- Ты не понимаешь. Я хотела как лучше. Я просто хотела, чтобы ты был здоровым, богатым, счастливым. Я бы тобой гордилась. Ты мог бы быть лучшим учеником в школе, выйти на красный диплом, хорошо зарабатывать. Надо было просто меня слушать.
Голос женщины дрожал, и она пыталась успокоиться. Она старалась быть твёрдой и уверенной, но внутреннее отчаяние путало мысли и слова. Вся в чёрном, женщина выглядело молодо и красиво, и только морщины и седина выдавали её зрелость. Она не привыкла уступать и спорила до последнего.
- Я не жила, как хотела, муж мой не жил, так хоть ты бы пожил по-человечески. Такие возможности у тебя были, такие амбиции, столько сил мы в тебя вложили. Получается, что всё зря. Ты нас не слушал, хотел поступать по-своему.
Чувствовалось, что говорить эти вещи женщине было привычно. Она могла меня отдельные слова, но суть оставалась прежней. Проходящие мимо люди могли бы поддержать женщину, но никто не проходил.
Кладбище пустовало. Несчастная мать сидела напротив памятника своему сыну, погибшему в автокатастрофе. Сын смотрел задумчиво и виновато. Как в жизни. В жизни он перебивал мать, доказывал, что добьётся своего, но с каждым разом всё меньше верил в сказанное. Его интересы метались то к музыке, то к футболу, то к странным проектам, которые прогорали быстрее, чем обдумывались. Он не находил себя в этом мире.
- Я знаю, что ты был несчастным. Я знаю, что ты хотел, чтобы я отстала, но если бы я отстала, ты бы вообще ничего не делал. Ты же бросал всё, что начинал. Теперь я отстала от тебя, доволен?
Собственная жестокость отпугнула женщину. Она не раз была жестокой с живым сыном, но только теперь ей это показалось неуместным. Она хотела поговорить с ним, как с живым, это долго не получалось, и теперь оказалось, что она может только упрекать. Неужели ничего, кроме обиды, у неё не осталось? Женщина хотела найти что-то светлое.
- Всё должно было быть по-другому. Совсем скоро ты бы пришёл ко мне, как приходят к строгим учителям. Ты бы сказал, что я была права. У тебя бы всё получилось. И я бы рассказала тебе, как я тебя любила, отдала бы всю ласку, что не додала в прошлом. Ты бы так же воспитывал своих детей, не разбаловал бы их. Нам просто не хватило времени.
Она ощутила себя спокойнее и увереннее. Она была права. Заблуждения сына можно было простить, он всё-таки умер. Это ей показалось жестоким, и она рассмотрела другой вариант.
Она могла бы дать ей полную свободу действий. Такой расклад, в ей глазах, делал сына наркоманом и обещал быструю смерть. Он бы тогда её больше любил, знакомил бы с друзьями. Но она не могла бы спокойно смотреть на его падение. Нужно было что-то делать.
Отец не вмешивался в воспитание ребёнка. Он, как и сын. Хотел, чтобы от него просто отстали. Где-то он был на стороне жены, где-то ей перечил, но, в общем, соблюдал нейтралитет. Отношения у сына и отца было лучше, и это удивляло мать, которая больше переживала за будущее ребёнка.
Они не услышали друг друга. Мать не смогла или не захотела понять сына, а сыну уже ничего не нужно было. Фотография с памятника продолжала виновато и задумчиво смотреть вдаль.
Кладбище опустело окончательно. Ветер колыхал дикую траву, венки, цветы и ветви деревьев. Кладбище было неухоженным и старым, как и большая часть города, и вызывало, скорее, не величественную печаль, а давящую и пронзительную тоску. Это место слышало немало историй. Историй, где встречаются жизнь и смерть.