собой имеется, так что мы сможем кое-какое бельишко, чулочки, и еще всякую мелочевку женскую прихватить.

     - Жаль, здесь я вам не помощник.

     - Саша, а двести этих костюмов сколько места займут? – задавая этот вопрос, Анатолий преследовал две цели – первую помочь Люсе с Надей разобраться с объемом, который придется таскать на себе, ну и заодно понять, влезут ли их с Ильей сорок костюмов в одну сумку, или придется докупать еще. 

     - Вот в таком чувале, - и турок кивнул на большой белый мешок, лежащий за порогом, - сто двадцать пять костюмов. Так что, двести костюмов это практически два чувала.

     Анатолий с удивлением  увидел, как девушки с улыбкой посмотрели друг на друга, одновременно кивнули головами и засмеялись.

     - Вас это не удивило?

     - Анатолий, вы, наверное, далеки от торговли? Мы столько вот этими самыми ручками перетаскиваем товара, что никакой работы не чураемся. Когда деньги в Светале платили, то получили их предварительное согласие на провоз пяти-шести таких мешков. Здесь, если все получится, будет два, так что мы можем еще на три-четыре мешка набрать товара, денег бы хватило на все.

     Вернулся Илья:

     - У этого Орхана с нашей помощью самый, наверное, счастливый день за все время, что он занимается этой торговлей. Девицы смели все его запасы, при условии, что остаток он отдаст деньгами. При  этом он согласился забрать все чохом, кроме откровенного барахла. Представляешь себе? Он даже согласился нанять грузчика с тележкой, отвезти закупленное в отель и притащить оттуда все сумки. В четыре часа грузчик придет к отелю. Орхан умчался искать деньги. Девушки наши ходят по соседним магазинам, пытаются набрать еще подходящего товара, который Орхан гарантировал их хозяевам оплатить. Скоро они и сюда доберутся. А у вас как?

     Анатолий коротко посвятил партнера в то, что произошло в Сашином магазине, и, посмотрев на часы, сказал:

     - Слушай дорогой, если мы хотим успеть положить наши сумки на телегу, которая повезет багаж сюда, надо поблагодарить гостеприимного хозяина да идти в отель. Дел у нас просто тьма, да и покушать очень хочется.

     Друзья договорились с Сашей, что зайдут позже и отдали ему деньги за сорок костюмов, которые должен будет попутно доставить грузчик, когда поедет за девичьим багажом. В эту минуту в крохотную Сашину комнатенку ввалилась целая девичья толпа из группы Анатолия, сразу же начавшая отбирать себе какой-нибудь товар. Чтобы никому не мешать, ребята объяснили остающимся девушкам, как найти обратную дорогу в отель, а сами отправились туда же вместе с Люсей с Надей.

     Всю дорогу Илья пытался расшевелить подруг. Веселые и оживленные в магазине, девушки неожиданно замкнулись, замолчали и только иногда кратко и очень тихо переговаривались между собой. Когда вдали появилась крыша отеля Akgun, Илья начал в красках рассказывать об их первой поездке. Он вспомнил, и как они торговали, сидя на высоком тротуаре напротив входа в гостиницу, и о безуспешной попытке продать бутылку водки, закончившейся явно неравноценным, но вынужденным обменом ее на турецкое пиво, но девушки ни разу не улыбнулись. Оживились они лишь у большого пассажа, на крыльце которого, как и в прошлый раз, стояла большая группа продавцов, шутившая и подначившая друг друга. Лидером там бесспорно был старый знакомец наших друзей Зия. Высокий, прекрасно сложенный молодой парень явно выделялся в толпе своих товарищей. Его звучный голос был слышен издалека. Анатолия вновь несколько напрягли несуразные, по его мнению, излишне пестрые штаны, отмечая при этом, что они великолепно сидят на спортивной фигуре турка. Илья подкрался к Зие, и начал комично передразнивать его, пользуясь тем, что тот не видит, что делается у него за спиной. Все стоящие рядом буквально покатывались со смеху, пока Зия, не понимая, что происходит, не замолчал и не остановился. Замер и Илья, его поза в этот момент была настолько комичной, что вызвала новый взрыв смеха. Наконец, о чем-то догадавшийся турок, резко повернулся и поймал Илью в свои объятия.

     - Иля, я догадался, что это можешь быть только ты, и угадал. Привет. Когда вы приехали? Толя, здравствуй. Пойдемте, посидим, поговорим. А эти красивые девушки с вами? Идемте тоже, у нас для вас найдется что-нибудь вкусненькое.

     - Зия, дорогой, здравствуй, но мы сейчас очень спешим. Конечно, мы к вам зайдем, но чуть попозже. Мы здесь еще два дня будем, так что время постараемся выбрать. А пока  извини, очень спешим.

     - Ладно, ладно, всегда к вашим услугам.

     - Девчата, в этом пассаже вы и сможете приобрести практически все из вашего списка, - пояснил Анатолий.

     - Спасибо большое, - ответила ему то ли Люся, то ли Надя.

     Отвратительная зрительная память опять подводила Анатолия. Ему всегда требовалось много времени, чтобы запомнить человека, поэтому он просто кивнул головой и пошел дальше.

     Через десяток минут, когда подул  свежий ветерок, Анатолию показалось, что они пришли. Он угадал, в переулке, уходящем куда-то влево, показалось здание гостиницы.

     - Ну, вот мы и добрались, - констатировал Илья.

     Девушки опять перебросились парой фраз, и после короткой паузы почти хором сказали:

     - Еще раз благодарим, встретимся здесь же в четыре, хорошо?

     - Обязательно, - ответил Анатолий.

     Ребята поднялись по ступенькам и вошли в холл отеля. Они хотели взять на стойке портье ключи, но тот пулей выскочил оттуда и умчался куда-то вглубь здания.

     - Чем ты его так напугал? – спросил с улыбкой Анатолий.

     - Слушай, сам не пойму. Ты на меня внимательно посмотри, может что-то не так.

     - Да, нет. С тобой-то все в порядке, а вот парня как будто кто укусил, или он нечистого увидел.

     Через секунду все разъяснилось. В холле появились Ахмет-бей и Анвар, именно за ними так стремительно умчался портье.

     После краткого приветствия, Ахмет-бей произнес своим певучим голосом целую речь. Анатолий готов был слушать его еще и еще, так ему понравилось, как говорит хозяин, но Анвар тут же опустил его на землю. Оказалось, что Ахмет-бей своим речитативом вовсе не арию пел, а всего-навсего поинтересовался, как они отдохнули, все ли в порядке, какие у них планы и не желают ли они немного перекусить.

     Илья попытался также витиевато ответить, но почти сразу же сбился, и получилось совсем по-простому:

     - Большое спасибо, все замечательно, ну а насчет перекусить мы не возражаем, тем более что время обеденное наступило.

     Ахмет-бей сделал приглашающий жест рукой и все пошли следом за ним в то помещение, где утром они завтракали.

     Оголодавшие ребята подумали, что их накормят настоящим обедом, но все произошло по-другому. На столе находилась непривычная конструкция из двух чайников, стоящих друг на друге. Нижний большой металлический, стоя на включенной электрической плитке, потихоньку кипел, и из его горлышка вылетали колечки пара, верхний - прозрачный стеклянный был наполнен темно коричневой жидкостью, напомнившей Илье тот чифир, с которым он невольно познакомился в зоне, где отбывал срок, полученный непонятно за какую вину в далекой молодости. Маленькие стеклянные стаканчики с вогнутыми вовнутрь боками, напоминающие сложную геометрическую фигуру, стояли на небольших блестящих металлических блюдечках. Кусковой сахар горкой лежал еще на одном блюдце. И все, больше ничего на этом столе не было.

       - Ничего себе, чем же он нас покормить-то решил? Чифиром, что ли? – как можно тише спросил Илья. 

     - Посмотрим, может что-нибудь сейчас принесут, - так же шепотом ответил ему Анатолий.

     Вскоре в комнату вбежал какой-то совсем мальчуган, лет десяти от роду, с пластиковым пакетом в руке. Хозяин тут же достал из него несколько завернутых в бумагу открытых и закрытых пирогов, начиненных либо мясным фаршем с кусочками мелко нарезанного сладкого перца, либо джемом. Были и еще с чем-то, но с чем ребята, как не пытались, не смогли распознать.

     - Вот, попробуете, может, и угадаете, - посмеиваясь над ними, заметил Анвар, - а называются эти вот круглые плоские открытые пироги "лахмаджун", те которые похожи на лодку со слегка приподнятыми бортами - "пиде", а вот название этих завернутых пирогов вам должно быть знакомо. Это "буреки". Корень у этого слова и у любимых в России чебуреков один и тот же.

     Пироги оказались не только вкусными, но и очень сытными. Приятно отяжелев, друзья тепло поблагодарили любезного хозяина и хотели помчаться к себе в номер, появилось желание немного передохнуть, да и сумки подготовить надо было, ведь стрелка часов двигалась в сторону цифры "4". Однако у Ахмет-бея были другие намерения, и он попросил уделить ему немного внимания:

     - Буквально пять минут, не больше, - сказал он, - Я хочу с вами посоветоваться по одному вопросу, - и он пошел в сторону лифта.

     Заинтригованные ребята послушно пошли следом за ним. Лифт поднял их на последний этаж, откуда они по железной лесенке вылезли на плоскую крышу. Перед ними открылся прекрасный вид на море. Оказывается, оно было совсем рядом. От  отеля его отделял только ряд невысоких домов, большой пустырь, поросший лопухами с полынью, и шоссе, по которому они приехали из аэропорта. Правда за шоссе была еще одна заасфальтированная площадка, но она уже не имела никакого значения. Море было вот оно. Голубое небо слегка подсинивало его слегка волнующуюся поверхность. Волны лениво набегали на прибрежные камни. Свежий ветерок доносил до них запах гниющих водорослей.

     - До моря-то, оказывается, тут совсем рукой подать, - Илья произнес эту фразу таким тоном, что все присутствующие даже невольно вздохнули.

     - А вы, что не знали этого? - Анвар почувствовал, что в чем-то он не доработал и тут же попытался исправиться:

     - Там, конечно, можно погулять, но берег ужасный. Давно идет речь о приведении берега Мраморного моря в порядок. Вы же видели те ужасные фабрики по выделке кож, которые уже сотни лет стоят на берегу. Мы мимо них ехали из аэропорта. Представляете, они почти без очистки сбрасывают все свои отработанные стоки прямо в море. Государство пытается много лет бороться с ними, но без толку. Частная собственность и все такое прочее. Только в прошлом году меджлис, так наш парламент называется, принял решение о переводе всех фабрик в другую часть Турции. Денег на это отпущено из казны немеряно. За землю, а вы сами понимаете, сколько она в Стамбуле да еще на берегу моря может стоить, государство деньги заплатило по официальной оценке, то есть безо всякого обмана. В тех районах, куда фабрикам предложено переехать, им предоставили всякие льготы, и все это соблазнить чтоб. Переезд за счет государства, да и много еще чего за тот же счет. Некоторые владельцы спорить не стали, перебрались или в Ушак, это такой старинный город, испокон века там кожи выделывают, или еще в подобные районы, а часть до сих пор переезжать категорически отказывается. Но с ними церемониться перестали и на днях начали ломать. Прямо бульдозерами ломают все подряд. Скоро там будет прекрасно оборудованный берег. Пляжа не будет, конечно, а вот место отдыха получится прекрасное.

     - А пляжа-то почему не будет? – Илья успел вклиниться в бесконечно текущий рассказ Анвара.

     - Да вы что? Разве в Мраморном море, вернее на этом его берегу, купаться можно? Это же самое грязное место на земле. Подумайте сами, в Черное море впадает множество рек. Возьмем для примера Дунай. Он течет по территории многих стран, и в каждой полагают, что лучше места для сброса своих отходов не существует. Поймать за этим делом очень трудно. Ведь в каждое государство, через которое течет река, она приходит загрязненной до предела. Да и другие реки не намного чище. Днестр, он ведь тоже интернационален. Да и Днепр с Доном и большие, и грязи в них всякой достаточно. И вот вся эта масса помоев мчится мимо Стамбула через Босфор в Мраморное море. Здесь течение в море ого-го какое. А тут еще сам Стамбул добавляет. Так что купаться на этом берегу дураков нет.   

     - Вот с кожевенными фабриками разберутся, там все благоустроят, и сюда придут красоту наводить, - в голосе Анвара было такое убеждение в своей правоте, что нашим друзьям осталось только молча слушать.

     - Если вы все же пойдете на берег, - Анвара было уже не остановить, - то идите налево. Метров через двести будет большой рыбный базар. Очень любопытное место. Рядом там множество рыбных ресторанов. Захотите посетить, скажите, я забронирую столик, вечером там ничего свободного уже не бывает.

      Анатолий в это время внимательно наблюдал за двумя корабликами, которые почти на линии горизонта, упорно шли на встречных курсах. Казалось, катастрофы не избежать. Но нет, корабли миновали предполагаемую точку столкновения, и пошли в разные стороны, каждый по своему маршруту. Рассматривая кораблики, Анатолий увидел на горизонте какую-то землю.

     - Это что там, на горизонте, противоположный берег моря? – спросил он.

     - Нет, конечно. Тот берег далеко, это же море, а не пролив. То, что вы видите, Принцевы острова, их там несколько, целый архипелаг. Многие из Стамбула ездят туда в выходные шашлычка поесть, - и Анвар даже глаза закатил, демонстрируя какой там шашлык вкусный. 

     Ахмет-бей пару раз кашлянул, призывая всех к вниманию. Анвар тут же замолчал, ну а наши друзья и без того молчали.      

     - Как вам кажется, если я открою здесь кафе, оно будет пользоваться спросом, окупят себя вложения на реконструкцию или нет? Денег много не понадобится, переделки копеечные будут, но все же. Пойдут сюда туристы  или нет?

     - Я без раздумий в хорошую погоду сел бы в мягкое кресло, чтобы попить вашего прекрасного пива и смотреть на море. Вы же все знаете, что на море можно смотреть бесконечно, - моментально откликнулся Илья.

     - Считаете, что эта идея даст результат?

     - Конечно, если погода будет хорошая, и крыша над головой надежная, - говоря это, Илья посмотрел вверх на летающих чаек, - а то вдруг птичка какая-нибудь решит осчастливить своей меткой. Ладно, на голову попадет, а если в пиво, совсем может нехорошо получиться.

     Пять минут превратились почти в полчаса, поэтому ребятам пришлось спешить.

     - Если в телеге места не останется, то придется эти сумочки наши невесоменькие на себе тащить, - бурчал Илья, пока они, напрягая все силы, несли сумки к лифту.

     - Ты, конечно, это здорово придумал, старшим стать, но боюсь, с доставкой этих сумок к Абдуллатифу сегодня обломится, мест уже не будет, и никто тебе их не уступит, будь ты хоть десять раз старшим - уже в лифте продолжал он свое бурчание.

     К их удивлению на крыльце никого не было, ни вещей, ни людей, ни телеги с грузчиком.

     - Интересно, куда это все делись? – Илья крутил головой во все стороны, как будто надеялся, что вот так повернет голову и все сразу же появится наяву.

    - Спросить-то не у кого, басурмане одни вокруг. Пойду-ка, посмотрю, нет ли Анвара где поблизости, - Анатолий повернулся и открыл дверь отеля.

    Вернулся он почти сразу же, на его лице сияла такая улыбка, что Илья безо всяких вопросов понял, ничего страшного не произошло.

     - Милый мой, ты, когда научишься стрелки часов переводить после прибытия в Стамбул?

     - Черт возьми, мы на целый час раньше вышли. Что делать-то теперь будем, не тащить же все это назад? – Илья задумался, - А ты знаешь, есть у меня одна идейка. Видишь, напротив хитрая дверка в стене имеется. Пока ты в отель бегал, она приоткрылась, туда мужик зашел, и я заметил, что за ней ящики пивные стоят. Так вот мне кажется, что это лавка, которая пивом и всяческой закуской к нему торгует, и она вот-вот откроется. Если так, то вот и дело на часок найдется. Сядем рядком, поговорим толком, да заодно пивком с рыбкой побалуемся.

     - Рыбку-то ты где возьмешь?

     - Места надо знать. Постой тут, я сейчас вернусь, - и Илья почти бегом устремился в отель.    

     Практически в ту минуту, когда он вернулся, открылась и дверь. Там действительно находилась небольшая лавка без окна. Освещалась она или дневным светом, поступающим через открытую дверь, или, что, наверное, надежней, лампочкой, висящей прямо над головой немолодого турка, одетого в светло бежевый халат. Он установил на упоры доску, перегораживающую дверь, превратив ее в своеобразный прилавок, и начал на эту доску выставлять бутылки с пивом. Когда там набралось около двух десятков бутылок, турок рядом положил несколько пакетов с чипсами и фисташками. После этого он успокоился, поднырнул под прилавок и уселся на улице на маленьком раскладном стульчике.    

     Илья подошел к нему, и на пальцах, с однодолларовой купюрой в руке, выяснил, что здесь пиво стоит столько же, как и в районе морского порта – три бутылки за один доллар. Взяв бутылки, он направился к Анатолию, который с удобством расселся на сумках. На лице у Ильи появилась улыбка прожженного плута. Вручив другу пару бутылок, и поставив третью на сумку с товаром, он жестом фокусника достал из-под полы небольшой сверток, завернутый в газету, от которого исходил чарующий запах не просто вяленной, а еще и подкопченной воблы.

     - Ну, ты даешь, Илюша. Притащить с собой воблу и не сказать другу, это знаешь уже чересчур. Признавайся, она вся здесь, или у тебя еще заначка имеется?

     - Ну, признаюсь, немного есть, - и Илья с усмешкой достал из-под другой полы еще один точно такой же сверток.

     - Зараза ты, одно слово. Ладно, давай пиво открывай.

     Илья умел это делать мастерски. Он мог открыть бутылку с помощью любого подходящего подручного средства, а, если ничего не находилось, в ход шли зубы. Этот эффектный аттракцион демонстрировался обычно в шумной компании, в присутствии большого количества женщин. Но главной его фишкой был чрезвычайно опасный для   здоровья прием, при котором в качестве средства открывания бутылки с пивом использовался собственный глаз. Там, правда, была одна хитрость, поэтому демонстрировался этот метод, только тогда, когда компания была уже в некотором подпитии и внимательно следить за действиями Ильи никто не мог. Хитрость заключалась в том, что Илья незаметно приоткрывал бутылку, а уж затем вставлял ее горлышко в собственную глазницу, бровью и нижним веком изо всех сил сдавливал и, произведя нехитрое движение, сдергивал пробку, при этом пиво с шипением вырывалось на свободу, заливая пеной все лицо Ильи.

     На этот раз Илья мудрить не стал. Он взял две бутылки, соединил между собой их горлышки и  неуловимым движением  открыл одну из них. Затем таким же способом открыл и вторую. Когда же потребовалось открыть третью, он взял у Анатолия зажигалку и, используя ее в качестве открывалки, сорвал с нее пробку.

     Пока Илья возился с бутылками, Анатолий чистил воблу. Он любил это занятие. Оторвав голову и брюшные плавники у рыбки, ловкими движениями снимал кожу вместе с чешуей большими пластами. Рыба оказалась именно такой, какую любил Анатолий – в меру вяленной с сочащимся желтоватым жиром, что внешне делало ее почти прозрачной, с икрой, которая не слиплась в бесформенный вязкий комок, а оставалась мягкой, икринка к икринке. Спинку Анатолий не то что не любил, просто он предпочитал ей ребрышки и голову, поэтому спинки достались Илье. Сам же Анатолий с удовольствием обгладывал мелкие реберные косточки и разгрызал рыбьи головы.

     Нечастые прохожие и гости отеля с удивлением наблюдали, как два солидных мужчины вгрызались в вяленую рыбу, запивая ее пивом прямо из горлышка. Вскоре пиво закончилось, вобла последовала за ним следом и Илья, помахивая долларовой бумажкой, направился через улицу за новой порцией пенного. Специально Анатолий за продавцом не следил, но контролируя краем глаза ситуацию, гарантировал, что за все то время, что они уделили распитию пива, ни один человек даже не обратился к немолодому турку, спокойно сидящему на тротуаре в ожидании случайного покупателя. Когда Илья показался в поле его зрения, он встал и начал, махая руками, что-то громко говорить. Ребята никак не могли понять, что же он хочет. Илья совал ему купюру прямо в руки, но турок отпихивался и продолжал, что-то требовать. Наконец, осознав, что покупатели просто-напросто ни слова не понимают по-турецки, он слазил под прилавок, достал из ящика пустую бутылку из-под пива и требовательным интернациональным жестом потребовал принести ему те три пустые бутылки, которые Анатолий давно хотел отправить в урну, просто лень было сделать до нее несколько шагов.

     Когда Илья с тремя пустыми бутылками подошел к лавке, турок буквально вырвал у него из рук и бутылки и долларовую купюру, вручив взамен четыре бутылки с пивом.

     - Я понял, - говорил Илья, когда, открыв очередные бутылки, он сделал большой глоток, - я понял, он нам за три пустых отдал одну полную. Ты представляешь, сколько мы потеряли в прошлый раз, выбросив в мусор тот десяток пустых пивных бутылок?

     - Действительно жалко, что мы этого не знали. Я бы с удовольствием посмотрел, как  ты плывешь назад с пивной тарой, а потом догоняешь нас с тремя призовыми бутылками. 
            
     - Это-то, конечно, но все равно жаль.

     - А ведь был и другой вариант, привезти пустые бутылки в Москву, а затем с ними полететь в Стамбул. Вот таможенники порезвились бы, пытаясь понять, что же такое ты вывозишь из СССР в этой стеклотаре. Наверное, специальную группу пришлось бы вызвать, чтобы убедиться в абсолютной пустоте бутылок. Помнишь того хохла, что на пару часов с лишним задержал тебя да и остальных пассажиров на таможне в Шереметьево, когда ты в Штаты летел? И они оба засмеялись. Случай действительно был с одной стороны курьезным, а с другой весьма поучительным.

     Илья летел в Америку по приглашению своих заокеанских друзей. Прямо перед ним в очереди на таможню стоял сильно загорелый пожилой украинец в соломенной шляпе. В пользу того, что это украинец, свидетельствовал не только его характерный мягкий выговор, но и расшитая косоворотка с национальным орнаментом. Таможню сбило с толку, что у этого пассажира в одной руке был только маленький  фибровый чемоданчик, а в другой – обычная сетчатая авоська, в которой стояла трехлитровая банка с прозрачной тяжелой и вязкой жидкостью янтарного цвета.

     Диалог между этим пассажиром и таможенником врезался и Илье и Анатолию в память на всю оставшуюся жизнь. Дело в том, что в те времена никаких высоченных глухих преград, закрывающих доступ провожающих к таможенной зоне, еще не было. Поэтому вокруг почти каждого вылетающего за границу, пока он не пересек красную линию, толпились его родные и близкие. Это делало абсолютно открытыми все взаимоотношения пассажиров и таможни.

     - Где ваш багаж? – этот вопрос задал молодой очень шустрый парень в форменной одежде, до того очень ловко шерстивший вещи пассажиров, держа в руках маленький фибровый чемоданчик.

     - Так он же у вас в руках, - последовал ответ.

     - Ну, это я вижу, а багаж-то где?

     - Нет у меня никакого багажа, кроме этого.

     - Как? И вы с этим летите в Нью-Йорк?

     - Да. Там меня встретят близкие друзья, я у них и жить буду. Мне больше ничего не нужно. Они обещали и повозить меня, чтобы я все посмотреть смог, – Он немного помолчал и добавил, самый с его точки зрения, веский аргумент:

      -У меня денег же нет.

     - Первый раз такое вижу, - сказал таможенник, - Виктор, что ты по этому поводу сказать можешь? – обратился он к соседу, который лишь усмехнулся в ответ.

     Вскоре у этого таможенного поста собрался практически весь состав смены. Вначале все рассматривали этот чемоданчик. Его и простукивали, и буквально обнюхивали. К счастью, все вещи представляли собой только несколько смен белья. Так что швов, в которые можно было бы что-нибудь зашить, не оказалось. Ничего не дал и личный досмотр пассажира, которого отвели для этого в какую-то комнату.

     Все остальные пассажиры стояли молча, кто с удивлением, кто с раздражением наблюдая за действиями таможни. Почему-то никто не обратил вначале внимания на ту злополучную авоську, которую хозяин поставил в сторонке, так как она мешала ему при разговоре размахивать руками.

     Убедившись, что ничего предосудительного этот странный пассажир перевозить не может, его решили было пропустить, но тут начальник смены задал последний вопрос:
     - А вы что, ничего своим друзьям не везете?

     - Ну почему? Конечно, везу, - и он повернулся, взял авоську и, подняв ее, показал трехлитровую банку.

    Возникла безмолвная сцена. У начальника смены отвисла нижняя челюсть, некое время он стоял с совершенно дурацким видом с открытым ртом. Наконец, придя в себя, таможенник закричал каким-то сипящим голосом:

     - Вас же спрашивали, где багаж? Что вы нам головы дурите?

     - Ну, какой же это багаж? Это мед.

     - Какой еще мед?

     - Обычный, пчелиный. Пасека у меня, - растерялся от натиска таможенника пассажир, - у них там, в Бостоне, такого меда, как у нас на Полтавщине, быть не может. Вот я и везу небольшой привет с Родины.
     - Товарищи! – вдруг громко сказал таможенник, привлекая этим всех и пассажиров и работников своей службы, - Сейчас мы вам покажем, как через границу провозят драгоценные камни. Ситечко принесите! – скомандовал он подчиненным.

     К этому посту постепенно переместилось много народа. Всем хотелось посмотреть на драгоценности, никто только не понимал, откуда их человек в форме доставать будет.

     Вскоре появился пластмассовый тазик и небольшое ситечко с бортиками по кругу. Банку с медом вскрыли и немного вылили в ситечко. Мед был свежим, без единого признака засахаренности, и очень густым. Фильтровался он медленно, в тазик падали редкие, тянущиеся вниз почти до самого дна, капли меда.

       Таможенник не следил за происходящим, он оживленно разговаривал с коллегами, время от времени потирая руки как бы в предвкушении какого-то удовольствия. Через некоторое время он обратился к стоящим неподвижно пассажирам:

     - Вот вы тут стоите и ругаете меня, я же хочу вам показать, как нужно работать. На свои самолеты вы не опоздаете, не беспокойтесь, у нас все под контролем. Я сейчас поясню, что должно произойти. Дело в том, что алмазы имеют одинаковую удельную массу с таким вот медом. Поэтому преступники всего мира используют это свойство драгоценных камней для их нелегальной перевозки. Бросьте алмаз в мед, он не утонет, так и будет лежать на поверхности. А вот если его толкнуть в середину, он не упадет на дно, но и не всплывет, он там в глубине и останется. Увидеть его в толще меда невозможно, определить никакими методами нельзя, можно лишь вот так отфильтровать. Это мы вам скоро и докажем.

     Шло время, тазики с ситечками размножились, их стояло уже три. Мед тек все также медленно, но более половины банки уже оказались размазаны по стенкам пластмассовой посуды. Пасечник сидел спокойно в сторонке, казалось, все происходящее его ни сколько не касается. В свою очередь начальник таможенной смены явно нервничал. Весь его вид заявлял: я совершенно уверен, что прав, но где эти чертовы камни, не знаю. По радио непрерывно объявляли о том, что начата, а затем и закончена регистрация на тот или иной рейс, уносящий пассажиров в разные концы земного шара. Жизнь шла своим чередом, лишь регистрация на несчастный рейс в Нью-Йорк была приостановлена. Другие пассажиры этого рейса ждать и нервничать, стоя перед таможней, не хотели, их уже направили к другим пунктам пропуска, лишь один был закрыт, и около него стояло несколько человек, в том числе Илья. Он был непоколебим:

     - Эта фигня закончится, и я буду первым, зачем же мне куда-то тащиться с вещами?

     Прошло еще немало времени, прежде чем последние капли меда не стекли из трехлитровой банки в ситечко и не упали на дно тазика. Никаких бриллиантов не нашли, пасечнику принесли извинения, изо всех емкостей мед постарались перенести назад в банку, только почему-то количество его значительно уменьшилось, в банке осталось чуть больше половины от первоначального. Нашли даже пластиковую крышку, запечатавшую банку, пасечник ушел на паспортный контроль, и Илья смог предстать перед уставшим и злым таможенником.      

      Вспомнив эту историю, ребята посмеялись немного и снова обратили свое внимание на пиво. Времени еще хватало, погода на улице радовала,  было тепло, столбик термометра уже к 20;С приближался, солнышко пригревало, что еще человеку надо.

     Вскоре пиво закончилось. Илья отнес три пустых бутылки турку и, получив взамен одну, но полную, быстренько сбегал в номер и положил ее в холодильник. Теперь они просто сидели на своих сумках, подставив лица появившемуся из-за стоящего сбоку дерева с пожухлой пожелтевшей листвой солнышку.

     Неожиданно из-за поворота появилась несуразная фигура Орхана. За ним молодой турок тащил непривычную для русского взгляда телегу. На двух резиновых колесах было аккуратно размещено сбитое из досок и обшитое тонким листом фанеры широкое и довольно длинное полотно с небольшими бортиками. Спереди к этому сооружению была приделана П-образная конструкция, сколоченная из оструганных брусков. Именно в нее был в буквальном смысле впряжен ее возница. Боковые бруски лежали на его плечах, а  поперечину он толкал полусогнутыми руками. Было очевидно, что нагруженную телегу ему придется толкать грудью. Это был не просто высокий, а громадный человек, его мощные руки, перевитые толстыми жилами, наглядно демонстрировали немалую силу. На телеге лежало несколько белых мешков, которые Себатин назвал чувалами.

     - О, и наши костюмчики прибыли, - весело приветствовал Орхана Илья.

     Он схватил самый маленький мешок и направился с ним к дверям.

     - Настоящий молотобоец, - подумал в это время Анатолий о вознице, - амбал просто какой-то.

     Орхан почтительно поклонился друзьям и вопросительно поглядел на четыре сумки, сиротливо стоящие на крыльце.    

     - Это все? Зачем же я амбала нанял?

     - Да нет. Это только наши. Девчата со своим добром весь холл в отеле заняли. Сейчас я их позову, - ответил, успевший открыть дверь,  Илья.

     - Послушай Орхан, а что означает амбал? – Анатолий даже вздрогнул, услышав вопрос турка.

     - Так просто исторически зовут грузчиков в Турции. Кажется, это пошло с давних времен, вроде бы так называли людей, таскавших катапульты и прочие неподъемные вещи в армии османов, но я в этом не совсем уверен.

     - Так вот из какой исторической дали пришло к нам это слово, - подумал Анатолий.

     В этот момент из дверей показался Илья, тащивший две огромные и явно нелегкие сумки. За ним семенила невысокая слегка полноватая хозяйка этого добра. Дверь уже не успевала закрываться. Одна за другой появлялись молодые женщины с поклажей. Илья вновь исчез в отеле, вначале он потащил в номер тюк с приобретенными у Саши костюмами, а затем вызвался помочь Люсе с Надей доставить в номер и их груз.

     Анатолий поддерживал телегу, чтобы она стояла ровно, а грузчик едва успевал укладывать на нее сумку за сумкой, попутно опутывая их длинной веревкой, которая до того была примотана к телеге сбоку.

     Через совсем небольшое время процессия двинулась в путь. Дорога неуклонно поднималась вверх. Гора сумок, наваленная на телеге, оказалась выше тянущего ее человека, и он не смотрелся уже таким внушительным. По всему видно было, что ему тяжело. Ребятам пришлось ему помочь. В то время как Илья подталкивал телегу сзади, Анатолий с Орханом поддерживали ее с боков. Одни лишь девушки, немного подотстав, весело переговаривались друг с другом. Иногда до тяжело дышащих и уставших мужчин доносились взрывы безудержного женского смеха.

     - Хорошо, однако, устроились наши дамы, - заметил Илья.

     - Все как обычно, на шею уселись и ножки свесили, - беззлобно поддержал его Орхан. 

     - Послушай, Орхан. А нельзя ли попросить грузчика, чтобы он наши сумки хотя бы на ту сторону трамвайной линии перевез?

     - Почему же нельзя, дарагой? – очень точно копируя кавказскую речь, ответил турок, - конечно, не только через улицу, а прямо до нужного места довезет. Это его работа.

      Вскоре ребята уже стояли на крыльце магазина Абдуллатифа. Моментально выскочивший молодой продавец, как будто специально их ожидавший, схватил две сумки и бегом  потащил их вовнутрь. Анатолий только нагнулся, чтобы взять другие сумки, как парень уже вернулся. Почтительно склонившись и держа правую руку у сердца, он всем своим видом показал, что не допустит гостя к переноске тяжестей. Анатолий только пожал плечами, сказал "спасибо" и вошел в магазин. 

     Оба хозяина сидели на своих местах. Когда наши друзья появились на пороге, они вскочили и приветствовали гостей. Ибрагим сразу же направился к столу, около которого стояли их сумки. Болгарин доставал одну вещь за другой, рассматривал их и называл свою цену. Первая сумка была Ильи, поэтому Анатолий пошел к вешалам с одеждой. Ему хотелось понять, что произошло с ассортиментом за время их отсутствия. Изменения произошли весьма значительные. Лишь изредка попадались знакомые модели. В основном это были совершенно новые изделия, соответствующие тенденциям развития моды.

     - Толя, иди сюда скорей, а то Ибрагим сейчас твои сумки распотрошит, а ты и  знать ничего не будешь.

     - Я что, совсем неотесанный мужик, что ли? – возмутился болгарин, - как я могу без хозяина в его вещах рыться?

     - Да ладно, ладно. Не возникай, уж пошутить нельзя, - Илья забеспокоился, вдруг Ибрагим обиделся на его шутку и  это может принести им какие-нибудь неприятности.

    - Ты, Илья, тоже совсем шуток не понимаешь, как оказалось, - заулыбался тот.

     - А оказывается, и ты шутить любишь, что ж будем знать. Ответь-ка нам лучше, шутник, с чего это вы опять решили товар у нас взять? Папа смилостивился?

     - Нет, - Ибрагим начал говорить значительно тише, как будто опасался, что Абдуллатиф его услышит.

     - Как раз все с его папы и началось. Мы же здесь только на бумаге хозяева, а на самом деле он житья нам не дает. Каждый шаг контролирует, на каждый чих реагирует. Он нам сюда даже своего шпиона посадил, какого-то пожилого дальнего родственника. Тот у нас чаем заведует да за всем следит, а потом подробный отчет в Ушак шлет. Мы свободно себя чувствует только в те редкие моменты, когда этот соглядатай отсутствует, вот как сейчас, например. Ты представляешь, папа нам товар отпускает по максимальной цене, выше которой продать можно, если только на случайного человека нарвешься. Нам же он платит что-то типа зарплаты, и это все.

    - Ну, а если оптовик появится, с ним как? – вопрос Анатолия не поставил болгарина в тупик.

     - Для оптовиков у нас целая система скидок разработана.

     - Ну, так и говорите, что вы все или почти все оптовикам продаете.   

      - Вот для этого у нас и сидит родственничек. Он из своей коморки следит, сколько мы товара человеку продали и у себя отмечает. Вот сегодня вы приехали, а его нет. Жаль даже, что так получилось, оптовиков-то у нас не так и много.

      Ибрагим помолчал немного и продолжил:

     - Ты спросил, почему мы товар ваш решили взять? Постараюсь объяснить так, чтобы все понятно было и других вопросов не было. Я уже сказал, что мы под жестким прессом отца Абдуллы. Фактически он является хозяином магазина. А мы хотим попробовать поработать сами. Нашли уже помещение, договорились с некоторыми хорошими фабриками о поставке товара. В общем, все на мази, но не хватает немного денег. Брать в долг не хотим, а тут появилась возможность заработать, перепродавая русские вещи. Цены мы знаем, своих клиентов, у которых берем товар, обижать не хотим, но и сами в накладе не остаемся. За последний месяц мы на аренду почти накопили, дело осталось за малым, оплатить государственную пошлину за открытие фирмы. Сумма нужна небольшая, надеемся заработать ее на вашем товаре.

    - А почему тогда ты не взял вещи у наших девчонок?

     - Да тип этот еще сидел в своей конуре. Клиенты его не видят или внимания на него не обращают, носит чай и пусть носит, а вот он все видит. Хорошо еще по-русски не понимает, а то вообще кошмар был бы. Так что не все у нас просто. Да ладно, хватит о грустном. Давай посмотрим, что ты привез.

     Ибрагим перебирал то, что лежало в первой сумке Анатолия, и называл цены. Они были совершенно нормальными и даже несколько выше, чем планировал их хозяин. Вскоре весь товар из этой сумки перекочевал в ту кучу, что выросла из сумок Ильи. Так как все это приобреталось Ильей, вещи повторялись, а некоторые, наиболее симпатичные с его точки зрения, и по несколько раз. Но во второй сумке у Анатолия было кое-что еще. Надежде по ее каналам удалось приобрести великолепные изделия, производимые на предприятиях министерства, где она работала. Прежде всего в руки Ибрагима попала коробка, в которой лежала последняя модель фотоаппарата Зенит-12, знаменитой советской зеркалки. Ибрагим открыл коробку, достал оттуда кожаный футляр, в котором находился фотоаппарат.

      Нежно поглаживая футляр рукой, он сказал:

     - Я знаю, кто будет просто в восторге от этой машинки.

     В следующей коробке лежала новинка советской фотоиндустрии малогабаритный фотоаппарат ЛОМО Компакт-автомат. Хотя он считался школьным, им с удовольствием пользовались и взрослые фотолюбители.

     - Если можешь привезти, я таких фотиков штук сто готов купить и заплатить неплохие деньги, - обрадованно рассматривал миниатюрную камеру Ибрагим.

     - Нет, Ибрагим. Он единственный и неповторимый, вряд ли я смогу быстро достать еще хоть один такой.    

     - Жаль, конечно, но на нет, как у вас говорят, и суда нет.

     Следующий товар сразил Ибрагима наповал. Он засунул руку в уже прилично опустевшую сумку и вытащил оттуда большой кожаный кофр.

     - Это, что бинокль, что ли?

     - А ты сам открой да посмотри.

     Из кофра Ибрагим достал прекрасный 16-и кратный бинокль, произведенный в СССР.

     - Я сражен наповал. Думаю, мы ничего не сможем заработать на этом товаре, - и, увидев удивленные русские лица, добавил, - потому что все это я хочу оставить себе.

     - Ты можешь делать что хочешь, только вначале нам деньги или куртки отдай, да хотелось бы побольше, - Илья попытался сделать страшное лицо, вращая глазами в разные стороны.

     Оказалось это совсем не страшно, а очень даже смешно. Все посмеялись, затем Ибрагим оценил весь остаток товара Анатолия. Больше там ничего интересного не было. Сумма, которая причиталась нашим друзьям, была весьма солидна, в особенности у Анатолия. Частично они набрали на эти деньги кожаных курток и по паре дубленок, которые пользовались дома немыслимым спросом. Все это набили в сумки, с которыми ребята пришли в магазин, а напоследок они получили и по небольшой пачке долларов.

     Друзья уже собрались покинуть магазин, когда Ибрагим сказал:

     - Ребята, я вам говорил о наших планах открыть такой же кожаный магазин, а вот о том, что один небольшой магазинчик с совершенно новым товаром мы уже открыли, сказать забыл. Вы вот не спрашиваете, куда пропал Эрдоган, а он у нас теперь там хозяйничает. Хотите, я вас туда отведу, а потом уж пойдете по своим делам?

     Магазин оказался на той же узенькой улочке, метрах в двухстах ниже по ходу движения. Небольшое полуподвальное помещение было ярко освещено. Свет лился из  десятка разнообразнейших люстр, висевших под потолком. В первую очередь в глаза бросались светильники с вспыхивающими всеми цветами радуги хрустальными подвесками.

     Ребята поздоровались с Эдиком, который с улыбкой следил за тем, как они любуются этой красотой.

     - Мне кажется, что сейчас вы увидели тот товар, которым теперь будете постоянно заниматься.

     - Действительно любопытно, - пробормотал сквозь зубы Илья. - Понимаешь, Толь, я дружу с руководством магазина "Свет", который они недавно приватизировали. Накануне нашего отъезда я к ним забежал по пути за воблой в рыбный магазин, который находится неподалеку на той же самой улице. Так вот они пожаловались,  что хорошего товара у них хронически не хватает. А здесь, как мне кажется, все светильники замечательны. Ты только посмотри сюда. Смотри, какая прелестная люстрочка, - и он указал, на небольшой светильник, висевший около стены.

     Люстра действительно была очень симпатичной. На металлической основе были закреплены объемные светло коричневые керамические детали ручной работы. Гончар, их  создатель, мастерски дополнил каждую деталь темными вкраплениями и оттеночными разводами, что придало им изящество и благородство. Шесть рожков люстры были увенчаны плафонами причудливой формы тоже ручной работы нежного розового цвета. Плафоны имитировали полураскрывшиеся тюльпаны с беспорядочно изогнутыми лепестками. В тех местах, где толщина стекла менялась, изменялся и тон, переходя от бледно розового в самых тонких местах до насыщенного цвета там, где стеклодув ювелирно точно повторял изгибы каждого лепестка, так что плафоны стали почти близнецами. В дополнение по всей основе люстры были разбросаны маленькие розоватые фарфоровые цветочки. С одной стороны они придавали ей очень милый домашний облик, но в то же время являлись откровенным китчем, что и подтвердил Илья:

     - Мещанство, конечно, но такое милое.

     - В комплект к этой люстре входят еще два настенных двухрожковых бра, настольная тоже двухрожковая лампа и трехрожковый торшер, - сказал до той поры молчащий, Эдик.

     - Толя, я предлагаю взять для пробы по паре таких комплектов, а насчет всего остального, я проконсультируюсь и мы решим в дальнейшем, - задумчиво произнес Илья.

     - Я с тобой полностью согласен. Сделать надо именно так, но знаешь, мне так понравилась люстра, что я еще одну взял бы для себя. Одобрит Надя, повесим в холле, нет, значит, буду продавать. Один только вопрос, как все это везти?

     - Ну, это самое простое. Смотрите, какие небольшие аккуратные коробочки, - и Эдик показал в угол, где стояли две стопки картонных коробок. В тех, которые были побольше, с успехом поместились и металлические основы всех изделий, и керамические детали с розочками и весь крепеж, а в маленьких, в картонных разделительных решетках стояли плафоны.

     - Это хорошо, но для безопасности давайте завернем каждый плафон в бумагу, лучше газетную, - попросил Илья.

    - Будет сделано, - ответил Эдик и скрылся в какой-то подсобке.

     Вскоре он появился с пачкой старых газет и все вместе начали упаковывать плафоны, заворачивая каждый поодиночке, а потом, забивая все свободные места, чтобы плафоны не могли даже пошевелиться.

     - Все замечательно, плохо одно, мы ведь даже цену не спросили, а уже товар запаковали, - улыбнулся Анатолий.

     - Ну, цену для вас я сказать не могу. В розницу мне разрешено продавать люстры по 60 долларов. Пойдемте к шефам, они вынесут свой вердикт.

     Коробок оказалось много. Шесть с плафонами, пять с люстрами и еще одна с настольными лампами, бра и торшерами с развинчивающимися стойками.

    - Как мы все это понесем? – вопрос у Анатолия прямо вырвался. Видно было, что он его очень беспокоит.

     - Да справимся как-нибудь, рук-то у нас четыре, - оптимистично проговорил Илья, приноравливаясь взять в каждую по три коробки с плафонами.

     - До магазина донести это плевое дело, тут народа хватит, а вот как дотащить все до гостиницы, ведь у нас еще четыре битком набитых сумки с кожей, это вопрос. Наших четырех рук никак не хватит.

     - Не волнуйтесь, что-нибудь придумаем, - сказал Эдик, беря четыре коробки с люстрами. На долю Анатолия осталось всего две коробки. Мальчик, вызванный по телефону из основного магазина, прикрыл за ними дверь и они не спеша понесли объемные, но не тяжелые коробки вверх по улице.

      Ибрагим, перебросившись парой слов с Абдуллатифом, сказал, что в знак уважения они готовы отпустить им эти люстры по 40 долларов и  надеются при этом, что ребята и сами придут снова и приведут новых клиентов, - немного помолчав, он добавил, - хотя и без новых клиентов мы вам всегда будем рады.

     Окончательно расплатившись, друзья начали  вслух обсуждать, как им всю эту гору дотащить до отеля. Анатолий предложил нанять грузчика с телегой и отвезти одним махом. Илья же полагал, что они прекрасно справятся сами, за три, максимум, четыре ходки:

     - Толь, нам сюда сегодня еще придется прийти и к Саше обязательно надо забежать, узнать, как там все сложилось у девчонок. Потом Зию навестить, у меня созрело желание себе такие штанцы прикупить, да и заказанными трусами, носками и всякой такой мелочевкой затариться нужно. Она, конечно, стоит копейки, но самый большой процент навара дает. Вот и придется туда-сюда бродить целый день, да еще с утра в четверг у нас время будет.

     - Не забывай только, что туда ты каждый раз с грузом возвращать будешь, все эти трусы, носки весят тоже, дай боже.

      Ибрагим, молча стоявший поодаль и внимательно прислушивавшийся к этой перепалке, с улыбкой сказал:

     - Да, ребята, чуть не забыл. Тут две ваши девушки забегали, которые утром с вами были. Они немного товара купили, - и он кивнул в сторону двух огромных коробок, стоявших у входа, засунутых в еще б;льшие мешки, обмотанные желтоватым скотчем, - и сказали, чтобы вы их в отель доставили. Сами-то они по делам пошли, - и уже не сдерживаясь, рассмеялся.
     Илья уставился на мешки, желваки над нижней челюстью заходили, лицо стало очень злым:

    - Они, что обалдели совсем? Нашли мальчиков для переноски тяжестей. Вот мы попали, как куры в ощип. Смех да и только. Тащи, если хочешь, это твои подружки, ты с ними вась-вась в каморке у Саши курлыкал. Вот и докурлыкался. Не зря Орхан пословицу вспомнил: на шею сели и ножки свесили.

      Илья мог бы продолжать подыскивать множество других эпитетов, чтобы описать свои чувства и ситуацию, в которой они нечаянно оказались, но его перебил Ибрагим.

     - Ладно, Илья успокойся. Такие хорошие девушки, товара у нас закупили полно. И курток женских, и плащей, и дубленок. И сами собирались все это как-нибудь дотащить до отеля, да мы их отговорили. Пообещали, что когда вы придете, мы и их товар и ваш вместе в отель доставим. Давайте визитку отеля и идите куда хотите. Придете, груз внизу на рецепшене будет вас ждать.

     Лицо Ильи разгладилось, и он примирительным голосом сказал:

     - Да ладно. Да я ничего, все в порядке. Спасибо вам ребята, выручили нас. В следующий раз приедем, к вам в первую очередь поспешим и всех кого сможем с собой притащим. А вот с люстрами вы придумали хорошо. Товар у нас остро востребован. Мы сегодня для пробы только взяли, но готовьтесь, скоро серьезно за него примемся.


Глава 8. Чемпионы мира

     Друзья распрощались с гостеприимными хозяевами и, весело болтая, отправились в магазин Себатина.

     - Слушай, если они еще и доставлять в отель все станут, не жизнь, а малина будет, - в голосе Ильи появились нотки удовлетворения.

     Ничего неожиданного в знакомом подвале не было. Саша сиял, как начищенный медный грош. Под потолком у него не болталось ни единой вещи, комната стала как будто больше и значительно светлее. Куча огромных мешков исчезла, при этом на полках и полу товара не прибавилось, а наоборот значительно уменьшилось.

     - Такая же история у многих здесь у нас. Хозяева решили скинуться и сделать вам подарок, вот только не знают какой. Что бы вы сами пожелали? Какого-нибудь товара поинтересней или деньгами возьмете?

     Ребята даже растерялись от такого натиска.

     - Саш, не бери в голову. Ничего не надо, все в порядке. Это же не мы накупили всего, - выпалил Анатолий, за что тут же получил больно по ноге:

     - А вот я думаю, что наша заслуга в этом точно имеется. Да и вообще от того, что люди предлагают от чистого сердца отказываться нельзя, мы их этим только обидеть можем. На какую сумму рассчитывать, если товара какого-нибудь попросим?   

     - В нашей стране принято тому, кто клиента привел, платить комиссионные. В разных фирмах процент бывает разным от 1 до 10. Мы вот собрались и решили, что это будет 5. У меня и в других магазинах, не считая Орхана, его мы уже не нашли, умчался куда-то, с вами он потом сам рассчитается, девушки набрали вещей на 12000 долларов, поэтому вы честно заслужили свои 600. Вот получите, - и Саша протянул Илье шесть сотенных купюр, которые тот тут же засунул во внутренний карман куртки.

     - Спасибо, постараемся и дальше работать на благо нашего общего дела – попытки разбогатеть, - веселился Илья.

     Анатолий задумался:

     "Что произошло, что до такой степени выбило меня из равновесия? В общем, по идее, все правильно. Мы привели клиентов, те купили товар. Продавцы, как это у них принято, немного повысили цену или сделали меньшую, чем могли бы скидку, и получившуюся разницу отдали нам. Все так, но неприятно ужасно, как будто совершил что-то такое, чем самого себя унизил. Не могу понять, почему так".

      Саша отвлек его от грустных мыслей:

      - Мне вчера один знакомый югослав привез бутылку настоящего бренди. Давайте по капельке выпьем за дружбу, - и он полез в небольшой шкафчик за бутылкой и стопками.

     Он говорил на какой-то дикой смеси славянских языков, да еще с включением туда турецких слов, но ребята прекрасно поняли все, что он пытался им объяснить, а уж последнее его предложение даже перевода не потребовало.

     Коньяк оказался прекрасным и, хотя никакой закуски не было, пился он легко. Незаметно бутылка опустела, и повеселевшие ребята направились к Зие.   

     - Сколько тебя знаю, удивляюсь. Какого рожна ты из себя праведника бессеребряного строишь? Тебе дают, а ты руками отмахиваешься. Ты мне это брось, и не смей теперь лезть поперек батьки, жди, когда я решение приму. А вообще это ты здорово сделал, что в старшие подался, вот и считай теперь, что это вознаграждением за все тяготы службы.

     Анатолий шел рядом, даже не пытаясь возражать. Он все еще хотел разобраться, правильно ли они сделали, взяв деньги, или совершили ошибку, поставив себя на одну ступеньку с тем же пресловутым лжестоматологом Константином, о котором сегодня упомянул Эдик. Оказывается того поймали на воровстве и он сейчас ждет суда. Может и в тюрьму попасть, но поскольку там речь идет о сущей мелочи, то, скорее всего, вышлют его из Турции на родину, сделав отметку в паспорте, после чего его ни в одну страну с этим паспортом больше не впустят.

     От грустных мыслей отвлек его Илья. Он бесцеремонно дернул друга за рукав:

     - Ты чего надутый такой? Будь проще и к тебе потянутся люди. А я вот окончательно решил себе на эту премию самые крутые штанцы у Зии отхватить. В гостиницу приду, девки увидят, поверь, ни одна не откажет, только выбирай. А, что, Толь, может пустимся во все тяжкие, наставим рогов нашим благоверным. Я присмотрелся сегодня, очень даже ничего девочки имеются. Например, вот эта, которая Надя. Мордашка, конечно, так себе. Мать, наверное, на распродаже ее покупала, но фигурка - конфетка, и спереди и сзади, то, что надо. Есть за что подержаться и что погладить. Да и Люся очень даже не плоха. Тебе-то какая больше глянулась? Я же вижу, что ты уже облизываться начал. Мы им не то, что помогли. Это совсем по-другому называется. Мы для них все на полочках разобрали, разжевали и в рот положили. Они бы тут побегали.

     - С этим действительно нельзя не согласиться. Это ты хорошо предложил по магазинам их всех поводить. Слушай, может у тебя еще одна бутылочка коньячка найдется? А то можно было бы пригласить их на небольшой междусобойчик, - кончив заниматься самобичеванием, Анатолий оживился. Глаза его заблестели, лицо порозовело, дыхание слегка участилось.

     От приятных мыслей отвлекло приближение друзей к крыльцу, на котором виднелся неугомонный Зия, напяливший на себя на этот раз широкие штаны, разукрашенные крупными разноцветными пятнами, напоминающими амеб в период деления.

    Зия царил, это был его сольный выход. Смех вокруг не умолкал, некоторые зрители уже устали смеяться и согнулись, держа руки на животе, застыв в такой позе. А Зия, не умолкая, продолжал веселить всех окружающих. На этот раз он заметил друзей сам еще издали, и закричал на всю улицу:

     - Привет, за штанами пришел? Тебе их прямо здесь снять или ты стесняться будешь?

     - Я могу и тут с тобой портками поменяться. Мимо только взрослые тетки ходят, им не в новинку на голых мужиков пялиться.  Только я для начала пойду размерчик себе подберу, а то твои на мне как клоунский наряд смотреться будут, - и Илья встал рядом с турком.

     Внешне эти люди резко отличались друг от друга. Высокий, с прекрасной спортивной фигурой, Зия возвышался на Ильей, коренастым широкоплечим мужчиной с непропорционально длинными руками, выдававшими бывшего боксера.

     В магазине было пусто, только Мевлют, партнер Зии, как обычно сидел в своем уголке и о чем-то думал.

     - Что-то я смотрю с клиентами у вас не так, чтобы хорошо было. Третий раз захожу, а картина одна и та же наблюдается, - заметил Илья после рукопожатия с Мевлютом.

    - Что, правда, то, правда, товар у нас на такого как ты любителя, а они не часто попадаются - ответствовал тот.

     Илья перемерил уже с десяток разноцветных широченных штанов, но никак не мог сделать выбор. На его фигуре штаны сидели не так идеально, как они смотрелись на Зие. Они морщились то там, то сям. Илья без устали крутился перед зеркалом, не решаясь сделать выбор.

     Наконец он махнул рукой и буркнул:

     - Ладно, возьму эти. Буду их дома носить, вместо пижамных, - радости и удовлетворения от приобрения на его лице не было.

     - Ребята, я вот сколько общаюсь тут с выходцами из Болгарии, все время дивлюсь, почему почти каждый так хорошо по-русски говорит. Поверить в то, что все строили в нашей стране газопровод, какой бы длины он не был, не могу. Да и не походите лично вы на строителей газопровода, - Анатолий старался говорить помедленней, чтобы все всё верно поняли.   

     - Это ты правильно заметил, мы не строители. Спортсменами-любителями мы были, которые профессионально педали умели крутить и терпеть, терпеть и еще раз терпеть. Велосипедисты мы, шоссейники. Вроде не худшими были, на крупных соревнованиях побеждали не раз. Призы ставить некуда, да и лаской с заботой от государства нашего были не обделены. Русский, говоришь, хорошо знаем? А как его не знать? Тренировались часто у вас вместе с советской сборной. Наши друзья-спортсмены во многих концах вашей страны живут. Ну, а для начала в школе хорошо учились. Настоящие спортсмены, я это не только по себе знаю, несмотря на неоднократные пропуски уроков, школу заканчивают в числе лучших. Спортивная дисциплина помогает. Я вот тоже учился на отлично и школу с медалью закончил. Да и Мевлют такой же. Мы хоть и в разных школах учились, но в секции одной занимались, дружим чуть ли не с детского сада. Вот вместе и золотые медали на чемпионате мира получили.

     - Вы чемпионы мира? – с изумлением спросил Анатолий, - Первый раз с живыми чемпионами общаюсь.

     - Да, шесть лет назад мы золото на чемпионате мира вырвали. Были очень счастливы. Мы оказались первыми и до сих пор единственными болгарами-чемпионами мира по велоспорту. Наградили нас орденами Георгия Димитрова. Это высший орден в Республике. Премировали от всей души, вручили нам ключи от новеньких "Волг". Заслуженными мастерами спорта нас сделали и… на этом все, как отрезало.

     И Зия начал рассказывать о таких вещах, в которые, если бы наши ребята не знали историю своей страны, было бы трудно поверить. А случилось вот, что. В 1984 году ЦК Болгарской коммунистической партии под нажимом своего лидера Тодора Живкова принял специальное постановление по национальному вопросу и в стране начали насильно принуждать болгарских мусульман менять свои имена и фамилии на болгарские. Повод даже нашли – надо сохранить болгарский этнос, который начал размываться с ростом численности мусульманской части населения.

     Зия возбудился и никак не желал успокоиться:

     - Так рожайте больше, берите с нас, мусульман, пример. Но это же такие трудности, придется себе отказывать во всем. Проще всех оболгарить и решить одним махом эту проблему. Народ, я имею в виду нас, турок, естественно, встал на дыбы. "Мы – турки", такие вот лозунги появились над нашими селами.

     - Началось настоящее преследование людей, считающих себя турками, - продолжал он свой рассказ, - сопровождавшиеся радостью и полным одобрением среди болгарской части населения. Конечно, их можно даже понять, столько лет страна была под властью Османской империи. Но ведь те граждане Болгарии, которые считали себя турками, исповедовали ислам, соблюдали турецкие обычаи, носили  турецкие имена и фамилии, к тому, что происходило в прошлые века, никакого отношения не имели. В стране же началось настоящее преследование турок. С работы если и не увольняли, то воспринимать турок стали изгоями какими-то. С ними даже разговаривать болгары не хотели. Ужас, что творилось. Наиболее активных борцов с режимом сажали в тюрьмы, которые были переполнены политическими заключенными. В стране было запрещено все турецкое – и музыка, и национальная одежда, и обряды. За тайно проведенное обрезание сажали в тюрьму без какого-либо разбирательства. За шаровары или хиджаб, которые надевали наши женщины, их тоже могли посадить, объявив противницами коммунистического режима.    

     Немного помолчав, по-видимому, тяжело ему давались воспоминания, он продолжил:

     - Вот и мы попали в эту мясорубку. Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно. Представьте себе, мы выигрываем очередное первенство Болгарии, а на чемпионат мира едут болгары, даже не попавшие на пьедестал почета. Стало практически невозможно жить в стране. Мы – спортсмены, наш век короток, а нам не дают реализовать свои возможности в спорте, так как мы к этому готовы.

     И опять небольшая заминка, и снова слышится его голос:

     - После того, как Наим Сулейманов, известнейший болгарский тяжелоатлет, многократный чемпион мира, смог бежать в Турцию, мы тоже решили перебраться сюда. До сих пор не могу понять, как получилось, что нас выпустили, но мы вместе с нашими семьями оказались здесь, на исторической родине, как это принято теперь говорить. 

     Дальнейшее он рассказывал без всяких остановок:

     - Встретили нас так, что мы решили, все позади, теперь мы снова будем свободными людьми и сможем гоняться всласть. Мы, конечно, не больны "звездной" болезнью, но нормальное желание быть первым никто ведь не отменял. Нас тут же включили в состав сборной, хотя по всяким законам должно было пройти какое-то время, чтобы нас смогли заявить на международные соревнования, как граждан Турции.

    Он улыбнулся, каким-то своим воспоминаниям, и продолжил:

     - Тренируемся мы, понимаете, вроде никаких проблем. В команде нас почти на руках носят, каждое наше желание выполняется с максимальной скоростью. Проходит около месяца и вдруг к нам подходит руководитель сборной и просит, чтобы мы деньги за тренировки внесли в кассу до конца текущего месяца. Хорошо мы на стульях сидели, а с велосипедов точно от изумления на асфальт бы грохнулись. Оказывается, все это платно, и чем мы больше просили, тем большую сумму на свой счет накручивали. Разобрались мы со всем этим, последние деньги из дома притащили, да и оставили саму мысль стать чемпионами мира, выступая под турецким флагом. В Болгарии спорт назывался любительским, но за все платило государство, да и нам платили не скупо. Называлось это стипендия, а не зарплата, но от этого она меньше не становилась. Здесь же хорошо живут только футболисты да баскетболисты, ну еще может борцы с тяжелоатлетами. У них и спонсоры богатые, и выручку клубам зрители на стадионы и в залы приносят приличную. А у нас представьте себе того чудака, который, стоя на шоссе где-нибудь в горах, деньги за это платить будет. Так что это было химерой – надеяться, что занимаясь в Турции велоспортом, мы сможем обеспечить себе безбедное существование.   

     Неожиданно к разговору подключился Мевлют:

     - Обычно я очень рассудительный и стараюсь все предусмотреть, а в тот раз оплошал. Зия, такой шутник и балабол, все время говорил, что что-то там не то, не могут вот так покупать нам дорогущие велосипеды. Мы о таких даже в Болгарии только мечтали. А тут на тебе, мы пожелали и через пару недель нам их вручили. Зия мне говорил насчет бесплатного сыра, да я неразумный ему не верил. Да и там, в Болгарии нас предупреждали, чтобы мы губы не раскатывали, и всем этим обещаниям, что на нас со всех сторон сыпались, очень большие надежды не возлагали. А я, как последний дурак, верил, верил до самой последней минуты. Нам уже счет на оплату всего этого принесли, а я все еще надеялся, что нас просто информируют, о том, сколько на нас потратили. Ну, здесь же в свободном мире делается все для человека, для его гармоничного развития, думал я. А потом наступило прозрение. Мы с мамой остались совсем без денег, - и он снова замолчал.

     Зия взял инициативу в свои руки:

     - Оказались мы в такой ситуации, что не приведи Аллах, врагу не пожелаешь. Пришлось срочно искать работу, к чему мы не привыкли. Образование у нас было высшее, институт окончили, специальность в Турции востребованная – инженеры- автомобилестроители. Автозаводов в Турции полно, различных конструкторских бюро тоже хватает, но нас туда не взяли, своих спецов хватает. Пришлось идти в рабочие. Ребята мы не хилые, на здоровье не жалуемся, привыкли и в жару и в холод, и в дождь, и под снегом педали крутить, а вот часами с гаечными ключами на конвейере возиться не смогли, сбежали как последние трусы.

     Он опять немного помолчал, а потом начал говорить снова:

     - На наше счастье встретился нам человек один хороший. Он перебрался сюда на пару лет раньше нас, поэтому не только разбирался в ситуации лучше, но и знакомств за это время накопил много. Встретились мы с ним совершенно случайно на дне рождения у одной нашей приятельницы. Оказывается, он нас хорошо знал, не лично, конечно, а как спортсменов, болельщиком он нашим был. Представляете, мы его видим первый раз в жизни, а он с нами начинает разговор, как с хорошими друзьями, обращается к нам по имени, спрашивает о здоровье наших близких, причем, что нас удивило, знает о них довольно много. Мы даже себе представить не могли, что такое бывает, что нас кто-то мог считать своими кумирами, я не знаю даже каким еще словом это назвать. Вот он-то нас и просветил по многим проблемам жизни в Турции. Благодаря ему пелена восторга перед западным образом жизни с наших глаз упала и мы поняли, что никому в этой стране мы не нужны. Предложения, которые нам делали перед переездом, и все обещания райской жизни в Турции, оказались не проявлением чисто человеческой заботы, а обычной политической спекуляцией.

     Зия потер задумчиво нос, затем почесал себя за ухом и решительно произнес:

     - Я сейчас, конечно, понимаю, что мы поспешили, надо было поточнее все разузнать, выторговать себе наилучшие условия с гарантиями их выполнения на самом высшем уровне, что, как оказалось, делали многие репатрианты. Нам-то, разумеется, пошли бы навстречу, мы же знаменитостями были мирового уровня. Такие как мы козырной картой являются в политических играх, но мы это поняли слишком поздно.

    Он опять потер нос. Что означал этот жест, наши друзья не поняли, но, по-видимому, он был характерен для Зии. Тот часто делал его именно в моменты, когда разговор начинал касаться важных для него тем.

     - Понимаете, мы были совсем молодыми тогда, и о будущем совсем не думали. Ладно бы только о своем, но и о будущем наших близких тоже не задумывались. Мои родители уже пожилые люди. Папе скоро шестьдесят, мама его догоняет, да и мама Мевлюта тоже далеко не девочка. В Болгарии у них была хорошая работа и гарантированная государством пенсия, на которую можно было неплохо жить или, по крайней мере, не очень заботиться о том, как свести концы с концами. Здесь же оказалось, что никого тридцатилетний трудовой стаж моих стариков не волнует. "Езжайте назад и получайте там свою пенсию",- вот что они услышали в местном пенсионном фонде. Оказалось, что здесь надо проработать не менее пятнадцати лет, чтобы заработать право на пенсию. Для нас это оказалось ударом ниже пояса.

     - Вот я уже рассказывал про нашего поклонника, - продолжил Зия. - До сих пор не понимаю, чем мы заслужили такое отношение к себе, но он нас, как малых детей, да мы, наверное, тогда такими в этой новой жизни и были, взял за руки и начал учить. Наука у него была бесхитростной, но нам она дала очень много. Благодаря ему мы с Мевлютом приобрели этот магазинчик. Расстались со всем, что смогли продать, но купили это помещение и теперь не платим аренду, которая растет немыслимыми темпами. Да и цена на магазины выросла за эти несколько лет раз в тридцать, если не более. Это оказалось самым выгодным вложением, какое мы с Мевлютом сделали за всю нашу жизнь.

     Он опять дотронулся до кончика носа и продолжил:

     - Директором фирмы числится мой папа, мама Мевлюта – уборщицей, а мы с ним обычными продавцами. Таким образом, мой отец, мать Мевлюта, да и мы с ним, - и Зия кивнул в сторону своего друга, - себе стаж для начисления пенсии зарабатываем, только он медленно очень растет, осталось еще более десяти лет.      

     - А  как же твои мама с женой? – спросил Илья, перебив Зию.

     - Мою маму в Болгарии считали второй Вангой, но в основном так полагали турки. Она, конечно, и болгарам не отказывала, но те не очень любили ходить к турчанке. А вот среди соотечественников она очень высоко ценилась. Она ведь и предсказаниями занимается, и целительством тоже, и порчу снять может, и от венца безбрачия избавить, массаж просто сказочный делает, да и много чего иного может. А после переезда сюда у нее вообще свободного времени не остается. Толпы иногда у дома стоят. Благодаря ей мы и живем нормально. А с женой здесь та же история, что в Болгарии приключилась. Она у меня врач, училась в СССР, затем работала в клинике. Когда началась борьба с турками, ее обвинили в нанесении вреда здоровью больного и перевели на должность медсестры.  Переехали, здесь дефицит врачей, а ее опять не допускают, так и работает процедурной сестрой. Сейчас учится здесь на курсах, может, тогда ее диплом признают, не знаю, но зарплату ей платят, так что жить можно.

     - Но и вы работаете? - скорее спросил, чем констатировал Анатолий.

    Оба турка невесело засмеялись:

    - Работаем, конечно, только денег от этой работы не очень-то видно. Иногда бывают такие месяцы, что нам из дома приходится деньги приносить, ведь налоги платить необходимо, да и в общую кассу, за охрану, уборку, лифты, электричество, и многое еще, вносить приходится, -  печально ответил Мевлют. - Хорошо моя мама нашла работу продавщицей в ближайшем магазине, там она работает по-черному, без оформления, благодаря этому не голодаем, да и здесь мы ей зарплату иногда платим, она же у нас все-таки уборщицей числится. Хотя убираемся мы с партнером сами, по очереди. 

     - Да, ладно, что говорить о грустном, - никогда не унывающий Зия перевел разговор на другую колею. – Расскажите лучше, что вас сюда привело. Не скажешь, глядя на ваши сытые лица, что вас тяжелая жизнь заела, как недавно одна клиентка сказала. Выражение это мне понравилось, никогда не мог представить себе, что нас жизнь ест, я привык ее сам  съедать потихоньку. 

    Все засмеялись, и пошел потихоньку разговор, казалось бы, обо всем на свете, но в то же время ни о чем, так, что потом и вспомнить нечего.

    Болтали до тех пор, пока не пришел ночной сторож и не начал их выгонять.

     - Толя, глянь-ка, времени-то уже почти восемь часов по местному времени. Пойдем поскорее домой, мне в штанах новых по отелю пройтись хочется, - голос Ильи был таким умоляющим, что все невольно прыснули со смеху.

     - Ребята, подождите секундочку, - Зия был непривычно серьезным, - я чуть не забыл. Если среди ваших девушек, есть Наташи, то обязательно предупредите их, что имя это в Турции нарицательное. Многие здесь считают, что Наташками ночных бабочек у вас называют. Поэтому, на вопрос: "Как тебя зовут?", все Наташи должны называть любое имя – Галя, Валя, Маня, Таня, Оля, Юля и еще как угодно, но только пусть правду не говорят, иначе беда. 

     Переварив эту нестандартную информацию, Анатолий с Ильей подхватили свои сумки и быстренько вышли на крыльцо. Там было совсем пусто, привычную толпу, развлекаемую неутомимым Зией, рассеяла спустившаяся на Стамбул ночная темнота. Стало значительно холодней. Даже Анатолий, предпочитающий жаре прохладу, поежился:

     - Сколько же мы здесь просидели, что так похолодать успело?

     - Точно не скажу, но то, что не один час, это точно, - ответил быстро замерзающий Илья, - пойдем поскорее.

     - Давай хоть попрощаемся, - предложил Анатолий, доставший сигареты и пытавшийся прикурить на несильном, но буквально пронизывающим до костей, ветру.

     Он успел сделать не более двух или трех затяжек, как появились оба турка. Руки были пожаты и они попарно разошлись в разные стороны. Турки побежали на площадку, с которой уходили микроавтобусы в район, где компактно проживали выходцы из Болгарии, а наши ребята быстро пошли вниз в сторону моря к своему отелю.

     В холле отеля Анатолия и Илью ждала воистину горячая встреча. Когда они открыли дверь, с кресел, стоящих внутри, вскочило с десяток девушек, одетых весьма прилично:

     - Наконец-то, - закричали они почти хором, - мы уж решили, что вы хотите скрыться от справедливого возмездия, - и бросились в сторону ребят.   

     Особенно агрессивно вела себя высокая сухопарая блондинка. Она попыталась схватить за руку Илью, но того спасла реакция, он увернулся с такой резвостью, как, наверное, не делал это и пару десятков лет назад, когда блистал на ринге.

     - Девчата, - ничего не понимая, обратился к наступавшим на них девушкам, Анатолий, - что случилось? О каком возмездии вы говорите?

     - Нет, вы подумайте, бабоньки, - заголосила все та же блондинка, - они еще делают вид, что ничегошеньки не понимают. Завезли, понимаете, неизвестно куда и бросили на произвол судьбы. Мы тут в безутешном горе сидим и ждем наших героев почти три часа, а их все нет и нет. Качайте их, девчонки, качайте!

     Вот тут уже не только Илье пришлось показывать свою резвость, но и Анатолию вспомнить, что когда-то он был неплохим спринтером. В два прыжка ребята добежали до лестницы и, взбежав на пяток ступенек, повернулись с  умоляющими лицами к обомлевшим девушкам.

     - Милые, хорошие, ругайтесь, топайте на нас ногами, но только не качайте нас, мы не хотим погибнуть во цвете сил, - голос Ильи дрожал, казалось, сейчас со страха с ним что-нибудь произойдет, но после небольшой паузы он вдруг в голос рассмеялся. Анатолий поддержал друга.

     - Девчата, - теперь Илья был серьезен, -  мы вас сначала не узнали, думали, какие-то западные фифы расселись тут, как королевы, но когда вы всей толпой набросились на нас, поняли, что ошиблись, это могли быть только те, кто и в горящую избу войдет и с конем на скаку, сами знаете, что сделает. 

     Последние слова он произнес, еле сдерживая смех:

     - Так что вы хотите нам инкриминировать?

     - Мальчики, милые, мы вам так благодарны, так благодарны, - блондинка обладала явными лидерскими способностями, - Вот и решили не бросать вас голодными и холодными, а покормить и согреть теплом своих сердец. Пожалуйста, скажите, у кого в номере вы пожелаете откушать, и мы постараемся все выполнить в лучших традициях русского народа.

     - Стоп, стоп, стоп, - Илья был серьезен, - дорогие наши, если бы мы только могли предположить, что нас ждет такой прием, мы уже после обеда никуда бы не пошли. Мы сидели бы здесь в холле и ждали вашего возвращения. Но случилось, то, что случилось. У меня в Стамбуле работает друг детства. Он журналист, и мы, перед поездкой еще из Москвы, списались с ним и договорились в первый же вечер посетить один ресторанчик, в котором Ваня, так зовут моего друга, иногда, по большим праздникам соизволяет отужинать. Мы наелись так, что шевелиться не можем. Извините нас, искренне прошу, - и он даже подпустил слезинку в голос.

     Девушки огорченно зашептались, и Анатолий успел задать те вопросы, которые мучили его последние несколько часов:

     - Девчата, расскажите, как у вас все прошло? Все у вас забрали? Не обидели? Для себя вы все приобрели или требуется еще что-нибудь?   

     - Ой, мы же вам ничего не рассказали, – блондинка решила инициативу из своих рук не выпускать, - Все просто замечательно. Мы пока вас ждали, обо всем друг с другом переговорили. Все у нас одинаковым оказалось. Никто из нас никогда даже за границей-то не бывал, а тут на такую авантюру решились. Жизнь, конечно, заставила. Добровольно-то кто сам в петлю полезет. А тут и самим одеться хочется, и детишкам что-нибудь такое-разэтакое купить. У кого друзья, у кого соседи или знакомые хорошие съездили, им понравилось, да и в магазинах товар появился, которого мы раньше видать не видывали. Слухами земля полнится, вот и поехали. Боялись, конечно, не без этого. Те-то, кто не боялся, с нами не пошли, теперь жалеют. К вам собираются обратиться, чтобы вы их к тем же ребятам отвели. Недавно тут еще крутились. Так что ждите. А этот длинный, как его зовут-то, который по-русски так лопочет хорошо?

     - Орхан, Орхан, - закричали со всех сторон.

     - Ну, да, Орхан, - продолжила блондинка, - он такой замечательный и не обманщик совсем, а то нас дома пугали, что тут одни обманщики живут. Так вот он нам цену такую дал, о которой почти никто и не мечтал. Вещи-то, кто из дома лишние, место только занимающее, притащил, кто в магазинах всякой всячины понакупил, но практически все у нас этот Орхан забрал. Товара мы у него набрали и у всех его соседей полно. Лавки эти теперь почти пустые стоят. Ну, а кому вещей не хватило, Орхан деньгами отдал, не обидел.

    - Да мы заходили вечером, сами видели, - сказал Илья, - действительно, как после Мамаева нашествия – все пусто.

    - Вот, вот, и я о том же. Кто-то решил на этом остановиться, и побродить завтра по магазинам, себе самой, да и близким всяким что-нибудь прикупить. Подарков-то домой кучу надо везти. А кое у кого деньги еще остались. Может, завтра посоветуете, что, а? – она замолчала и с надеждой посмотрела на ребят.

     Анатолий не успел ответить, как в холл ввалились двое парней из их группы. Они внесли по две каких-то явно тяжелых коробки, перевязанных крест на крест, поставили их в сторонке от входа и вышли на улицу. Через минуту они появились снова, на этот раз с тяжелым белым мешком, который они аккуратно несли за четыре конца. Мешок улегся рядом с коробками, а их хозяева опять вышли на улицу. Портье, который вот уже сколько времени, безучастно сидел за своей стойкой, выбежал, подпер дверь специальным деревянным упором, чтобы она не закрывалась и вышел на крыльцо. Хождение парней туда-сюда продолжалось еще не один раз, и все это время и наши друзья и девушки молча наблюдали за происходящим. Изредка, только слышалось перешептывание. Вскоре все прекратилось, парни, тяжело отдуваясь, внесли последние сумки, явно тоже не из легких, и турок закрыл дверь.

     - Валер, что это вы тут понатащили? – спросила одна из девушек.

     - А, Люся, привет. Запчасти это для "Жигулей". Мы с Витькой, - тот, кого назвали Валерой, кивнул на напарника, - автомастерскую открыли, вот уже раз пятый сюда мотаемся. Раньше все поездами, до Софии или Бухареста добирались, а оттуда уже на Стамбул пересаживались. Столько таскать эти железки приходилось, просто жуть, а теперь попроще должно получиться. Нам их сюда турки доставили, ну мы их в отель затащили. Сейчас нам камеру хранения откроют, туда перенесем, ну а потом в автобус, да в аэропорт, ну там тележки имеются, так что много таскать не придется.

     Турок, куда-то исчезнувший, вернулся с тележкой. Ребята начали грузить свои объемные и тяжелые вещи на тележку и перевозить их в какую-то комнатку, находившуюся в дальнем углу холла. Через несколько минут все было перетащено и ребята снова подошли к лестнице.

     - Валера, объясните, пожалуйста, откуда здесь запасные части к "Жигулям" взялись? – Илья, когда надо мог быть предельно вежлив.

     - Так, итальянцы из Фиата одновременно два совершенно одинаковых завода построили. Один у нас в Тольятти, а другой здесь в Турции. И машины на них одинаковые начали производить. У нас это "копейка" была, а у турок она "Мурат" называлась. Внешне трудно отличить. Фонари задние различные, да ручки у дверей, вот и все. У нас так в "классике" и погрязли, до сих пор всякие "шестерки" с "пятерками" производим, которые только немного кузовом друг от друга отличаются, и только недавно за "девятку" принялись, хоть на что порядочное похожую, а турки пошли другим путем. У них здесь все машины и итальянские, и французские, и немецкие серийно производят. Отсюда они по всему шарику разъезжаются. Вот турки заводов по производству запчастей для этих машин и понастроили. Раньше у нас и распредвалы, и тормозные цилиндры, и шаровые опоры, да все остальное в огромном дефиците были, а теперь их из Турции везут, и проблемы почти исчезли. Ну, ладно пока, а то мы жрать хотим, да и сил уже почти нет,  а нам еще на завтра кое-что осталось, - и ребята поднялись на второй этаж.

     - Ладно, девчонки, - Анатолий решил свернуть разговор, - еще раз вам большое спасибо за ласку и заботу, мы уж пойдем, времени-то, смотрите, десять по местному, совсем заболтались мы с вами, а утречком после завтрака, поговорим.

      Все разошлись, кто на лифте, кто пешком. У себя в номере ребята обнаружили подсунутую под дверь записку "Толя, Илюша, как придете, загляните к нам в 24-й номер. Люся, Надя". 

     - Ты, смотри, какой мы популярностью пользоваться начали, - Илья даже головой покачал, - ну, что ты скажешь на это, - и он кивнул на записку.

     - А, что, время еще не позднее, глядишь, накормят чем-нибудь, а то я так наелся твоими рассказами об ужине в ресторане, что живот к позвоночнику скоро прирастет.

     - Нельзя было к кому-нибудь из тех подруг идти, остальные бы обидеться могли, а тут наше право идти или нет. Мне кажется, можно и сходить, что теряем-то?

     - Жаль, ничего такого у нас с собой нет. Бутылочка коньячка не помешала бы. Слушай, а может пивная лавка работает еще, возьмем хоть пивка. Рыбка-то у тебя я чувствую еще осталась? – и Анатолий вопросительно посмотрел на приятеля.

     - Это идея. Пойдем к ним, по дороге на улицу выскочим, может, сидит турок. Ну, а нет, так с одной воблой придем, что ж поделаешь, - и Илья полез в карман одной из своих сумок.

    Бросив два одинаковых газетных свертка, испускавших манящий запах копченой рыбы, в полиэтиленовый пакет, ребята сбежали вниз и выскочили на улицу. Съежившийся от холода турок, одетый в длинное пальто, сидел на своем стуле, но не на улице, а внутри своего импровизированного магазина. Появившихся покупателей он узнал, но никакой радости от встречи на его лице они не заметили. Это было лицо сильно уставшего человека. За два доллара он вручил ребятам шесть бутылок пива и жестами еще раз объяснил им, что пустую тару надо вернуть ему назад.

     - Хорошо, хорошо, - сказали ребята хором. Турок ничего не понял, но согласно кивнул им головой и уселся на свой стул, опять превратившись в какую-то большую нахохлившуюся птицу. 

     У двери 24 номера наши друзья немного притормозили и прислушались. За дверью звучала танцевальная музыка, и раздавались приглушенные голоса.

     - Илюш, может не пойдем. У них там какой-то сходняк, вдруг мы не глянемся пахану? Так ведь в твоей бурной молодости общались? – вид у Анатолия был недовольный.

     - Ты, мне лучше не напоминай о грехах прошлого, а то я тебя на ленточки распущу, и буду ими деревья опутывать. Чего ты боишься? Нас же пригласили, вот мы и идем, - и он постучал в дверь.

     Через несколько секунд дверь открылась, на пороге стояла Людмила, одетая в длинный шелковый халат брусничного цвета, который прекрасно оттенял ее смуглое слегка удлиненное лицо. Темно каштановые слегка волнистые волосы были распущены и струились по плечам девушки.

     - Мы уж заждались, есть хотим, м;чи нет, но крепимся, решили без вас не начинать, - протараторила она, - проходите и садитесь куда-нибудь поскорей.

     Анатолий с Ильей прошли в комнату. Вся она была буквально завалена коробками, мешками, сумками. Вещи валялись везде, гора их возвышалась даже на широкой двуспальной кровати. В углу на единственном пуфике сидела Надежда. Она смотрела на гостей с  какой-то задумчивой улыбкой, ясно было, что мыслями она далека и от этой комнаты, и от этой гостиницы, да и вообще от этой страны. В другом углу на прикроватной тумбочке стоял работающий телевизор. Шел какой-то художественный фильм на турецком языке. Именно из него раздавались те звуки, которые так смутили ребят около двери номера.

     Анатолий, оглядевшись вокруг, сдавленно вскрикнул, сунул пакет с пивом и воблой Илье и моментально выскочил в коридор.

     - Куда это он? – спросила Люся.

     - Ничего не понимаю, умчался, даже ничего не объяснил. Да, ладно, сейчас вернется. И что вы нам хотите предложить? – плотоядно облизнулся Илья и передал пакет Людмиле.

     Та только слегка заглянула в пакет и, поставив его на пол, полезла в миниатюрный холодильник, стоявший в единственном свободном углу.  Оттуда она достала баночку со сливочным маслом, и два пакета. В одном лежал нарезанный батон белого хлеба, в другом виднелись кружочки сырокопченой колбасы. Из ванной она принесла стакан с горячей только, что закипевшей водой.

     - Через минутку второй будет готов, - доложила она, намазывая масло на кусок белого хлеба. 

      Вернулся Анатолий.

     - Интересно, почему ни я, ни ты, - он обратился к Илье, - даже не вспомнили о куче товара, за который заплатили немалые деньги?

     - О, черт, действительно совсем из памяти выскочило. Девки эти сумасшедшие внизу с толку сбили. Ты нашел наши сумки с коробками? Где они?

     Анатолий не стал отвечать ему, а обратился к хозяйкам номера:

     - Девочки, давайте немного разгрузим этот номер, тут же даже вдвоем не повернуться. На первом этаже имеется камера хранения для постояльцев отеля. Там оказались и все наши коробки с сумками, да и другие сумки тоже стоят. Помнишь, Илюша, куда отволокли свои покупки наши авторемонтники? Вот я и предлагаю сейчас пару мешков туда отнести, если хозяйки, конечно, не возражают. Портье сидит за стойкой круглосуточно, ключ у него заперт в сейфе, безопасность и сохранность вещей гарантируется. Коробки с кожей можно оставить здесь. Запирать дверь только надо как следует. А вот все остальное можно было бы спустить вниз. 

     Людмила даже захлопала в ладошки, услышав это предложение:

     - Мальчики давайте, утащим все это добро, даже коробки эти огромные. Может быть, хоть немного пространства образуется, потанцевать хочется.

     Ребята вопросительно посмотрели на Надежду. Она продолжала сидеть все в той же позе, казалось, ее ничто не касается, но при этом она все прекрасно слышала, и, заметив вопросительные взгляды, направленные на нее, ответила:

     - Если это вас не затруднит, я возражать не буду.

     Первым делом наши друзья вытащили в коридор два мешка с костюмами, которые девушки купили у Себатина, и поволокли их к лифту. Через несколько минут они вернулись и унесли коробки с кожей. Менее, чем через двадцать минут в комнате остались только личные вещи.

     - Да здравствует свобода! – воскликнула Людмила, - а теперь давайте ужинать.

    Все были настолько голодными, что обошлись без разговоров. Чай уже успел подостыть, но все равно был удивительно вкусным, а бутерброды вообще потрясающими. Когда по две чашки чая и по пятку бутербродов перекочевали в желудки, Надежда, которая нисколько не отставала от друзей, встала и направилась к своим вещам. Покопавшись в сумке, она достала небольшой дорожный набор, в котором оказалась бутылка коньяка, лимон и небольшие металлические рюмки.

     - Ну, подруга, ты и даешь. Это надо же столько молчать. А сразу на стол поставить нельзя было?

     - Голодные все были, опьянели бы сразу.

     - А сейчас значит, все насытились, парой бутербродов, да? Чем закусывать-то будем? Одним лимоном что ли?

     Надя все еще копавшаяся в сумке, молча достала пакет с шоколадными конфетами.

     - Так тебя устроит?

     - Девчата, а у нас ведь еще пиво с воблой имеется, - вспомнил Илья.

     - Видела, оценила, но давайте оставим его на завтра. Не будем мешать коньяк с пивом, - ответила Людмила.

     Надя наполнила рюмки и подняла свою вверх.

     - Вот, что я хочу сказать. Мы с Люсей начали работать простыми продавщицами, целый день за прилавком стояли. На всяких покупателей насмотрелись. Многие считали, что раз продавщицы, то к нам попросту подкатить можно, не откажем. Устали отбиваться от таких. Вот и вас, - она посмотрела на ребят, - мы за искателей приключений первоначально приняли. А когда вы, Анатолий, с нами у Саши заговорили, мы в этом окончательно уверились. Думаем, началось, сейчас клинья подбивать будет. Время идет, а никаких нескромных предложений нет, удивительно даже стало. В конце концов, мы поняли, что вы нормальные мужики, заботливые, порядочные одним словом. Вы, уж нас простите, пожалуйста.

     - Толь, – перебил ее  Илья, - ты что-нибудь понял, что эта милая девушка наговорила сейчас? Никогда даже не подозревал, что я на какого-то прощелыгу похож. Прощения просит, видишь ли, а я вот обижусь сейчас и уйду, - и он сделал вид, что смертельно обижен, но затем не удержался и рассмеялся.

     - Илюшь, подожди не уходи, коньяк ведь еще на столе. Вот выпьем, да пойдем баиньки, - с улыбкой ответил ему Анатолий, -  Девочки, не берите в голову, он сегодня на солнце перегрелся, наверное, отвык уже от такой погоды. Давайте выпьем за успех нашего безнадежного дела. Это, между прочим, любимый тост этого вот ненормально обидчивого типа. Я, когда первый раз его услышал, сразу даже не понял, а потом проникся глубоким философским смыслом этой народной мудрости, - и он, чокнувшись со всеми, выпил.

     - Эх, хорошо пошла. Давай хозяйка, наливай поскорей еще по одной, ведь перерывчик между первой и второй должен быть небольшим, так народ считает и это правильно, а потом поглядеть будем.

     Завязался неторопливый разговор, как говорится за жизнь, а самое главное, куда страну и всех в ней живущих приведет перестройка, проводимая резко помолодевшей государственной властью. Но по мере снижения уровня жидкости в бутылке, серьезный разговор  затих, и потихоньку начались хиханьки с хаханьками, телевизор стал слышнее, а когда по нему зазвучала танцевальная музыка, на пол спустилась пара – Илья первоначально бережно поддерживающий Людмилу под руку, вдруг в бешеном ритме начал описывать вокруг нее круги, такое вытворяя своими ногами, что даже в глазах рябить стало.

     Разрумянившаяся, то ли от спиртного, то ли сама по себе, Надежда неожиданно встала, подошла к Людмиле и о чем-то с ней коротко переговорила. Затем она присела рядом с Анатолием, время от времени с улыбкой посматривая на него, и наклонившись почти к самому уху, тихонько прошептала:

     - Пойдем Толя отсюда, видишь, мы им мешаем.

     - Интересно, куда это мы пойти можем, ты на часы посмотри, к гости к портье что ли? Боюсь, он нас не поймет и все превратно истолкует.

     - Дурачок, у вас же комната пустая стоит.

     Анатолий внимательно посмотрел на нее и, убедившись, что девушка не шутит, открыл дверь и, помахав Илье рукой, вышел в коридор. Надежда, молча, следовала за ним.

     В номере было темно и тихо. Анатолий хотел зажечь свет, но девушка решительно взяла его за руку и притянула к себе.

     Сколько прошло времени они не знали, да и не хотели знать. Им было очень хорошо вместе. Наконец, когда в окне вначале посерело, а за тем и вовсе появился предутренний свет, Надя заговорила.

     - Знаешь, я в молодости очень раскованной была. Не могу сказать, что из одной койки в другую прыгала, но мужиков многих знала и мне это дело очень даже нравилось. Но потом влюбилась в брата одной своей школьной подруги, с которой много лет не виделась и которая о всех моих прегрешениях слыхом не слыхивала, да замуж вышла. Тогда я решила никогда мужу не изменять и вот уже сколько лет слово это держу.

     Она посмотрела на Толю и засмеялась.

      - Ты действительно дурачок. Думаешь, встретил юную совсем еще невинную девушку. Нам с Людкой уже далеко за … Не буду тебе все секреты выдавать, а то еще убежишь, поняв что со старухой только что в постели кувыркался.

     - Естественно, учитывая, что у меня списки группы имеются и там такая небольшая колонночка есть с датами рождения всех, в том числе и здесь присутствующих, узнать, сколько тебе годочков стукнуло не так уж и сложно. Но не будем о грустном. Лучше признайся, почему это ты о своем слове забыла?

     - Знаешь, сама не пойму. Вот лежу рядом, обнимаю голого практически незнакомого мужика, и мучительно пытаюсь сообразить, как и почему я тут оказалась. Прям по Бунину, у него есть такой рассказ "Солнечный удар", может читал, вот и у меня такой произошел, наверное.

    - Бунина очень люблю, читал и перечитывал все, что у нас было издано не по одному разу, "Солнечный удар", естественного тоже. Ситуация не совсем такая, но что-то близкое есть. Но нам ведь так хорошо вместе, давай конец изменим той истории, очень уж он не правильный какой-то получился. А ты, что любишь читать? – в голосе Анатолия явственно прозвучало удивление.

     - Люблю и даже очень. Даже библиотеку собрала небольшую, корешков в пару тысяч, наверное. Все хочу посчитать, да руки не доходят. Вся квартира книгами забита. Хорошо муж тоже большой любитель книг, а то другой и из дома мог бы выгнать. Да, и дети к книгам неравнодушны. Дочка-то скоро школу закончит, а каждый вечер с книжкой в руках засыпает. Сын, правда, маленький еще, в третьем классе учится, но книг прочитал больше всех в классе. А ты сам-то как с книгами дружишь, или так?

     - Вопрос на засыпку. Ответить на него трудно. Дело в том, что я был одно время достаточно известным в среде книжников человеком, но обстоятельства заставили, и я свое прекрасное собрание русской поэзии начала века отдать вынужден был. Теперь остались одни новые книги, уже послевоенные да современные. А где ты книги-то берешь, их же сейчас днем с огнем не достанешь?

     - Я же не зря в кабинете, на двери которого табличка висит "Заведующая секцией женской одежды", сижу. Знаешь, сколько клиенток готовы не только книги любые принести, но и любое другое мое пожелание выполнить. Правда, все это стремительно стало заканчиваться, поэтому мы с Людкой и решились на эту авантюру. 

     Сказав все это, она откинула одеяло и предстала перед Анатолием во всей своей  красе. Она-то хотела всего-навсего встать, но вид ее обнаженного тела подействовал на еще далеко не старого мужчину так возбуждающе, что он не смог сдержаться. Для начала он положил руку на ее грудь и одним этим прекратил все ее поползновения. Надежда вначале тяжело задышала, затем через ее сжатые зубы вырвался невольный стон и она, обхватив Анатолия, с силой потянула его на себя. 

     Прошло еще около часа, и, наконец, они поняли, что расстаться все же придется. Надежда встала, взяла всю свою одежду и удалилась в туалет. Анатолий лежал на спине и, слушая шум воды вырывающейся из душа, представлял себе эту картину в красках. Шум затих и еще через несколько минут Надежда с полотенцем на голове вышла из туалета и направилась к входной двери. Прежде чем ее открыть, она обернулась и на несколько секунд задержалась перед все еще закрытой дверью:

    - Вот, что я хочу сказать тебе, милый ты мой, полотенце принесу свое сухое, - она немного помолчала и снова заговорила решительным голосом, - больше мы с тобой встречаться подобным образом не будем. Хватит блудом заниматься. Я женщина замужняя, мать семейства, мне это не к лицу. Побаловались, поразвлекались и достаточно.

     Она увидела поднятую вверх руку Анатолия и продолжила:

     - Это мое, - она сделала акцент, - твердое и окончательное решение, ни обсуждению, ни пересмотра оно не подлежит.

    Надежда приоткрыла дверь и проскользнула в небольшую образовавшуюся щель. Замок щелкнул, как бы поставив этим финальную точку.    

     Когда Анатолий выбрался из душа, где он яростно оттирал с себя несуществующую грязь, пытаясь понять, что же такое произошло в последние минуты, но так и смог разобраться ни в своих чувствах и ощущениях, ни в словах, которые наговорила Надежда, он увидел Илью. Тот разлегся на своей застеленной кровати, и мечтательно смотрел на потолок.

     - Привет, хорошо то, как, - произнес он таким мечтательным голосом, что у Анатолия даже дыхание перехватило, - ты-то, как, удовлетворил свои низменные желания? – и он с улыбкой перевел взгляд на приятеля, который продолжал вытирать вымытую голову.

     - Спасибо, все было очень мило, - ответил Анатолий, - давай быстренько приводи себя в порядок и бегом на завтрак, а то он уже собирается закончиться.

    - Да я всегда, как пионер, готов, - ответил Илья, сбрасывая ноги с кровати.

       Друзья спустились на завтрак, когда он уже в самом деле заканчивался. Глядя на их красные глаза и явно не выспавшиеся лица, каждый наблюдательный человек сделал бы однозначный вывод – этим мужчинам довелось провести бурную ночь. Есть, то, что им подали, категорически не хотелось. Конечно, от хорошего куска жаренного с кровью мяса они бы не отказались, но плавленый сырок с вареным вкрутую яйцом их явно не вдохновлял. И только понимание, что ничего иного им не предложат не только сейчас, но и в течение всего этого бесконечно длинного дня, вынудило их съесть все без остатка.

     В холле отеля Анатолия с Ильей ждала целая толпа. Человек пятнадцать приветствовали их радостным гудением. В группе опять были одни девушки. Куда делись представители противоположного пола, было непонятно. Ну ладно, двоих вчерашних автомехаников можно снять с повестки дня, а вот чем занимаются еще шесть молодых мужчин, было непонятно.

     - Здравствуйте все, - сказал Анатолий, - я смотрю, новые лица появились. Не знаю хорошо это или плохо, поскольку боюсь, что помочь им с реализацией товара, который  привезен сюда для продажи, не смогу. Вчера мы очистили карманы и склад у одного местного парня, вряд ли он сумел за ночь поправить свое финансовое положение, а больше мы никого не знаем. Сопроводить вас в прогулке до кожаного магазина, заглянуть затем к нашим знакомым Себатину и Зие, это мы можем, но помочь с продажей, нет, это не в наших силах.      

     Девушка в красных брюках, стоящая впереди всех, огорченно кивнула головой и произнесла:

     - Хорошо, что вообще с нами разговариваете. Ладно, мы и на это согласны. Да, девчата?

     Раздался одобрительный гул и все потянулись к выходу.

      - Секундочку, остановитесь, - Анатолий сказал это достаточно громко, так что услышали все, - Вопросы у кого имеются, подходите по одной. У нас времени мало, свои дела успеть бы до четырех сделать, поэтому идти будем быстро, не отставайте.

     Через двадцать минут они уже стояли около магазина Абдуллатифа. Ибрагим был на месте, что очень облегчило дело. Пока девушки рассматривали вывешенные на вешалах изделия, Илья, успевший о чем-то коротко переговорить с Ибрагимом, подошел к девушке, яркие красные штаны которой виднелись около окна, и что-то ей сказал. Она радостно вскинула голову и, собрав несколько человек, вышла их магазина.

     Анатолий с любопытством наблюдал за своим другом, но ни о чем спрашивать не стал, захочет, сам расскажет.

     У Саши все было закрыто, наверное, он поехал за новым товаром, а его отец не смог прийти в магазин. Был закрыт и закуток Орхана. Пришлось сразу же направиться в сторону Зии. К удивлению Анатолия "красноштанная девица", как он ее обозначил для себя, шла вместе со всеми.

     На крыльце пассажа, где находился магазин Зии, его не было видно.

     - Интересно, что случилось? Неужели у них клиент появился? – спросил Илья.

     - Все, что надо для продажи мы сами покупаем здесь, - громко объявил Анатолий, - выше третьего этажа можете не подниматься, там уже практически ничего интересного не будет.

      Почти вся группа поднялась по ступенькам и вошла в пассаж, только "красноштанная" в сопровождении еще нескольких человек быстро пошла вниз по улице.

     - Сейчас туда Ибрагим придет, посмотрит, что у них имеется. Что ему подойдет, заберет в обмен на свои изделия, - тихонько сказал Илья Анатолию.

     Тот только головой мотнул, мол, ну ты даешь, и направился к Зие. Там творилось нечто непонятное. В середине магазина на какой-то табуретке сидела, низко наклонившись вперед, молодая девушка. Никакой верхней одежды на ней не было, только бюстгальтер поддерживал ее немалые груди, за ее спиной стоял Зия с засученными рукавами и уверенными движениями массировал ей шейный отдел позвоночника.

     - Сейчас мы мышцы в порядок приведем, боль уйдет, а за спиной ухаживать нужно, она всегда в порядке должна находиться.

     Ребята стояли в дверях и следили за руками молодого турка. Наконец, тот сделал еще несколько движений, похлопал легонько девушку по шее и отошел в сторону.

     - Привет, заходите. Может и вам массаж нужен? Салон открыт, не стесняйтесь. Мастер денег не берет, это дополнительный бонус нашим клиентам.

    - Зия, как ловко ты массаж делаешь, прямо загляденье, - Илья был в своем духе, он только хотел начать хохмить, но Зия его оборвал.

    - Массаж я умею делать профессионально, меня мама еще в детстве всему выучила. В сборной ребята ко мне обращались, а не к врачу. Знали, что я умею любую боль от ушибов и растяжений снять. Я себя профессионалом считаю, а здесь квалификацию терять начал, так как практики не хватает. Поэтому нужда есть, не стесняйтесь, все сделаю в лучшем виде. 

     - К сожалению, у нас времени мало осталось, сегодня улетаем, а дел еще невпроворот. Мы к вам только на секунду заглянули "Здравствуйте" сказать, да попрощаться до следующего раза,

     Анатолий все это произнес на одном дыхании.

     Друзья пожали хозяевам руки, и пошли закупать ходовой товар, спрос на который всегда будет – нижнее белье, носки и прочую мелочевку, которая стоит недорого, а отдачу дает самую большую.

     Часа через два, когда солнце уже прошло зенит, и часовая стрелка подошла к цифре 2, друзья с нагруженными сумками тяжело и медленно тащились вниз по улице в сторону отеля.

     - Черт бы побрал такую работу, - ворчал Илья, - вот никогда не думал, что буду таким переносчиком тяжестей на дальние расстояния. Вон смотри, умные люди с тележками ездят, давай и мы в следующий раз такие привезем.

    - Что-то ты очень часто о следующем разе говорить стал. Этот надо еще благополучно завершить, а ты  "следующий, да следующий", - Анатолий, руки которого буквально отваливались от усталости, упорно тащил неподъемные сумки, только изредка делая небольшие остановки, чтобы взмахнуть руками и восстановить кровообращение.

     Наконец они поднялись по ступенькам и вошли в холл отеля. Там было непривычно пусто. Откуда-то сверху доносился неприятный скрип скотча - кто-то обматывал свою поклажу.

      - Нам тоже надо бы это сделать, но сил никаких не осталось, - Илья подпихивал ногами в сторону камеры хранения тяжеленные сумки, сил донести их уже не осталось.

     Подошел портье и открыл замок. Склад оказался забитым почти под завязку.

     - Слушай, прежде чем сюда сумки класть, их надо пометить чем-нибудь ярким, а то потом не найдем. Смотри, сколько здесь подобного добра скопилось. Подожди здесь, я наверх сбегаю, у меня моток цветной атласной ленты в сумке валяется, Надежда положила, я сейчас ее принесу, - и Анатолий помчался в свой номер.

     Когда он вернулся, то обнаружил в холле Анвара. Гид стоял у стойки портье и о чем-то неспешно с ним переговаривал. Увидев Анатолия, он обрадовался и, вытянув руку, пошел к нему.

     - Добрый день, рад вас видеть. Как дела? – он пожал руку Анатолию и вопросительно заглянул тому прямо в глаза.

     - День то добрый, и дела ничего, а вот как мы все это потащим в аэропорт, и что там будем со всем этим делать, это вопрос, - Анатолий повел Анвара, не выпуская его руки, в сторону камеры хранения.

     - Думается, что это лишь небольшая часть, остальное по номерам распихано. Слышите, наверху упаковка идет, - Анатолий передал Илье небольшой моточек ярко красной ленты сантиметра четыре шириной, порезанной на несколько длинных кусочков.

     Илья аккуратно привязал по одной ленточке к ручкам каждой сумки. Теперь сумки, помеченные таким образом, резко выделялись на фоне остальных.

       - Не волнуйтесь, мы это предусмотрели, в четыре придет небольшой автомобиль для перевозки грузов и увезет весь багаж, а затем уже автобус за пассажирами приедет, мы же не первый раз работаем с русскими группами. Правда, раньше мы их на вокзал отвозили, а вот теперь в аэропорт придется. Но думаю, что никаких проблем не будет, - успокоил Анвар.

     Анатолий подошел к стойке портье, достал из кармана список с телефонными номерами всех комнат, в которых размещены туристы из его группы, и начал планомерно обзванивать всех, предупреждая о порядке выезда из отеля. После этого они с Ильей поднялись к себе в номер, собираться. 

     К половине четвертого друзья вытащили все, что накопилось в их номере, и спустили в фойе. Там уже лежали горы багажа, который потихоньку перемещался на улицу. У окна, скрестив руки на груди, стоял Ахмет-бей и с улыбкой наблюдал за суетящимися гостями отеля. Казалось, он был очень доволен тем шумом и беспорядком, которые производили эти неугомонные, веселые, подшучивающие друг над другом люди, говорящие на непонятном языке.

     Появилась большая бортовая машина. Двое здоровенных парней залезли в кузов и начали принимать сумки, коробки, мешки, укладывая их рядами. Наконец, последняя коробка была поднята на машину, в кабину уселся Илья, ребята, которые принимали багаж, остались в кузове, и автомобиль направился в аэропорт.

      Туристы с ручной кладью в руках начали рассаживаться в автобусе. Анатолий тепло попрощался с Ахмет-беем и тоже залез в автобус. Он смотрел в окно, за которым виднелись дома и улицы недавно еще совершенно незнакомого, а теперь уже почти родного города.      

     Минут через сорок автобус въехал на территорию аэропорта и подъехал к большой куче багажа, около которой стояло трое, в том числе и Илья. Рядом с каждым стояло не по одной тележке с вещами. Проблем с прохождением таможни не возникло, оставалось только дождаться прилета самолета. Хорошо понимая, что самолет физически не может прилететь ранее полуночи, Анатолий постарался настроить на это всю группу. Потянулись часы ожидания.

     Наконец, по радио прозвучала информация, что начинается оформление багажа пассажиров, улетающих в Москву, аэропорт Внуково.  Десятки тележек потянулись к четырем стойкам регистрации, выросла гигантская очередь, петляющая по всему залу. Очередь двигалась медленно, но все терпеливо стояли, ведь пока самолет не прилетит, деться все равно некуда. Когда весь багаж исчез в подземельях аэропорта, туристы потихоньку отправились на пограничный контроль. У подавляющего большинства в натруженных руках, освободившихся от тяжеленных сумок, оставались только небольшие пакеты с личными вещами. Однако попадались и те, кто по непонятным причинам продолжал тащить тяжелые сумки. У Анатолия с Ильей руки также оказались занятыми, но поклажа была не тяжелой – коробки с плафонами для люстр, несмотря на тщательную упаковку и наклейки на коробках, извещающие о том, что в них содержится стеклянные изделия, сдать их в багаж ребята так и не решились. На пограничном контроле никаких проблем не возникло, и вскоре все оказались в накопителе. Прибыл самолет и еще через час пассажиры начали устраиваться в креслах гигантского лайнера. На часах было начало третьего уже следующего дня.