Глава 3. Минувшие дни. Затмение
Немного окунем читателя в детство Амбуласа Интенегри. И начнем с того, что детства-то у него и не было.
Когда Амбуласу не исполнилось еще и трех лет, его родители погибли. Но вопрос стоял в том: "А погибли ли?"
Парренс Интенегри - был успешным предпринимателем, и высоко уважаемым человеком. Но богатство не ударяло ему в голову, а наоборот, вела к поступкам благородства. Добродетель служила сама по себе самой высокой ценностью семьи Интенегри. Если нет добродетели, то знатность не поможет. Он был кормильцем бедноты. Он основывал больницы, открывал школы, навещал больных детей, давал приданное девушкам, оказывал помощь вдовам, усыновлял сирот. Так же Парренс материально поддерживал заведения, которые могли накормить и предложить ночлег беднякам. Он был человеком, к которому мог обратиться за помощью всякий, и никому не случалось уходить от него ни с чем. Парренс сам ощутил на себе тяжесть голодающих в юные годы, когда отчим выставил его на улицу, а мать не осмелилась заступиться за собственного сына. Но смекалка и сообразительность помогла подняться ему с колен.
После долгих и мучительных скитаний по улицам, Парренс попросился на подработку к одинокому пожилому кузнецу, который со снисходительностью отнесся к бедолаге. Сначала он просто подносил инструменты, заготовки. Следом, крепил и регулировал штампы, закладывал и устанавливал детали, очищал их от смазки. Затем, когда знания по кузнечному ремеслу возросли, с любопытством начал соединять всевозможные сплавы, тем самым достигая более высокую прочность и легкость сырья. Хорошая работа кузнеца высоко ценилась, а если эта работа имела свою некую индивидуальность, то за это намного поднимали плату. Старик умер, но Парренс продолжил его дело. Он начала относиться к подобному ремеслу, как к искусству.
Теперь юноша увлекся изготовлением уникального боевого оружия. В то время чёрный порох не особо славился, и поэтому пределом его разума стал многозарядный арбалет. Идея ему пришла на ум, когда он поднял для себя ряд вопросов, касающихся оружия, в том числе и неудобство использования арбалетов, требующих постоянной перезарядки.
Первоначально зародилась идея создать поворотный лук, немногим позже пришла в голову идея прикрепить к арбалету барабан, и в заключение все это «оборудовать» зонтичным механизмом. Конструкция обеспечивает быстрое натяжение тетивы и поворот барабана, снаряженного несколькими стрелами, с чёткой установкой в боевую позицию каждой очередной стрелы. В состоянии полной экипировки этот арбалет весил около четырех килограммов, и ему не было аналогов по скорострельности среди оружия подобного класса.
Это был шедевр. По достоинству оценили качество новинки солдаты. Уже по истечению нескольких недель, создатель гениального творения был известен на весь город, а затем, и на весь мир. Горы денег свалились на Парренса. И всего добился он сам.
Он основывал заводы, нанимал рабочих, разрабатывал новые проекты, экспортировал изделия в другие страны. Это всё принесло ему богатство. Но он никогда не забывал, что ему приходилось пережить. Парренс прекрасно знал, что такое ногата, зимняя стужа, жажда и голод, бедность. Поэтому-то он и протягивал руку помощи нуждающимся.
Мать Амбуласа, Трис Вир, преподавала в школе для девочек. Всеми ценилось ее понимание, доброта, и бодрость духа. Ее судьба ничем не отличалась от судеб многих людей. У нее была самая обыкновенная семья, самые обычные родители, и самый простой дом. Это была с первого взгляда самая обыкновенная девушка, даже ее пышные каштановые волосы с красным отливом не придавали ей особой индивидуальности. Обманчиво легко выглядела и ее учеба в университете, и четырехлетняя обязательная работа по распределению в школе. На самом же деле девушка вкладывала в образование и профессиональный рост все силы и ресурсы, какие у нее были.
С будущим мужем она познакомилась на премьере в театре. Ей пришлось пойти туда одной, и потому было не так радостно смотреть спектакль, хотя действие на сцене было довольно интересным. Парренс тоже пришёл в театр один, но, увидев прекрасную девушку, которая к тому же выглядела довольно одинокой, он решил сесть рядом с ней и, представившись, завязал с ней непринужденную беседу. Представление отошло на задний план. Они влюбились друг в друга с первого взгляда. Их увлекательный разговор затянулся, и после представления они всю ночь гуляли по истоптанным тропинкам в парке. Парренс держал барышню за руку и всё время смотрел на нее, а она от смущения то бледнела, то краснела. Они обожали друг друга и уже вскоре после знакомства поженились.
Когда у них родился малыш, Трис тут же оставила работу и полностью занялась воспитанием ребёнка. Совсем юный Амбулас был счастьем в их доме. Родители щедро одаривали его любовью и вниманием. Отец, возвращаясь с работы, первым делом же шёл в комнату к сыну, чтобы взять его на руки, слегка подкинуть вверх, отчего у матери замирало сердце, и поцеловать в лоб. Амбулусу это жутко нравилось, и он хохотал, когда оказывался в воздухе, и когда отцовская щетина слегка царапала его нос. Мать тоже невероятно сильно любила своё чадо: она практически не отходила от него ни на шаг, всюду брала его с собой, но вместе с тем, она никогда не ограничивала его свободу. Родители опекали Амбуласа так сильно, как только могут опекать родители своего единственного ребенка и в то же время, они никогда не навязывали ему своего мнения.
После той судьбоносной ночи, когда родителям Амбуласа по непонятным обстоятельствам пришлось покинуть дом, а его оставить на попечительство трем няням, вся жизнь ребенка окрасилось в серые тона. Карета, на которой отправились в путь Парренс и Трис Интенегри, была найдена пустой и распряженной на окраине близ лежащего леса уже следующим утром. Двух человек объявили в розыск. После трех недель непревращаемых поисков, родителей Амбуласа признали погибшими. Город покрылся трауром.
Полиция не могла поднять и раскрыть дело ни об исчезновении, ни об убийстве. Следов похищения совершенно не было, мертвые тела в лесу и по округе тоже не найдены, улики отсутствовали. Сыщики были в недоумении. Были люди, и нет людей.
По завещанию Парренса Интенегри, найденного в его рабочем столе, всё богатство семьи принадлежало его сыну. Сам же Амбулас был передан на воспитание ближайшему родственнику. Им посчитали двоюродного брата Парренса.
Леон Интенегри - суровая личность. В одном его взгляде можно было разглядеть вечную мерзлоту. Этот человек был отталкивающе холодным и формальным в любых человеческих отношениях. Он не умел ни плакать, ни улыбаться. Он был по-настоящему черствым и непреклонным даже с близкими ему людьми. Его можно было назвать жестоким, но это не так! Суровость от жестокости решительно отличает одно: суровость не ищет и не получает удовольствия от причинения боли другому. Жестокость не имеет никакого представления о доброте и сочувствии. В суровости эти качества умеренно выражены, однако проявиться могут лишь в особых, почти пограничных ситуациях.
Леон был заядлым охотником, но зря животных не убивал. В юности это пристрастие чуть не погубило его. Тогда он с компанией отправился охотиться на льва. Имели лицензию - всё как положено. И надо же было такому случиться! Группа вышла на след, и после долгого преследования они выследили льва. Но король-лев не упал даже с нескольких выстрелов из луков и напал на охотников. Больше всех пострадал Леон. По счастливой случайности кто-то сумел попасть льву прямо в глаз, что сразило зверя и спасло человека. Но тем не мене лицо Леона было изувечено до неузнаваемости: часть правой щеки разодрана до потемневшего основания зубов, косые растрескавшиеся алые линии вместо правого глаза. Всё тело было в ранах и кровоподтеках. Пальцы ног были словно выкручены, выдернуты и переломаны. Всё это оставило уродливые шрамы на всю жизнь и хромую походку.
Леон Интенегри жил в поместье в готическом стиле. Раньше оно принадлежало старинному княжескому роду. Каменный дом в два этажа, окруженный садом, остроконечный серый купол, зелёные деревянные колонны. Все детали поместья говорили о характере его владельца. То, что дом стоял на открытой и ветреной местности, вдалеке от города, говорит о том, что обладатель этого построения был непрактичен и бесхозяйственный, ведь хороший хозяин не построил бы свой дом в таком месте.
Жиденькие деревья, позеленевший пруд показывают, что за ними никто не ухаживает: деревья растут сами по себе, пруд не чищен. Но это поместье казалось идеальным Леону, и он приобрел его за скромную цену, так как всему зданию требовался капитальный ремонт.
В доме вечно чего-нибудь да недоставало: одна комната была обставлена старой мебелью, обтянутой потёртой кожаной материей, дубовыми столами и книжными шкафами. В другой же комнате мебели не было вовсе. Спальня хозяина оборудована всеми удобствами. В оформление использовался успокаивающий зеленый цвет, в интерьере присутствовала простота и чистота линий. Мебель из красного дерева с бронзовой отделкой, и сине-зелёные массивные шторы. В спальнях же прислуги по усмотрению Леона было достаточно одной кровати, тумбы, и комода под одежду, а стены могли быть и вовсе обшарканными.
Кабинет - место, где человек занимается интеллектуальной деятельностью. Он имеет особое значение для самодостаточных людей. Кабинет Леона Интенегри представлял собой небольшую комнату. Центральное место кабинета занимал старинный письменный стол. На столе всегда лежал сборник собственных сочинений хозяина, фарфоровая чернильница в виде льва и печатка-ножичек, а также табачница, - Леон изрядно любил покурить. Над столом были помещены картины с различными пейзажами. Два позолоченных канделябра, два высоких стула, и большое кресло с резными подлокотниками внесли уют в эту комнату.
Леон Интенегри был человеком одиноким. Он никого не любил, и никто не любил его. Но он и не считал себя несчастным человеком. Леон всегда стремился к одиночеству, всегда искал уединения, и под зрелость лет он добился частичного отчуждения от мира сего.
Когда Амбуласа привели в поместье, это не вызвало особо никаких эмоций у Леона: он не был огорчен гибелью брата, не был возмущен появлению ребенка в его доме. Он отнесся к этому, как к должному. К тому же, некоторая сумма от состояния Парренса Интенегри перешла ему, "на содержание племянника и личные нужды". Только одно слово вырвалось из его уст тогда в адрес ребёнка: "Волчонок"
Леон нанял няню и гувернантку ребёнку, выделил и обустроил собственную комнату для дитя, не обделял игрушками. Единственным условием содержания малыша в поместье было в том, чтобы не велось посягательства на одиночество хозяина и его личное пространство. Именно поэтому Амбулас в младенчестве редко видел дядю, но этот персонаж вызывала у него неподдельный интерес.
Няня то и дело всё время теряла из виду непоседу, стоило только отвернуться. Амбуласа словно непостижимая сила притягивала к кабинету его дядюшки. Но достать до ручки не позволял рост, да и сил отворить дверь было еще маловато.
Леон всё время суток проводил в своём кабинете. Он выходил оттуда очень поздно, и возвращался туда очень рано. Иногда казалось, что он и вовсе там ночевал. Завтракал, обедал, и ужинал Леон только в кабинете, по каким-то причинам он никому не позволял входить туда. Жители поместья понятия не имели, чем хозяин мог днями на пролет там заниматься. Это было главной загадкой этого дома.
Гувернантка часто хвалилась Леону об успехах Амбуласа в то время, когда заносила ему еду. Конечно, это не интересовало хозяина, и поэтому всегда прерывал ее со словами: "Спасибо за обед". Ребёнок был умственно развит не по годам. Особый интерес он проявлял к чтению и музыке. Как-то рассказала хозяину, как тот пытался уже читать по слогам, прикладывал ухо к пианино, когда на нем играла няня, как заставил повариху раскинуть яблоки по всему столу, тем самым выбрав для себя композицию, которую счел нужным зарисовать, а точнее, начиркать на листе. Иными словами, росла творческая личность. Амбулас был спокойным и тихим ребёнком. Он ко многому проявлял интерес. К шести годам он уже читал книжки, и познавал науку, как сольфеджио. К семи - пытался сочинять собственную музыку.
Амбулас любил играть в прятки с няней в саду, любил ходить на прогулки поодаль поместья. Каждый день начинал с зарядки, любил подтягиваться, хватаясь за косяки дверей. Бегал по всему дому, представляя себя великим путешественником. На ночь он заставлял гувернантку, - именно ее, а не няню, - читать ему сказки. Он всегда говорил ей какой у нее красивый голос. А с поварихой он делился своими секретами.
Амбулас часто играл напротив двери кабинета. Так он ждал, когда дяде Леону приспичит выйти из своего кабинета, чтобы успеть разглядеть его, и даже попытаться заговорить.
Ребенок не знал о смерти родителей. Ему говорили, что они уехала далеко-далеко, но очень сильно его любили, и поэтому должны были зарабатывать деньги, чтобы он смог купить себе большой дом. Одной ночью, Амбулас написал письмо своим папе и маме, и приложил записку с просьбой к дяде Леону, чтобы тот отослал письмо его родителям. В письме он написал, как сильно скучает, и просил больше не работать их. Не надо ему было большого дома, поживет и в маленьком. Прежде чем подложить письмо под дверь к дяде, он посоветовался с поварихой, но та строго настрого запретила ему приближаться к кабинету, сама взяла письмо и пообещала отправить его лично.
Амбулас часто плакал по ночам. Об этом узнала няня, и он объяснил ей, что тем самым отгоняет от себя плохое настроение, чтобы на утро снова смог улыбаться всем. Няня его крепко обняла и горько расплакалась. Все любили этого ребенка. Почти.
Однажды, когда Амбулас ночью вышел из своей комнаты, чтобы попить воды, он спустился вниз по лестнице, и заметил, что дверь в кабинет его дяди была приоткрыта. Он осторожно заглянул внутрь, и заметил, что Леон отсутствовал. Только он уже было хотел выйти, как его внимание привлекла блестящая коробочка на рабочем столе. То была табачница. Амбулась чуть слышно вошел внутрь. В кабинете было очень холодно, и невкусно пахло, а картины в темноте его немного пугали. Он бесшумно залез на стул, облокотился на стол, и принялся рассматривать чудесную на его взгляд безделушку. Он попробовал ее открыть, но она никак не поддавалась. Тогда он схватил ножичек и принялся подковыривать им крышку.
- Это что еще такое? - за спиной Амбуласа рявкнул голос. Ребенок дрогнул, снес со стола табачницу, в последствии которая раскрылась и рассыпала табак, опрокинул локтем чернильницу на какую-то книжку, и сам свалился со стула.
Он увидел пред собой разъяренного дядю, который весь покраснел и был готов взорваться изнутри. Амбулас так же разглядел кошмарные шрамы на его лице, которые при тусклом свете свечи казались просто ужасающими.
- Что он тут делает?! Заберите ребёнка! Матрина! - Леон кричал во всё горло, рычал как медведь. Его голос казался громче самого грома в страшную бурю.
Сбежались все: няня, гувернантка, повариха. Они поспешно унесли малыша. Амбуласа не могли уложить всю ночь, он не хотел смыкать глаза.
После той ночи ребенок начал замыкаться в себе. Он редко улыбался, больше не смеялся. Совсем перестал плакать, не проявлял ласку, нежность. Можно сказать, он был совершенно безэмоциональным. Амбулас перестал играть игры, не проявлял интереса к учебе, не просил почитать ему, перестал общаться. Он стал сам по себе.
К одиннадцати годам было заметно, что он рос сильной и незаурядной личностью. Он сам для себя открывал пути формирования. Он всего достигал сам активной физической и мыслительной работой. Он рос натурой независимой и самостоятельной, и поэтому можно было догадаться, что в будущем его нельзя будет склонить авторитетами.
К четырнадцати годам он стал отрицать искусство, как пустую трату времени. Не любил романтику, не любил стихи, хотя сам когда-то сочинять пытался их. Он воспитал сам в себе сдержанную манеру речи, манеру держать себя. Амбулас сам нанял для себя мастера по фехтованию. После года обучения, продолжил занятия самостоятельно. Он любил природу, часто уходил в походы. В первое время это заставляло сильно поволноваться гувернантку, но позже она смирилась и с этим. Няня уволилась, так как ребёнок вырос, он стал юношей. Повариха подхватила лихорадку и скончалась. Наняли вместо нее немую и страшную на вид старуху.
Когда Амбулас окончательно перестал проявлять интерес к окружающим, им заинтересовался Леон. Он начал чаще выходит из кабинета, незаметно наблюдая за парнем, когда тот занимался фехтованием в саду. Леон часто поражался физической силе худощавого Амбуласа, который часами мог беспрерывно подтягиваться и отжиматься на спортивной площадке, которую юноша же сотворил собственноручно. Его привлекало в нем суровость, которую находил в себе.
Как-то всё так же наблюдая за ним, к Леону со спины тихонько подошла гувернантка, и сочла нужным сказать эти слова:
- Нынешнее его поведение служит защитным панцирем. В очень нежном возрасте душа вынуждена была создать его себе ради выживания в опасном семейном и общественном климате. Дальнейшее развитие характера оказалось преимущественно укреплением и совершенствованием данного панциря, но сама личность сохранилась под ним по-детски беззащитной. - И после вздоха добавила, - Я скучаю по малышу-Амбуласу.
В один хмурый вечер, когда тучи сгустились над поместьем, когда в последний раз за этот сезон шелестела листва под ногами, Леон, за столь многие годы, впервые раньше обыденного вышел из кабинета, самостоятельно разжег камин и сел в кресло напротив окна, наблюдая, как ветер разгоняет первые снежинки. Хозяин дома ждал, когда с очередной прогулки вернется его племянник. Несмотря на весь его каменный образ, в душе у Леона бушевала буря. Ему предстоял первый разговор с Амбуласом за все пятнадцать лет, что он пробыл здесь. Он несколько раз срывался с места, оставляя эту затею, но тут же садился обратно в кресло. Он сам себе удивлялся, что в нем присутствовало столь сильное волнение, и не мог позволить себе струсить.
Заскрипела входная дверь. В гостинную вошёл Амбулас, весь мокрый и мрачный. Он даже не заметил, что кто-то сидит в кресле, так непривычно это было для него. Поэтому, когда с ним поздоровался дядя, он вздрогнул.
- С возвращением.
Амбулас остолбенел. По всему телу пробежали мурашки, зрачки расширились, он не мог поверить своим глазам. Эта встреча вогнала его в смятение. Парень нахмурился, надулся, как петух. В горле возник горький комок.
- Присядь рядом, - снова спокойно сказал Леон, указав на рядом стоящее второе кресло, тем самым окончательно развеяв у Амбуласа все сомнения на счёт реальности этой встречи.
Амбулас присел.
- Люблю такую погоду. Серая, холодная, такая живая. Красота. Есть не хочешь? А я бы выпил чаю. В такую погоду для полного уюта только горячей кружечки чая и не хватает.
Амбулас был в недоумении, и Леон это заметил.
- Ты сильно похож на своего отца. Те же скулы, те же глаза. Мы в мальчишестве часто играли вместе с твоим отцом. Жили в одном доме. Маленьком таком. А потом его семья уехала, и мы больше не виделись. Нет, вру. Виделись на его свадьбе. Твоя мама была красивой женщиной. Я плохо знал ее. Совсем не знал. Отсидел церемонию и ушел, - Леон посмотрел на Амбуласа. Тот устремил свой взгляд на огонь. - Ты же знаешь, что твои родители никогда не вернутся?
- Я догадался уже давно об этом, - мгновенно ответил парень. Голос его неуверенно дрожал, но он усердно пытался это скрыть.
- Ты очень богат. Я вложил твои деньги на сбережение с прибылью. Ты богат дважды. Конечно, это незачем было делать, поскольку и тех денег хватило бы тебе на три безработные жизни. И это поместье тоже достанется тебе. Больше мне его некому отдать. Я такой же сирота. Их убили. Грабили дом, и убили. Родителей. Жил у тёти. Она очень странная женщина, но относилась ко мне хорошо. К ней приходило много людей в дом. Помогала им чем-то что ли. Меня это не интересовало. Я ушел от нее, когда был в твоем возрасте. Снова вру. В семнадцать ушел, и прихватил ее денежки. Нет, она не бедна. Ей на старость хватит. А ты поживешь у меня еще три года, до совершеннолетия. Только так ты получишь свои деньги и сможешь пойти благополучно их тратить. Тебе даже не надо работать будет. У тебя есть увлечения?
- Я начал читать учебники по медицине. И мне показалось это довольно увлекательным.
- А я бы не смог лечить людей, так как ненавижу их. И думал, что ты их не любишь, честно. А ты вот какой оказывается тоже…
- Это интерес, не более. Вы сами сказали, что мне денег хватит прожить и безработным.
- Да, хватит. И работать не надо, - и на этом наступило молчание.
Леон погрузился в себя, а Амбулас из вежливости не осмелился уходить. Лишь только тогда, когда дядя начал смыкать веки, чуть заметно покачивая головой, парень встал с кресла. Леон взбодрился.
- Ты куда?
- Я в комнату. Подняться хочу. Надо.
Леон вскочил с места, схватил своими огромными руками Амбуласа за шиворот и приподнял его.
- Ты славный человек, племянник. Не потрать всю жизнь за зря. Делай, что захочешь. Хочешь тратить деньги - трать. Хочешь работать лекарем - работай. Но ничего не страшись. Будь смелым. Нельзя, чтобы страх повелевал уму. Ты меня понял? - в глаза Леона можно было различить искру безумия, а в голосе ноту отчаяния.
- Понял! Отпустите меня! - закричал парень, но дядя не переставал его трясти, и повторять вопрос: "Понял? Ты меня понял?
Этот разговор изначально показался Амбуласу странным. Ну а то, что творилось сейчас - крайне абсурдным. На крик прибежала гувернантка. Амбулас освободился от оков и убежал вверх по лестнице. Дядя остался на месте, а гувернантка последовала за юношей.
Леон уселся обратно в кресло. Он качал головой из стороны в сторону, затем, прикрывал лицо руками и начинал судорожное покачивание. Вдруг, он остановился и громко выдохнул. Его старые глаза налились слезами.
На следующее утро, хозяина поместья нашли повешенным в собственном кабинете. Врачи сделали заключение: "Передозировка курительными смесями". И сделали предположение, что при употреблении очередной дозы, у него случился нервный срыв, на фоне которого он покончил жизнь самоубийством. На вопрос: "Он же что-то употреблял?", все жители поместья пожали плечами.
Леон Интенегри был похоронен в саду своего поместья. Следом, владение было продано, а все деньги, полученные с него, Амбулас предпочел отдать гувернантке. Старухе-повару тоже досталась доля.
Молодой человек собирал свои вещи с тоскою на сердце. Как ни как это место было его домом, он тут рос, и покидать его было необыкновенно трудно. На память о дяде, он взял с собой его запачканный чернилами журнал со стихами. Так же, из его письменного стола Амбулас забрал все банковские бумаги и завещание. Впервые он увидел почерк отца.
К вечеру, после похорон, в входную дверь постучались. Юноша поспешно отворил дверь. На пороге стояла старуха, на чьем лице сияла приветливая улыбка. Это была тётя Леона Интенегри. Это была бабушка Амбуласа.