Стеклянное счастье
Счастье – оно как стекло; стоит лишь раз уронить – либо разобьется вдребезги, либо треснет. Его нужно сильно беречь или положить под подушку, спрятав как приданое, и выносить напоказ, когда настанет время.
Женщина думала так впервые в жизни. Ни свет ни заря она пришла к выводу, что настало время её «стеклянного счастья». На самом деле, она приобрела в прошлую ночь счастье, которое нигде не прятала и даже не искала, и впредь не нужно было прятать его под подушкой, словно приданое. Она будет навеки хранить это счастье в своём сердце. И никто не смеет отнять его, так как она – единственный и незаменимый властелин своего сердца! Никто и ничто, кроме смерти, не смог бы лишить её этой власти!
И вот, сегодня, двадцать третьего октября, Айгюнь, проснувшись в венском отеле «Астория» с этими беспокойными мыслями, вспоминала мгновенья, минуты, проведённые вместе с австрийцем Юргеном; она то улыбалась, то шептала про себя…
Умываясь, она раздумывала о Баку. «В Баку никто не женится на такой женщине, как я. Такую женщину, как я, в Баку «любят» всего лишь на час, на минуту и, может быть, даже на секунду, хвалят, одаривают приятными словами, затем бросают. Но здесь я встретила настоящего мужчину, при котором уже не могла думать о себе как о распутной женщине – при нём я чувствовала себя настоящей женщиной… Точно-точно! И пока не будут встречаться на пути настоящие мужчины, распутных женщин будет всё больше и больше. Вот так… Отныне я не буду прибедняться ни при ком, ни при каком мужчине, а тем, кто будет относиться ко мне как к распутной женщине, покажу, где раки зимуют…»
С момента приезда сюда она сдружилась с австрийцем Юргеном; бутылка бакинского коньяка и две баночки чёрной икры придали их бизнес-отношениям дополнительные черты, а потом разгорелась страсть.
Юрген был высокорослым, улыбчивым, белокурым мужчиной сорока – сорока пяти лет. Он остановился в отеле, где проживала эта женщина; он приехал в Вену из провинции, на бизнес-форум; форум продлился всего два дня, а Юргену пришлось задержаться в отеле ещё на пять дней.
Разумеется, кроме коньяка и икры, этому способствовала и сама женщина. Юрген влюбился в неё без памяти; ежедневно он дарил ей цветы, приглашал в ресторан, покупал подарки в дорогущих магазинах Вены. В благодарность женщина переспала с ним; и в ту же ночь, когда Юрген предложил ей пожениться, она так расхохоталась, что её голос разнёсся эхом по стенам отеля. Уязвлённый Юрген взглянул на неё недоумевающим взглядом, а женщина, еле сдерживая смех, спросила:
- А что, мы разве не поженились? Чем же мы занимались все эти дни?
- Я хочу отвезти тебя в своё село, познакомить с родителями, братьями и сёстрами, пойти с тобой в церковь и официально зарегистрировать наш брак… – сказал Юрген.
- Ну что ты во мне нашёл? Я – развратница, понимаешь? Знаешь, что значит быть развратной женщиной? Я уже познала мужчину до тебя! У нас ни один мужчина не женится на развратнице… Да и я сама понимаю... – снова смеялась она.
- Твоё прошлое меня не интересует, ты для меня самая настоящая; такое красивое, заботливое, нежное, счастливое настоящее… Твоё настоящее для меня более свято и дорого, поверь мне, это и есть любовь… – промолвил высокий, улыбчивый австриец, нежно пронеся рукой по её волосам.
Женщина замерла. Раньше она не слышала таких слов ни от кого: «ты для меня самая настоящая… Любовь не имеет ни прош-лое, ни будущее… Любовь – это настоящее, это сегодня, это нынешние мгновенья… Нет большего счастья, чем любовь…»?
Странная логика… Конечно, даже не понимая Юргена полностью, она осознавала, что этот белокурый австриец с ароматной кожей действительно влюблён в неё. Этим можно было бы гордиться, но отвечать ему женщина не торопилась. Глядя на город через окно отеля, она промолвила:
- Мы с тобой разные люди, герр Юрген… Представь, что ничего между нами и не было. В своей стране ты можешь найти женщину, гораздо лучшую, чем я…
- Найти лучшую, чем ты, невозможно, дорогая моя! Ты – единственная женщина, завоевавшая моё сердце...
Женщина расхохоталась вновь. Эта ночь стала для неё одновременно непонятной и изумительной; это была потрясающая ночь, полная колебаний и волнений.
Позднее Юрген отправился к себе в провинцию, отметив, что отсюда до его дома – всего пять часов езды, и пообещал обязательно приехать и отвезти её к себе, а оттуда – прямиком в церковь…
«Ты глянь-ка, как легко тут вступать в брак. Это у нас – целая возня… Вот, с минуты на минуту откроется дверь номера, и Юрген войдёт со словами: «Ну что, любимая, готова? Уезжаем в наше село! Затем в церковь… затем в ресторан… Затем в путешествие… затем… затем…»
На самом деле, с этими тёплыми, экстравагантными и довольно романтическими чувствами она могла бы жить и в Баку. Но ведь случилось так, что эти чувства взбудоражили её в чужом городе. Как такое могло произойти? Её спутанные мысли напоминали нечто, полное хаоса и разброда. В этот момент женщина и вовсе забыла, для чего она приехала в Вену…
В дверь постучались. В номер с шумом зашли две молодые девушки, одна краше другой, и невысокий тучный парень тридцати – тридцати пяти лет, сопровождавший их в Вену.
- Ну где ты пропадаешь, Айка? Тебя не было со вчерашнего вечера… Всю ночь мы стучались, чуть дверь не взломали, но ты не открыла… – впопыхах проговорил этот невысокий парень, являющийся менеджером их небольшой группы.
- Может, ты с мистером Юргеном… Ты что, влюбилась? – с любопытством спросила одна из девушек.
Не обронив ни слова, Айгюнь взяла брошенное на кровать оранжевое полотенце и прошла в ванную…
- Что это с ней? – спросил менеджер, указывая правой рукой на Айгюнь, словно ожидая ответа у девушек.
- Для неё это было последним конкурсом… К сожалению, не прошла… Наверно, из-за этого… – сказала другая девушка, вытаскивая из сумки коричневую, продолговатую сигарету и выпрашивая у менеджера зажигалку.
- Ну и что? Подумаешь – это не наша вина… Как фирма – мы пострадали, а не она… – буркнул менеджер, зажигая сигарету девушки.
Их слова женщина слышала, но сейчас думала совсем о другом. Этот конкурс остался для неё перевёрнутой страницей…
Фирма отправила их в Вену на конкурс красоты. В Баку были избраны три красавицы, и при отправке их в Вену надежда возлагалась больше всего на Айгюнь, так как это было её третье участие на подобном конкурсе. Знающие её были уверены, что, невзирая на не очень молодой возраст, идеальная фигура и безупречная красота Айгюнь на этот раз обязательно сделают её победительницей. Эта победа принесёт большую прибыль и популярность как самой женщине, так и фирме. Однако надежды не оправдались. Занять на конкурсе призовое место красоткам не удалось.
Менеджер был глубоко огорчён; в последний день конкурса он немного проворчал на девушек, сделал кое-какие замечания членам жюри, слегка покритиковал фирму, отвечавшую за внешний вид девушек; платья были сшиты далеко не по последней моде, что, наверно, и привело к поражению девушек. Но было уже поздно, изменить что-либо было уже невозможно; конкурс проводился раз в год.
Ну, ничего, в следующем году, если повезёт, поедут на конкурс в более подобающем виде.
Но Айгюнь так не думала. Убедившись в том, что её счастье не заключается ни в этом конкурсе, ни в этом путешествии, она решила уединиться в комнате. Затем, зайдя в ресторан, выпила рюмку коньяка. Тогда она и увидела рядом с собой Юргена, окружившего её бесконечной заботой и вниманием… Они долго беседовали.
Айгюнь хорошо владела английским, и опыта у неё в данной области было больше, чем у других девушек. Посетители отеля «Астория», где остановилась Айгюнь, знали красавицу также и благодаря её знаниям английского. За эту неделю она стала знаменитой среди гостей и персонала отеля. Её жеманство и чрезмерная требовательность уподобляли её избалованному ребёнку.
Желающих пообщаться с ней, одаривать её комплиментами, приглашать в ресторан, потанцевать с ней, прогуляться в её компании и дарить ей подарки становилось всё больше и больше. Но случилось так, что она выбрала Юргена…
Когда она вышла из ванной, комната была окутана сигаретным дымом. Менеджер развалясь сидел в кресле, положив ногу на ногу; золотая цепочка на его запястье чуть ли не полностью покрывала его левую руку выше кисти. Цепочка была толстая, тяжелая, поэтому менеджер то и дело отодвигал её наверх, балаболя с девушками.
- У нас ещё два часа времени, – сказал менеджер, глядя на часы. Затем он обратился к Айгюнь: - Я заказал такси… На девять. Начинайте собираться, чтобы не опоздать…
- А я не еду!.. – сказала Айгюнь с неожиданной уверенностью.
- Чтооо?! Что ты сказала? – крикнули все в один голос.
- То, что слыхали! Я не еду!
- Ты что, шутишь? – изумился менеджер, всё ещё не понимая происходящее.
- Я не шучу! В Баку я больше не вернусь!
На мгновенье в комнате воцарилась тишина. Девушки оглянулись с удивлением, необъяснимым изумлением. Менеджер поёрзал на месте, чуть расслабил узелок своего туго завязанного жёлтого галстука, и, терзая в руке мобильный телефон, сказал:
- Я не разрешаю... Ты…
- А кто ты такой? – перебила его Айгюнь, огрызаясь.
Словно только сейчас другие девушки осознали, что тут идёт серьезный, неприятный разговор...
- Я не ребёнок! Сама решаю… – добавила женщина.
- Тьфу! Доигрались! – сердито поднялся с места менеджер. – Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты не можешь так поступить! Мы платим тебе деньги… Что я шефу скажу, а?
- Ваших денег мне на неделю еле хватает! Тоже мне, деньги они мне платят… Задарма платите, что ли?
У менеджера чуть глаза не выскочили из орбит; до сих пор никто ещё не позволял себе говорить с ним в таком тоне и тем более, такие слова.
- Знаешь, что? Ты вернёшься с нами, и точка! А в Баку сама решишь… Захочешь, вернешься сюда, не захочешь. Уезжай хоть в Америку… Разборки в городе мне ни к чему! Я сейчас же сообщу в посольство...
Менеджер вышел, хлопнув дверью. Девушки были шокированы, никто не промолвил ни слова. Они то ли боялись, то ли не желали услышать пару «ласковых» от Айгюнь, старшей их на несколько лет.
Наконец, Айгюнь вытащила из платяного шкафа какую-то бумажку и протянула одной из девушек. Это было письмо.
- Зойка, передай его моей матери… Я решила окончательно… Своё решение я тут изложила… Прошу вас, поймите меня правильно… Я нашла своё счастье… И не хочу потерять его… Что будет в дальнейшем – покажет время. А истина такова, что сегодня есть человек, который прекрасно понимает меня…
Девушка с сигаретой, всё еще не оправившаяся от изумления, взглянула на Айгюнь:
- Юрген? Ведь он же намного старше тебя? Опомнись… – промолвила она.
- Я в своём уме… не беспокойся! О'кей?
- Айка, может... Поверь мне, эти иностранцы и воду человеку задарма не дают… На что тебе бегать за таким?
- А что, думаешь, наши дают? Вы ещё малолетки… Только пришли в фирму… Увидите, что значит трудиться в этой фирме… Человеку житья не дают… Наши же… Будут волочить вас, как тряпку… Мне надоело… Не хочу больше волочиться… Слышите, не хочу таскаться… унижаться… Я хочу ощущать себя женщиной… Женщиной! А не проституткой! Понятно?!
Страстные слова женщины прозвучали в номере отеля как звон хрустальной вазы, разбившейся вдребезги о каменный пол, и девушки, испугавшись этого звона, не промолвили ни слова. Через некоторое время Зойка, складывая письмо Айгюнь в сумку, заикнулась дрожащим голосом:
- Айка, я без тебя… нет… ни шагу… ой… я не могу… Что за день?.. Чёрт возьми!!!
... Вскоре менеджер вернулся. От недавней грубости и злости на его лице не было и следа. Он изображал чуткость, при этом на его лице можно было бы заметить его волнение и тревогу.
Разумеется, ни в какое посольство он не звонил. На самом деле, посольство не было в курсе об их поездке – эта поездка была неофициально организована их фирмой; сообщи менеджер об этом посольству, то дело приняло бы совсем иной оборот, и у его шефа возникли бы проблемы. Поэтому менеджер в первую очередь связался по мобильному с шефом, и, согласно полученной у него инструкции, решил сменить тактику.
- Айка, извини... я чуть погорячился... Поговорил с шефом... Он обещал платить тебе столько денег, сколько ты захочешь… Говорит, пускай Айка вернётся в Баку, договоримся…
- Нет уж, хватит с меня! Вдоволь наслышалась я этих баек… Отныне никто не сможет обмануть меня… Никто!!!
- Если хочешь, возьми, поговори сама… – сказал менеджер, протягивая женщине мобильный телефон.
- Ни с кем я говорить не собираюсь… Тема закрыта... Я не еду, вот и всё!
На часах было уже девять. Сегодня они должны были покинуть отель; менеджер рассчитался с администратором отеля, и, узнав, что заказанное им такси уже подъехало к отелю, направился к выходу. Девушки попрощались с Айгюнь, а менеджер негромко выругался.
С утра погода была пасмурной. Как только менеджер и девушки сели в такси, с неба раздался ужасный грохот – создалось ощущение, что весь мир вот-вот рухнет, и их, вместе с их такси, смоет в реку. Мир, конечно же, не рухнул, но начался проливной дождь, да такой сильный, что таксист еле различал дорогу. Из-за густых пробок на дороге они проехали получасовой путь за два часа.
С того момента, как они сели в такси, и вплоть до аэропорта, менеджер упоминал Айгюнь всевозможными и невозможными ругательствами на русском и азербайджанском языках. Он не погнушался назвать её «шлюхой, предавшей Родину». Иногда водитель такси оборачивался, и, качая головой, с удивлением глядел на сидящего рядом невысокого менеджера. Возможно, он хотел сказать, что «мужчине не подобает так выражаться о женщине!» Но когда этот невоспитанный пассажир вышел из его машины на аэропорту, водитель, возвращая ему сдачи, промолвил другое:
- Подлец!
На менеджера это слово даже не подействовало, но у девушек от изумления округлились глаза… Водитель такси ласково обратился к девушкам:
- Афв эдерсиниз, ханым эфенди… Шурада иш япыйоруз, амма ветени сатмыйоруз... (1)
(1). Мы здесь работаем, господин, а не продаем Родину (турец.) Таксист-турок прекрасно понял азербайджанскую речь (прим. ред.)
Айгюнь стояла в номере отеля у окна, глядя на улицу, и с трепетом ожидала Юргена. Вдруг она почувствовала, что в её душе словно разбился огромный кусок льда.
Нет, это не было стеклом, утешающим её всё это время – но что же это было? Сердце в груди начало биться, словно воробушек в клетке – женщина подумала, что непрекращающийся проливной дождь, эти чёрные тучи совсем не к добру.
Дождь не останавливался. Вода лилась с неба, как из решета. Это волновало Айгюнь всё больше и больше – в чужой стране она, кроме Юргена, никого не знала… А что если он не приедет? Всё может быть... Нет, нет... не может быть! Ведь он же обещал приехать ровно в двенадцать и увезти её отсюда! Вот тебе и конкурс... Превосходно, отлично прогулялась! На мгновение она даже позавидовала своим соотечественникам, которые некоторое время назад покинули «Асторию» и направились в аэропорт. Через пять-шесть часов она уже прибудут в Баку… А я?
Нет... Нет... Этого не может быть! Австрийцы, как и немцы, крайне пунктуальны... Выполнит, раз обещал...
Айгюнь терзалась в раздумьях, глядя на бесконечный дождь через окно уютного номера отеля, но никак не могла собраться с мыслями; она позабыла даже о своей красоте, сулившей ей успех. В этот момент женщина пыталась понять, почему дождь, стучавший в окно, усиливается ещё больше.
Часы пробили двенадцать... Сердце стало биться ещё сильнее, волнение росло. А Юргена всё не было. Прошло ещё десять минут. Она то и дело глядела на дверь. Но в неё никто не постучался.
Следующие десять минуть остались позади… Юрген не появился. И вдруг она, полная решимости, вскочила с места и, схватив сумку, вышла из номера. До взлёта самолёта осталось ещё пару часов… Она могла бы успеть в аэропорт… Нет… Нужно взять такси… Она поедет и попросит у всех прощения… Ну что за дурацкий день?!..
Едва она дошла до вестибюля, как администратор окликнул её:
- Miss, miss! Just a moment! (2)
(2). – Мисс, мисс, обождите секунду! (англ).
Она оглянулась. Сперва подумала, что ей необходимо расплатиться за отель. Но нет, все счета на сегодняшний день были оплачены фирмой. Улыбчивое лицо администратора заставило её призадуматься.
- What is it? (3) - спросила она.
(3). Что такое? (англ.)
- You have a message from Mr. Yurgen! (4)
(4). Вам сообщение от мистера Юргена! (англ.)
Швырнув сумку на диван, стоящий в вестибюле, она буквально ринулась к администратору.
- Let me see… (5)
(5). Дайте посмотреть…(англ.)
Администратор радушно протянул женщине распечатанный на принтере лист бумаги. Она бегло рассмотрела строки: “Darling, please, wait for me! Sorry, I am late because of raining cats and dogs… See you soon”. (6).
(6). Дорогая, будь добра, дождись меня! Я опаздываю, потому что здесь такой сильный дождь… До скорой встречи (англ.)
Закрыв лицо руками, Айгюнь прислонилась к стене; её рыдание напоминало громкий хохот. В этот момент никто, кроме неё, не смог бы определить, кому принадлежит этот мир – ей, или Юргену? А люди из персонала отеля, с осторожностью подходя к женщине, шептали с недоумением:
“ What’s happened?” (7).
(7). Что случилось? (англ.)
2003.