Всегда, когда заходил разговор о рвущей душу Севастопольской трагедии у Барсукова возникал вопрос: «Какая такая умная головушка назначила флотоводца, адмирала руководить обороной Севастополя с суши?»
. Вопрос возникал, возникал и довозникался до того. что Барсуков полез в справочники. Оказалось, что приказ от 4 ноября о назначении командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского (Иванова, крестьянского сына из деревни Лукшино) командиром Севастопольского оборонительного района (СОР) подписала не одна «умная головушка». Их было целых три: Сталин, Шапошников, Кузнецов. Назначить то назначили, но обязанности по командованию Черноморским флотом с него не сняли.
Непонятно, чем руководствовалась эта умная троица, принимая такое решение. То ли вспомнила как эффективно обороняли Севастополь в 1855 году адмиралы Корнилов и Нахимов, то ли поставить было некого. Конечно, Октябрьский, как военный, в ответ на приказ сказал: «Есть» и стал в растопырку: одной ногой в Новороссийске, другой в Севастополе. От такой позы ни флоту, ни СОРу лучше не стало. Особенно СОРу. Уж если такой полководец и академик как генерал-полковник Ф.И. Кузнецов (крестьянский сын, уроженец деревни Балбечино) не смог умерить Эриха фон Манштейна, который со своей 11 армией вторгся в Крым, то что уж говорить об адмирале. Где ему было тягаться с Манштейном всли он даже содержания ппмятки «Взвод в обороне» не знал.
Об адмирале, действительно, говорить ничего не стоит, а вот о Кузнецове кое-что сказать нужно. Да, да! Это тот самый Ф.И. Кузнецов, который, командуя Северо-Западным фронтом допустил полный разгром его. Уже 30 июня пала Рига, а 8 июля – Псков. После захвата Таллина немцы двинулись на Ленинград. 6 июля 1941 года за неумелое руководство фронтом Кузнецов был снят с занимаемой должности.
Поскольку стратеги , возглавлявшие другие фронты, были одного розлива с Кузнецовым, то и Западный, и Юго-Западный, и Южный фронты Вермахт легко опрокинул и победным маршем двинулся по Белоруссии и Украине
Когда немцы подошли к Крыму, встал вопрос о защите полуострова. 29 августа 1941 года для обороны Крыма была на основе 9-го стрелкового корпуса сформирована 21-я Отдельная армия. В армию призвали большое количество крымчан, в то числе около 20 000 крымских татар.
Вот на эту армию и поставили Кузнецова, полагая, что с армией то он будет справляться умелее, чем с фронтом. Зря надеялись. Именно по вине Кузнецова немцы ворвались в Крым.
24 сентября немцы начали штурм Перекопа. 26 сентября они прорвали нашу оборону и захватили Армянск. 21-я армия отступила и закрепилась на Ишуньских позициях.
18 октября начался штурм Ишуньских позиций. Оборона 21-й армии стала трещать. На помощь ей были брошены подразделения Приморской армии, которая после оставления Одессы (16 октября) была эвакуирована морем в Севастополь. Несмотря на это, 28 октября оборона Ишуньских позиций была прорвана. 11 армия Вермахта вышла на оперативный простор.
За неумелое руководство обороной Крыма (а это было действительно так) Кузнецоа отстранили от командования 51 армией. Его заменил генерал Батов, но это уже ничего не меняло.
По распоряжению командования Приморская армия стала отступать к Севастополю, а 51 армия -- на Керченский полуостров, который она не смогла удержать и была эвакуирована на Тамань кораблями Черноморского флота. Характерно то, что среди эвакуированных не было ни одного крымского татарина. Куда-то они все подевались.
4 ноября был образован Севастопольский оборонительный район, командовать которым и поставили командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского. К этому времени немцы подошли к передовым оборонительным позициям Севастополя.
Манштейн решил сходу взять город и отдал приказ о его штурме. 11 ноября начались жестокие бои по всему периметру обороны. Немцы неожиданно столкнулись с системой дотов и дзотов, которые взять было не так-то просто. А когда на немецкие войска обрушились снаряды севастопольских фортов, береговых батарей, поддержанных огнём главного калибра двух крейсеров и линкора «Парижская коммуна», Манштейн понял. что без осадной артиллерии Севастополь не взять и 21 ноября прекратил штурм.
Армия Маштейна стала насыщаться крупнокалиберными системами, в том числе двумя 600-мм мортирами системы «Карл» и пушкой «Дора», стрелявшей снарядами, вес которых превышал 7 тонн.
Решив, что позиции севастопольцев хорошо отутюжены крупнокалиберными снарядами, Манштейн 17 декабря начал второй штурм города. Несмотря на превосходство в технике и не испытывая недостатка в снарядах, немцам не удалось прорвать оборону, и они к 30 декабря прекратили штурм и отошли на исходные позиции.
В этих упорных боях севастопольцам придавал силы тот факт. что в результате блистательной Керченско-Феодосийской операции (крейсера в Феодосии швартовались прям к стенке порта), которая началась 28 декабря, был освобожден от немцев Керченский полуостров, где советское руководство образовало Крымский фронт, состоявший из трёх армий. Перед фронтом ставилась задача деблокирования Севастополя и затеи совместно с Приморской армией – изгнания немцев из Крыма.
Задача вполне реальная, вполне выполнимая, но на фронт был поставлен Д.Т. Козлов (крестьянский сын, уроженец деревни Разгуляйка). Конечно же, Манштейн переиграл этого стратега.
Если профессор Преображенский не любил рабочий класс, то Барсуков не любил крестьянство. Он считал крестьян большими сявками, завистливыми и вороватыми. Когда после кровавых чисток 37-го на высшие посты в Красной Армии повыскакивали вот эти крестьянские дети, слабообразованные, с узким кругозором, с сельским менталитетом, то о победах можно было не мечтать. Верно говорят, что стая львов под рук оводством барана (или козла) успеха не добьётся.
Реализуя план «Охота на дроф», Манштейн 8 мая 1942 года нанёс неожиданный, мощный удар по флангу Крымского фронта. К концу дня оборона фронта была прорвана. Шарина прорыва составила 5 км. На следующий день в прорыв была введена 22-я танковая дивизия.
Фронт рухнул. Началось беспорядочное отступление войск фронта к Керчи. 16 мая противник занял Керчь. Крымский фронт перестал существовать. Наши потери: 160 000 человек, 196 танков, 4 500 орудий и миномётов, 417 самолётов. За такое грандиозное безобразие Козлова всего лишь понизили в звании на одну ступень.
Для Севастополя наступили грозные дни. Немецкие войска, воевавшие против Крымского фронта были переброшены под Севастополь. 7 июня начался третий штурм Севастополя
Силы Приморской армии и моряков значительно уступали немецким. Войска, оборонявшие Севастополь, практически не имели ни танков, ни самолётов. Ощущалась нехватка патронов и снарядов.
17 июня немцы вышли к Сапун-горе, а к 23 июня – к Северной бухте. Севастопольцы закрепились на последнем городском рубеже обороны.
26 июня лидер «Ташкент» доставил в Севастополь подкрепление и боезапас. Долго пришлось бы немцам воевать под Севастополем, но тут командование СОРа допустило колоссальный прохлоп.
Ни Октябрьский, ни его окружение не предполагали, что немцы без флотской поддержки и при отсутсвии десантных средств рискнут форсировать такую широкую акваторию как Северная бухта. А они взяли и рискнули.
В ночь с 28 на 29 июня немцы на подручных средствах тихо, без артиллерийской подготовки пересекли Северную бухту, практически беспрепятственно высадились в районе Килен-бухты и нанесли удар в тыл нашей обороне. Оборона, естественно, рассыпалась.
К концу 29 июня немцы заняли Сапун-гору. 30 июня пал Малахов курган. Враг вышел на Исторический бульвар. Советские войска покинули город и отошли в горячую степь к севастопольским бухтам. Они отчаянно оборонялись, страстно ожидая, что вот-вот появятся корабли Черноморского флота и, как это было в Одессе, эвакуируют их из обречённого города. Напрасно ожидали.
Эвакуация защитников Севастополя даже не планировалась. Ещё 28 мая маршал Буденный, командующий Северо-Кавказским фронтом, куда входил СОР, направил руководству СОР директиву № 00201:
«Приказываю: 1. Предупредить весь командный, начальствующий, красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет…».
А почему не будет? О, здесь срабатывала психология мелкого собственника: из-за господства в небе немецкой авиации флот понесёт большие потери. Да, потери были бы неизбежны., но не было бы позора.
А позор произошел от того. что переправа всё-таки была, но не для всех.
30 июня Октябрьский доложив о безнадёжном положении войск запросил у Ставки разрешение на эвакуацию командного состава. Такое разрешение было получено. Очевидно договорённость о возможности такой эвакуации была достигнута еще ранее. Не зря же у пирсов 35 береговой батареи стояли готовые к отплытию несколько легких кораблей и подводные лодки.
В ночь на 1 июля командиры (до тысячи человек), бросив своих бойцов, собрались на территории 35 батареи, чтоб эвакуироваться на Кавказ. По некоторым сведениям самолётами эвакуировались 222 человека, подводными лодками – около 700 человек, лёгкими плавсредствами – около 900 человек. Улетел и Октябрьский. Понимая, что он совершает не очень красивый поступок, адмирал перед следованием на аэродром , чтобы его не узнали матросы, снял с себя флотский мундир и переоделся в гражданское платье. Но его узнали. Когда самолёт с командующим начал разбег во след ему раздалось несколько автоматных очередей.
! июля, с побегом командиров, организованное сопротивление прекратилось. Однако бойцы, отступив на мыс Херсонес держались ещё два дня и, расстреляв все патроны, сдались в плен.
По немецким данным пленено было 100 000 человек, по нашим данным – 78 230 человек.
Справка:
В 1944 году ситуация в районе севастопольских бухт повторилась. Только теперь не Красная Армия, а немецкая армия была прижата к морю
Несмотря на господство в воздухе советской авиации, а в море – советских подводных лодок, немецкое командование сумело организовать эвакуацию свих войск. Гражданскими судами с Крымского полуострова было снято более 50 000 солдат.
Возникает вопрос: зачем автор привел здесь общеизвестные факты?
Ответ: затем, чтобы показать некомпетентность и Ставки и лично товарища Сталина при организации крупных военных операций и при назначении на ответственные должности достойных исполнителей.