Глава 5. Откровения. Часть 1
Раннее утро. Солнце еще не взошло. Город окутал туман. По крышам тарабанили капли дождя. Поднялся ветер, шумели листья. Привычные явления для Лучезарного.
Хмурую гармонию нарушил громкий женский крик.
Когда Амбулас открыл глаза, в голову ударила резкая боль, всё вокруг заискрилось. Немного погодя, он начал приходить в себя. Очутился Амбулас в той же палате у лекаря, на той же кровати. На этот раз в комнате никого не было, кроме него.
Амбулас поднялся, натянул только штаны и вновь присел на кровать. Силы еще не восстановились. Правая рука от плеча до локтя была перебинтована, а на левой ноге красовались яркие синяки. Последствиям обряда на этот раз парень не был удивлен.
В душе он радовался, что половина дела сделана и два человека уже спасены. Но ноша на его плечах от этого не стала легче - впереди еще больные. Стоило ему об этом подумать, как по телу пробегали мурашки, поэтому он резко сменил поток своих мыслей.
В комнате гудел сквозняк, никаких больше звуков вплоть до того, как внезапно не донеслись в коридоре быстрые шаги. Вошел Губернатор. В одной руке он держал журнал, в который вносились наблюдения, в другой - платок, которым он вытер капли пота со лба. Когда Урбэм, наконец, заметил Амбуласа, то он мило улыбнулся и беззвучно радостно развел руками.
- Это уже утро или еще вечер? - спросил тут же Амбулас.
- Семь утра нового дня, Господин Интенегри. Через час придет повозка с продуктами. Вы проспали всю ночь. И предвещая ваши будущие расспросы, отвечу следом, что спасенный вами мужчина уже на ногах, и весь процесс его же спасения занесен в этот журнал, - ответил Урбэм.
- Надо приступать к следующим жертвам. Я только оденусь, и можете вести меня.
Губернатор снова вытер пот со лба, подошел к Амбуласу и указал на его замотанную руку:
- Признаюсь, я сильно испугался, когда на вашей руке появились раны, и потекла кровь. Я приказал позвать лекаря, и мы аккуратно вас перебинтовали. У вас поднималась температура, вы бледнели, краснели. Ну и ужасов я нагляделся за прошедший день.
Урбэм громко захохотал, даже чуть не выронил из рук журнал. Парень нервно покосился на него.
- Не вижу ничего смешного. Надо собираться уже, а не устраивать тут веселуху, - Амбулас встал с кровати и продолжил одеваться.
- Вы, наверное, голодны, Господин Интенегри? Повар мой на завтрак готовит вкусную кашу, аж пальчики оближешь. А если в кашу добавить мед, который я заказываю у своих знакомых, что живут вот за теми горами, - их видно отсюда, потом посмотрите, - а еще всё это закусывать хлебом с маслом, то... - затараторил Губернатор, но его попытался прервать Амбулас.
- Урбэм, вы меня вообще слышите? Ведите меня к следующим больным, - он уже был одет.
- ...а на обед будет похлебка. Самые свежие овощи: картошечка, капуста...
- Урбэм! - Молодой человек сильно повысил голос.
Наступила короткая пауза. Губернатор вновь протер лоб, спрятал платок во внутренний карман пиджака, вытянулся, выпрямил спину и спокойно заговорил:
- Ночью умер один старичок. Это случилось незадолго до того, как мы вас только отнесли сюда. Его уже оплакали и похоронили. Не успели помочь, ну и что? И так повидал старик многое. Может, от старости раньше бы загнулся. И не стоит повышать тон. Я позвал вас сюда помогать, а не раздавать приказы, - Урбэм говорил всё правильно, но нотки робости в голосе всё же присутствовали. - Вам следует задуматься над своим поведением. Я думаю, что любому бы гостю польстило, что его так тепло принимает сам Губернатор города, пусть даже и такого маленького! Все нервничают, я нервничаю. Но я же не кричу на вас. Так нельзя, ведь правда?
- Просто помочь им могу сейчас только я. И как видите, время уже на исходе, а вы мне зубы заговариваете. - Амбулас уже говорил спокойно, ощущая, что перегнул палку. - И мне сейчас не до ваших похлебок, и не до хлеба с маслом. Я хочу помочь и медлить нельзя. Мы сейчас говорим с вами, а время-то идет. Есть еще же один больной? Четверо их было. Вы так говорили.
- А не надо уже никому помогать!
- Почему?
Но ответом на вопрос послужило следующее. Амбулас услышал, как что-то застучало за окном на улице, будто деревянные колеса по дороге из кирпичиков. Для повозки было еще рано. Он подскочил к окну и замер.
Впереди шел сутулый мужичок и тянул за собой небольшую повозку. А на повозке лежало тело. Тело мертвого мальчика. Ему от силы было лет десять-одиннадцать. За повозкой тяжко поспевала женщина. Она горько рыдала, иногда и вовсе кричала. Не трудно было догадаться, что это мать ребенка. Женщина на ходу целовала голые стопы мальчика, прижимала его холодные руки к своим мокрым щекам, запиналась об подол рваного платья, падала, вновь вставала на ноги и догоняла повозку, чтобы снова дотронуться до сына. Горю в этой картине не было предела. Нет страшнее боли, чем пережить своё дитя. У Амбуласа задрожала губа. Он ведь до конца был уверен, что тот крик, который разбудил его, был воплощением его снов, а оказывается, что такое произошло наяву.
- Это четвертый больной? - дрожащим голосом спросил он.
- Амбулас, вы бы не успели...
- Это четвёртый больной?! - закричал парень.
- Да, это он, - ответил тихо Урбэм.
Амбулас отвернулся от окна и посмотрел в глаза Губернатора:
- Когда вы хотели повести меня к ребенку? После того мужчины?! После старика?!
- Амбулас, давайте успокоимся!
- Вы повели меня к взрослому мужику, а не к этому ребенку?! Повели к мужику!
-Амбулас...
Парень кинулся к Губернатору и схватил его за воротник пиджака. Пухличок чуть ли не висел в воздухе. Урбэм боялся даже смотреть в глаза молодого человека, поэтому смотрел под себя и что-то невнятно бормотал в оправдание.
- Почему вы меня в первую очередь не повели к ребенку? Почему?! - Амбулас кричал, что было мочи. Руки его тряслись, а слова перебивало громкое дыхание. Даже не дожидаясь от Губернатора ответа, он его откинул на кровать, а сам опять подошел к окну и схватился за голову.
- Амбулас, у нас обычаи в городе, что начинаем отсчет от правого ряда от моего дома. И я следовал этой привычной системе. У нас очередь по такому принципу встает и... - Урбэм очень боялся и весь дрожал.
- Это был больной ребенок! И ему помочь нужно было в первую очередь! - закричал парень, да так, что Губернатор аж закричал от страха.
- А-амбулас, не вините меня. Прошу! Ну, система у нас такая. Я не хотел зла!
- "Система", - ухмыльнулся Амбулас. - Засуньте вашу "систему" знаете куда?
Молодой человек развернулся, схватил свои вещи, поднял журнал, который обронил Урбэм, и направился к двери:
- Я уезжаю. Надеюсь, вас больше не увижу. Прощайте.
Громко хлопнула дверь.
Злость поглотила молодого человека. Хотелось всё крушить и рвать на части. Она отчуждала все остальные чувства, затопляя душу, разум и сердце. Злость грызла Амбуласа изнутри. Поэтому, он сразу и не осознал, что чуть ли не угробил человека.
На эмоциях парень буквально вышиб ногой дверь, которая вела наружу. Он даже не подозревал, что там мог стоять человек. Это была молодая белокурая девушка. Удар ей пришелся по правой кисти руки. Девушка вскрикнула больше от неожиданности, чем от боли. Амбулас ошарашено взглянул на нее, затем на руку, понял, что ничего серьёзного, извинился, и ушел быстро прочь.
А теперь стоит немного вернуться назад для полной ясности дальнейших событий.
***
Элиан чувствовала себя безупречно. Она уже давно не спала, ее разбудил то ли крик, то ли так доски дома заскрипели: акцентировать особого внимания она почему-то не стала. Спать больше не хотелось, а до рассвета было около часа, поэтому ей пришлось просто лежать в кровати и думать о своем.
Было удивительно, что еще день назад она неподвижно лежала на том же месте, а ее разум был заточен в ужасном сне. Странно, но Элиан сразу поняла, что происходящее лишь иллюзия. Хотя всё было, как наяву: жар от адского пламени, тяжелый воздух, тухлый запах, боль от оков, мерзкие создания. Проснуться было невозможно, и от этого факта она была ужасна напугана. Элиан не помнила, как попала в заточение и как давно, что собственно происходит и почему именно с ней. Она была заключена в липкую паутину, висела над огнем. Огня-то она и боялась больше всего.
Силы Элиан покидали очень быстро: сначала закружилась голова, потом зазвенело в ушах, помутнело в глазах, а затем вообще потеряла сознание. После, она ощутила лёгкость, со стороны доносился человеческий голос, а потом она увидела пыльное мужское лицо на фоне пламени. Элиан навстречу ему протянула руку, и вот уже она очутилась в объятиях своих родителей.
Вокруг было много шума, суматохи: сначала Элиан долго к себе прижимала рыдающая мать, потом девушку послушал врач. Каким-то образом в комнате присутствовал Губернатор, который окликнул ее отца и того врача, чтобы они помогли ему унести незнакомого ей молодого мужчину из комнаты, который и вовсе пребывал без сознания. Всё происходящее перед глазами было смазанным и непонятным. Вскоре после этого, она снова заснула.
Сейчас же Элиан окончательно взбодрилась и уже не могла лежать, поэтому, когда на кухне что-то забренчало, она этому очень обрадовалась. В доме с ее семьей жили лишь еще три женщины, которые и то спали до обеда, поэтому девушка уверенно и без стыда спустилась вниз в одной ночнушке. На кухне уже орудовала горшками ее мать.
- Девочка моя! - воскликнула женщина, бросила посуду, и схватила в объятия Элиан. - Доченька! Не могу поверить. Как же хорошо, что с тобой все в порядке. Как ты себя чувствуешь?
- Очень хорошо, мамочка. Даже голова не болит! - Элиан засмеялась и еще крепче обняла маму. Так они стояли еще продолжительное время, а потом сели за пустой стол.
- Какая же красавица ты у меня, - сказала мама.
- Мам, мне так было страшно, - прослезилась Элиан и опустила голову на колени к матери.
- Конечно, страшно! Как иначе? Столько дней пролежала в мучениях. Упаси, Господи, каждого от такого, - она нежно гладила девушку по голове. - Не плачь, Элиан. Уже всё закончилось.
- Я ведь могла умереть, как и другие больные? Да?
- Не будем говорить об этом. Забудь. Теперь ты уже спасена, - строго ответила женщина.
Минут пять они сидели молча. Мать тихо напевала песенку и не переставала поглаживать дочь, отчего Элиан становилось легче. Потом девушка поднялась, и когда села поудобнее, спросила маму:
- Как мне помогли? Лекарство?
- Если бы всё так просто... Приехал молодой парень, сразу скажу, что на врача он не был похож. В черном длинном пальто, важный такой. Его встретил Урбэм. Повозка с продуктами прибыла аж к полудню. Возмущению народа не было предела. Стояли, толпились на улице. Прибыло сразу две повозки, и в одной из них тот парнишка. Через четверть часа он с Урбэном был у нас. Я и понять ничего не успела: тебя понесли в комнату пустую, начались расспросы. Побежала за отцом твоим: он у этого... у отца Тито был. Приходим обратно: ты на полу голая, вокруг свечи, рядом с тобой с кинжалом в руках тот парень, только спал он тоже. Урбэм в журнале чиркает, заставил лекаря нашего звать. Я уже испугалась. Заслала отца твоего, а сама на всё смотрела у порога. Все очень долго ждем. А потом ты закричала, тебя вырвало водой, и я к тебе скорее. А парень так и не проснулся. Ты тоже потом сознание потеряла. Положили тебя обратно, посидели с тобой. Цвет лица вернулся, обрадовалась очень. Забежала к Урбэму, спрашиваю про тебя, а он: "Не знаю. Пусть спит". Потом про парнишку. Он: "Не знаю. Он спит. Сейчас к нему пойду". Потом уже только, через час или два, вижу, как они вместе идут к другому дому. Мне так жалко стало того парня. Отдохнуть ему Урбэм не дал даже. Так вот, сегодня узнала, что Калеба Вира спасли вечером. Ты его не знаешь, наверное. Калеб дома сидит только. А вот дядя Авус умер ночью.
- Ах...Жалко.
- Это еще не всё. Сейчас прибежала от Эре, что рядом живет. Сынишка ее умер, - женщина приложила ладоши к лицу.
- Парвус!?
- Да. Ему одиннадцать годиков было. Не успели помочь.
Элиан и ее мама заплакали.
- Страшно-то как. Что за напасть нас одолела? - прорыдала девушка.
Элиан хорошо знала Пурвуса. Иногда вдвоем за ручку они шли к повозке за продуктами. Часто играли в прятки, по вечерам мальчик прибегал к ней в гости, чтобы читать вместе книги. Элиан любила этого ребенка, считала его своим младшим братом, и новость о том, что его уже не стало, для нее было шоком.
Прошло еще несколько минут прежде, чем все успокоились. Их внимание привлек звук, приближающиеся повозки.
- Гробовщик приехал, - сказала мама. - Нынче у него столько работы. За что нам горе такое? Надо поддержать бедняжку Мэйзи. Пойдешь со мной?
- Нет. Я не смогу на это смотреть, - тихо ответила Элиан.
- Ну, посиди тогда тут. Верно, не стоит наблюдать за чужим горем. Но я всё же схожу.
Мама встала из-за стола, поцеловала в щеку свою дочь и вышла из дома. Элиана следом тоже поднялась со стула и подошла к окну, обзор которого выходил на центральную площадь, а также на соседние дома.
Гробовщик остановился у самого входа в соседский дом и крепко держал телегу. В нее постелили белое покрывало, а затем двое мужчин наружу вынесли тело мальчика и аккуратно погрузили его сверху. Парвуса провожали в последний путь четыре человека: Мэйзи - мать мальчика, мама Элиан, и те двое мужчин, собственно, один из которых приходился отцом малыша, а другой - дядей. Все поочередно поцеловали Парвуса в лоб, и гробовщик покатил телегу на кладбище. Люди заплакали, а Мэйзи, стоило телеге отъехать от них на пару метров, бросилась к ребенку и закричала от горя. Элиан не выдержала, отвернулась и проронила слезу.
Спустя несколько мгновений, в дом вернулась заплаканная мать, молча прошла на кухню, налила в стакан из кувшина себе воды, выпила его и присела за стол.
- Сходи к лекарю, - сказала она. - Навести Господина Ин... Интенегри. Амбулас Интенегри, так его зовут. И позови на ужин. Урбэм сегодня приходил, сказал, что Парвус был последним больным на данный момент. Надеюсь, - Господи, пусть это будет так, - что больше и не появятся. Поэтому работы для Господина Интенегри здесь уже нет, а вот отблагодарить стоит. У кого несчастье, а у нас чудо такое! Он же спас тебя, Элиан. Так что сбегай к нему. Стол соберем здесь. Пусть приходит.
- Хорошо, мама, - согласилась Элиан.
- Амбулас Интенегри. Запомни имя.
- Запомнила.
- И понастойчивее. А я пока прилягу, подремлю.
- Ладно.
Туман начал рассеиваться, дождь перестал моросить, а вот ветер не стихал.
Элиан обулась в сапоги, прямо поверх ночнушки накинула старое пальто матери, и натянула капюшон. Только по пути к дому лекаря девушка осознала, что ей придется лицом к лицу столкнуться со своим спасителем, да к тому же этот человек, по словам ее мамы, почти был ровесником Элиан. Ее охватило смущение. Юная особа по своей сути была всегда стеснительной, и ей никогда ранее не приходилось общаться с представителем противоположного пола её возраста. Уже у порога больницы, девушка ненароком вспомнила про свой внешний вид. Ни причесалась, ни умылась, одним словом: не привела себя в порядок.
Только Элиан потянулась к ручке двери, как за ее порогом послышались быстрые шаги, а затем "Бух". Девушке чудом удалось отскочить, хотя дверь всё-таки больно ударила по пальцам правой руки. Элиан не показала признаков боли, а просто прижала руку к себе. Дверь слетела с петель, а около нее оказался незнакомец.
- Простите, - громко и весьма нахально бросил он и спокойно направился в сторону выхода из города.
Элиан и не ждала бы большего от местных, так как они не славились своей вежливостью и хорошими манерами. Но если бы это был местный... В этом незнакомце она узнала чужеземца: длинное пальто с посеребренными пуговицами, брюки, черные туфли, кожаные перчатки на руках, чемодан. Не трудно было догадаться, кто это был.
- Господин Интенегри, - крикнула Элиан. Но парень ее как будто не слышал. - Господин Интенегри.
Он просто уходил все дальше. Тогда Элиан побежала за ним, догнала, когда он был почти у самых ворот, и бесстрашно схватила за руку:
- Амбулас!
Молодой человек обернулся и раздраженно взглянул на девушку. Элиан тогда впервые разглядела его большие синие глаза, которые пылали от злости.
Амбулас грубо вырвал руку, на его языке уже завертелись неприятные слова в ее сторону, но вдруг выражение лица его переменилось. Расслабил скулы, перестал хмурить брови, во взгляде потухли искры ярости. До парня дошло, что перед ним стоит хрупкое существо, на которое нельзя вымещать зло. А Элиан наоборот возмущенно смотрела на него прищуром кошачьих глаз. Губы и щеки ее надулись, она, как ему показалось, даже привстала на цыпочки, чтобы казаться выше, - девушка на голову была ниже Амбуласа.
- Вы чего?! - начала она. - Я за Вами бегать должна?
- А с какой стати я Вам понадобился? - молодой человек между тем тон сбавлять не стал.
- Вы же Амбулас Интенегри?
- Ударение на второй слог.
-Значит это Вы. Даже не знаю, стоит ли Вас приглашать на ужин после того, как Вы со мной разговариваете.
- На какой ужин? Хотя мне не до этого. Я уезжаю из этого проклятого города.
- Уезжаете? - немного удивилась Элиан, голос ее немного приутих. - Вы разве не должны тут еще остаться?
- Бестолку тут оставаться.
- Как же бестолку? Вы же спасаете жизни!
- Хотелось бы в это верить. Люди продолжают умирать, - Амбулас взглянул в ту сторону, где уже исчезла повозка гробовщика. Девушка тоже развернулась посмотреть. Оба приутихли.
- Вы тоже расстроены? - грустно, совсем тихо спросила Элиан.
- Это всё ваш Губернатор. Как он мог? Почему не повел меня сразу к ребенку? Этот мальчик был обязан выжить. В первую очередь всегда и везде спасают детей, а тут... Гнилой город с гнилыми людьми.
Элиан промолчала. Она знала, что в этих словах есть доля правды. Живя в культурном, современном городе и оказавшись здесь, ее бы мнение было то же самым. Люди в Лучезарном заплесневели вместе с самим городом, а над всем этим стоял чудаковатый Губернатор со своими традициями, порядками и системами, которые всем жителям приходилось соблюдать.
- Прошу прощения за подобное выражение, - Амбулас не хотелось задеть чувства девушки своими высказываниями.
- Вы сегодня отсюда не уедете, - пропустила мимо ушей Элиан выше сказанное.
- Что, простите?
- Чтобы уехать отсюда, нужно через извозчика с продуктами заказать пассажирскую повозку. Он добирается до Лучезарного за полдня, то есть выезжает он в полночь, чтобы успеть к восьми утра прибыть в город. Потом он возвращается на станцию, тоже за полдня. Нужно ему сообщить, чтобы Вас забрали, и тогда на следующий день приедет две повозки. Следовательно, уехать можно только завтра.
- А на карете с продуктами мест свободных разве нет?
- Нет, конечно. Там же продукты.
- Прекрасно! - с сарказмом воскликнул Амбулас. - И что мне теперь делать?
- Ну, допустим, мы можем разойтись по домам, Вы дождетесь извозчика, закажете повозку, а потом мы встретимся с Вами на ужине, - каждое слово Элиан задумчиво вытягивала.
- Что за ужин? Куда "по домам"? Туда я возвращаться не хочу. Куда меня вообще занесло? Дыра дырой. Когда приедет извозчик? – один за другим посыпались вопросы. Не обошлось без кривой ухмылки.
- Приедет повозка через полчаса, может, больше. Подождите ее здесь, раз не хотите к лекарю возвращаться. А ужин...На ужин зовет Вас моя мама, так как...
- Может, тогда поможете скоротать мне эти полчаса? - прервал ее Амбулас.
- Что?
- Повторюсь. Я в городе никого не знаю, кроме Губернатора и теперь Вас. Поэтому спрашиваю: может, постоите со мной тут?
- Эм… Хорошо, - неожиданно для себя согласилась Элиан. – Только, с Вашего позволения, начнем разговор с чистого листа?
- Зачем это?
- Затем, что мы с Вами успели уже повздорить. Разве так проходит первое знакомство?
- Я считаю, что первая встреча всегда проходит на эмоциях, и негативные не являются исключением. В дальнейшем, это будет смешнее вспоминать. Но раз Вы так этого желаете... - молодой человек выпрямился и показушно поправил воротник. - Меня зовут Амбулас Интенегри, и я застрял в этом "чудном" городе.
- Элиан Темингол, житель этого "чудного" города, - девушка не менее наиграно поклонилась и улыбнулась.
- Очень приятно.
- Откуда Вы к нам прибыли, Амбулас? - прозвучал следом же первый вопрос.
- Из Оклонда.
- Из столицы?
- Я там прописан. А так, проживаю, где придется.
- Путь досюда не близкий. Вы спасаете людей?
- Я их исцеляю.
- Вам это нравится?
- Я это должен делать.
- И много денег вы получаете за это?
- Я не беру ни копейки.
- А на что же вы тогда живете?
- У меня очень богатая семья.
- Ах, они Вас содержат! – подметила она с усмешкой.
- Я живу на их наследство. Они мертвы!
- Ах! Простите. - Элиан грустно опустила голову. Вышло неловко.
Все вопросы и ответы из уст обоих вылетали стремительно. В этом диалоге не было души, в словах не было теплой отдачи. Они не были заинтересованы друг другом, им лишь хотелось скоротать время до приезда повозки. Смущенная девушка смотрела себе под ноги, Амбулас с каменным лицом вглядывался в пустоту. Неловкая пауза могла продолжаться вечность, но молодой человек не позволил этому случиться и взял инициативу снова на себя. Вскоре, этот диалог превратился в нечто иное.
- Вы с рождения живете в Лучезарном, Элиан, - спросил он.
-Нет, что Вы. Мне было шесть лет, когда моя семья переехала в этот город. Мы жили в Ватергейте. У отца было своё дело, которое приносило неплохую прибыль, а наш дом находился недалеко от океана.
- И что вас заставила сюда переехать?
- Некоторые обстоятельства… Всё было просто замечательно до того, как папино дело не покатилось ко дну. Позже, и дом наш сгорел. Точнее, его подожгли, - так мне папа говорит. Вместе с домом сгорели все наши вещи и сбережения. У нас не было выбора: не было друзей, которые бы приняли нас, не было денег. Поэтому Отец очень сильно обрадовался, когда узнал, что в городе под названием "Лучезарный" выдавали бесплатное жилье. Мы и перебрались сюда, - Элиан закончила, и следом же предложила пройти к скамейке, что находилась в двух шагах. Амбулас согласился, и они сели.
- Не скучаете по вашему старому дому? - снова поинтересовался парень.
- Конечно, скучаем. Я и мама. А папе тут нравится. Мы когда сюда приехали, были поражены происходящим: всё небо над городом затянуто тучами, вокруг колючий лес, грязь, люди отчужденные, странные обычаи. Особенно обычаи удивили. Тут никто не работает! На чем держится весь город - никому не известно! Папе жить на содержании сразу понравилось. А нам пришлось уж привыкать.
- Твой отец доволен этим, так как потерял веру в себя. Его дело превратилось в прах, а сил на восстановление и решение проблем не хватило. Он быстро смирился с этим.
- Мама так же думает. Либо он попросту не хочет ничего предпринимать. Этот город плохо повлиял на него. Лучезарный повлиял на нас всех. Правы Вы были, когда сказали, что люди тут сгнивают. Так и есть.
- Но тебе нельзя тут сгнивать! У тебя должны быть мечты, и ты должна стремиться к чему-нибудь, - возмутился Амбулас.
- Здесь умирают мечты, Амбулас, - грустно ответила Элиан. - Я точно помню моменты из раннего детства. Помню прикосновения океанского бриза на своей коже, пока я безмятежно смотрела в вечернее небо. В Ватергейте я часто встречала закат на пляже. Интересно, хотя и с депрессивными нотками, но я-маленькая всегда предпочитала пасмурное небо чистому. Два бескрайних голубых простора, разделенные горизонтом, казались мне не так красивы, как серое небо в крапинку. Сейчас я скучаю по чистому небу, так как мне приходится жить среди серого. Очень редко здесь бывает, когда в небесах прорезаются бреши, сквозь которые видны мягкие лучи лунного света, еще реже я вижу солнце, - она сделал секундную паузу, посмотрела ненадолго наверх, на небо, затем продолжила. - В Ватергейте, однажды, мой отец прикатил весельную лодку. Тогда мы вместе с ним встречали закат наплаву. Мое воображение построило из этой лодки целый галеон, я себя представила путешественником, и мне так захотелось ходить по морям и океаном, открывать новые земли, почувствовать песок других берегов в своих руках, давать ему сыпаться сквозь пальцы, посмотреть собственными глазами все города и страны. Как жаль, что сейчас, повзрослев, я расхотела исследовать мир. Я стала бояться нового.
- Элиан, порой, чтобы снова начать мечтать, нужно взойти на борт своего судна и уплыть в неизвестный мир. Для начала нужно сделать первый шаг. Что Вас задерживает?
Девушка промолчала. Наступила тягостная пауза. Оба сидели неподвижно, окунувшись в собственные размышления. Вдруг, Амбулас вспомнил, что в момент пика его недавней агрессии, по неудачным обстоятельствам, он чуть не пришиб Элиан дверью.
- Рука болит? – спросил он.
- Немножечко ноет. Ничего серьёзного.
Затем он оглядел девушку коротким взглядом и заметил, что под курткой на нее надета лишь тоненькая ночнушка:
- Ты же замерзла! Губы посинели. А я тебя тут держу. Нехорошо вышло.
- Да что Вы! Если бы замерзла, то ушла бы давно.
- Ты вся дрожишь!
Комментария не последовало.
Позади послышалась повозка. Она неспешно показалась из-за поворота, и вот-вот въедет в город.
- Извозчик с продуктами приехал, - сказала Элиан. - Вы сразу идите к нему, и попросите о карете на завтра, а то очередь быстро соберется.
- Хорошо.
- Так Вы придете на ужин сегодня?
- На какой ужин? - в который раз Амбулас задал этот вопрос.
- Моя мама приглашает Вас. Вы же спасли мою жизнь своим обрядом.
- Спас? Обрядом? Так Вы та девушка, что ли?! - воскликнул парень. - А я даже не знал, что это Вы. Тогда не было времени разглядывать, поэтому не обижайтесь. Так вот в честь чего меня на ужин зовут! А я понять не могу. Я приду.
Элиан улыбнулась, показала на дом, в котором состоится вечерняя встреча, и они на этом разошлись.