В.Агошков. 1905г. Орл.Епарх.Ведом. Гос. Дума. Пастыри. Свобода.
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА и пастырь церкви.
Хочется молить Бога, хочется просить людей, хочется увещевать, умолять, разъяснять, призывать, чтобы выборы были проведены честно и неподкупно, умно и обдуманно, без всякого вмешательства и богатеев мироедов, и мелких или крупных властей, с соблюдением интересов правды и истины, интересов всей России особенно изнеможенного от нищеты и приниженного бесправием народа.
Хочется и теперь воззвать: осени' себя крестным знамением, православный русский народ, и соверши выборы в Думу непорочных, честных, самоотверженных, любящихъ правду людей, близко знающих и болеющих нуждами измученной России, умеющих постоять за того, кто стонет, кто беден, кого гнетут, кого обижают. А когда вознесешься над Россией, когда окинешь взором ее, бедную, соломенную, полуголодную, темную,— трепетом страха всколыхнется сердце.
Сумеет ли кормилец наш темный, забитый нуждой, приниженный богатеями и властями крестьянин, невежественный, но гордый приказчичьим лоском и обхождениемъ горожанин, с толстым карманом купец, сумеют ли они произвести выборы? Не обошли бы их? Не подставили бы их защитники принципа „все обстоит благополучно", политические старообрядцы угодных себе лиц? А последние не сделали бы из благодетельной Государственной Думы новый департамент, требующий только новых налогов с крестьянина? Поймут ли они свою высокую, ответственную пред Богом и своей возрождающейся родиной задачу?..
Будем верны и последовательны этому принципу!
Церковь независима; поэтому она не нуждается в помочах или указаниях, так как сама дает помочи, сама указатель пути, не желает она потому и всероссийского церковного собора, дарованного Думой или кем-либо другим; она сама должна дать себе соборъ, когда ей, церкви, а не кому-либо постороннему, покажется это необходимым!..
Церковь свободна; поэтому унизительно для неё думать, что кто-нибудь должен дать ей свободу, как Александр II дал свободу крепостным. Она сама во всей совокупности своих членов явно, днемъ, а не тайком — канцелярски- должна дать свободу. Церковь должна быть свободна, везде и всегда, при всех обстоятельствах жизни, при всех формах правления. Церковь выше и шире всякого государства, всякой национальности, всякой партийности.
Вспомним золотое слово о вероисповеданиях митрополита Платона:
„Люди настроили перегородки, но они до Бога не доросли.
Он с высоты небес всех видит".
Так и церковь с своей мировой высоты и широты видит всех, не исключает никого. Для церкви нет эллина или иудея, раба или свободного, варвара или скифа. Для церкви есть только люди, которых она должна созидать в сынов Божиих, сынов Царства Бога живого.
Не то мы хотим сказать, что церковь равнодушна к земной жизни, далека от неё, что для неё безразлична форма правления. Церковь — совесть народная, Мировая. Как таковая, церковь должна дать оценку каждому явлению, но не с какой-либо иной точки зрения, как с точки зрения Христовой правды и истины. Церковь может осудить одну форму государства и признать другую, предпочесть одну форму другой. Но связать себя церковь не может ни с одной формой, потому что церковь вечна, а формы временны, переходящи.
И Государственная Дума должна быть оцениваема и разъясняема с этой же точки зрения Христовой правды. Не с той точки зрения, насколько она думает о церкви…
......................
// Церковь выше и шире всякого государства, всякой национальности, всякой партийности.// -В.А.: Есть что комментировать, но не стану. Скажу одно: Большевицкие вожди не оценили ни высоты, ни широты церкви... Ибо сами объявили себя богами...
*
ЛИЧНОСТЬ и СВОБОДА.
Интеллигенция забыла, прежде всего забыла личность человека, всецело подчинила ее обществу. Личность, не принимаемая во внимание,— личность, принесенная в жертву обществу,— это и есть забытая, униженная личность. Она не можетъ быть свободна, как не свободен винт какой-либо машины, всецело подчиненный общему механизму. Человек же не винт, а свободная, разумная личность, для которой общество является только орудием развития, — орудием— не больше. И только такое общество будетъ целостно, жизненно и истинно— свободно, в котором будетъ уважаться и цениться личность человека, в котором будут твердо помнить, что не человек для человека. Общество же, как совокупность униженных, несвободных, личностей, само будет несвободно, а вряд ли долго просуществует.
От угнетенной, забитой личности интеллигенция по необходимости должна была перейти и перешла к нарушению святой неприкосновенной свободы убеждений. Образовавшиеся многочисленные партии, каждая с своим цикломъ убеждений,— разве они,— нетерпимые к другим, — не в корне разрушают свободное убеждение? Разве наблюдается принцип свободы там, где на свободно высказанное, искреннее убеждение противная сторона отвечает свистом и подобными выражениями свободы будто бы свободных людей, на самом же деле жалких рабов своих убеждений?
И потерялся русский человек, устыдился своих убеждений, своей свободы! И пошел с оружием в руках против брата, противного ему по убеждениям, пошел бороться за свободу, оскорбляемую тут же самым наглым образом нетерпимостью к чужим убеждениям. Свобода — основное условие уважения к человеку и духу – была нарушена и нарушается сейчас в городах, где люди забыли братство, забыли уважение к человеку, забыли — далее— и свободу...
Это уже не свобода, а профанация её, когда— смотришь— там падает с пробитым пулею сердцем монархист, а здесь— смотрите— лежит убитый республиканец,— за то только, что один был убежден в разумности и целесообразности монархического строя, а другой— республиканского...
И в крови купается бедная свобода, а над ней ругается дикий произвол.
*
(С) Текст подготовил - В.И. Агошков, апрель 2019г