(Все совпадения с реальными событиями и людьми, зданиями и сооружениями,предметами и вещами, именами и фамилиями являются случайными)
Оперы гнались. По 420-й общаге… Это были – стажеры-практиканты. Оба – качки. Двери от них – скрипели и хлопали, как в «старой лачуге у Бабая»…
Убегали двое: горбатый и сутулый. Второй – «летел» на костылях…Они – чего-то там откручивали в общаге, или «сунулись» не туда…
Когда опер Безматерных – в мычании немого азарта, – уже хотел было «сцапать» отстающего сутулого, тот, не меняя ускорений, ловко сбросил ему под ноги один костыль… Опер Безматерных, охая и ахая, резко и адекватно запнулся об этот деревянный раскоряченный на его пути предмет, носом – по китайскому линолеуму – прочертил ровнехонькую «филенку», и на время – всем своим «косопузым телом» – преградил путь курдюпистому оперу Иматову, следующему за ним. Тот – тяжелым «квадроциклом» – налетел на препятствие, на долгие шесть секунд оторвал носки и пятки от «точек твердой опоры», и – шумно, головой, «серьезно» поломал бесшумный скоростной лифт (восстановлению – не подлежит)…
… Когда опера выскочили на улицу, этих двоих уже не было. Сбоку – сидела бабка. Продавала семечки… Они у неё были, знать-то, отборные, – похоже, ещё горячие – мешок аж шевелился, на месте…
– Где тут – двое пробегали?! – строго поставил вопрос опер Безматерных. Опер Иматов тоже вставил «лаконичное слово». И переложил костыль в правую руку.
– А вон, милки, за помойку они юркнули, – махнула бабка рукой на помойку, поправляя косынку с белыми костями и черепами на черном фоне. – Бойко сдристнули, сердешные…
А это был – сам горбатый… Он, просто, быстренько перевязал пиратскую бандану, как косынку, и привычно стоматологически «скорчил рожу».
Опера – кинулись за помойку. Первым теперь, «рвался на задержание» опер Иматов. Возле одного из гигантских ржавых баков, опера увидели «одного»…На самом деле – это был врач-невропатолог Морокин. Он вываливал мусор из своего новенького ведра с педалью. Опер Иматов – с ходу «хлопнул» «подозреваемого» костылем по спине. Плашмя. Как «большую муху». Хотя, тот был – и не горбатый, и не сутулый…
– Я…ё…е!.. – заговорил, «неожиданно стукнутый».
– Кто таков?! – «заострил вопрос ребром» опер Безматерных, доставая наручники.
Невропатолог, кое-как объяснил, кто он такой, заикаясь на каждой букве, вдруг ставшего трудным алфавита…
– Документы! – ещё более, «драматизировал» ситуацию опер Безматерных. Опер Иматов – тоже вставил «два слова», перекладывая «внушительный» костыль в другую руку…
Невропатолог Морокин – достал из кармана «блестящий молоточек с резиновыми бойками», предъявил его и постучал им себе по коленкам… И тут же, начал заикаться – уже не по «отдельным буквам», а по «вполне членораздельным слогам»…
Опера «потоптались», вздохнули и пошли обратно.
– А он, от костыля-то – зазаикался весь… – заметил опер Иматов, вставив ещё «два слова» – по смыслу.
– Да ты – не боись! Он врач, сам себя вылечит, – «остудил» коллегу опер Безматерных. – У него молоточек, как ты видел, «специальный» есть…
Невропатолог – тоже «засобирался» уходить, подбирая вслух какие-то «незамысловатые словосочетания»… И только, он сделал вдоль помойки четыре некрупных шага, как ему в спину – снова влетел «меткий боевой костыль» (был такой, как мы помним, у небезызвестного Джона Сильвера – отчаянного корсара южных морей).
Невропатолог – обернулся и увидел в люке бака, в который он только что вывалил содержимое своего новенького ведра, какого-то сутулого мужика, похожего в данный момент (если убрать с его ушей «ажурные» картофельные очистки и надеть на него шлемофон) на танкиста – на параде. У врача, мысли снова начали запинаться – на всех «русских буквах»…
– Ты кончай, «Сальвадор»-то литровый пить. У него, одна бутылка – два килограмма! – «прошипел» сутулый, рыская носом по сторонам. – Пей «Пшеничную», по поллитровке. У меня шлемофона – нет!..
Невропатолог выронил ведро и, насколько мог, ровно «семеня», – поспешил в свою коммунальную квартиру…
А опера – были уже у мешка. Возле которого – никого не было… Они поняли – горбатый-«бабка» их провел!
Опер Безматерных развязал и открыл мешок. Из него – гуттаперчевой пружиной – выскочила «встревоженная» бабка:
– Милиция!.. Где милиция?! – заверещала она. – В мешок садят! Среди дня!.. Это – тоже, можно классифицировать, как похищение человека!.. От восьми до двенадцати – «строгого режима»!..
Опер Иматов – отпрянул от неё, как от бутыли с кислотой; он ещё крепче стиснул костыль и сказал два «укороченных слова».
– Здесь милиция, – буркнул опер Безматерных.
– Дак, когда надо, вас нету! – выставила бабка «претензию».
– А вам – сколько раз, баушка-гражданочка, говорить, чтобы вы не торговали в неположенном месте?! – сухо насупился опер Безматерных. – Сейчас вот, составим протокол!..
Опер Иматов тоже сказал «пару слов», «поигрывая» костылем. Бабка замолкла…
(Вот, в таких «случаях», когда та или иная «бабка» – широко и открыто торгует овощами или другой субкультурой в неположенном месте, – эта «бабка» очень «конкретно рискует». Потому что, тут – она, уже может по закону, оказаться «непреднамеренным пособником преступников». А, если РУВД «будет нужно» – существенно повысить «раскрываемость» и «глубину разработки преступлений», – то можно переквалифициовать «непреднамеренного пособника» в «преднамеренного», то есть – в «явного соучастника»: а) «на шухере стояла»; б) готовила – «пути отхода»; в) была – «отвлекающим фактором»; г) являлась – «оператором» компактного, передвижного контейнера для сокрытия и скрытного перемещения непосредственных исполнителей преступного замысла, «запрятайся» они в него (в мешок), да ещё – и с «отягчающими обстоятельствами» – «использованием спецсредств»: мобильного телефона, тележки приличной грузоподъемности… а если, пережаренные маленькие семечки, в глаза бросить тем же операм – то каково?! – да, это уже, можно будет, рассматривать, как «грозное оружие настоящих самураев»! Ведь, не будь этой «бабки» тут, горбатый не смог бы – так ловко «сыграть под неё»!.. Да, – вот здесь, данной «баушке», можно уже предъявлять статью (и, может, не одну). Законно! И всё – «спалится» родная…
Этот случай, непременно должен занять свое подобающее место во всех учебниках и наставлениях по «тактическим действиям» – в области развития «милицейско-постового искусства». Потому что, отдельные постовые-патрульные, «почему-то», к этаким старушкам, применяют полумеры и проявляют «непонятную» лояльность – раз прогонят, два прогонят… да и «плюнут», наконец… А ведь, торговать в неположенном месте – НЕЛЬЗЯ! А, спроси их самих, почему нельзя, – не знают! – начнут мямлить: то да сё…).
…С костылем, «эксперты-криминалисты» – работали «пристально и аккуратно»… Сначала, очистили его сухим «помазком». Затем, сняли «тоненькую-претоненькую» стрежечку. Подвергли её спектральному анализу, потом – «гамма-бета» облучению. Далее – охладили её до «абсолютного нуля». Потом – нагрели до «точки Кюри». Потом, выдержали в барокамере. Потом – протравили. Потом… (тут операции для служебного пользования). Потом – выпарили. Потом… (тут, операции – вообще секретные). Потом, взяли «простой интеграл». Потом, взяли «двойной интеграл». Потом, взяли «тройной интеграл». Потом, взяли «интеграл по контуру». Потом, взяли «производную». Потом, перемножили «математические матрицы» по «абсолютным величинам». Потом, разложили составляющие по «ряду Фурье и Коши-Буняковского». Потом, вычислили «энтропию». Потом, взяли поправку на «энтальпию». А потом, наконец, заложили эту стружечку в экструзионно-лазерный принтер с «Кю»-наворотами и «Зет»-прибамбахами… И – вот тут-то, на ней – и проступили «пальчики»… А, с ними, – и другие сведения о «гопнике», «ломщике», «фармазонщике», «форточнике» и т.д. (всего, у пацана – было 38 специализаций) сутулом, вплоть – до «адресного его индекса» на экране компьютера.
… Сутулого «брали» – двумя вертолетами… Он, как «всамделишный и заправский грибник», разгуливал за «Острой горой» (а, на самом деле, сутулый проверял сохранность своего «клада» – закопанной трехлитровой банки с алюминиевыми пуговицами – тоже «цветмет»!). В руках у «тихого охотника», было ведро с педалью (невропатолога), в нем – «синявки» на дне, для «отмазки»… Сутулый, ещё «в тот раз» прихватил его себе, проверив магнитом (нержавейка!.. богато!..), но решил пока не сдавать вещь (на лом). Подождать, пока «подскочат» котировки на никель на биржах (кризис же – на дворе…).
Первым – шел «десантный» вертолет. Им командовал – опер Безматерных. Ещё даже не коснулась земли «боевая машина», а уже «высыпали» с каждого её борта по четыре «омоновца» в полной амуниции: первый – автоматчик, второй – пулеметчик, третий – гранатометчик, четвертый – сапер-минер-подрывник. Ребята рослые, подтянутые… Как говорится, «четыре сбоку – ваших нет»!..
Из «хвоста» боевой «стрекозы» – вылез коренастый «политработник» с громкоговорителем и закричал: «Вы окружены!.. Сдавайтесь!.. Сдавайтесь!.. Никого – не впускать и не выпускать!» (это целеуказание – было для «омоновцев»).
Второй вертолет, под командованием опера Иматова, был «штурмовой»... Напичканный – снайперами, скорострельными пушками с инфракрасной и лазерной наводкой, приборами ночного видения, прожекторами и т.д. Этот «летающий ужас» – не садился, а осуществлял поддержку, «с воздуха».
Сутулый – увидел всё это «близко и контрастно». Шустро было – распрямился… Но, не тут-то было! Мушка автомата АК-47 – уже «терапевтически холодила» ему его собственный копчик…
Сутулый – привычно сдал шнурки (на хранение). Зашнуровался, как говорится, «осокой-травой»… И погрузился – в «багажный отсек» вертолета. Сам – задумчивый и угрюмый такой…
А горбатого – ищут. Бандану, с белыми костями и черепами, – уже нашли!..
2011г.