1
«Рядовой Логинов, думай, прежде чем прыгать, - холерик ты наш», - любил повторять командир взвода, старший лейтенант Карелов.
После тестирования, проводил психолог части, оказалось, что не я один, почти все рядовые и не только, - холерики. Почему-то старший лейтенант Карелов только мне напоминал об этом. Что, я самый вспыльчивый и агрессивный? Радовало, что не злопамятный.
Это было в другой жизни, молодой и глупой. Сейчас непростительно поступать так, как тогда, - сначала делать, потом затылок чесать и жалеть об этом. О прошлом не жалею, хотя мог бы учесть некоторые последствия, когда собрался жениться на Люсе. Да, ладно, что уж вспоминать, если сын скоро женится.
Разве женщин можно понять, если они сами себя не понимают? Если противоположные чувства испытывают одновременно: люблю – ненавижу, хочу – не хочу, не лезь ко мне – почему не обращаешь на меня внимания? И ничего, им мозг не сносит. А у нормального человека взрыв в голове. Я тоже взрывался, недаром холерический темперамент, последствия могли быть ужасными, пока не понял, что их хотелки зависят от чего угодно, даже от ветра в степи, и пытаться не надо разбираться в них.
Вот и Люся моя – загадка, непредсказуема как погода у моря, - то ветер сбивает с ног, то полный штиль и все вокруг замирает. Ничем не отличается от других женщин. И от Пашкиной жены Натальи тоже не отличается.
Так что в Пашке я уверен, как в себе. Зачем ему менять свою Наталью на мою Люську, если никакой разницы. Зачем лишние хлопоты, если жизнь и без того под завязочку, никакого продыху. О чем тут вообще париться, если завидуешь лошади, - недолог ее век.
Наталья спокойнее, лишними заморочками Павла не грузит. Люська же дергает по пустякам. Везу пассажира на вокзал, спешу, она звонит и спрашивает, что приготовить на ужин. Зачем спрашивать? Ем, что дают, и нахваливаю.
Нет, Павел не бросит свою жену. Она правда, помешана на домашнем уюте, но хоть на своей внешности не зациклена. Пухленькая, любит ходить в широких одеждах и за модой не следит.
Люся моя не простая. Как только получил направление в этот город, сразу заявила: «Без шубы не поеду. Такой город, знаменитый на весь мир, надо соответствовать.
Никогда не думал, что шубы бывают такие дорогущие. Но она сразу в магазине ее на себя напялила и пошла на выход. Пришлось доставать кошелек.
Был декабрь, но солнечный и теплый, почти как в мае, а она парилась в норке. «Ничего ты не понимаешь, смотри, с какой завистью уставилась на меня вон та дура в синтетике», - шипела она, повисая на моей руке.
Соответствовать городу я не подписывался, приехал, куда направили, служить, так сказать. Страну и город не выбирал.
Жену, да, выбрал, и тоже служу ей, как стране и городу.
Когда-то за рулем успокаивался (когда это было…), а теперь в голову мысли разные лезут. Хорошо летом, пассажиров много, только успевай, крути колесами, зато голова отдыхает. Жаль, лето не круглый год.
Пашка с женой нормально живут, почти как мы с Люсей. Правда, жаловался как-то, что она сильно потолстела. И зачем-то в блондинку перекрасилась. Она и раньше красилась, забыл, какой натуральный цвет волос у жены. Если судить по интимным местам, она темная. В невестах была разная: рыжая, коричневая, фиолетовая и даже черная. Теперь белая с пегими корнями.
Моя Люська родилась блондинкой, без подставы, сохранились детские фотографии. Да хоть зеленая как лягушка, какая разница, если прожили уже столько лет.
Что там цвет волос, его легко изменить. Вряд ли Павел клюнет на мою Люську из-за того, что она натуральная блондинка.
Что та, что другая озабочены одним: где взять деньги, и на что их потратить. Зачем менять одну на другую?
Нет, не жалею, что так поступил. Если бы знал, чем это кончится, все равно согласился бы. Да, не повезло Люсе, зато избежал прошлогоднего кошмара в ее день рождения. Напилась, как и положено в этот день, и стала навешивать на меня всех собак, обвинять в своих же грехах. Сам виноват, что приходится ей, верной и преданной, идеальной жене, мне изменять. Я ее заставлял?
Понятно, кто спорит, молчание – золото, но не сдержался, потому что холерик. Она стала бить посуду. Дома подмели бы и с концами, не впервые, но в баре вмешался охранник. Она стала кричать, что за муж такой, не могу жену защитить.
Проплакала всю ночь. Утром началась мигрень, да слишком затянулась, до конца лета и осень прихватилась. Головная боль отпустила, когда она подсчитала, сколько недель осталось до дня рождения, пора начинать подготовку.
Так и живем: готовимся - отмечаем – скандалим – готовимся – отмечаем… Замкнутый круг. Вполне естественное желание выскочить из него.
Жаль Люську, очень жаль, глупая она. Обмануть ее ничего не стоило. Но почему-то вспомнились слова командира взвода перед учениями: «Прежде чем поражать цель, оглянись по сторонам». Опять я чего-то не додумал?
2
Да, я, Людмила Борисовна, муж называет меня кошачьим именем Люся, в будущем году юбилей, о, ужас, сороковник! И снова влюбилась. Не ожидала от себя, что еще способна на такие чувства. Подружки льстят, мол выгляжу на двадцать пять. Не думаю. Но ведь главное – чувства. И тут они правы, я не ощущаю себя сорокалетней женщиной.
День рождения прошел отлично, так, как давно не было. Только муж раздражал. Сначала все было нормально: привел в бар, пожелал приятного вечера, ушел, как договаривались, и зачем-то вернулся, увидел, что я танцую с Павлом, и исчез. Я думала, совсем ушел. Вдруг глянула в окно: стоит мой Коля под деревом и смотрит на нас. Я отвернулась, потом не выдержала, - мой муж никуда не делся, нос приплюснут к стеклу, только рот открыть и слюни пустить. И расплакаться.
Ничего Павлу не сказала, но для зрителя положила голову на его плечо. Он обнял меня за талию. Мы были самой красивой парой. Потом довел меня до места, руку поцеловал. Я взглянула в окно, потемнело, Николай встал под фонарем, и я увидела, как он вытягивал шею, высматривая меня. Почему мой муж не одевается нормально? Почему всегда в форме? Павел ведь тоже служит. Нормальный мужчина, хочет нравиться женщинам.
Николай стоял под фонарем, как нищий. Ему подходит, дополнительный заработок.
Спрашивается, зачем подсматривать, если может придти и посидеть с нами. Не пьет? за рулем? но поел бы, теплые слова сказал. Жена празднует свой день рождения, а он делает вид, что его это не касается. Утром пожелал здоровья, дал денег и сказал: «Приглашай подруг, гуляй, не жалко, а я должен работать».
Был порыв отдать ему деньги, но подумала, для нас лучше, если мы разбежимся на вечер.
Проводил до бара, даже поздоровался с Тамарой, даже зубы разжал, изобразил улыбку. Я думала, ушел. Нет, остался подсматривать.
Подружки заметили.
- Люсь, это не твой Коля в окно на нас смотрит? – Тамара показала пальцем.
- Где? Ничего себе! Коля! Ты что, разводишься с ним? Вот так новость, и молчишь, - заволновалась Светка.
Глазки так и забегали, так и засверкали. Губу раскатала. Устала одна воспитывать сына. Кто ее заставлял разводиться? Чего хотела, то и получила. Теперь хочет, чтобы я тоже развелась? Нет, я не собираюсь ей такой подарок делать.
- Когда буду разводиться, тебе первой скажу.
- Я что, я ничего, живите. Но почему он там, а ты здесь?
- Не приставай, у Люси сегодня праздник, - напомнила Тамара, – А муж для будней, - добавила она.
Больше вопросов не было.
Павел пересел за наш столик. Ах, как он смотрел на меня!
Кафе закрывалось, но домой не хотелось, Павел предложил поехать в центр, там неплохой караоке – ресторан. Я сказала, что это дорого. Пусть меня это не тревожит, - сказал он.
Мы заняли такси, он ненадолго исчез и вернулся с охапкой красных роз. Светка посчитала, - тридцать девять.
В ресторане нашелся столик, официант принес ведерко под розы. Сначала пили крепкий кофе с коньяком, потом только коньяк. Тамарка выжрала полбутылки, послушала одну песню в моем исполнении и укатила на такси домой, Ей рано вставать на работу. Подумаешь, бизнес – леди. Зарабатывает хорошо, машины каждый год меняет, но тоже, как и Светка, одна воспитывает сына.
Светка осталась с нами, потом, правда, с кем-то укатила. До утра мы гуляли вдвоем. Он и виду не подал, что дорого, хотя я спела два десятка, если ни больше, песен. За все платил он, потом повез меня домой на такси. И после этого ни разу не позвонил.
Пусть осуждают подружки, я сама ему позвонила, назначила свидание. Он обрадовался, сказал, что сейчас будет. Предусмотрительный, - ждал меня за домом, чтобы знакомые не увидели, - мужчина должен быть таким, - и повез к морю. Постояли вдвоем на берегу, посмотрели на звезды, послушали плеск волн. Он обнял, прижал к себе. Большой, на голову меня выше, так бы и спряталась у него за пазухой и не вылезала. Только пригрелась, он посмотрел на время и тяжело вздохнул.
Что мне делать? Неделя прошла, а он так и не позвонил. Чего ждать? Чего ждет он?
Почему он меня ни разу не поцеловал? Неужели я так постарела, что уже не привлекательна? В баре не заметил, а протрезвел, я ему старухой показалась? Не предложил поехать на съемную квартиру. Конечно, отказалась бы, пока рано, а то еще подумает, что легкомысленная.
А он разве не легкомысленный? Кучу денег потратил на незнакомую женщину. Столько потратил и не хочет продолжать знакомство. Почему?
Что делать, а? Советоваться с подружками? Нет уж. Светка осудит, Тамарка проскрипит: у кого-то и муж и любовник, а кто-то уж давно живого голого мужчину не видел. Следила бы за собой и не жрала так много, кто-то виноват, что она одна.
Что мне делать?
3
Люсе было шестнадцать, худышка, но личико пухленькое, с прыщиками на щечках, тщательно замазанными какой-то горькой на вкус дрянью. Голубые глаза, светлые волосы, до белизны выгоравшие под Крымским солнцем. Я смотрел на нее и слабел от восторга.
Давно это было. Но впечатление, что она так и застряла в прошлом. Будто ей все еще шестнадцать лет. Даже глупая Светка заметила, что с возрастом надо считаться. Негоже, имея восемнадцатилетнего сына, одеваться по моде девочек - подростков. Юбки, платья, даже пальто, еле задницу прикрывают. Раньше, когда была стройной, и ножки были худенькими, платья прикрывали коленки. Сейчас потолстела, и юбки поползли вверх. Зато упакована недешево. Цены на колготки и кожаную обувь растут, но я денег не жалею. Хочет, пусть покупает, благо, на себя не трачусь, - одеваюсь по форме.
Жаль, что она свои, от природы, светлые волосы вытравила до неживой белизны. Густо покрывает лаком, не хочется касаться. Прилизанная прическа старит ее, и пахнет чем-то чужим. Нет юной свежести, аромата трав и цветов, как раньше, когда мы встречались с ней в маленьком поселке и шли гулять далеко в степь.
Почти перестали ездить на природу. Что там, ездить, море рядом, было бы желание, но его нет уже давно.
Собрались раз в прошлом году, кажется, июнь был. Она долго собиралась, я успел поспать. Наконец оделась: дорогая кофта со стразами, юбка непонятная, волна на волне, но тоже дорогая. Подошли к берегу, стали на воду глядеть, она все прическу поправляла, могла и не поправлять, волосы так задубели от лака, даже при штормовом ветре не выбьется ни одна прядь. Вспомнила, куда-то срочно надо, вернулись домой. И все, больше не выбирались к морю.
По мнению жены я просто обязан быть с ней счастливым, ведь она родила мне сына. Конечно, счастливый, сын вымахал, на голову выше меня, похож на мать. Из моего только нос с горбинкой, свел Люсю когда-то с ума. Сын беловолосый, худой, - как она когда-то была, длинный, не в мой и не в ее род.
Она уже не та, обленилась, обросла жирком. Ну и пусть, не жалко, зато стала по-настоящему моей женщиной. Перетерпел, наконец нагулялась, перестала, как говорится, ходить на сторону. Если случаются сезонные обострения, так, эпизоды, не беру в голову.
Цена моего теперешнего счастья - почти круглосуточная круговерть ради заработка. С утра и до вечера служу отечеству и получаю зарплату. На жизнь. Сюда входит еда, одежда, в основном для Люси. Может, я несправедлив, сын ведь тоже во что-то модное упакован, но это не моя забота. Они вдвоем ходят в магазины.
Что еще? А, да, дни рождений, жены, сына, подружек, друзей - денежка туда, денежка сюда. И все и нет зарплаты. Так что не таксовать нереально, нечем будет оплачивать съемную квартиру. Хорошо, что Люсю не послушал, когда она хотела вместо машины мебель покупать. Сейчас бы перетаскивали с одной квартиры на другую кучу дров. Сколько мы этих квартир сменили, уже и не вспомнить.
Тяжело спать урывками. Такси заказывают в основном ночью. Приходится вставать в любое время суток, свободное от основной работы.
Не я один такой, жены друзей тоже не работают, нет для них работы, нет и все тут. Воинские части не резиновые, все туда не влезут. В магазин продавцом? Люся уже работала. Денег мало, зато трясло меня и сына, когда она, злая, приходила с работы.
Теперь встает утром, готовит завтрак, провожает меня и сына и снова ложится. Спит, пока я не прихожу на обед. Люблю обнимать ее, сонную, горячую, податливую.
4
Да, влюбчивая, да, не расчетливая, такая я. Но страдать от несчастной любви тяжело и больше не хочется. Влад так измучил меня, до сих пор не могу прийти в себя. Так любили друг друга, а сейчас даже не переписываемся. Ничего о нем не знаю. Живем в одном городе, а ходим по разным улицам.
- Чего ты хотела от Влада? Чтобы он женился на тебе? – спросила Светка, любит задавать дурацкие вопросы.
- Ты же не хочешь развестись со своим Николя, - подпела ей Тамара.
Подружки называются, вместо, того, чтобы успокоить, соль сыплют на рану. Нет, ни за что. Лишать сына отца? Не имею права.
Влад не понимал, злил меня, когда стращал: если не уйду от мужа, он со мной расстается. О чем думал, когда мне это сказал? Но я любила его и попросила, чтобы он меня не торопил. Знала, что не разведусь, но и от Влада не могла отказаться. Он мне дал ключ, на случай, если надумаю уйти к нему. Однажды пришла, когда он в командировку уехал. Зачем, сама не знаю. Наверное, хотела убедиться, что он меня любит.
Увидела на полке статуэтки, дарила ему на праздники, подушку с вышитыми бабочками, тоже мой подарок, свою фотографию, - расплакалась. А ведь была уверена, что у него есть еще женщины. Значит, ошибалась, если мой портрет стоял на виду. Но уйти от мужа не могла, даже не из-за сына, из-за возраста, - Влад намного меня моложе.
Как и Николай, Павел старше меня на пять лет. И я хочу его видеть, хочу быть с ним, хочу… Не может быть, чтобы я ему не понравилась. Иначе как понять такую щедрость? Почему он не звонит? Почему не назначает свидание? Может, самой ему позвонить? Что мне делать?
5
Люблю прижаться к ней, еще сонной, уткнуться в мягкую грудь, вдыхать аромат ее тела, когда она еще не приняла ванну с пеной и не обмазалась с ног до головы липким кремом с неприятным запахом.
Нет, я с ней не разведусь. Подумаешь, как драную кошку гулять потянуло. Скоро пройдет. Не первый раз.
Сколько их у нее перебывало, я со счета сбился. Дольше всех задержался Влад. Помню то время, она всё с сыном секретничала. Потом он жаловался мне, - мама хочет нас бросить. Я обещал сыну, - мы будет с ним жить вдвоем. Но сам не верил, что Люся разведется со мной. У нее одни хотелки. И я, Дед Мороз, исполняю ее желания. Кто еще найдется, кто согласится круглый год без выходных работать Дедом Морозом?
Врет, что сына пожалела, поэтому осталась со мной. Из-за лени не развелась, но я об этом ей никогда не скажу.
Может, зря я тогда отстранился? Может, надо было вмешаться, запретить встречаться с Владом? Но не до того было. Не понимаю, где мог подхватить заразную болезнь. В больнице предупредили, болезнь отступит, если выполнять предписания врачей и ни на что другое не отвлекаться. Залечили так, до сих пор женщину не хочется. Только жену, чтобы она была рядом. Катаюсь по ночному городу и мечтаю, вернусь домой, лягу, прижмусь к жене, уткнусь в ее мягкую грудь и усну наконец.
Когда она уезжала в деревню, посмотреть, стоит родительский дом или уже нет, я не мог спать.
Павел тоже жалуется на сон, выпивает столько кофе, что в последнее время засыпает только после двух литров пива. Пожаловался, начались проблемы с печенью.
Люська ведь у меня красивая, без дураков. Удлиненный овал, чуть остренький подбородок. «Личико сердечком», - говорила ее бабушка. Глаза, нос, рот, - на месте. Особых возрастных изменений не замечаю. Борется с каждой морщинкой, надо сказать, успешно, - то ли замазывает, то ли запудривает, то ли они сами исчезают.
Тот день, когда Влад окончательно исчез из нашей жизни, хорошо запомнился. Сын открыл дверь, бледный, испуганный, вот-вот упадет в обморок. Я тоже испугался, что-то с Люсей стряслось. Прошел в комнату, она в кресле, - смотрит и не видит меня. А лицо такое, не зря сына напугала. Губы исчезли, будто она их съела, только узкая линия рта, похожа на запятую, подбородок вперед выдвинулся, как у ведьмы из мультика, и глубокая морщина на переносице. Наверное, такой будет в старости.
- Радуйся, - сказала она, - я с Владом рассталась. Он женится.
Я не знал, что делать, даже порывался поговорить с ним. Нельзя, чтобы мучился так человек, даже если это собственная жена. Но она сама нашла выход.
- Тамара меня записала к психологу на консультацию. Я звонила ему. Он сказал, чтобы мы с тобой вдвоем пришли.
- Когда? Я круглосуточно работаю, без выходных.
Но, конечно, согласился. Разве мог отказаться, если она попросила.
Психолог - мужчина (к женщине я бы не пошел) разъяснил, если долго жить вместе, разочарование неизбежно. Сначала мы стараемся нравиться друг другу, это естественно. Но долго выдержать невозможно. Представьте, что у вас один глаз красивый, а другой косой, и вы постоянно об этом помните и поворачиваетесь к партнеру выигрышной стороной. Когда-то надоест. Но если вы были по-настоящему счастливыми, то чувства можно вернуть, втащить из прошлого в настоящее.
- Вспомните, когда вы были счастливы, - предложил психолог.
- С ним? – жена показала на меня.
- Да, да, с ним, - психолог кивнул в мою сторону.
Жена закрыла глаза, заулыбалась, открыла и посмотрела на меня. Под ее взглядом я даже постарался живот втянуть. Она смотрела на меня и улыбалась. Потом сказала:
- Да, конечно, была, еще бы, самая счастливая.
Мне не надо было даже вспоминать, я и сейчас счастливый. Но послушал с удовольствием о том, как она влюбилась в меня, сразу и на всю жизнь. Если бы не забывала об этом.
Психолог реально помог. Она перестала меня мучить разговорами «по душам» за бутылкой вина. Пыталась оправдаться, но кончалось скандалом. Обвиняла меня в своих грехах. Удобная позиция: я не внимательный к ней, вот и приходится самой о себе заботиться. В смысле искать временную замену черствому мужу. Вечер заканчивался ее слезами, бессонницей и головной болью.
А как перестала мучиться и мучить меня, успокоилась, появилось свободное время, и ей захотелось учиться. Сейчас курсов так много, плати и учись, не ленись. Она окончила…, что же она окончила? Помню, хвалилась своим портретом на обложке, забыл, какого журнала. Нет, не компьютерные курсы, хотя могла бы. Ах, да, она сейчас у нас стилист. Дома сделала перестановку, пригласила экзаменационную комиссию, ей выдали диплом, и на этом все успокоились.
Только мой кошелек подвергся испытанию. Она выбросила всю свою одежду, в шкафу остались только вешалки, да на полках постельное белье и полотенца. Естественно, пришлось заказывать кучу барахла по каталогам. Правда, обещала вернуть деньги за учебу, как заработает.
Нет, я не жадный. Но вот только не понимаю, откуда такие цены берутся: чтобы заплатить за сильно пахучий крем, мне приходится всю ночь колесить по городу. Летом еще есть заработки, зимой экономнее дома сидеть. Город замирает.
Пусть мажется, если ей так хочется. От налогов пока ухожу, пусть ей на косметику будут. Все равно государству выгодно, - деньги не складываются в банку, а крутятся. Я ведь понимаю, стариков - пенсионеров содержать надо. Хотя до пенсии вряд ли доживу.
6
Подружки удивляются, почему я все еще живу с Николаем. Неужели все еще люблю его? Временами кажется, что да, люблю.
Я выскочила за него замуж в семнадцать лет. У нас с ним была сумасшедшая любовь. Как он был красив! Сейчас иногда, когда улыбается, становится похожим на того курсанта, который меня свел с ума. Пусть невысокий, мы почти одного роста, но был стройный, аккуратный, форма наглажена, прическа в порядке. И длинные ресницы. Я завидовала им.
«Ладный, выходи за него, раз зовет. Мал золотник да дорог», - сказала бабушка.
Но это все в прошлом. Бабушка давно на кладбище. Мать с отцом тоже. Не перед кем отчитываться за свою жизнь. Так что же меня держит? Сын, естественно. Но он скоро станет совсем взрослым.
Почему не звонит Павел? Почему? Что во мне ему не нравится? Я толстая, да? Нет, невозможно больше ждать.
Что мне делать?
7
В отличие от многих женщин она не истеричка. Я бы назвал ее женщина – праздник. Как она любит праздники! Особенно готовиться к ним. Ради сына так не живут, хотя она повторяет это постоянно, чтобы не забыть. Однако забывает.
Вечером, после того, как заканчивает приготовление ко сну, - что-то делает с лицом, с руками и прочими частями тела, - закутывается в теплый халат до пят, садится в кресло и открывает заветную записную книжку.
- Ой, скоро день рождения у Алки! Что ей подарить?
Кто такая Алка, лучше не спрашивать, поднимет брови и удивится, как это я не знаю ее подругу, черствый и равнодушный.
Запомнил двух: Тамарку со Светкой, и считаю, достаточно.
Она задумывается, на переносице появляется глубокая морщина. Раньше пыталась со мной советоваться, но теперь все решает сама. И я рад, особенно тому, что не требует сопровождать ее на дни рождения подружек. Число их множится не по дням, а по часам. Удивительно, сколько свободного времени у наших женщин.
Нехорошо, что стала скрывать от меня свои покупки. Натыкаюсь на них случайно в самых неожиданных местах. Она злится, называет меня жадным. Но я, действительно, не понимаю, как можно тратить мои деньги на подарок Маше или Даше! Я их не знаю и знать не хочу.
- Жалко, да? Ты скоро будешь считать, сколько мы туалетной бумаги отматываем. Ничего, я себе найду работу, но ты пожалеешь. Кто тебе будет каши на воде варить?
Дольше трех месяцев она нигде не задержалась. Да, ладно, пусть сидит дома. Вот только бесят чужие именины.
Прихожу на обед, ненадолго ложусь на диван, она распахивает шкаф и произносит классическую фразу:
- Мне не в чем идти на день рождения.
И начинается, журнальный столик заваливается каталогами, некуда поставить бутылку пива. В конце концов, вынужден разрешить купить новое платье, потому что покой в доме дороже денег. Такое впечатление, что я участник телесериала, так все узнаваемо. Понятно, наши женщины копируют ту жизнь, что видят на экране телевизора.
Я лежу на диване, жена появляется передо мной в платье, как у главной героини очередного телесериала про любовь, и спрашивает: «Тебе нравится? Как ты считаешь, не старит ли меня?»
Дурацкая закономерность: чем меньше ткани на платье, трусах и лифчике, тем дороже. Дырки так дорого стоят?
Наконец, она уходит на день рождения в новом платье, еле прикрывающем стринги, с голой спиной, и напутствием не забыть встретить, как только она этого захочет.
Потом тяжелый отходняк. Тянется он до следующих чьих-то именин.
В этом смысле самый насыщенный месяц - апрель. Женский праздник – только начало, разминка перед двенадцатым апреля, нет, не Днем Космонавтики, - в этот день родилась моя Люся.
Что она пожелает в будущем году на сорокалетие, даже не догадываюсь.
В этом году, еще не юбилейном, меня начало трясти с Нового года. Деньги уходили в песок, и к началу апреля так утомился, что с ужасом стал ждать этого дня.
Ни одного меня жуть берет. Поговорил с таксующими корешами, посочувствовали и посоветовали обратиться к Павлу, он на день рождения жены пригласил актера. Дорогой, зараза, но ее танцевал, тосты произносил, одним словом, профи – тамада. Жена до сих пор счастливая.
Павел дал телефон актера, но у того все дни забиты до осени. Самая востребованная работа. Такое впечатление, что только наш город вытягивает Европу из экономического кризиса. Денег не жалеем, особенно на праздники.
Сытый Запад, так, как мы, гулять не умеет. Живут долго, но неинтересно. У нас веселее. Правда, это не успокаивает, когда ночь откатаешь по городу, а утром едешь на работу. Благо, в последнее время со сменой начальства участились учения. Пока бегаешь и стреляешь, не так тяжко, день проходит быстро. Куда тяжелее сидеть на стуле и бороться со сном. Но я научился: пять минут сна, и свеж как огурец.
Как обычно, сидели с таксистами на скамейке возле кормушки - киоска, торгующего обедами (место нашей постоянной стоянки), я пожаловался, что жене захотелось в подарок на день рождения духи за пять тыщ. Цены какие-то несуразные. Да, ладно, согласен, день рождения бывает раз в году. Но ведь она захочет, чтобы я куда-то ее сводил, развлек, ее и подружек.
А тут Павел и предлагает: «Давай, я вместо актера, типа, приставать буду, в смысле танцевать приглашать. Исполнять ее желания, - он посмотрел на меня, - в разумных пределах. Я же видел, как актер это делал».
Павел высокого роста, внешность нормальная, выбритый, что существенно для моей жены. Она помешана на чистоте.
- Давай, - согласился я, - За работу заплачу.
- Да, ладно, я пошутил.
- Не до шуток, завтра уже. Она собирается в бар «Глициния», разведка в лице сына доложила. Он подслушал, когда мать подружек приглашала по телефону. Ну, не хочу я сидеть в баре и наблюдать, как деньги улетают. Пить нельзя, ем только каши. Да, заплачу я тебе и за работу и все расходы.
- Какой смысл, если то, что ты заработаешь, отдашь мне?
- Ты ведь тоже женатый, так зачем лишние вопросы задаешь? Деньги в семье не всегда главное. Жене нужен праздник. И я готов платить.
Павел согласился.
Утром я поздравил ее, дал денег, золотую цепочку подарил раньше, как она просила. Золото растет в цене. Она, правда, поворчала, что про цветы забыл, и особо не расстроилась, когда я отказался сидеть с ней в баре. Только потребовала:
- Проводи меня, чтобы все видели.
Конечно, проводил, даже за столик усадил. Даже поздоровался с ее подружкой. Толстая сволочь, а не подружка. Занимается недвижимостью. Машину купила. Сменила двух мужей, теперь третьего хочет. Мешок капусты. Если голову обмотать, то в одежде не понять, где у нее зад, а где грудь.
Она даже бровь подняла, удивилась, что я улыбнулся. Старался, - улыбка тяжело далась. С такой рожей лучше дома сидеть, и не высовываться. Посещает дорогие косметические салоны, тратит кучу денег, но глазки как были заплывшими жиром, так и остались. Нос картошкой, щеки как два арбуза, и шея в складках. Накачанные губы намазаны черной помадой, и вытянуты как клюв гусыни. Сожрет все и еще добавки потребует.
За соседним столиком сидел Паша, и с ним группа поддержки.
Я постоял у бара, хотелось посмотреть, кто еще придет из ее подруг. Ну, конечно, Светка, пьянь еще та, после третьей забывает закусывать. Пьет исключительно водку, обойдется мне недорого.
Не знаю, сколько времени проторчал у бара, потом вышел на свежий воздух, Пашка уже танцевал с моей Люськой. Она ему голову на плечо положила. Музыка прекратилась, на место проводил, ручку ей поцеловал. Об этом мы не договаривались.
Настроение испортилось, понял, пора уходить. Но пошел не на стоянку, а домой, пожаловался сыну:
- Заплатил тут одному, чтобы нашу маму развлекал, а он ей руки целует.
- Наверное, чтобы не говорить. Я тоже подружку целую, когда говорить не о чем. Да, успокойся, пап, ты же ему платишь, пусть отрабатывает.
Сын меня понял, на душе стало легче. Я катал пассажиров всю ночь, - на редкость было много клиентов. Ночь субботняя, на работу не надо идти. Отвез последнего пассажира на вокзал и домой приехал в семь утра.
Люси еще не было. Я уже лег и засыпал, когда услышал шум машины у подъезда, немного погодя явилась она. Увидела меня на кровати и скривилась. С недовольным лицом стала раздеваться и разбрасывать по комнате свою одежду.
Она считала себя хорошей хозяйкой, любящей порядок. Да, порядок любила, временами мыла, чистила, ругала меня и сына за то, что мы неряхи. Но это случалось в те периоды, когда не была ни в кого влюблена.
Неужели опять влюбилась? Потанцевала с Павлом и сходу влюбилась? Может, ее лечить надо?
Она проспала до вечера. Я встал немного раньше, сына дома не было, собрался и пошел на стоянку. Павел уже ждал меня.
- Привет, - сказал он.
Поздоровался как обычно, смотрел на меня, как и раньше, и ничто не изменилось в нем. Зачем ему еще Люська, если своя есть, точно такая же.
- Ну, как погуляли? Моя пришла после семи, я уже в постели лежал.
- Не знал, что она такая заводная. Ей захотелось караоке, поехали в город, она до утра пела. Учти, такси брал. Утром тоже на такси приехали. Я ей купил тридцать девять роз, у всех старух скупил на остановке. Со скидкой, по десятке каждый цветок.
- Никакого букета она не принесла домой.
- Наверное, толстая забрала. Когда успела? Ну, и жрет она.
- С вами была ее подруга?
- Была. Уехала раньше, видимо с цветами. Я забыл о них, - сокрушался Павел.
Мне стало легче. Если была с ними толстая, значит, ничего особенного не происходило. Жена пела, пила шампанское и несла чушь о любви.
- Да, еще одна была с нами, Света, - вспомнил Павел. - Под утро ее кто-то куда-то увез.
Понятно, зачем. Розы она не брала. Я уже не раз убеждался в том, что она, хоть и пьянь, но честная.
Ну, уж нет, я не позволю толстой Тамарке чужие букеты утаскивать. Позвонил ей:
-Не удивляйся, Том, я ремонт ванны затеял, хочу посмотреть у тебя.
- Всегда, пожалуйста, - обрадовалась она. Любит показывать свою квартиру, в евроремонт вбухала такие средства, глупо, если никто не увидит ее хоромы.
Встретила меня в ярко-розовом халате. Щеки красные, только из ванны вылезла.
- Проходи, сюда, - показала она на дверь ванной.
Планировка квартиры такая же, как у нас, и я знал, где находится комната. Вот и красные розы, в двух трехлитровых банках. Так и понес из квартиры.
- Банки оставь, - сказала она.
Я вытащил цветы, вода закапала на ковровое покрытие.
- Осторожнее. Твоя Люська сама мне цветы отдала, чтобы ты не видел.
- Ага. До свидания, Тома, впредь чужое не бери.
- Ты хоть знаешь, кто ей подарил эти цветы?
- Знаю. Но если ей скажешь, у тебя будут крупные неприятности.
- Испугал.
Я уже спускался по ступеням, она прокричала:
- Рогоносец! – и захлопнула дверь.
Жена равнодушно посмотрела на букет.
- Это мне? Спасибо, дорогой.
И наградила меня холодным поцелуем в щеку.
Праздник кончился, начались будни. Жена придиралась по пустякам. Мы с сыном старались уходить раньше, приходить позже. Симптомы ее влюбленного состояния налицо. Я уже жалел, что попросил Пашку исполнить роль затейника. И жена влюбилась, и Пашка стал меня избегать. Благо, уехал в командировку.
Когда я возвращался домой, она страдальчески смотрела на меня и уходила в комнату. Я знал этот взгляд: не отвечают взаимностью, девочка обиделась, игрушку обещали, но не купили.
О том, что Пашка уехал в командировку, она, видимо, не знала. А я не говорил. Ей даже в голову не приходило, что мы могли быть знакомы. Живем в военном городке, два десятка домов, и не знакомы. Ничто ее не интересует, кроме собственных чувств.
Я приходил домой, ел, ложился на диван, она сидела на кухне, обсуждала, ясно что, с подружками по телефону и замолкала, когда входил я.
- Если голоден, ужин на плите, - говорила она и уходила в комнату, к телевизору.
Пашка вернулся из командировки, и жена повеселела, значит, в курсе.
И вот наступил день, когда я пришел на обед и увидел, что она достала из шкафа свое красное платье. В прихожей стояли туфли на высоких каблуках. На кухонном столе разложена косметика. В квартире пахло лаком для ногтей.
Моя женушка собиралась на свидание. И где она с ним встречаться будет, если он сейчас на службе, но скоро у него двухчасовой перерыв?
Павел с женой и сыном – подростком снимали дачу, недалеко от маяка. От работы до дачи две остановки на автобусе.
Помнится, там раньше был небольшой, но густой лесок из кипарисов.
Что ж, разминка не повредит, я легко добежал до остановки, лесок на месте. Приятный сюрприз: кто-то в этом леске поставил скамейку. Я сел и вдруг море увидел. Езжу по городу, клиентов обслуживаю и моря не замечаю. Вспомнил, как мы с женой радовались, когда приходили на берег и смотрели на волны. Сначала вдвоем, потом появилась подружка жены. Откуда она взялась, я так и не понял, ведь у нас никого знакомых в этом городе не было. То ли в детской поликлинике познакомились, дети – погодки, то ли прогуливались вместе с колясками и наблюдали за детьми в песочнице.
Подружка замужем не была, неизвестно, от кого родила ребенка. Зачем Люся брала ее на прогулки? Скучала со мной? Надо было с ней поговорить, но я тогда только о службе думал.
Знакомые все прибавлялись. Незаметно среди них выделились друзья: близкие и не очень. Потом появились враги. В основном из-за сына. Ей казалось, что его обижают. Она коршуном врывалась в круг детей, топала ногами, кричала, бледнела, вместо губ узкая перекошенная щель. Пугались дети, пугался сын. Он хватал ее за юбку слабыми ручонками и уговаривал: « Не надо, мама, мне не больно, ну, пожалуйста»! Ночами ходил по комнате и бормотал: «Террористы, стреляйте».
Вставал я, потому что от жены было мало толку, она только причитала: «Ой, что такое! проснись, ну, проснись же, я боюсь, не напугай ребенка». Я укладывал сына, сидел у постели до утра. А утром шел на работу. Чувствовал себя усталым, все время хотелось спать, потом слег в госпиталь.
Не только мы, но и друзья вечерами сидели дома, ходили друг к другу в гости, и никого невозможно было вытащить на улицу, разве что в магазин за бутылкой. Местные на море не ходят и не загорают летом, - этим отличаются от приезжих.
Солнце передвинулось и стало светить в лицо, я закрыл глаза и, кажется, задремал. Внутри отпустило, - ни чувств, ни эмоций. Бросить все и бомжевать на солнце, дышать морским воздухом, а не лесным запахом освежителя. Расслабился, чуть не уснул, но услышал, как к остановке подошел автобус. Недолго постоял, отъехал. Вот и моя любимая, в красном платье, белый плащ нараспашку, волосы развеваются на ветру, румянец виден издалека. Мне она больше нравится бледной, так естественнее. Но на фоне ярких красок цветущих деревьев, морского простора и неба смотрится. Хороша! Так бы и любовался издали, как в кинотеатре, из последнего ряда.
Зашла за киоск. Все верно, вдруг Наташка выйдет мужа встречать.
Я следил за Люсей, она следила за дорогой, ждала автобуса. Тоже вычислила правильно. Из подошедшего автобуса вышел Павел. И зашагал в сторону дома.
Что ты медлишь, женушка – красавица? Для чего так нарядилась? Ага, заторопилась, быстро пошла, побежала. Догнала. Он обернулся. Испугался что ли? Не ожидал? Такого растерянного выражения я у него не видел. Он флегматик, из тех, что сначала думают, а потом делают. Вернее, ничего не делают, потому что думают. Зачем ему одну жену менять на другую, если все они одинаковые.
Или все же не устоит? Что-то прохладно стало, ветер подул. Она слишком легко одета, не простудилась бы.
Стоят, смотрят друг на друга. Он погладил ее по щеке, она не отстранилась, кажется, плачет. Индийское кино, только песен не хватает. Не вовремя подошел автобус, закрыл их. Наконец отъехал. Люси не видно, Павел подходит к даче. Где Люся? Неужели на автобусе уехала? Кино слишком быстро кончилось.
Жалко ее, Пашка хотя бы прогулялся с ней по берегу, постоял немного. К своей Натали заспешил, к своим тапочкам и своему дивану.
Настроения не было. Куда в таком состоянии пассажиров развозить, и я после службы пришел домой. Жена лежала на диване с повязкой на голове. Веки опухли и покраснели, плакала.
Под утро пришла ко мне, я не спал.
- Ни одного настоящего мужчины не осталось, трусы вы все, - сказала она и положила голову на мое плечо. Я промолчал. Знала, не догадывалась, знала, что мне понятно, о ком она говорила. Значит, Павел рассказал, - Коль, ты меня не бросишь? Даже если я постарею, зубы выпадут, стану седой и в морщинах?
- Сейчас зубы вживляют, даже если корень не сохранился. Доживем мы с тобой вместе до старости.
- И умрем в один день, - пробормотала она, засыпая.
Я старался не шевелиться, чтобы не разбудить ее. Да, я знал, что она всегда будет со мной. Но что-то это не радовало.
Вечером сидел с таксующими у кормушки - киоска с вывеской «Обеды». Букву «о» кто-то замазал, еще вчера была. Я пил кофе, спать очень хотелось, и вдруг Пашка пожаловался:
- Моя одурела. Нам квартиру дают в новом доме, еще не въехали, она перепланировкой занялась. Дверные проемы требует переделывать, должны быть полукруглые, по Фэн-шую.
- Моя тоже, - отозвался Витек.
- Женщины – тупиковая ветвь развития. Они нужны только для того, чтобы детей рожать. Больше ни для чего, - сказал Пашка.
- Пусть тупиковая, но приятная на ощупь, - возразил я, - Без них не вытащить нас из экономического кризиса. Вот тебе чего хочется? Прийти домой, залечь на диван и с пивом телевизор смотреть. Так?
- Я вообще с дивана не слезаю, когда выходной себе устраиваю.
- Угу, сам такой же. Пусть хоть потоп. И только женщины спасут мир. Пока наши жены чего-то хотят, значит, спрос будет увеличиваться. Так постепенно и выкарабкаемся.
Я все думаю, чего она захочет на сорокалетие кроме фейерверка с салютом?
Вдвоем смотрели по телевизору, как балерина Волочкова на своей свадьбе спускалась на парашюте к гостям, и она сказала, что тоже хочет.
- Коля, ты не знаешь, Волочкова живет с тем бизнесменом, которого отбила у жены с тремя детьми? – спросила она.
- Нет. Он в семью вернулся.
- Вот козел! Такую женщину бросил! Что вы за племя такое, мы стараемся, украшаем себя, а вы нас бросаете.
- Ладно, обещаю, все, что ты захочешь, будет.
Называется, пострадал за брошенную балерину.
В нашу сторону скорым шагом направлялся человек.
- Твой клиент, - сказал Павел, - иди, зарабатывай на фейерверк с салютом.
Да, и на то, чтобы моя Люся в свой день рождения спустилась с небес, в белом платье и с крылышками за спиной. А вокруг благодать: цветы благоухают, бабочки порхают и птички поют. И все гости счастливо улыбаются моей прекрасной женушке.