Письма из ниоткуда

   
            Как  часто  мы  не  хотим  обнажать  нашу  жизнь! Поэтому  не  хотим  показаться  такими,  какие  мы  есть.  Что  это? Зависимость  от  социума?  Видимо  так!  Страх  быть  непонятым  миром  постоянно  преследует  нас. Наверно,  это  происходит  потому, что  слишком  мало  любви  в  этом  мире,  мало  сострадания  и  милосердия.  Поэтому  у  многих,  а  особенно  у  пожилых  людей,  возникает  чувство  одиночества.  Каждый  сознаёт,  что  никому  нет  дела  до  твоих  проблем.  Люди  часто  придумывают  различные  способы защитной  реакции. Одним  из  таких  способов  был  у  нашей  героини.  Мы  часто  прячем  свою  боль,  боясь, что  кто  то  может  ударить  по  душе  ещё  больнее.  Именно  ударить,  а  не  посочувствовать.  Об  этом  и  думала  бабушка  Анисья  когда  перебирала  несуществующие  письма  сына. Хорошо,  что  хоть  некоторые  люди,  жалея  её, соблюдали  деликатность  по  отношении  к  этой  несчастной  старушке.  Дом  бабушки  Анисьи  стоял  на  краю  деревни.  Это  был  старинный  дом, в котором  жили  несколько  поколений.    Он  был  весь  в  бурых  пятнах,  точно  врос  в  землю.  Шиферную  крышу  уже  давно  не  перекрывали, время  её  состарило  почти  совсем.  Крыша  была  покрыта  зелёным  мхом и, казалось, под стать  этой  старушке,  которая каждое  утро  кряхтела,  еле  выбираясь  из  дома.  Она  садилась  на  скамейку  вместе  со  своим  котом,  таким  же  старым  и  дряхлым,  как  она.  Когда-то  у  бабушки  была  семья:  муж, сын,  они  жили  дружно  и  были, как  ей  казалось,  счастливы.  А  теперь,  оставшись  одна,  она  ещё  до  конца  не  поняла  своё  состояние.  Сына  уже  давно  не  было,  но  она  постоянно  его  ощущала,  в  мыслях  каждый  день  разговаривала  с  ним.  Бабушка, как старуха  Изергиль,  скрипела от  напряжения, но  упорно  продолжала  жить,  считая,  что  ещё  не  всё  сделала  в  жизни.  Свою  жизнь  она  держала  в  тайне,  не  делилась  ни  с  кем  своими  чувствами  и  переживаниями,  а  их  у  старушки  было  достаточно.  Будучи  уже  в  преклонном  возрасте,  бабушка  осталась  в  том  далёком  времени,  когда  были    тесны  семейные  связи, когда  почитали  своих  предков  и  жили  большими  семьями.  Но,  к сожалению,  она  так  и  не  поняла  это  настоящее время,  в  котором  окунулась  она  и  её  сын  Она  страдала  и  утешала  себя  сама  только  своими  письмами.  Бабушка  часто  ездила  в  город,  чтобы  бросить  в  почтовый  ящик  письма,  якобы  от  сына.  В  сущности  она  писала  эти  письма  сама  себе.  Иногда  вкладывала  в  письма  свои  деньги.  Когда  почтальон  приносил  ей  очередное  письмо, бабушка  говорила:»Почитай, сынок!  Стара  я  стала!  Плохо  вижу!»  С  конверта вдруг  выпадали  деньги,  бабушка  брала  их,  целовала  со  словами:»Вот  ведь  какой  молодец!  Не  забывает  мать! Даже  денежку  прислал! Оторвал  от  себя!»    Почтальон,  всё  понимая,  будто  радовался  вместе  с  бабушкой.  Что  это  было?  Желание  потешить  своё  самолюбие,  чтобы  не  оказаться  хуже  всех?  Или  боль  израненной  души?  Видимо  всё  вместе  взятое.  Но  это  уже  стало  её  необходимостью.  Она  вновь  и  вновь  отправлялась  в  город,  чтобы  написать  письма  себе.  Иногда  разговор  со  своей  душой  бывает  полезен.  Это  бабушка  поняла,  и  в  письмах  вместе  с  воображаемым  сыном  обсуждала  свою  боль, надежду,  скорбь  по  уже  умирающей  своей  душе.  Она  чувствовала,  что  сына  больше  не  увидит  никогда,  поэтому  и  придумала  для  себя  такое  лекарство.  Бабушка  часто  ходила  по  соседям  и  вспоминала  с  ними,  каким  хорошим  мальчиком  рос  её  сын,  как  он  любил  парное  молоко: «Вот  скоро  приедет  мой  сыночек,  а  у  меня  нет  коровы.  Что  я  буду  делать?»   «Не  горюй!  Мы  напоим  его   молочком!  Лишь  бы  приехал!»--- отвечали  сельчане.  На  первый  взгляд  могло  показаться,  что   в  общем  уже  нет  ей  смысла  цепляться  за  жизнь,  поскольку  её  могло  ждать  только  худшее  Но  её  душа,  как  усталая  израненная  птица  ещё  будто  шевелила  обрубками  искалеченных  крыльев.  Она  смотрела  на  небо,  где  бежали  серые  тучи,  такие же  серые,  как  и   её  глаза,  наполненные  болью.  Было  что  то  ещё  в  её  взгляде.  Это  была  надежда ,  которая,  как  говорят,  умирает  последней.  Как  то  странно  вспыхивали  её  глаза,  будто  догорающий  уголёк,  когда  она  читала  свои  же  письма.  Старушка  оживала  полностью:  морщинки  разглаживались, она  молодела  просто  на  глазах.  Только  тогда  её  душа  оживала.  Люди  отводили  глаза  и  спешили  дальше,  полагая,  что  им  не  следует  спрашивать  о  сыне,  чтобы  не  бередить  её  рану.  Все  делали  вид,  что  радовались  за  неё.  О  чём  она  думала  сидя  на  скамейке  и  читая  свои  же  письма?  Трудно  сказать!  Быть  может  вспоминала  детство  своё  или  детство  своего  сына?  Но  было  видно,  что  воспоминания  были  светлыми  Она  постоянно  улыбалась  всему,  что  её  окружало.  Видимо  улыбалась  и  своим  тёплым  мыслям.  Они  были  видимо  такими  же  светлыми,  как  и  она  сама.  Про  таких  говорят : «Старушка- Божьий  одуванчик!»  Как  часто  именно  такие же  одуванчики  срывают ,  чтобы  впоследствии  просто  растоптать.  Бабушка  часто  вывозила  в  город  свои  нехитрые  пожитки  для  продажи.  Вывозила  также  и  излишки  из  своего  огорода.   Она  жила,  едва  перебиваясь  на  маленькую  пенсию,  но  никогда  не  жаловалась.  «Мне  ничего  не  надо!  Лишь  бы  коту  чего-нибудь  купить!»  Похоже   кот  являлся  единственным  её  другом,  который  скрадывал  её  одиночество.  Временами,  когда  дела  шли  неважно,  она  возвращалась  домой  затемно,  и  её  можно  было  видеть  ковыляющей  по  улице.  В  такие  дни  в  её  серых  тусклых  глазах  отражалась  глубина  её  души,  где  лежала  эта  птица  усталость  с  подрезанными  крыльями.  Сил  для  взлёта  уже  не  хватало.  Было  видно,  что  она  бросала  вызов  судьбе,  как  бросают  множество  одиноких  стариков: «Буду  держаться,пока  не  упаду!»  Бабушка  тешила  себя  иллюзиями  несуществующего  счастья  и  радостью  встречи  с  сыном,  которого  она  не  видела    многие  годы.  Все  письма,  которые  она  посылала  по  адресу  сына,  канули,  будто  в  бездну.  Но  бабушка  жила  с  твёрдым  убеждением,  что  он  жив  и  обязательно  отзовётся.  Это  было  единственное,  что  ещё  её  держало  на  этой  земле.  В последнее  время  её  душа  просто  тлела,  и  её  свет  становился  всё  меньше  и  меньше,  пока  совсем  не  покрылся  пеплом.  Однажды  соседи  заметили,  что  она  долго  не  появлялась  во  дворе.  Открыв  незапертую  дверь,  они  обнаружили  её  мёртвой.  Сельчане  собрались  возле  дома  бабушки,  чтобы  решить  как  хоронить  и  кто  будет  это  делать.  «А  давайте  попробуем  поискать  в  её  бумагах  адрес  сына!  А  вдруг  найдём».  На  удивление  всех,  адрес  оказался  на  самом  видном  месте.  Сельчане  послали  телеграмму,  не  надеясь ,  что  сын  приедет.   Но  каково  же  было  их  удивление  когда  вскоре  на  пороге  дома  появился  мужчина.  Он  приехал  на  дорогой  машине,  и  весь  его  вид  говорил  о  том,  что  человек  не  бедствует.  Не  успел  мужчина  переступить  порог  дома,  как  его  окликнул  почтальон.  «Вы  сын  бабушки?»--- спросил  почтальон.   «Да!  А  что  Вам  угодно?»---  заносчиво  произнёс  мужчина.   «Вот  смотрю  на  Вас  и  думаю,  как  Вы  ещё  живёте?  И  что  там  у  Вас  вместо  совести?  Надо  же! И  рублик  матери  не  пожалел!»----  с  презрением  сказал,  удаляясь  почтальон.  Он  знал,  что  в  письме,  как  всегда,  должны  быть  бабушкины  деньги.  Андрей,  так  звали  сына,  стоял  в  чисто  выбеленной  кухне,  где  всё  было  мертво  и  неподвижно.  Только  часто  раскачивался  маятник  часов,  будто  душа  бабушки  ещё  была  здесь.  Глаза  сына  почему  то  забегали,  он  не  мог  поднять  их  на  людей.  Неуверенно,  как  слепой,  он  обошёл  все  комнаты  и  вышел  во  двор.  На  руках  оставалось  письмо,  которое  вручил  ему  почтальон,  и  он  не  знал,  что  с  ним  делать. Андрей   держал  письмо  так,  как  вероятно  держал бы  птицу,  собирающуюся  его  клюнуть. Он  вернулся  в  дом  и  с  досадой  швырнул  его  на  кухонный  стол.  Нераспечатанное  письмо  некоторое  время  лежало  на  кухонном  столе,  и  вдруг  сын  с  удивлением  заметил  свой  адрес.  Там  стояла  его  фамилия.  Андрей  перечитывал  его  снова  и  снова,  затем  тяжело  сел,  уронив  его  на  стол.  Его  бесстрастное  лицо  казалось  слепым  и  застывшим,  рот  был  чуть  приоткрыт,он  просто  сидел  и  глядел  в  пустоту.  Время  от  времени  заходили  люди,  занимающиеся  похоронами.  Он  слышал  тихие  голоса,  вошедшие  смотрели  на  него.  «Значит  они  знали!  Они  всё  знали!   Они  все  будто  бы  наслаждались  болью,  которая  постоянно  жила  в  этом  доме!.  Он  вдруг   ощутил острую  тоску  по дому,  где  жили  его  предки  с  незапамятнвых  времён.  Вдруг  зазвонил  церковный  колокол .  «Что  это?»---  вздрогнул  сын ? «АА!  Сегодня  же похороны  мамы!»  Прошла  долгая  минута,  колокол  всё  звонил.   Внимание  Андрея  привлекли  розы,  посаженные  заботливой  маминой  рукой.  Ими  была  увита  низкая  изгородь  Розы  благоухали  так  некстати  распространяя  чудесный  аромат.  Сын  наклонил  к  ним  голову,  словно  хотел  ударить,  отшвырнуть  эту  красоту.  Затем  он  неистово  стал  срывать  цветки  и  топтать  их  ногами  Что  это  было?  Боль,  скорбь,  ненависть  к  себе  и  к  этой  жизни,  которая  заставила  вычеркнуть  из  памяти  самое  дорогое?  Он  боялся  в  этом  признаться  себе,  он  понял,  что  совершил  грех,  исправить  кот орый  уже  невозможно.  Срывая  последний  цветок,  он  вдруг  почувствовал  тот  детский  запах  парного  молока,  которым  поила  его  мама.  Мама  ласково  целовала  его  со  словами: «Вставай,  сынок!  Машка  тебе  молочко  передала!»  Машкой  звали  любимую  корову  сына.  Может  это  мама  передала  ему    свою  любовь  запахом  этого  цветка?  Прислушавшись  к  окружающему,  он  с  удивлением  почувствовал,  что  роза  продолжает  распространять  запах  парного  молока.  Сын  оглянулся,  ему  вдруг показалось  присутствие  кого  то  за  спиной.  Он  так  явно  это  почувствовал,  что  даже  протянул  руку,  чтобы  потрогать.  Но  вокруг  была  пустота,  такая  же  тяжёлая  и  серая,  как  у  него  на  душе.  Колокольный  звон  смолк,  и  теперь  не  было  слышно  ни  звука,  кроме  шелеста  дрожащих  листьев  розы, которую  он  изуродовал.  Мужчина  целовал  эти  листья  и  кроме  слов: «Мама!  Прости!»-- не  мог  произнести  ничего.  А  вокруг  продолжал  распространяться  запах  парного  молока  с  последнего  несорванного  им  цветка  розы.  Сыну  казалось,  что  он  пьёт  эту  живительную  влагу,  как  последнюю  любовь  матери.  Его  вдруг  сдавила  невыносимая  боль  в  сердце,  будто  кто -то  вацепился  в  него  холодной  ладонью. Тяжело  взглотнув  подступивший  к  горлу  ком,  он  неуверенной,  тяжёлой  походкой  поплёлся  к  храму.  К  храму,  который  он  никогда  не  посещал,  и  в  котором  как  ему  показалось,  мог  потушить  огонь  боли,  скорбии  необъяснимой  вины  перед  всем  миром  и  в  первую  очередь  перед  своей  душой,  которую  он  обрёк  жить  до  конца  своих  дней  с  тем,  что  он  натворил.  А  в  воздухе  продолжал  плыть  запах  парного  молока.  Андрей  знал,  что  это  мама  благодарит  его    за  последний  визит  в  родительский  дом.  Сын  был  уверен,  что  не  только  благодарит,  но  и  радуется  встрече,  радуется  так,  как  может  радоваться  только  материнское  сердце,  прощая  всё!  Даже  предательство.