- Что, легче жизнь стала на Каме?
- У кого мозги попроще, тем легше, - без усмешки отвечают ему.
Л. Леонов «Дорога на Океан».
Чем дышал и как жил Сергей Владимирович Соломатов? Человек, для которого творческое сообщество думающих обитателей самого прекрасного города на свете, не было пустым звуком. Прошло два года со смерти превосходного профессионального журналиста. Замечательного – ключевое определение по Владимиру Далю: «Достойный быть замеченным, стоящий замечания, внимания, примечательный, необычный или удивительный». Он и по жизни человек необычный, и биография его удивительна, и творчество его примечательно.
Он умер 9 октября 2008-го, 12 апреля того же года ему исполнилось 50. Последние 10 лет жизни неразрывно связаны с судьбой города Чайковский, явления крайне необычного, возникшего, как -
- Город мечты.
Неслучайно партийные функционеры-прагматики и технократы-идиалисты, создавшие город, по негласной договоренности активно лоббировали культурные проекты социальной инфраструктуры. Мария Никифоровна Тихоновец и ее театральная студия – легенда. Возникновение музыкального училища – память. История института физической культуры – не меньшая интрига. Картинная галерея вообще детективный роман. Строительство набережной по урезу Сайгатского залива, как и благоустройство внутри микрорайонных площадок – отдельная песня для судебных разбирательств. Под реализацию, проекты, шли втихаря, вопреки официальным нормативам, а порой и в ущерб плановым темпам развития стандартной социальной инфраструктуры. Авторы «Жемчужины на Каме», собранные мрачной Сталинской рукой, во время войны, в единую «зековскую» команду, и вдохнувшие полной грудью воздух свободы реабилитации делали все возможное, для того, что бы оградить свой «Город мечты» от трясины провинцианализма.
Для них, «довоенных мальчиков из столичных ВУЗов», молодые работяги нового времени являлись достойным продолжением романтических устремлений развития города. Против них: деревенские увальни, резкие уркаганы рабочих поселков. Казалось бы: создай условия для творческого саморазвития, и Мечта будет схвачена за хвост. До начала 80-х, прошлого века, идейные развалины проекта еще цеплялись за Мечту. Хвост в руки так и не дался еще с начала 70-х. Читай работу В.И. Ленина «О невозможности построения социализма в отдельно взятом государстве». Мечта рассыпалась на: цинизм, алкоголь, радикализм и созерцательность. Вот только изначальный творческий импульс был настолько велик, что и в 21-м веке резонанс от уникального проекта «Город мечты» нет-нет да идет кругами по воде. Особенно явственно проявляется в момент свежих камушков, поведшихся на особую атмосферу города Чайковский.
На шканцах.
Будучи студентом Пермского института культуры, в 1981-ом, Серега впервые приехал на родину жены Светы в город Чайковский. Сам-то он сибирско-приморский. Родился в Комсомольске-на-Амуре. Детство – в Прибайкалье, в Чите.
Загадочный край с волшебным озером, в ареале которого живут духи гиперборейцев, камлают шаманы, нет-нет да пробредут тени реликтовых гуманоидов. Только мальчику не до мистики. Мамы не стало очень рано. Его с сестрой воспитывал один отец. Помогала бабушка главный врач- рентгенолог города Четы.
В стареньком домике на рабочей окраине всегда было много книг. Папа, участковый милиционер, сам много читал и поощрял интерес сына к книгам, но воспитывал жестко, по мужски. Режим и дисциплина. Оттого и болячка всех много читающих мальчиков – ранняя прогрессирующая близорукость. Тот, кто жадно глотал в 12 лет «Золотого жука» с фонариком, под одеялом, в комментариях не нуждается.
Значительно позже Сергей признается, что это являлось детским, оттого и бессознательно легкомысленным, протестом, против пусть отеческого, но все таки давления на активно развивающееся личное достоинство. По сути, из протеста он призвался и в Армию. Ему белобилетнику, по зрению, из принципа необходимо пройти путь настоящего мужчины. Иначе – пощечина обостренному самоуважению. Служил в войсках связи под Норильском.
Об армии вспоминать не любил. Хоть и был физически и психологически подготовлен всем своим предыдущим бытием к «тяготам и лишениям солдатской жизни», креативный мальчик не мог смириться с унижениями и муштрой, впрочем, как любой нормальный человек. Вот тогда то его любимой настольной книгой стал роман «Моби Дик». Природа единоборства человека с таинственной, страшной, могучей, но притягательной стихией окружающего мира до последних дней жизни останется основой всего его творчества.
Свободный поиск.
В журналистику, как это часто бывает с талантливыми, но не имеющими профессионального образования людьми, Сергей пришел случайно и на время, а остался в ней на всегда.
Демобилизовавшись после армии, поступил на геологический факультет Читинского университета. Эмоциональная дань эпохи 60-х: «Свободный поиск братства, дым костра, и утренний туман в дали от кабинетного начальства». Проучился 2 курса и увяз в «поле» - в геологоразведочной экспедиции. Опоздал к началу семестра. Отчислен.
Унижаться, искать компромиссы? Да никогда. Тогда в Комсомольск-на- Амуре. Зимний сезон матросом рыболовецкого траулера. Конечно не китобойный флот, но ближе к «белому киту». Летом вновь в «поле». Зимой обратно на Тихий океан. Так четыре года. Много пишет. В дневнике сам себя гнобит: «… сплошное подражательство, когда же найду свое слово, а то все «Сода-солнце», да «Девушка над обрывом».
Анчаров и Шефнер – литературно-романтический звон замерзающей оттепели 60-х. И вдруг: по живому режущий шепот реалистичной прозы и драматургии Вампилова. Слово – динамит, способное перевернуть мир с головы на ноги.
Двоюродный брат, аспирант Пермского политеха, давно приглашает на Урал. Там Серега еще не был. Приехав в гости, Сергей остается в столице среднего Прикамья. Ему, бродяге собраться – только подпоясаться. Поступает на рабфак Пермского государственного университета. Но поступать на филологический, как планировал, не стал. Перебросил документы в Институт культуры на режиссуру. Ох, уж эта щемящая вкрадчивость Вампиловской драматургии.
Курс Александра Дмитриевича Павленко, Сергей выбрал осознанно. Руководитель ученик самого Товстоногова. В заскорузлый заводской смог Перми влетел свежий Питерский ветер театрального эксперимента и творческого поиска. Сергей крайне нуждался в этом ветре. Вдумчивый и остроумный студент становится любимым учеником профессора. На него возлагаются большие надежды.
Да вот опять только подпоясаться. С группой однокурсников, в которой и его жена Света, он по приглашению приятеля режиссера едет создавать новый, молодежный театр в Хабаровск. На просторах Зауралья. По настоящему.
Только проект не состоялся, и они служат актерами в Театре юного зрителя, провинциального разлива. В 1984-ом у Светы и Сережи рождается дочь Леночка. Теперь молодая семья нуждается не только в творческом ветре театральных экспериментов, а уже просто нуждается. И Сергей идет ассистентом режиссера на Хабаровскую государственную Теле-радио компанию, там зарплата раза в три больше, чем в театре. На время, пережить тяжелую годину.
Меняем галс.
Профессиональный взлет в тележурналистике молниеносный. Через год он руководитель самостоятельной авторской программы в литературно-драматической редакции Хабаровской ВГТРК. За 5 лет работы он выпускает в эфир три авторских проекта. Все они, так или иначе, связаны с театральным искусством.
Он руководит съемками телевизионных версий спектаклей местных и гастролирующих драматических коллективов. Большой популярностью пользуются у зрителей развернутые интервью с ведущими актерами столичных театров. Но главное – приобретается практический опыт профессионального тележурналиста. Этому способствует работа на крупном региональном телевидении и само время. Перестройка в разгаре, идеологическое руководство в смятении, тиски цензуры слабнут, пространство творческой самореализации расширяется.
Правда особых хлопот партийным функционерам Сергей не доставляет. Мало того, что воздерживается от резких, трескучих рекламаций в адрес КПСС он открыто декларирует романтику коммунистических идеалов.
Позже Сергей принципиально откажется обменять корочки «Союз журналистов СССР» на новый образец. В нем всегда проявлялась какая то мальчишеская упрямая гордость, за факт рождения в великой империи.
Профессионализм, креативность, высокая и эффективная работоспособность на фоне откровенной политической инфантильности, открывали очередную зеленую улицу для карьерного роста. Не сложилось. В «столе» - разработка пьесы с рабочим названием «Смута». Более того главный режиссер Русского драматического театра города Улан-Удэ Алексей Бурков дает полный карт-бланш на сценарий и постановку. Мечта! В омут с головой.
Не маловажно и то, что обещается собственное жилье, сколько можно по съемным квартирам? Соломатовы переезжают в Улан-Удэ.
Ветер рвет паруса.
Пьеса будет поставлена. Спектакль «Смута» просуществует в репертуаре театра 3 года. Только без участия Сергея. Обещанный карт-бланш обернулся капризным фарсом главного режиссера. Мол, время диктует иную трактовку «русского бунта», диаметрально противоположную авторской – «бессмысленного и беспощадного». В результате Сергей устранился от режиссуры. Со свойственной ему категоричностью снял свое авторство.
И вновь Время, которое он не понимал и не до любливал подкидывает вкусную выручалочку. В 1990-ом в столице Бурятии создается первая частная телекомпания и Сергея приглашают на должность главного редактора. Теперь он сам определяет карт-бланш. Владельцам ТК «ТВ-Ком» главное – рейтинг канала – прибыль от рекламы, организация работы, политические пристрастия редакции их совершенно не интересуют.
Почти 10 лет Сергей возглавлял ТК. Делал это с азартом, талантливо и профессионально.
Он сам репортерит сюжеты для новостных программ, редактирует материалы коллег, режиссерит на монтаже, ведет прямой эфир, разрабатывает и реализует авторские проекты, создает документальные фильмы.
Начало 90-х прошлого века, пожалуй, самое благодатное время в истории российской журналистики. Отнюдь не в плане социальной эффективности. Тот, кто в тихоря отгрызал у страны миллиардные состояния продолжал отгрызать. Кто беспредельничал в силовых структурах тот и не прекращал. Тот, кто с кистенем и паленой водкой на большой дороге лабал свой первоначальный капитал, совсем ничего не боялись. Речь об ином.
Этот период, полной идеологической и административной дезоорентации бюрократического аппарата, в котором «кадры решают все», ценен невероятным фейерверком ярких талантливых людей прорвавшихся в СМИ. Молодые, не зашоренные, не сломленные и не прогнувшиеся, не утонувшие в профессиональных штампах и бытовых стереотипах. Сергей был одним из них.
До сих пор в коллекциях. Первого канала и РТР: изумительные по красоте и публицистической остроте телеочерки по экологии Байкала, серия репортажей о противостоянии буддийских монахов бурятского дацана чиновничьему произволу, удивительный по нежности и деликатности фильм об Иркутском роддоме 2 «Человек родился». Где только Сергей не побывал? Китай, Монголия, Чечня, США.
В Штаты поездка состоялась благодаря международной программе «Интер-ньюс». До этой поездки единственный позитив, связанный с современной Америкой состоял из: «Битлз», «Деперпл», «Ковбой Мальборо и Харлей Девидсон». Фолкнер, Марк Твен, Хэменгуэй, Бредбери, Воннегут это с другой полки, антиамериканской. Поездка сгладила остро негативное отношение Сергея к «американам».
Российские интерньюсовцы жили во время визита в семьях американцев. Произошло то, что послужило в начале века Ильфу и Петрову написать «Одноэтажную Америку». Сергей любил повторять свою оценку той поездки: «Классные ребята, если б только не учили меня снимать новости».
У него по жизни остроугольная концепция мироздания сглаживалась лишь в режиме близкого эмоционального соприкосновения со знаком плюс. Чего бы это не касалось: явления, события, человека. Принципиальная позиция? Мальчишеское упрямство? Порода? На мой взгляд, все вместе в одном флаконе с этикеткой творческая независимость.
К исходу 90-х ситуация в ТК «ТВ-КОМ» изменилась вместе со Временем. Видимость политической и финансовой стабилизации в стране явно не уживалась с журналистской вольницей. Самое опасное заключалось в том, что бюрократические функционеры во всех слоях и прослоечках перегруппировались, расправили плечи и вновь приступили манипулировать общественным сознанием. Если раньше чиновники игнорировали интересы населения по хамски нахраписто, то теперь вежливо и деликатно. Несколько журналистских расследований увязли в убыточных для владельцев ТК судебных исках. То на, что еще вчера смотрелось сквозь пальцы, сегодня не прощается. Канал построен. Рейтинг высок, незаменимых нет. После ряда скандальных сцепок с владельцами ТК Сергей ушел.
Ушел не только «из», но и «в» беду множества своих коллег всех времен и народов, по наивности определенной как исключительно «русской национальной бедой в условиях низких температур». У него отняли любимое детище, которое он породил, выпестовал, поставил на ноги, придал надежную энергию развития. Какое-то время семья перебивалась его газетными заработками. Редакции охотно берут, за повышенные гонорары, стилистически отточенные, остроумные и актуальные материалы для регулярных публикаций, но не автора в штат. Слишком не управляем, не зависим и горд не по чину.
Жена Света все чаще напоминает о квартире оставшейся ей после смерти отца на Урале, в Чайковском. Жилищный вопрос для семьи Соломитовых в Улан-Удэ так и не решен. А в Чайковском есть телевидение и четыре газеты. Да и по размерам, город, не на много меньше столицы Бурятии.
Земля волшебная.
Пока учились в Перми, они часто бывали в Чайковском. Атмосфера города Сергея завораживала. Его, человека с тонким художественным вкусом и обостренным эмоциональным восприятием просто поглощал цветущий, белокаменный остров в сосновом бору. Иначе и быть не могло. У него не было никаких обязательств перед этим городом. Проезжий нравственный гурман, вкушающий отменные блюда творчества, любви и дружбы. Он с восторгом взирал на причудливую мозаику особой Чайковской культуры.
Созерцал ландшафты и позабористей: и на Байкале, и на Тихом Океане, но такого единого дыхания пространства и людей ему встречать не приходилось. Друзья Светы – умные, интеллигентные люди, живущие большим, чем хлебом насущным. Мечта. Терра энигманус.
Это было начало 80-х. В конце 90-х изрядно побитый, но не побежденный Сергей, как обычно внезапно и стремительно принимает решение и Соломатовы переезжают в Чайковский.
- У-у-у, - ремарка: произносится озадаченно и с оттенком разочарования.
Да, нет осколки былой культурной роскоши кое, где еще просматриваются, но в беспорядке и крайне бессмысленно. С единством дыхания людей и пространства что то порушилось. Город уныл и сер. И это с учетом того, что он уже выполз из руин середины 90-х.
Да и Серега уже не тот. Он уже не проезжий гурман, он житель этого города и несет перед ним конкретные обязательства. А вот этого Сергей, как раз и не боится – он хочет и любит работу, которая у него отлично получается.
Руководство ТК «Объектив» охотно использует профессионализм и талант нового сотрудника. Сергей берется за любую работу. Он делает рекламу и заказные крупные материалы, снимает новостные сюжеты, ведет прямые эфиры, раскручивает собственные авторские программы, не чурается чтением закадрового текста чужих фильмов.
Очень показателен последний нюанс. Прежде, чем отдать голос на озвучку он долго и тщательно работает с чужим авторским текстом. Таково его непременное условие. В результате текст не только приобретал явное превосходство над оригиналом, но и предавал сюжету очевидную глубину и ясность. Его смело можно считать соавтором.
Четкий, тонкий стилист. В качестве редактора – жесткий и бескомпромиссный. Разумеется, к собственным текстам относится так же. Это особенно заметно по его газетным публикациям. При этом лаконичность удивительным образом сочетается с безграничной творческой свободой. И самое главное – в любом его тексте, печатном или озвученном, твердо и четко видится авторская позиция.
Он и по жизни такой, поэтому редко с кем из знакомых сходится накоротке. Резкость оценок и суждений, как правило, многих отталкивает. Его крайне раздражает в людях: амбициозная глупость, ханжество и как это не странно – цинизм. На дух не переносит скабрезности в адрес любой женщины.
И это не поза. Натура. Как и то, что аналитически гибкий и вдумчивый в работе, он наделал столько «косяков» в личной биографии. А, скажем, быть по жизни подлым и циничным, считая себя приличным человеком, каждое утро, идя на службу, прикрывать рыло деловой и благостной личиной – лучше? Сергей не мог имитировать ни жизнь, ни работу – летать так, летать. Таким он и остался в памяти тех, кто его любил, искренне дружил, всех тех, кто его принимал таким, как есть.
Мини стрель.
С латинского – последний слуга. Последний, не на кухне и не на конюшне. Барон на битву. Министрель, к милой, сказочной баронессе. Такой роскошной и очень любимой. Очень любимой им. А, у него в арсенале сладкозвучные баллады и вкрадчивый шепот.
В средние века все казалось просто и ясно, коли мог оказать любовь, и любовь оказалась дважды, то это любовь. Трижды произнес, без упоминания Христа – любовь. Все – чувство от лукавого. Ведь любить по-настоящему, это так сложно. Проще не любить.
Когда - то, очень давно, в году эдак в 2004-ом, рухнула на город перспектива строительства комплекса утилизации твердотопливных ракет. Место для этого, российское правительство, определило четко. Мол, в Воткинске, где эти ракеты производились, там им и опочивать. Триста пятьдесят тысяч тон, реактированного пороха, в реальной географической перспективе города Чайковский. Мировая практика аналога не знала. Экспериментальная установка по утилизации от фирмы «Локхид-Мартин» так же не внушала доверие. В стотысячном городе на право бережьи Камы, не нашлось бы и с десяток людей, не проявляющих протест возможности термохимического взрыва с мегатонным выбросом раковых диоксидов.
А, Серега взял заказ. «Зеленый крест» - общественная экологическая организация, финансируемая подрядчиком строительства данного комплекса. Фирма «Локхид-Мартин». Для всех вокруг ситуация очевидна. Сереге, в очередной раз поперечно. Раз все «за», то я «против». Ищет аргументы. Находит: создание новых рабочих мест, практическая безопасность утилизации – технология, апробированная в США и главное- заинтересованность пермского промышленного гиганта российского ВПК завода им. Кирова. В отличие от многих журналистов, посетивших палаточный лагерь протестантов из радикальной экологической организации «Хранители радуги», он не только просчитал ситуацию он выявил схему финансирования – от источника, до рядовых функционеров.
Взял ли при этом журналист Соломатов деньги от «Зеленого креста? Взял. Те копейки, что определил для него Александр Михайлович Ганюшин, редактор ТК «Объектив», всю свою телевизионную биографию прикрывал свою административную не состоятельность, за счет талантливых подчиненных.
Журналистика вообще, а провинциальная в особенности - красивая, умная проститутка. Все понимает, мечтает о чем-то большем, но получается опять за деньги. Хорошо бы стать редактором целой редакции, других править, душу не предавать и не рвать на секундочки за копеечки. Только, кто идиллию эту финансировать будет? В советские времена журналистика являлась не подкупной, у нее был один хозяин.
Серега знал, что коли, на него, сплавляют компромат, то всегда готов был встать над ситуацией, покрутить головой и увидеть: кто в данной ситуации главный мерзавец? Кто наименьшее зло? Кто на кого собак спускает? А, главное зачем? От получения ответов принималось решение. Конструировался ответ, формулировалась идея, создавался текст.
Деньги? Легко, но не принципиально. Важнее, кто наименьшее зло. Азарт охотника. И вот тут, по- настоящему влюбиться. В того, кто меньшее из зол. А, это, Серега чувствовал и понимал. Коли он влюблялся в фигуранта, то пер в его интересах до конца.
Врал? А, как же. Не на врешь, красиво не на - пишешь. Писал же он красиво и умно. Редкая способность для человека, продающего собственную душу. Серега был атеистом, поэтому искал определенность в материальном мире и находил его в конкретных проявлениях. В простых, и при этом очень сложных: дружба, семья, родина. Попробуйте, и поймете, это билет в один конец. Хоть раз, задавшийся этими вопросами и нашедший ответ, обратного пути не получит. Он увидит свет. Увидевший свет, обратно, в помои не вернется. Предпочтет умереть. Тот, кто примет ответы, как данность, рванет вопреки существующей гадости и будет настоящим человеком.
Мало таких. Сергей Соломатов один из них. Очень любил повторять:
- Мне параллельно.
- В какой фигурации?
- Есть две несущиеся в высь мысли. Первая, человек, как данность. Вторая- жизнь, как таковая. А, я, как поперечина между ними. Отступлюсь, и развалятся параллели. Сколько смогу, то сдержу, поскольку не я, то кто же.
Такая вот получается магия поперечности
«Запутанные и перекрученные в лабиринте снастей, болтающиеся в воздухе гарпуны и остроги, сверкая лезвиями и зазубринами, неотступно приближались к носу его лодки, разбрасывая вокруг блики и брызги» - так погибает капитан Ахава, герой романа Германа Мелвилла «Моби Дик». Сергей Владимирович Соломатов, в свои 50 лет, присоединился.
г. Чайковский. 2010.