Основное производство
Анатолий Шаренко:
Я пришёл на "Форманту" в 1982 году. До развала СССР, а значит и нашего радиозавода оставалось почти девять лет. До этого я, после окончания тагильского пединститута, работал заместителем директора УПК и СГПТУ - 87, но директор (Гикалов Д. И.) и Главный инженер радиозавода (Пономарёв Л.А.) узнав, что я закончил невьянский механический техникум по специальности "Технолог по механической обработке", и получил уже определенный производственный опыт в цехах невьянского механического завода, предложили мне перейти на радиозавод либо начальником цеха 766, или в инструментальный цех 769. Энергетика не совсем моё направление и я выбрал второе. Инструментальный цех тогда возглавлял Кривошлык Владимир Семёнович, но когда он ушёл, начальником стал Пономарёв Юрий Алексеевич, которого на заводе звали Пономарёв - младший, а я возглавлял инструментальный отдел 644 (Нумерация цехов начиналась с 7,а отделы с цифры 6). На заводе были все необходимые службы, которые обеспечивали производство: так отдел снабжения (Стариков) обеспечивал завод всеми необходимыми материалами; отдел кооперации и комплектации (Шамбуров) - радиодеталями, необходимыми для сборки музыкальных инструментов и радиоаппаратуры. Наш отдел вместе с инструментальным цехом обеспечивал завод всем необходимым инструментом.
Кроме этого существовали основные отделы производства: отдел Главного технолога (Загута В.В.) и отдел Главного конструктора (Плотников М. А.). Эти два отдела занимались всей технической документацией. Имелись сборочные цехи, которые занимались сборкой продукции, но существовали и другие цехи и отделы, которые помогали основному производству. Например, отдел метрологии (Букланов А.А.) занимался контролем инструмента, а отдел оборудования (Коротков) занимался обеспечением завода необходимым оборудованием. Контроль всей выпускаемой продукции осуществлял ОТК (Норкин С.В.). Для спецзаказов существовал ещё отдел заказчика (Прус А.С.).
До моего прихода в инструментальный отдел, в разное время работали Мальцев А.С.(сын известного в нашем городе первостроителя), Шинкарёв и ещё один Мальцев Анатолий Сергеевич, который приехал на завод, как и многие другие специалисты, из Свердловска. Отдел ютился по-существу в одном кабинете, который и кабинетом-то было трудно назвать. Все инженеры отдела проводили очень большую работу с инженерами других служб, и работали через телефон, в том числе с другими городами, что вызывало постоянный "галдёж", который мешал нормальной работе. Этот вопрос был решён практически мгновенно: я объяснил ситуацию Главному инженеру, который предложил мне выбрать помещения и сделать планировку на другой территории. В результате у нас стало три кабинета. Я мог уже проводить свои производственные оперативки. И деловые встречи с представителями других служб мог так же проводить в отдельном кабинете.
В октябре 1983 года трагически ушёл Гикалов Д.И. и директором завода стал Пономарёв Л.А., а Главного инженера нам "прислали" из столицы Урала. Им стал Кузнецов А.Н.
Обеспечение завода материалами, инструментами, комплектующими осуществлялось через так называемые ФОНДЫ. Каждый отдел или цех рассчитывал необходимое количество всех годовых материалов и инструментов, защищал эту цифру в министерсве, а в ответ получал всё необходимое. Но производство имело много факторов, которые не позволяли решать задачи только тем, что выделялось. Тут сказывались квалификация инженеров и рабочих, технологические и конструкторские ошибки, качество поставляемой продукции (материалы,комплектующие,инструменты и т.д.).
В результате реальные цифры были значительно выше, но никто "лишнего" ничего не давал. Это вызывало на всех предприятиях СССР постоянные тупиково-аварийные ситуации, которые порой приходилось решать на самых высоких уровнях. Увеличение запросов предприятий, естественно, увеличивало себестоимость выпускаемой продукции, а значит и её цену, что приводило, в свою очередь, к трудности в реализации. Но планов никто не менял, их надо было выполнять "любой ценой", поэтому все службы заводов находились в постоянном поиске всего необходимого для производства. Отдел комплектации искал конденсаторы, диоды, транзисторы, микросхемы и т.п., а мы инструмент по всему Советскому союзу. Но одно дело найти завод или коллегу, у которого был избыток (неликвид) какой-то позиции. Эти вопросы ещё как-то решались через наработанные и дружеские связи. Совсем нерешаемыми, в условиях гнетущего дефицита, казались вопросы, когда дело касалось драгметаллов и приравненых к ним материалов!
Вот представьте себе ситуацию: цех 774 (Жуков И.Н.) занимался изготовлением печатных плат, на которых они сверлили твёрдосплавными свёрлами сотни и тысячи отверстий разного диаметра для монтажа радиодеталей. Диаметр этих свёрл, как правило, ниже одного миллиметра! Их расчётное количество на год по какой-то выполняемой операции, скажем, 500 штук. Но в силу того, что биение шпинделя на станках (а это массово!) превышало все пределы, да рабочий ещё совершает нарушения при креплении и эксплуатации сверла, нарушая его технологические режимы работы. Да, возможно, поставщик оказался не совсем ответственным. Выдал свёрла худшего качества, а возможно, и сама плата была изготовлена из другого, более плотного материала (по законному изменению, согласованным с ОТК и Заказчиком, которых в этом случае сверло не интересует!)- всё это либо по отдельности, либо в комплексе приводит к массовым поломкам свёрл. И цифра 500 превращается в тысячу, а то и в две! И вот проходит производственная оперативка у директора, где сборочные цеха кричат в голос, что мы стоим - нет нужной платы, цех 774 не даёт нам её. А цех 774, утверждает, что нет таких-то свёрл (не уточняя причастность цеха к их отсутствию!) И все взоры устремляются на ИНО, потому что все знают: сверло-это их позиция! Кричат и те, по вине которых "бьют" свёрла, и те, работники которых привели в негодность такое количество инструмента! Что тут скажешь? Любимая фраза: план нам никто не позволит срывать, служила как бы оправданием тех, кто не занимался своим делом. И это в тех условиях было бессмысленно оспаривать: ноги в руки,- и беги - добывай! Все и всё понимали, но всё равно всегда был конкретный "стрелочник", который должен был решить все вопросы! Руководство предприятий бесцеремонно называло это "обязанностью"!
Я помню, как однажды, не выдержав какого-то напора, Шамбуров пришёл к Главному инженеру (Кузнецов А.Н.) и стал объяснять ему что-то. Главный сказал: Представь, что мы выяснили все причины, и нашли всех виноватых. Давайте всех накажем и выгоним, но производство-то стоит!
Возвращаясь к нашим свёрлам, продолжу, что мне в этом случае необходимо было хоть из - под земли достать эти свёрла и привезти их на завод. А где их взять, если твёрдый сплав приравнивался к драгметаллам, а это особая позиция: никто не даст бесконтрольное количество золота, серебра, палладия или тех же твердых сплавов, которые изготавливаются из редкоземельных материалов. В данном случае могут не сработать и связи, т.к. у коллег были те же проблемы: где взять?
Конечно, друзья всегда ищут выход из положения, и в данном случае находят просто "обходные", может быть даже незаконные пути. А что делать? Поясню несколькими примерами. Если нужны свёрла, то значит надо найти завод, который их делает. Но это никак не решит вопроса, если ты этому предприятию неинтересен. Но вот, скажем, на кировоградском заводе твёрдых сплавов одним из начальников цехов работал мой институтский друг, который выслушав меня, естественно будет думать как мне помочь. И мы находили выход! Чаще всего без нарушений правил. И я привозил на радиозавод твёрдосплавные матрицы на вытяжные штампы, и инструменты, которые они выпускали десятками килограммов! Другая ситуация была на Сестрорецком заводе, где делали эти сверла. Там тоже появился "производственный друг", которого я однажды очень выручил, и он старался отвечать мне тем же. Тоже искали (и находили!) пути изготовления этих свёрл. В Ленинграде, на набережной обводного канала, располагались инструментальные склады, и на одном из них, как раз на режущем инструменте, работала моя родственница, через которую тоже удавалось в тяжёлых ситуациях "выпросить" сотню-другую твёрдосплавных свёрл.
Иногда выручала собственная продукция. Так на одном из заводов, куда я приехал, Главный инженер, выслушав меня внимательно, развёл руками: мы не в силах вам помочь!
Но вижу и чувствую, что разговор ещё не окончился. И тут он меня спрашивает: а какие музыкальные инструменты вы выпускаете? Я перечислил ему весь ассортимент и даже подарил красочный рекламный журнал нашей продукции. Он позвонил и пригласил кого-то. Пришёл молодой человек, и Главный инженер коротко представил его: это руководитель нашего Вокально - инструментального ансамбля (ВИА), сын директора нашего завода! Если ему поможете,- у вас будет всё!
Решались вопросы дефицита и другими путями. Так начальник инструментального цеха Кривошлык Владимир Семёнович постоянно убеждал директора и Главного инженера, что можно ведь и самим использовать алмазное напыление, увеличивая стойкость инструмента. Мы многократно делали заявки на приобретение установки "Булат 20",но вопрос так и не решился. Директор вызвал меня и попросил найти пути получения этой установки. Пришлось лететь в Прибалтику, в Каунас, на станкостроительный завод им. Дзержинского, где меня свели почему-то с начальником ОТК (Ужкурис), который провёл со мной экскурсию практически по всему заводу и познакомил с выпускаемой продукцией. Особенно мы задержались в цеху, из которого выходило уже готовое оборудование, где я впервые и увидел эти самые "Булаты. "(Там были и другие "Булаты" - с другими цифрами, но я заказал тот, который просил наш инструментальный цех). Здесь же мы заказывали и Электра - искровое оборудование, которое помогало обрабатывать материалы высокой твёрдости, включая и твёрдые сплавы.
Когда я вернулся, "Булат" очень быстро прибыл к нам на завод, в инструментальный цех. Начальник цеха, уже Юрий Алексеевич Пономарёв, грамотный "технарь" без помощников разобрался в особенностях его установки. Не могу сейчас сказать, насколько "Булат" помог нам в решении инструментальных вопросов, но необходимость в нём была.
В инструментальном отделе работали ответственные люди (Ременец Л.С., Попова Л.Н., Поварницына Л.И. и другие), а в инструментальном цеху было немало высококлассных рабочих, мастерством которых восхищались даже на других крупных предприятиях, с которыми мы контактировали. В частности, на одном из заводов на Чёрной речке в Ленинграде.
Инструментальный цех изготавливал всю оснастку, к которой относятся формы, штампы, приспособления, инструмент и др.
Причём литьевые формы на литьевых машинах под давлением "заливаются" расплавленным, "жидким пластиком". А на пресс-формах скажем так, - материал "выдавливается". Формы применялись в цеху 772, а штампы в цеху 762.
Несмотря на все трудности, завод жил, работал, отдыхал, занимался спортом. Но проблемы, видимо, назрели очень остро, и однажды на головном предприятии я случайно узнал, что в скором времени у нас будет новый директор. Интересно, что я увидел его намного раньше остальных. Это случилось в Новосибирске, где у нас в рамках своеобразного корпоратива, проходила деловая встреча всех начальников инструментальных отделов объединения "Вектор". И на одном из мероприятий, участниками которого стали и мы, я и увидел Новосельцева Сергея Александровича. Конечно, я тогда не знал, как зовут этого человека, и уж тем более, не знал, что он через очень короткое время станет директором нашего радиозавода. Он мелькнул в моём поле зрения, как случайный прохожий: мы не знакомились и не контактировали, но он почему-то чётко "отложился" в моей памяти. И когда через год я встретил его в нашем "зимнем саду", как нового директора, я сразу его узнал и вспомнил, где я его видел. День, когда с головного предприятия прибыла "группа товарищей" во главе с Генеральным директором, помню очень хорошо. На девятом этаже АБК, в кабинете директора, собрались все начальники цехов и отделов, и нас поставили перед фактом происходящего события. Всё прошло тихо и бескровно. Кое - кто пытался выступать (Начальник цеха 762 Степанов), но всё это выглядело как-то неуклюже, неловко, будто проходило по заранее обговорённому плану. С этого дня "это главный вопрос, ветер перемен" чувствовался на нашем предприятии каждый день, как сквозняк. Шёл 1986-й год.
В годы Новосельцева всем Качканарам запомнился помпезный, с широким рекламным размахом на чьё-то будущее, музыкальный фестиваль "Форманта". Будущего же у самого радиозавода уже тогда не было. На заводе целенаправленно шли определённые процессы, и хотя "хозяин" утверждал: все рухнут, а мы выживем! Все чувствовали, что никакого выживания не будет, а появятся лишь причины, которые якобы помешают это сделать. Параллельно на заводе стали появляться люди совсем далёкие от производства: их манила сюда возможность забронировать себе ближайшее будущее и удалить подальше возможных конкурентов. Тем же занимались и некоторые "бывшие", которые для завода ничего не сделали, и теперь сводили счёты со своими недругами. Благо хозяин не мешал этого делать. Он вообще считал эмоции на производстве пережитком социализма! И когда подошло время уже его отъезда в Свердловск, стало ясно: завод уже поделили. Каждый получил свой "кусок". Я тогда по письменной просьбе директора работал в УПК, хотя и получал зарплату на радиозаводе, и Абросимов В.П. предложил мне: Видишь, что творится, - не жди, ничего хорошего уже не будет. Давай переходи к нам "насовсем". Кстати, в первое время Новосельцев был совсем другим. Лично мне однажды довелось выполнить его "личную просьбу": достать хотя бы парочку отбойных молотков. Тогда это была, по словам Пономарёва Л.А."непробиваемая позиция". А завод к тому же кое - что и строил, в частности "угловую вставку" в 6а микрорайоне, в которой я сейчас и живу (Гикалова 1).Я привёз пять отбойных молотков. И директор лично (в столовой) подошёл и горячо поблагодарил меня за это. Хотя, как я уже привык, это была просто моя работа. А это только говорит о том, что Сергей Александрович ценит в людях "деловые качества", что для него является главным показателем любого работника.
Когда я слышу сегодня, что радиозавод развалил один всем известный человек (?),вспоминаю сразу развал СССР. Схема одна и та же: как менялась власть в разваливающемся государстве, так она сыпалась и по всей вертикали вниз на предприятиях! Пример показали сверху, когда Ельцин отстегнул республики, дав им полную свободу. Он убил сразу двух зайцев. Во-первых, он, нарушив все конституционные права граждан, и саму Конституцию, даже не спросив у них разрешения, совета, отдал власть тем, кто "сидел с ним на одной скамейке". Это был тот самый кусок, брошенный им с "барского стола". И такие, как Кравчук, да и сам Ельцин, с бьющимся от радостного предчувствия сердцем, жадно схватились за этот "руль власти", расплатившись этим самым от сотоварищей. Скажу прямо: это Россия (в лице Ельцина) вышла из состава Союза, а не республики отделились от него!
Второй, и это главный вопрос, ради которого так лихо "провернули" первый, решался для Ельцина автоматически: он мог теперь сказать Горбачёву,- кто ты такой? Чего тут делаешь? Президент СССР? Так нет такого государства: есть Россия и я её Президент! А ты... свободен. И Горбачёв ушёл. А теперь посмотрим на эту ситуацию и перенесём её на наш радиозавод: мог ли один Новосельцев развалить его? А куда девать "сотоварищей"? Думаете, что они добровольно посторонились перед приезжим капиталистом?
Кстати, "капиталист» - здесь, совсем не ругательное слово. Новосельцев уже тогда начинал работать так, как сегодня работают все. То есть на первое место выходил его Величество рубль (доллар) и только он определял все последующие шаги. Ну, не надо Новосельцеву столько людей (не потому что он их не любит). А потому-то любая работа должна оцениваться конечным результатом. В рублях (в долларах). И просто так платить эти рубли он никому не будет. Как и любой другой сегодня на его месте. Поэтому его шаги-поступки продиктованы законами экономики. И уже, увы, не социалистической. Государство-то "незаметно" стало другим: прошла обратная, капиталистическая, революция. И с этим теперь уже приходится считаться.
День, когда с головного предприятия прибыла "группа товарищей" во главе с Генеральным директором, помню очень хорошо. На девятом этаже АБК, в кабинете директора собрались все начальники цехов и отделов, и нас поставили перед фактом происходящего события. Всё прошло тихо и бескровно. Кое - кто пытался выступать (Начальник цеха 762 Степанов), но всё это выглядело как-то неуклюже, неловко, будто проходило по заранее обговорённому плану. С этого дня "ветер перемен" чувствовался на нашем предприятии каждый день, как сквозняк. Шёл 1986-й год.