1.
- Екатерина Дмитриевна, можно? - в кабинет заискивающе улыбаясь, протиснулась высокая полноватая женщина с копной всклоченных соломенных волос.
Начальница, восседающая на своем офисном, крутящемся, черном кресле, аки Екатерина Великая на троне, снисходительно приподняла одну из своих идеально выщипанных бровей:
- Петрова? Проходи.
Петрова прошмыгнула по узкому проходу, среди нагромождений картонных коробок со всякой канцелярской чепухой: скотчем, ручками, фирменными синими блокнотиками, скрепками, папками всех видов и размеров, разноцветными текстовыделителями и прочими незамысловатыми вещицами.
- Ну? - Екатерина Дмитриевна оторвала царский надменный взгляд от нежданной гостьи и перенесла его на документы, которые лежали перед ней. Лениво перебирая белоснежные листы, она резко чертила роспись - и вновь медленно листала договора да акты, заявления и объявления...
Петрова производила неблагоприятное впечатление. Под копной ломких соломенных волос просматривались презрительно сжатые губы, подозрительный взгляд сощуренных бледно-голубых глаз, торчащие в стороны излишне длинные волоски бровей,а ниже - обрюзгшая фигура, обтянутая в заношенную потрепанную одежду: серая кофта с вытянутыми рукавами, черные брюки, на отворотах которых просвечивались брызги уличной грязи, “чмокающие” резиновые сланцы, неприятного салатового оттенка.
- Екатерина Дмитриевна...тут такое дело...так не хочется ВАС расстраивать…- робко и лицемерно улыбаясь, пролепетала Петрова.
Царица бросила короткий одобряющий взгляд на гостью и резко вывела подпись на очередном акте.
- Наша новая сотрудница. В ней всё дело. - Петрова внезапно выпрямилась, вытянулась, сжала кулаки и бодро продолжила, рапортуя, будто бы отличник-пионер, - Вероятно до вас доходили жалобы о пропажах личных вещей сотрудников. Так вот - эта новая сотрудница - она ворует. Я ЛИЧНО видела, как Аня рылась в ЧУЖОЙ сумке! У меня между прочим тоже пропадала пара мелочей...пачка печенья, наручные часики, зеркальце…
- Так-так, Петрова. - Екатерина Дмитриевна захлопнула папку с документами и аккуратно отложила её в сторону.
- Обвинение в воровстве - это серьезно. Вы уверены, что это была чужая сумка?
- Я - уверена! - Петрова хлопала своими бледно-голубыми глазами. На лице её скользила собачья преданность начальнице.
Екатерина Дмитриевна вздохнула и схватила ключи от кабинета:
- Ну пойдёмте.
2.
В женской раздевалке собралась толпа. Сотрудницы перешептывались, переглядывались. Екатерина Дмитриевна суровым истуканом нависала над Аней - миниатюрной, сероглазой брюнеткой. За начальницей нетерпеливо переминалась с одной салатовой шлепки на другую, Петрова.
-Открывай шкафчик, Анна. - Екатерина Дмитриевна постучала скрюченным указательным пальцем по дверце.
- Я ничего не брала…- молодая сотрудница задыхалась от волнения и возмущения.
- Не имеете права...без полиции...там только мои вещи…
- Открывай! - тут одна из “змей” громко зашипела, приготовившись ужалить.
- У меня недавно кошелек пропал! Вдруг он у тебя тут,лежит? А мне еще в банк бежать, карту менять. Я ж, пропавшую, заблокировала!
- Мне скрывать нечего. - оглядела всех с презрением и грустью Анна и повернула ключик.
Воцарилось молчание. Змеи, Екатерина Дмитриевна и Аня рассматривали содержимое шкафчика.
Сбоку, на крючке висела Анина куртка. Напротив - её сумочка, какой-то пакетик, а на полке сверху…
Нагло, бесстыже, бескомпромиссно, сияя лакированными синими боками, лежал кошелек. А около него - наручные часики…
Сиюминутно тесная раздевалка наполнилась женскими воплями, проклятиями, ахами и охами.
- Ага! Я же говорила! - ликовала Петрова, тряся своими часами над склоненной головой Анечки.
- Я значит блокирую карты, а она просто стащила!
- У нас под носом!
- Не ожидала от неё…
- А с виду приличная девушка!
- Воровка!
- Теперь ее точно уволят...А мне она сразу не понравилась!
Екатерина Дмитриевна устало потерла лоб над своими царскими бровями.Что-то тут было явно не так, но ей совершенно не хотелось в этом разбираться.
- Сегодня дорабатывай, завтра приходи за трудовой, - сказала она Ане и гордо вышла из раздевалки для простых служащих, захлопнув дверь.
Спустя полчаса одна из сотрудниц нашла Аню в туалете, рыдающую над раковиной. Шумной струйкой, вниз, в черное жерло раковины, стекала вода.
- Я правда не воровала ничего…- заикаясь, пискнула Аня.
- Это все Петрова...Не плачь...Ничего...Найдешь новую работу. Главное что не по статье уволили...Ты еще молодая…- эта сотрудница была из породы “ужей” - тихая, интеллигентная женщина, старательно притворяющаяся гадюкой, как все, а по факту…
- Ничего. - Анна некрасиво высморкала нос и сполоснула дрожащие ладони под холодной водой:
- Этой **** все вернется бумерангом.
3.
Петрова закрыла свой шкафчик маленьким ключом, точно таким же как и у уволенной сотрудницы. Никто не догадывался об этой маленькой оплошности - два шкафчика, с одинаковыми замками.
Петрова была слишком хитра, чтобы рассказывать о таком. Она засунула ключик в нагрудный карманчик старого бежевого пальто и отправилась домой.
Ещё один день подошёл к концу. Город бурлил людскими волнами, расталкивая прохожих по домам. Пора отдыхать, ужинать у телевизора и спать, спать, спать.
Лариса (а все таки именно так звали эту змею ) снимала обувь в прихожей, когда противной гудящей мелодией зазвонил телефон.
На экране высветилось “доча”.
- Алло, Юля, - Лариса наконец скинула с опухших ног сапоги и отправилась на кухню. Включила электрический чайник. Он громко зашипел, разогреваясь.
- Что? Не хватает за квартиру? А парень твой что? Он же работает.
Лариса терпеливо слушала изливания дочери, глядя в окно.
Небо стремительно синело, в соседних домах светлячками загорались окна, а машин на дороге становилось все меньше.
- Пусть займет у друзей! Стыдоба какая, просить деньги у матери! Мало ли, какие там правила в его шарашкиной конторе - ишь ты, заплатит бухгалтерия в следующую получку...Это его проблемы, пусть достает где хочет. Он мужик или нет? Зачем ты вообще с ним связалась? Денег не приносит, только жрет и….Юля!Юля?...
Лариса растерянно взглянула на экран. Дочь бросила трубку.
- Как хочет…-надулась Петрова и принялась наливать себе чай.
Небо за окном почернело. Лариса намеренно не включала свет. Она села на подоконник и пила горячий дымящийся напиток, разглядывая жизнь чужих людей в доме напротив.
У всех был кто-то. Мужья, дети, друзья - в окнах постоянно менялись декорации - задвигались шторы, прыгали тени, чернели силуэты, мерцали компьютеры и гирлянды.
А она была одна...Нет, Лариса ПОЧТИ не переживала. Она привыкла быть одной. Разведенная женщина, сорока пяти лет, у которой дочь при первой возможности убежала жить с парнем на съемную квартиру; мстящая непонятно за что коллегам...Сейчас она просто пила чай и наблюдала...Выжидая сама не зная чего. Случая или шанса, сделать что-то плохое, чтобы едким раствором мести заполнить оглушающую пустоту в своей душе.
Когда стало совсем поздно, Петрова улеглась спать. Спала она в неудобной позе совсем без снов.
4.
Вновь очередной рабочий день. Все еще обсуждают Анечку. Лариса с удовольствием присоединяется к сплетницам. Эдакое тщательное высасывание остатков сладкого мясца из косточек.
Есть ли смысл в этих ежедневных обсуждениях всех и всего? Наверное нет. Ну действительно, какое кому должно быть дело сколько получает твой муж, как учится дочь, где и за сколько купила вещи и не дай бог не попала в ценовую категорию окружающих! Дороже плохо, а дешевле еще хуже.
Возможно самоутверждаются. Быть может все заключается в менталитете? Но по факту - это простое наполнение своих “фибр” ядом.
Лариса зашла в столовую. Это была небольшая комната, с двумя микроволновками, белым холодильником, столом и парой колченогих стульев.
Петрова любила поесть. Особенно что-нибудь сладкое и жирное. Только тогда, жадно глотая как удав, она забывала о ежесекундном контроле окружающих на предмет какой-нибудь червоточинки.
Сегодня нечто новое появилось в столовой. Лариса подошла к окну. На подоконнике, освещаемый узким лучом солнца, что проглядывал из-за крыши соседнего здания, стоял непомерно большой горшок, а в нем - малюсенький, кривой, колючий кактус.
- Хм,- усмехнулась Петрова и откусила половину пирожка с картошкой.
Кактус не обращал на нее внимания. Он наслаждался теплым потоком солнечных пылинок, витающих в воздухе.
Петрова задумчиво прожевала пирожок и щелкнула по кактусу своими маслянистыми пальцами.
- Ах,ты!- воскликнула она. Кактус коварно проткнул кожу одного из пальцев. Вероятно даже оставил там шип!
Петрова сощурившись разглядывала кожу. Ничего не было. Ни точки, ни царапинки.
Но все же не покидало ощущение, что с ее телом, что-то стало не так…
***
- Петрова!- Екатерина Дмитриевна неслась по офису как взбешенный буйвол, громко цокая толстыми каблуками и неистово вертя своей пухлой, обтянутой в узкую серую юбку, попой.
- Да,Екатерина Дмитрие…-Лариса вскочила с места, как солдат проспавший дежурство и застуканный утром командиром.
- Где паспорт на объект?Он должен был быть у меня на столе еще вчера!
Петрова живо засуетилась в ворохе своих бумажек и наконец отыскав нужную, погнала навстречу начальнице аки победитель Формулы 1.
Екатерина Дмитриевна не успела затормозить на своих копытах-каблуках и врезалась твердой грудью свою подчиненную. Лариса неожиданно для себя почувствовала резкое недомогание и....
Секунда и полупереваренный пирожок склизкой массой сползал по царицыной груди.
- Простите....простите...мне что-то нехорошо…- пробормотала Петрова и развернувшись, побежала в туалет.
Отдышавшись и прижавшись пылающим лбом к прохладной кафельной стене, источающей аромат хлора, Лариса напряженно думала, что же такое с ней произошло. Неужели пирожок был просрочен? В следующий раз надо бы смотреть на срок годности…
- Ой!- Петрова резко скрючилась от острой боли в боку. Аппендицит?! Этого ещё не хватало.
Лариса прижала руку к больному месту и вдруг нащупала что-то странное.
Она задрала кофту и увидела небольшую красную припухлость.
- Ч-что это?- с ужасом прошептала она.
В коридоре послышались знакомые цокающие шаги. Лариса в панике метнулась в кабинку и заперла дверцу.
- Петрова?
Голос начальницы был не злым...скорее взволнованным.
- Что с тобой?Тебе не хорошо?
- Да...Мне не хорошо. - проблеяла Лариса, судорожно ощупывая припухлость. Она казалось, стремительно увеличивалась.
- Я отпускаю тебя домой. Сходи к врачу, может нужен больничный. - начальница потопталась у кабинки и не дождавшись ответа, зацокала обратно.
Лариса сползла по стенке кабинки и сжалась в один маленький, агонизирующий болью, комок.
5.
Очередь в регистратуру была без конца и края. Куча ворчащих старушек, весело хихикающие подростки, молчаливые хмурые мужчины средних лет, молодые беременные мамы, высокомерно задравшие нос - все это окружило бледную, дрожащую Петрову. Все кружилось вокруг, слова, смех, звонки - все проносилось каруселью и невозможно было уловить смысл. Лариса с тоской глянула на часы - она могла уже ехать домой с работы, а все еще стояла здесь.
В левое ухо кашляли, в правое - чихали, в затылок кряхтели, перед носом моталась непонятная шевелюра с перхотью. Лариса поняла, что не может это терпеть и решив, отправится назад и вызвать врача на дом, столкнулась с одной из мамочек.
- Аккуратнее! - завопила девушка, когда локоть Ларисы воткнулся в её раздутый живот.
- Сама аккуратнее! Расхлебятилась здесь, знаешь ли! Тут вообще-то люди пришли лечится, а не с беременностями! - огрызнулась Петрова.
- Со своими беременностями шагай в частную консультацию, раз такая крутая!- продолжала Лариса, чувствуя как с каждым выплёванным в лицо девушке, словом, что-то прорезает ей кожу.
Очередь живо отреагировала на их “веселый диалог”. Ларисе стало душно - так много открытых ртов, угроз и проклятий…
Она вырвалась из толпы и побрела домой.
***
Лариса шатаясь, карабкалась по заплеванной лестнице,наверх, в свою квартиру. Одной рукой она опиралась об облупленную грязно-желтую стену, всю разрисованную неприличными фразами и карикатурами, другой держалась за продолжающий колоть бок.
Послышались веселые молодые голоса. Лариса подняла глаза - ей навстречу спускались несколько подростков. Судя по всему они не жили в этом доме - Петрова знала всех соседей в лицо.
Они подошли ближе. Петрова учуяла аромат мужского одеколона, сигарет и алкоголя. Так и есть - один из подростков прятал за спину бутылку и она была явно не с лимонадом!
Петрова сощурилась. Все вокруг поплыло. Её губы сами зашептали, то что витало у нее в голове:
- Малолетние алкоголики…
- Бездари…
- В ментовку вас сдать....а лучше в наркодиспансер....чтобы полюбовались на свое будущее…
- Через пару лет будете валяться под забором, гнить…
Один из подростков услышал ее шепот и остановился. Он был выше её - пусть худой, но явно сильнее.
Раньше бы она прошла мимо молча, однако не сегодня. Инстинкт самосохранения улетучился и Лариса попыталась шугнуть пацаном, размахивая рукой, которую ей пришлось отнять от больного места.
- Пошли вон! - голос Петровой зазвучал особо пискляво и противно в узком подъезде. Эхо пронеслось по этажам - “вон- он - он”.
- Чего? - тот самый, который остановился перед ней, пахнул алкоголем и покачиваясь,угрожающе шагнул к ней.
- Вон отсюда, уроды! - завопила Лариса и тут же склонилась от очередного приступа боли.
Подросток наклонился к ней - Петрова наконец разглядела пьяную животную ярость в его глазах и поспешила проскользнуть мимо них, чтобы затем же, громко и нескладно топая, добраться до своей “норы”.
6.
Петрова была совершенно разбита. Она порылась в аптечке - как назло все анальгетики закончились.
- ...А жена его, Лариса - замечательная крыса!
Вспомнилось вдруг ей.
Так и было...Хорошей женой она никогда не была...Постоянные упреки, насмешки, оскорбления...К тому же, вступив в брак зачастую женщины перестают следить за собой. Петрова глянула на свое отражение в зеркале - обвислые щеки, морщины, спутавшиеся волосы, сухие, плотно сжатые, губы.
Да кому она такая нужна? Неудивительно, что бывший ушел. Неудивительно, что дочь ушла - Лариса знала, что сама довела её, но извиняться не планировала…
Петрова села на пол, облокотившись затылком об дверцу шифоньера. Задрала кофту и вдруг увидела…
- Наверное заноза вылезла…- с тоской подумала Лариса, разглядывая черное жало, торчащие прямо из кожи.
- Вызвать скорую что ли? А смысл? Это же просто заноза. Засмеют. Взрослая тетка испугалась занозы.
Петрова улыбнулась краешком губ и закрыла глаза.
Она была, есть и будет одна. Чертовы люди вокруг. Все то у них хорошо...А у неё? Разве она не заслужила хорошего мужа, умницы-дочки, большой зарплаты, красивой внешности?
Не заслужила…
Когда-то она тоже была хорошей. Ходила по паркам и кино в нарядном платье в горошек, под ручку с тогда ещё молодым и улыбчивым мужем, уступала места старушкам в автобусах, ела холодное мороженое не боясь простудиться.
Куда это всё делось?
Она просто устала. Жизнь, взрослая жестокая жизнь накатила на неё тяжелой соленой волной и она - гибкая с виду тоненькая березонька - не выдержала и сломалась. А из пенька того умершего деревца вылезла хитрая, хладнокровная гадина.
Сколько было одиноких ночей со слезами в подушку в холодной постели. Сколько было вот таких вечеров, когда она боролась со своей болью один на один. Никто не пришёл. Никто не согрел.
- А, будь вы все прокляты…- прокряхтела Лариса и тут же ещё одна “заноза” вылезла наружу.
- Ах ты…- Лариса начала ругаться, с каждым новым словом новый шип вылезал из нее, протыкая кожу и причиняя мучения.
- Ненавижу…-последнее, что она прошептала и наступила ночь. На нижнем этаже звякнула бутылка - подростки вернулись.
***
- Да, знаю я,- сказала Юля, нажимая на темно-синюю кнопку звонка.
- Знаю, что сейчас опять начнет орать. С её работы звонили, она не приходила, нигде не появлялась. Тем более у нее что-то там болело...Просто проверю.
Дверь не открывали. Юлия выключила телефон и покопалась в сумочке, вытащила ключ. Она уже очень давно им не пользовалась.
- Мама?- Юля прошла по квартире. Все так знакомо. Вроде бы скучать по всему этому надо, родное же. Нет, не хотелось.
Никого не было. Маленькими белесыми мошками в воздухе витала пыль. В раковине лежала грязная посуда. На полу от шагов Юли скрипел песок.
Юля открыла форточку. Свежий воздух ворвался в помещение, заставив “мошек” дрожать в беззвучном ужасе.
- Её здесь нет, - Юля вновь набрала своему парню.
- Да, точно нет, не в шкафу же она прячется. Что делать? Не знаю. В полицию идти, писать заявление о пропаже? А может просто забить? Нет и слава Богу. Никто не выносит мозг зато. Да я знаю, что это грубо звучит, - Юля рассмеялась и наклонилась к стоящему у шифоньера огромному корявому кактусу. Откуда он тут взялся? Мать не любила цветы да они и не выживали в атмосфере всепоглощающей ненависти.
- Я поспрашиваю у соседей, может кто чего видел…- голос Юли все удалялся, а вслед ей тянулись черные острые колючки - словно пытались обнять.
КОНЕЦ.