Лето, дача. Я в шортиках и в лёгкой рубашонке на крыше устанавливаю телевизионную антенну. Вдруг слышу жужжание. Ищу источник звука. Наконец взгляду удаётся зацепиться за что-то.
Надвигающаяся на меня на всех парах точка каждую наносекунду увеличивается в размерах в разы, играючи надругаясь над арифметической прогрессией. Чудом удаётся увернуться. Порыв ветра такой, словно это МиГ 35 промчался мимо. Пальцы ног мёртвой хваткой цепляются в жестяную трапецию, но этого явно недостаточно. Инстинктивно зубами впиваюсь в кирпич дымохода. Кое-как удаётся удержать равновесие и не свалиться.
И тут я вижу его. Раньше в соседнем колхозе быки за лето столько веса не набирали, как это чудовище. Даже не просите урезать осетра, так как всё равно вы сможете себе представить только половину от увиденного мной. Шершня размером с птеродактиля видели? А два?
Пока я по взгляду застывшего в метре от меня зверя пытался определить его намерения, незаметно подкрался второй.
Чувствую, что он у меня за спиной, по которой струиться холодный пот, и бегают табуны мурашек, но повернуть голову боюсь. Тварь по курсу может воспринять это, как трусость и сигнал к атаке.
Держу паузу. Шершни присоединяются. Так продолжается несколько минут. Дальше ждать нельзя, потому что жара, и насекомые могут перегреться. Они меняются местами и тот, который был за спиной, теперь, смотря презрительно на меня, медленно надвигается. В двадцати сантиметрах от моего носа останавливается, выбирая место для атаки на моём фейсе.
Была - не была, терять нечего. Набираюсь смелости и даю зверю увесистый щелбан Он отлетает на пару метров. Видели когда-нибудь обиженного американского школьника, которому в наказание запретили препарировать лягушку? Мне показалось, что у этой падлы даже слезы накатили.
Второй шершень подлетает к собрату, они о чём-то шушукаются и улетают.
Ура, Виктория!
Нет, сначала я не понял, что это соседка Виктория. Это было больше похоже на чёрную грозовую тучу. Вот только непонятно было, почему эта туча бегает у меня по двору и дико орёт матом.
Надо заметить, что Виктория и так не сильно отличается от урагана, а уж облепленная роем пчёл - это нечто...
Где она его подцепила - непонятно. И зачем-то, зараза, ко мне прибежала вместе со всем выводком.
- Ложись, ложись на землю, - кричу с крыши.
Наконец до неё доходят слова свыше и она падает лицом в грядку. Рой группируется в плотную субстанцию и улетает к соседу на яблоню.
Засмотревшись на эту картину, я совсем забываю про своих шершней, а они ничего не забыли и возвращаются с товарищами.
Непосвящённому могло показаться, что это солнечное затмение, на столько большим было стадо этих летающих коров. Отдельные лучи солнца с трудом пробивались через них.
В полутьме я прыгаю своей филейной частью на жестяную крышу и молнией качусь вниз.
- Бух!
Нет, это не я, а обрётшая меня родная земля так содрогается.
Я быстренько набираю в старое корыто холодной воды, мы с Викторией спускаем шорты и плюхаемся туда своими задними мостами.
- Володя, будь человеком, вытащи жало, - с мольбой в голосе обращается она ко мне.
- Где?
- Угадаешь с пяти букв?
- Уговорила. Только ты мне потом йодом всё обработаешь.
- Гвозди?
- Саморезы, будь они неладны.