Адская жара, пиво и коммунизм
Не всегда в летнюю пору бывает пекло; а когда всё же наступает пекло, то говорят, что в такую погоду нельзя выходить на улицу, нельзя работать, нельзя пить водку и т.д. Что ж, нельзя, так нельзя! Но холодного пива же тебе не запретят! Причём, Хырдаланского, бочкового! И именно об этом пиве я и мечтал. А пекло стояло прямо-таки адское, и ничто на свете не заставило бы мне выйти в таком пекле во двор; сидел бы дома перед вентилятором, в чём мать родила. А во двор я вышел именно ради Хырдаланского пива.
На улице Шорса я завернул за угол; на улицах редко виднелись люди. Кто-то куда-то спешил, кто-то искал место попрохладнее, чтобы хоть как-то избавиться от этого пекла. А я искал пиво. Во рту у меня пересохло всё, что только могло пересохнуть.
Завернув за угол, я увидел, как возле пивной, находящейся справа от газетного киоска, остановилась машина. Водитель вышел из машины и вскрикнул:
- Ядулла, эй, Ядулла!
- Что тебе? Чего орёшь? Из холодильника, что ли, вышел? От жары тут люди плавятся, слова молвить не могут, а ты тут разорался! – высказал водителю Ядулла, выйдя из пивной.
Водитель, и глазом не моргнув, продолжил в том же тоне:
- Поторопись! Мне еще и в «Тезе-базар» нужно поехать…
Ядулла помог водителю спустить из грузовика бочку. «А в бочке-то пиво!» – подумал я, и не сдержавшись, спросил:
- Приятель, это пиво?
- А что, не видишь?
- Хырдаланское?
- Ну ещё бы! А какое ещё пиво может быть в Баку? – ответил водитель, и стряхивая одежду, обратился к Ядулле:
- У тебя ко мне всё? Ну ладно, я поехал…
Я зашёл в застеклённую пивную, и попросил продавца налить мне кружку пива.
- Без проблем, дружок, погоди-ка, сейчас я открою бочку…
Он открыл бочку, налил мне кружку пива, и я выпил его залпом… Такого удовольствия от пива я ещё не получал. Выпил ещё. И не с меньшим удовольствием. Отсюда всё и началось. Поделом мне – выпил кружку-другую, мог бы пойти домой, опохмелиться. Не тут то было – я принялся расспрашивать продавца:
- Дружок, а сколько стоит вот эта бочка?
- Бочка? – удивлённо переспросил продавец, и добавил: – Для тебя – бесплатно. Но бочку мы не продаём. Вот закончится пиво, приходи – я тебе её просто так отдам…
- Друг, кажись, ты меня не совсем правильно понял… Я спрашивал о бочке вместе с пивом…
- Ах вместе с пивом… Двадцать восемь манат…
- Прекрасно, дружок, я тебе плачу за всю эту бочку вместе с пивом, а ты даёшь желающим пива бесплатно. Договорились? Но денег ни у кого не бери!
Продавец взглянул на меня, потом на бочку, потом вновь на меня, и начал разглядывать меня с нарастающим изумлением. Кажется, он никогда в жизни не получал такого заказа. Точно, не получал! Его вопросительные взгляды уставились на меня, как на человека, печатающего деньги. Но постепенно он убедился в том, что шуткой тут не пахнет, и я говорю это на полном серьёзе. Дабы избавить его от долгих мучений, я добавил:
- А я буду сидеть внутри, и наблюдать за процессом. Возьми, вот твои двадцать восемь манат… – и протянув ему деньги, я прошёл и уселся в углу застеклённого павильона.
- Будет сделано, приятель! – смиренно промолвил продавец.
В это время к прилавку подошли двое парней:
- А пиво свежее? – спросил один из парней.
- Свежее, только что завезли! – ответил продавец.
Выпив по кружке пива, парни порылись за деньгами, но продавец остановил их, сказав, что пиво сегодня бесплатное. Оглянувшись с удивлением, парни удалились. Подошёл ещё один, и выпив кружку бесплатного пива, ушёл, полный изумления. Пришли трое, выпили, и с удивлением разглядывая пивную, отошли. Вскоре возле пивной собралась очередь, и каждый, с удовольствием выпив дармового пива, с радостью удалялся. Через час, как говорится, «нашего полку прибыло» – выстроилась огромная очередь. Находились даже те, кто стоял в очереди во второй раз. Из соседних домов уже начали спускаться с баллонами. Раздражённый продавец уже начал ворчать:
- Ты опять пришёл? Ну сколько можно? Вам не угодишь, ей-богу! Правильно говорят: нахальство – второе счастье… Вы ещё на того смотрите, баллон несёт! Ничего себе! Выпил кружку, ну и достаточно!
Наконец, один из стоявших в очереди не выдержал:
- Послушай, приятель, а мы что, не люди, что ли? Куда ты прёшь, с баллоном в руках?
- А тебе-то что? Ты, что ли, платишь?
- Что ты сказал? Ты чего, пива никогда не видел? Выпил кружку, пускай и нам достанется!
- Послушай, заткни пасть, сейчас получишь баллоном по башке!
- Не заговаривайся!
- Кому это ты?
- Тебе! Пиво казённое, пью, сколько хочу!
- Послушайте, братцы, – вмешался в разговор продавец. – где вы видели казённое пиво? Пиво вот этого мужика, – указал он на меня рукой. – заплатил за всю бочку, чтобы я всем раздавал.
Но слова продавца никто не слышал. Все схватились врукопашную. Мужчина с баллоном уронил свою посуду, и она разбилась вдребезги. Двое парней, стоявшие в очереди, пустили в ход кулаки. Продавец вышел из себя:
- Перестаньте! Нашли место драться! – рявкнул он. – Выйдите отсюда! Всё, больше никому не дам!
Послышался чей-то крик:
- Участковый идёт! Быстрее, Мирзаммед, закрой дверь!
Участковый подоспел как раз вовремя – иначе, люди проломили бы друг-другу головы. Поморщившись, он обратился к продавцу:
- Что тут происходит? Где Васька?
Позднее я узнал, что Васька – это Васиф, заведующий пивной; оказалось, участковый каждый раз, придя сюда, в первую очередь справляется о нём. И на его традиционный вопрос Мирзаммад ответил:
- Начальник, хозяин на похоронах…
- Что случилось, люди? Из-за чего вы дерётесь? – осторожно спросил тот самый начальник.
- Из-за пива, начальник, – быстро ответил Мирзаммед, не дав никому и рта раскрыть.
- Пиво? Хырдаланское?
- Да, начальник! Свежее!
- Что, закончилось?
- Нет, есть ещё, но оно бесплатное, поэтому и люди столпились…
- То есть как это бесплатное? – не на шутку удивился начальник.
И не ожидая ответа, начальник сделал рукой определённый жест, подразумевая налить и ему пива. Выпив залпом, участковый вытер губы рукой, и спросил:
- Говоришь, бесплатное?
И сделал очередной жест, просящий ещё один кружку.
- Ты что, издеваешься? Что здесь происходит? – спросил он.
И слушая Мирзаммеда, начальник смотрел на меня, то кивал, то морщился, то снимал шапку и вытирал со лба пот указательным пальцем. Складывалось ощущение, что со лба начальника течёт не пот, а река. Спустя немного, участковый уверенно направился ко мне, и спарив ноги, понёс правую руку к уху:
- Участковый капитан Миришов! Ваши документы, пожалуйста!
Я чуть не усмехнулся, но вовремя оправившись, промолвил с явным безразличием:
- Присоединяйся, начальник!
- Спасибо, я на работе! А где вы работаете?
- Да какая разница? Присаживайся, начальник! Дружище, принеси начальнику кружку пива!
- Нет-нет, я на службе, мне не положено!.. Гражданин, я не понял – что это значит? Заплатили за бочку пива, а сами сидите в стороне, лыбитесь? А люди тут друг-другу морду набивают… Зачем вы это сделали? Прошу, пройдёмте в отделение!
- Садись, начальник, вот и пиво. Приятель, и гороха принеси!
Участковый, похоже, смягчился – сел, и буркнул людям, стоявшим в очереди:
- Послушайте, люди, неужели так сложно нормально стоять в очереди? Вам не угодишь, клянусь! Гражданин, ну объясните же мне, что это значит?
- Уважаемый, а что мне вам объяснять? Сегодня я за свою статью получил гонорар… За эту статью мне заплатили много денег… А я увидел, что завезли свежее пиво, и попросил продавца раздавать его бесплатно.
- Погодите-ка… Вы что, корреспондент? – осторожно спросил начальник.
- Да.
- Вот оно что! А о чём пишете-то?
- О коммунизме…
- О коммунизме? – начальник невольно встал смирно, но затем, осознав, что это излишне, спросил:
- И много заплатили?
- Очень много!
У начальника сверкнули глаза. «Значит, за статьи о коммунизме платят большие деньги!» – подумал он. А я, словно прочитав его мысли, сказал:
- Ну вот, начальник, я всегда, ещё не видя коммунизма, писал о нём статьи, и получал за это большие деньги. И сегодня мне за очередную статью о коммунизме заплатили гонорар, и я подумал: «Интересно, а каков он, этот коммунизм? Дай-ка, полюбуюсь им воочию, чтобы и статья была естественной…»
- И как, увидели?
- Конечно, увидел, а я с утра коммунизмом и любуюсь, ты что, не заметил?
Отдав мне «честь», начальник удалился с «места происшествия». А люди всё ещё продолжали толпиться…
А я находился под впечатлением сцены настоящего коммунизма, которую я устроил в эту адскую жару, и размышлял о своей завтрашней статье.
1987.