Подруженька моя.
- Зойка! Подруженька моя! Когда ты приехала?
- Юлька, как я соскучилась по тебе! Ты одна или с Сережей.
- Привет, сватья! – вышел Сережа, усаживаясь на скамеечку.
- Сережа, иди папе помоги веники вешать. Нам с Зоей посекретничать надо. Ну, рассказывай, подруженька, как вы с Алексеем живете. Когда получила от тебя письмо, прыгала от радости. Наконец-то, ты нашла свое счастье!
- Мне бы тоже, Юль, надо бы прыгать до потолка от счастья, а я реву по ночам от счастья своего.
Юля смотрела на подругу.
- Ты еще любишь Григория?
- Не я люблю. Оно само без спросу любит.
- Кто?
- Сердечко мое.
- А как же Алексей?
- Алексей очень-очень хороший. Иногда бывает страшно, что так не бывает в жизни, а только в кино. На него даже рассердиться невозможно. Я пытаюсь, Юленька, выкорчевать из сердца Григория, как старое дерево в саду.
- Ты справишься, моя подруженька. А у нас с Сережей все взаимно. Если днем повздорим, потом, как спать ляжем, нацеловаться не можем. Ну, и дальше сама понимаешь…
Зойка с Юлей просидели на лавочке до первых петухов. Время пролетело в один миг. На Востоке замутнело небо, в соседнем дворе захлопал крыльями первый петух, взлетая на забор, и голосистое «кукареку» разнеслось на всю улицу. Кукареканье сначала было редким, а потом все чаще и громче сливалось в единую песню. Иногда нарушал строй чей-то молодой петушок, неопытным прерывистым квохтаньем. Собаки редким тявканьем подпевали петухам. А, может быть, ворчали, что вековые традиции петушиного пенья, делая первую побудку, мешали спать. Ночную тишину нарушил скрип дверей, за ограду вышел Сережа.
- Наговорились, полуночницы?
- Хорошо, что ты проснулся. Пойдем, Зою проводим.
- Не надо Юля. Я через огороды добегу. И чего раньше боялась ходить одна? Завтра приходите к нам с Сережей?
- Придем, сватья.
Зоя шла по тропинке между огородов. Как хорошо дома! Никуда бы не
уезжала! Утренняя прохлада бодрила, дышалось легко. На широкой меже, разделяющей улицы, пахло свежескошенной травой. Скоро подол платья намок от росы, холодил голые ноги, туфли от сырости стали большими и захлюпали на ногах. Дозорка, лениво зевая, вылез из будки, поглядывал на Зойку: «Чего шараборится по двору ни свет ни заря!». Побежал навстречу, цепь загремела по натянутой проволоке.
- Тише, Дозорка. Разбудешь всех.
Зоя потрепала его за уши, поежилась от утренней прохлады и потихоньку вошла в дом. Забралась под одеяло, прижалась к тепленькому боку Алексея и, согревшись, безмятежно уснула.
Алена посмотрела на часы, скоро вставать на работу.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/04/14/545