«Трудно быть Богом». И трудно быть Мастерами, создающими шедевр. Быть читателем шедевра – иногда тоже трудно, когда открываешь смысл, прямо противоположный «официально утверждённому». И задаёшься вопросом – а что действительно Мастера хотели сказать? То очевидное, но несказанное, что между строк, или именно то, что написали? И смысл того, что «между строк» прямо противоположен самим строкам. У них такое безобразие случайно получилось или с умыслом? Почему романтически настроенный юноша слепо восторгается, а умеренно циничный, битый жизнью человек приходит в ужас от вопиющих ляпов и нестыковок? Пытается найти им объяснения, но окончательно «впадает в ересь» и начинает искать спасение в творениях Учеников «по мотивам». Тоже - впавших в ересь. Например – «Трудно быть Рэбой» Вадима Кирпичёва. Или предисловия Сергея Переслегина к «Мирам братьев Стругацких» издательства АСТ, пропитанные ощущением грядущей катастрофы всего Мира Полдня. «Змеиное молоко» Успенского - это отдельная песня, но в тему. Хотя бы потому, что там упоминается стоящий на главной площади Арканара памятник из великолепной ируканской бронзы невинно убиенному Рэбе-мученику. Держащему свою голову на сгибе локтя левой руки и попирающему ногой, омерзительного уродца, изображающего «проклятой памяти дона Румату Эсторского».
Дон Рэба, дон Рэба… Главный антагонист даже не Антона-Руматы, а всего мира Полдня. Воплощение всего плохого против всего хорошего. В его шкуру одни загоняют Лаврентия Берию, другие – кого посовременнее. Например – Горбачева. А вы на кого подумали? Орёл наш дон Рэба. Искренне полагаемый Антоном - мелким хулиганом и дураком. Но, такой ли он дурак? И стоит ли полагать дураком любого, смысла и логики действий кого ты просто не понимаешь?
«Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое наступление на баронство. Но роды помирились, под звон кубков провозгласили вечный союз и отхватили у короля изрядный кусок земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар». Но, чего именно добивался Рэба? Победы? А, что если как раз катастрофы, которая закончила бы историю Арканарского королевства? Быть может, десант Святого Ордена уже готовился к погрузке на корабли, чтобы восстановить законность и порядок в Арканаре и остановить агрессию Ирукана? Да только «благодаря стараниям дона Гуга… удалось добиться у герцога Ируканского мира». Не прокатило. Кавалерийский наскок не получился, дон Рэба начинает играть вдолгую. И для начала «королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями, охватившими всю страну». Не мытьём, так катанием Рэба разваливает страну, умудряясь оставаться у рычагов власти, хотя «за такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни». Всё ещё верите, что это «мелкий авантюрист в эпоху укрепления абсолютизма?»
Дон Рэба - скорее агент и диверсант Святого Ордена, превосходно играющий роль придворного интригана, методично разрушающий государство и готовящий условия для его предстоящей оккупации. И с этой точки зрения все его действия логичны и осмысленны.
Рэба целенаправленно ведёт королевство к катастрофе.
Рэба загодя зачищает Арканар от нежелательных для Ордена элементов. Для чего учреждает Министерство охраны короны, формирует «серые роты» и их руками делает грязную работу. Но, грамотей не есть враг короля. Враг короля есть грамотей-мечтатель, грамотей усомнившийся, грамотей неверящий! Потому, как подметил Румата - одних грамотеев режут, других учат.
Рэба одновременно готовит кадры для новых структур Ордена в Арканаре. Патриотическая школа. «Гнездо мудрости. Опора культуры… учреждена иждивением дона Рэбы два года назад для подготовки из мелкопоместных и купеческих недорослей военных и административных кадров». Не принимайте всерьёз их кричалки хором: «Кто есть король? Светлое величество»… Выпускной экзамен они сдают, уже работая на Орден. Немногих, кто не понял «что, куда и почём» – безвозвратно «с утра монахи уволокли». Подметил Румата, да выводов не сделал.
«Через полгода его зарежут, а Орден останется». Зачем резать человека, отлично выполнившего такую работу? И кто-то способен за полгода лучше уловить все тонкости Арканара, чем нынешний наместник Святого Ордена в Арканарской области, епископ и боевой магистр раб божий Рэба? Будет такой человек – может и зарежут.
Епископ, кстати – это, прежде всего священоначальник. В переводе с греческого - «надзиратель», «блюститель». Теперь понятно «исчезновение художников, среди которых были мастера изображать обнаженную натуру»? Рэба и тут загодя расчищал и зачищал «площадку» для дальнейшей работы в соответствии с канонами Ордена.
«За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто». Неправ Румата. За Рэбой стоит Орден. Точнее – Рэба это и есть Орден. А что нам известно о Святом Ордене? Да почти ничего.
Суть основных установлений государства Святого Ордена кратко сформулировал отец Кин – «установления просты, и их всего три: слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми!» И на подконтрольных Ордену территориях царит столь жесткий «орднунг», что привыкшим к феодальному бардаку прогрессорам остаётся лишь посетовать - «под Святым Орденом не развернешься».
Орден действует «во имя Господа» и «именем его», и непременно должен находиться под патронажем какой-либо официальной церкви. В программу действий Ордена помимо прочего, безусловно, входит борьба с ересью и язычеством. Закономерно, что Румата видит «всадника, который старался достать копьем искусно вырезанную деревянную фигурку веселого чертика, торчащую под карнизом крыши», а следующий день уже по всему городу «слышался стук молотков и треск дерева – с крыш и со стен сбивали языческие изображения».
Ещё одна видимая миссия Ордена – «борьба с привилегиями» и сословными предрассудками. Род Кэу имеет привилегию носить шляпу в присутствии самого короля? Никто не имеет привилегий перед Орденом. Зажравшуюся и отупевшую Арканарскую илиту плющат – только в путь. Рядами и колоннами. «Розги направо, ботинок налево. Следующий». А могли и просто быстренько разобраться с благородным доном посередине улицы, как тот немногословный всадник или мрачные подвыпившие монахи, с которыми столкнулся Румата
Святой Орден, судя по экспансии, последствия которой «для Запроливья, а затем и для всей Империи» Румата боится себе представить - государство «на подъёме». И располагает военной силой, достаточной для проведения операций, подобных высадке в Арканаре. «Их двадцать тысяч!» - восклицает дон Рэба, показывая Румате всадников на площади. Даже если он преувеличил, и двадцать тысяч – это число не только бойцов, а всех прибывших – для Средневековья впечатляет. Особенно, с учетом того, что они были перевезены через море и массово высажены в Арканарском порту в ночь переворота. В нашей реальности король Эдуард III для переброски через пролив во Францию в 1346 году примерно десяти тысяч человек (в основном – пехотинцев и лучников), которых хватило, чтобы опустошить север Франции и раскочегарить Столетнюю Войну - мучительно собирал почти весь английский флот, от коггов до баркасов. Но через море баркасы не погонишь – следовательно, в распоряжении Ордена был ещё и морской флот, способный к таким масштабным и молниеносным десантным операциям.
В Арканарской реальности двадцать тысяч бойцов было в лучшее время под командованием Араты Горбатого. Но это была лишь разово, волей обстоятельств собравшаяся крестьянская армия, которая закончила тем, что «гоняясь по метрополии за баронскими дружинами, сшиблась в открытом поле с пятитысячной гвардией императора, была молниеносно разрезана, окружена и вытоптана шипастыми подковами боевых верблюдов». Что наглядно показывает уровень её боеспособности. Разгромившая Арату императорская гвардия была куда лучше обучена и оснащена, но их было всего пять тысяч. За счет вассалов можно было собрать и больше, но это уже не было бы силой, сравнимой по однородности, уровню подготовки и централизации командования с высаженным ударным кулаком Ордена.
Количество воинов Ордена дополняется их качеством - великолепно организованная и обученная армия, состоящая из монахов-рыцарей. «Всадники, стоящие в неправдоподобно точном строю, в длинных черных плащах, в черных клобуках, скрывающих глаза, с черными треугольными щитами на левой руке и с длинными пиками в правой». В городе Румата обращает внимание, что «всадники в черном – медленно поворачивались в седлах всем туловищем, поглядывая сквозь прорези в низко надвинутых клобуках». Не знаю, зачем именно указали на этот момент Мастера, но, наверное, носить такие клобуки и так оглядываться по сторонам привычно было бойцам, носившим тяжелые шлёмы, подобные позднему топхельму. Пресловутое «ведро» немецкого рыцаря для конной сшибки. В последующей драке их скорее всего скидывали, оставаясь в маленьком куполообразном шлёме-сервильере. Такой, кстати, можно поддеть и под клобук. Само «ведро» - порядка четырёх килограммов весом и увеличенное в размерах так, чтобы садиться на плечи и снять нагрузку с шеи, особенно – если отоварят чем-то увесистым. Но головой в нём особо не покрутишь, а обзор - через узкие щели напротив глаз. И посмотреть вбок – только повернувшись туловищем. Если так – это матёрые профи, сродни братьям-рыцарям орденов нашей реальности. Да и в спецслужбах Ордена работают по признанию самого Руматы «умелые бойкие ребята».
Отряды Ордена с ходу берут замок барона Пампы, контролировавший стратегически важную дорогу к серебряным рудникам. Неприступный замок, стены которого были высоки, бароны отважны и о который ломали зубы один за другим Арканарские короли, после чего передавали проблему по наследству. Люди Ордена разобрались с ней моментально, и «посадили там какого-то отца Ариму» пока Пампа бузотёрил в Арканаре. Освобожденный Руматой из застенков барон, конечно, кричит, что дети отца Аримы скоро осиротеют, но за барона я что-то переживаю больше, чем за Ариму - замком Пампы занимались суровые ребята, а не вчерашние лавочники в серых рубахах, которых барон гонял мокрой тряпкой по округе. Его самого, ведь, уже повязали один раз, после того как он полночи бегал по городу и «перебил массу народу». Кстати – не прикончили на месте, а доставили в Башню для разбирательства.
Откуда Орден черпает такие кадры в таком количестве? А, Патриотическая школа «для подготовки из мелкопоместных и купеческих недорослей военных и административных кадров»? Сколько ещё таких школ готовит кадры на территориях, подконтрольных Ордену? Румата их пробовал пересчитать? Кстати, это ведь социальный лифт, государи мои… получается, что взгляды идеологов ордена на государственное устройство и систему подготовки кадров - более прогрессивны, чем взгляды высокоученого Будаха, за спасение которого так отчаянно бился Румата. И который искренне восхищается четкой, геометрически правильной системой: «внизу крестьяне и ремесленники, над ними дворянство, затем духовенство и, наконец, король». И ничего менять не надо. И профессиональный бунтарь Арата - тоже ничего нового предложить не может, и менять систему не собирается. И даже Румата, несмотря на всю свою неадекватность Арканарским реалиям и обожание Араты, понимает, что максимум, который Арата может выжать - перебить нынешнюю элиту и занять её место. Самому сесть на Арканарский трон и сначала раздать земли своим сподвижникам,а потом и наделить их крепостными. И, возможно, ещё увидеть «появление новых графов и баронов из твоих вчерашних верных бойцов». Орден - меняет саму систему. Кстати, когда Румата приходит за Будахом в Весёлую Башню - между делом упоминается «растлитель Рудах». Знать бы, кого и что он растлевал, да так, что угодил в пыточные подземелья погрязшего во грехе и преступности города, а потом «сам отец Кин его расковал и наружу вывел». Уж не души ли горожан он растлевал какими-нибудь разговорами о Святом Ордене, всеобщем равенстве и братстве? А монахи, к которым обратился Румата, тоже были заняты весьма интересным делом. «Они лупили палками палача». Не накосячившего на экзамене выпускника Патриотической школы, отправленного получить «пять по мягкому», а именно старорежимного палача. Румата полагает, за нерадивость. Но, как знать, как знать...
Возможностью сделать карьеру – Орден наверняка привлекает и уже зрелых людей, невзирая на их социальный статус, и руководствуясь лишь их профессиональными качествами. «Среди офицеров Ордена половина юродивых и увечных... Калеки угодны богу». А, может, не только Богу, но и Ордену угодны люди сумевшие сохранить свои профессиональные качества, невзирая на полученные увечья? Ордену плевать на твою потерянную руку, рассечённое лицо и привычку говорить вслух самому с собой - тебя ценят за твой опыт, умение соображать и быстро находить решение задачи?
Кроме того, нахождение в рядах Ордена это гарантированное социальное положение. Возможность ощутить себя в обществе, где ты – брат, абсолютно во всем равный другим братьям. Осознание себя частью реальной силы, вершащей судьбы государств и народов. Не думаю, что Святой Орден испытывал недостаток в подготовленных людях.
Кстати, даже не упоминается хотя бы одной попытки внедрения прогрессоров в структуры Ордена. Свой шаман-эпилептик у меднокожих варваров – есть. А Орден так и остаётся для землян этакой «терра инкогнита» с невыясненными до конца намерениями, хотя его немалый потенциал давно должен был насторожить, по меньшей мере. Румата, такое впечатление, один за всех оправдывает бездеятельность в отношении Ордена тем, что «под Святым Орденом не развернешься». Да бросьте. Не сложнее, чем шаманом-эпилептиком. Но, даже когда сам Рэба идет на контакт и предлагает сотрудничество – Румата совершает очередную глупость и высокомерно отказывается. Мда… с такими талантами, как у прогрессоров – реально не развернёшься. Просто не по Сеньке шапка.
Какие тут профессионалы… это любители. Криворукие и рукожопые. Самодовольные и самовлюблённые. Неадекватные реалиям. «У нас безотказное оружие - базисная теория феодализма, разработанная в тиши кабинетов и лабораторий, на пыльных раскопах, в солидных дискуссиях». Арканарские реалии не лезут в эту теорию. Средние века Земли не знали ни структур, подобных Святому Ордену, ни подобных арканарскому союзов королевской власти с лавочниками, да ещё с созданием самых настоящих Sturmabteilung. Уже другая песня, что они потом вписываются в структуры Ордена - помните, как брат Киры приходит в новой форме? Не лезут реалии в теорию, но светлоликие прогрессоры продолжают натягивать сову на глобус, а потом кидаются друг в друга какашками в поисках виновных - тебе надо было не советоваться с двумя ничего не понимающими дураками, а в порядке личной инициативы устранять дона Рэбу, и таким образом приводить строптивую реальность к соответствию единственно верной Базисной Теории. И ни у кого не мелькает даже тени мысли, что кто-то здесь прогрессорствует кроме них.
Историки, хвостом вас по голове. Плохие историки. Занимающиеся лишь тем, что им интересно, и не ведущие никакой системной работы. Шаманизм у варваров – это интересно, а что на уме Святого Ордена – да х/з. Переживем по мере поступления. Если это, конечно, не будет противоестественно и грязно. Если будет – в окошко выпрыгнем, в конце концов. «Да, я плохой историк!» В результате реальная боевая структура, заточенная на разведку и контрразведку - хоть Святого Ордена у Стругацких, хоть Герцогства Алайского в «Змеином молоке» - при непосредственном столкновении кроет этих чистоплюев как бык овцу.
Основной причиной неспособности противостоять толковому и агрессивному противнику представляется то, что структуры землян, которые должны обеспечивать безопасность цивилизации, а к таковым однозначно должны относиться те, что ведут разведку (а то, чем занимаются прогрессоры – не может, не имеет права идти помимо разведки и контрразведки) - испытывают жуткий кадровый голод. Тёртый профессионал Рудольф Сикорски напоминает мальчика из сказки, который, удачно оказавшись в нужное время в нужном месте, затыкает пальцем дырки в плотине. Только дырок всё больше, а число пальцев – конечно. Более того – симпатии авторов не на его стороне. Иначе, с чего бы это Борису Стругацкому сказать по поводу «Жука в муравейнике», что они «писали трагическую историю о том, что даже в самом светлом, самом добром и самом справедливом мире появление тайной полиции (любого вида, типа, жанра) неизбежно приводит к тому, что страдают и умирают ни в чём не повинные люди, — какими благородными ни были бы цели этой тайной полиции и какими бы честными, порядочнейшими и благородными сотрудниками ни была эта полиция укомплектована». Тайной полиции вы не хотите. Ну, что же… получайте общество благородных донов (зачеркнуто)… людей с прекрасными лицами. Сплошной пир духа!
«Нас здесь двести пятьдесят на всей планете». Самых-самых-самых. Прошедших, надо полагать все положенные комиссии и курсы подготовки. И среди которых - регулярно попадаются «спринтеры с коротким дыханием», которые то срываются в истерику, то совершают дворцовые перевороты, то поднимают крестьянские восстания. И Румата в конце концов оказывается таким же спринтером. И Лев Абалкин, внедрённый в контрразведку Островной Империи и самовольно покинувший Саракш, в пользу собственных переживаний и интересов.
Самые первые «прилетели сюда всего-навсего как наблюдатели. Им было запрещено вообще что бы то ни было предпринимать». Честно говоря, при таком подходе оно и лучше было бы, причем для всех. Потому, что действия землян просто поражают некомпетентностью.
«Золото дьявольской чистоты», на котором спалился Румата. Сама легенда Руматы, которая развалилась при первом же тычке. Столь вопиющие ляпы, притом, что «самые опытные живут здесь уже двадцать два года». За которые они ничему не научились, и ничего не сделали, при их технических возможностях.
Почему не было налажено спутниковое слежение, которое могло бы отслеживать перемещение значительных воинских контингентов и если не одиночных кораблей, то хотя бы флотов? Куда смотрели и чем занимались на патрульном дирижабле, когда армада кораблей попёрла в Арканарский порт? Преферансом и поэтессами?
Почему отсутствует обратная связь с Центром, который собирает информацию, но никак не управляет работой агентов, и постоянная связь между самими прогрессорами, и для координации совместных действий нужно тащиться в Пьяную берлогу, тратить время, плодить легенды?
Почему при высочайшем уровне развития техники и возможности к тотальной слежке не были поставлены на прослушку хотя бы министерства и королевский дворец?
Не-е-е-е… мы ж не тайная полиция. Не КГБ какое-нибудь. Мы, как и положено людям с прекрасными лицами, будем заниматься ребячеством и дилетантизмом. Наладим беспрерывно лажающую сеть агентов из «благородных донов, не ведавших, что творят», будем скакать за тридевять земель, учиняя драки по дороге, чтобы перекинуться парой слов, швырять в пустоту золото десятками килограммов, и пойдём за информацией к доне Окане с надеждой, что дон Рэба что-то наболтал во сне. Окану, кстати, за двадцать лет прогрессорства не приучили мыться, чтоб информацию качать не так противно было. И приходит благородный наш дон Румата к желающей разделить с ним постель красивой женщине, которая может и реально что-то знает, и что он делает? Ублажает Окану, как и положено благородному дону в такой ситуации? Вербует её подобно Штирлицу в один хлопок ладонью? Ублажает и вербует, как 007? Ничего он не делает. Вообще ничего. В окно сигает.
Потом, надо полагать, профессионал Рэба бьётся головой о стену, пытаясь понять логику Руматы. Как профессионал профессионала. Поскольку чистосердечно полагает Румату подобным себе профессиональным разведчиком и интриганом. А Румата наш – профессионал лишь по части умствований, страданий и гамлетовских переживаний. Он профессиональный интеллигент с дипломом историка. Его учили не говорить на языках Земли даже во сне, но Румата не может держать язык за зубами даже наяву. Его учили преодолевать брезгливость, кушая с посуды, «которую по обычаю дают вылизывать собакам и затем для красоты протирают грязным подолом», но Румату тошнит даже на королевском обеде. Его таки научили безукоризненно владеть мечами, но это умение перешибли толпой толстяков. Всё его прогрессорство свелось к спасению нескольких приглянувшихся ему людей, которые зачастую сами не понимали, что им теперь, спасённым, делать, да внедрению в обиход платков для промокания губ и утирания носов. На нижнее бельё - Руматы уже не хватило. По части же интриг и разведки – он вообще голимый непрофессионал начисто лишенный практических навыков. И Рэба, возможно сам поручивший Окане прощупать Румату, оказался в тупике, поскольку профессионалу «невозможно понять логику непрофессионала». А крайней в результате стала дона Окана, не выдержавшая «испытания огнём». Хотя, может, просто попугать хотели, да не рассчитали. Разговор, наверное, примерно такой получился:
- О чём он тебя спрашивал?
- Ни о чём.
- Что он тебе предлагал?
- Ничего.
- Он просто переспал с тобой, да?
- Нет.
- Чем вы тогда занимались?
- Ковры смотрели.
- Ты, что, дура? Ты что мне лепишь? Ты зачем мне врёшь? Такого не могло быть!..
В тех играх, в которые играл дон Рэба – не могло. Рэба живет суровыми реалиями. Румата же, как и положено интеллигенту от истории, живет и «играет» в сконструированном им самим же мире иллюзий, который имеет мало общего с реальностью. Предложения посмотреть реальности в глаза – с ходу отметаются. Глядя на Рэбу, который, как кажется Румате, хочет закричать, хлопая в ладоши: «А я знаю! А я знаю!» - Румата мысленно цедит через губу: «Ничего ты не знаешь, сукин сын. А узнаешь, так не поверишь!» Даже мысли нет, что может поверить, не говоря уж о том, что уже мог проболтаться поверивший Арата.
Румата не то, что недооценивает своего противника, у него просто нет мысли полагать его хотя бы равным себе. Совсем как у апологетов Сияющего града на холме, брезгливо считающих дикарями и кретинами всех остальных. «Втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком»? Да бросьте! «Он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену». Делая такое заявление, Антон-Румата выставляет дураком самого себя. Законченным и самовлюбленным. «Мелкий хулиган» переиграл в одни ворота всю их криворукую прогрессорскую шоблу с Полуденного града на холме. Но Румата, вдобавок сказочно опозорившись в истории с Будахом и отравлением короля, упорно не желает посмотреть правде в глаза. Мало битый и непоротый интеллигент Антон продолжает танцевать партию бульдозера с полными галифе дерьма. Душераздирающее зрелище. Помните, что кричит ему вслед Окана? «Мерин! Кастрат сопливый! Баба! На кол тебя!» Таких не берут в космонавты. Хотя… уже и берут. Других нет…
Друзья мои, а ведь сотворённая Стругацкими Цивилизация Полдня – действительно накануне катастрофы. Масштабами сравнимой с закатом СССР и Перестройкой. Более того, там может наступить даже не Закат, а сразу Полночь. Количество ошибок будет лишь лавинообразно нарастать, а количество людей, способных их предусмотреть – уменьшаться. Кстати, свой Чернобыль они учинили – катастрофа на Радуге, где тамошние ученые поэкспериментировали с «выбегом турбины генератора». «Далёкая Радуга» - это просто песня. Гимн советской и постсоветской интеллигенции, избавленной наконец-то от всевозможных оков тоталитаризма и тирании. На планете нуль-физиков с прекрасными лицами и «за всё хорошее против всего плохого» царят отсутствие дисциплины с инфантильностью и безответственностью. «Полчаса назад Симеон Галкин и Александра Постышева тайно подключились к зональной энергостанции и взяли всю энергию на двое суток вперед». Ититвоюмать, профессор! Плюс - присутствие детей на планете, где столь безответственные мудаки затевают эксперименты с катастрофическими последствиями. И, совсем как на «Титанике», нет достаточного количества средств спасения. И нет на этих разрезвившихся рыцарей духа Модеста Матвеевича Камноедова, который грохнул бы кулаком в стол и заорал: «Вы это прекратите!» И они бы прекратили. Хотя бы на время…