Было у меня тяжелое время. Я разводился с женой.
Жил я на переходе тысячелетий на ВДНХ у одной старушки еврейки. Комнату снимал. Устроили меня по знакомству моей тетки. Это было за гостиницей Космос.
За комнату хозяйка брала с меня очень немного. Очень добрая была старушка. Мы дружили. Да, я почти и дома-то не бывал. Все работал.
Приду домой. Она мне: "Саша! Я Вам борщ сварила". Нальет тарелку и мне еще и сметану тащит.
Я ел и спасибо говорил. Правда не знаю с чем он был борщ-то. Не важно.
Она почти слепая была. Лет-то за восемьдесят.
Она мне борщ. Я ей плитку приклею в ванной. Тостер починю.
Туда таракан залезет и перемкнет провода.
Вспышка. Моя Софья Израилевна от вспышки перепугана.
Живем не тужим.
А тут мне бабулька моя еще и сухарики к борщу сделает.
Жили мы дружно. И она все время переживала за меня.
Саша! Если Вам нужно, то приводите женщину Я глухая - не услышу.
А если одни захотите остаться, то я к дочери на ночь уеду.
Саша! А вот у меня знакомой сын открыл три точки с газетами!
Вы знаете как это выгодно сейчас! Вы бы попробовали.
Жили мы душа в душу. Она мне всю свою жизнь рассказала.
Конечно ей не столько деньги-то мои нужны были (платил гроши), сколько страх остаться одной.
Через месяц она мне сказала: Саша! Если Вам будет трудно, то можете не платить какое-то время. Я не бедствую.
Вот вам и евреи.
Я всегда к ним относился хорошо и они мне всегда помогали в жизни…
Рассказала мне как-то Софья Израилевна про свои жизненные перепетии.
Она до 70ти лет работала в торговле и долго в директором рюмочной.
Так ее рюмочная славилась на всю округу.
Мужчины завсегдатаи рюмочной, ей говорили: Софа, у тебя всегда хорошая водка!
Ты нам лучше не доливала бы - прогоришь. Вон в других то рюмочных водой разбавляют.
Она отвечала им: "Не переживайте, я свое заработаю".
Так она с мужем заработала две квартиры в центре Москвы.
Муж ее, как она говорила, был заведующим ателье. Никогда в дом куска ткани не принес. Честный до ужаса. Отчетность идеальная.
А она вот в рюмочной.
В 75 лет она еще работала бухгалтером и тянула своих детей и внуков.
Рассказала она мне трагикомичный случай.
В начале 90-ых ее племянник уезжал на ПМЖ в Израиль и занял в долг,
что-то около 8 тыс. долларов.
Когда приехал в гости в Россию в 1998, то привез букетик цветов и долг, конечно без процентов.
Потом он переехал в США и там работал главбухом у владельца фабрики сантехники.Работал, долго, честно и упорно. Фабрику они сильно раскрутили.
Стал совладельцем.
Когда глава фирмы умер, то все завещал племяннику Софьи Израилевны. Вот тому кто к ней в гости приехал.
По сути перед ней сидел долларовый миллионер.
Он попил чаю с тортом и уходя попросил: Тетя Соня, я поеду жену встречать в аэропорт и у нас тут еще дела,а можно я цветочки заберу?
Они Вам все равно без надобности…
А я время сэкономлю.. Не успеваю уже купить..
Сэкономит время он!
И она мне сказала: Запомните, Саша! Чем богаче тем гавняче!
Я прожил еще месяца два и Софья Израилевна приболела.
Стало плохо с глазами.
Уехала жить к дочери. Я остался один в квартире.
На ее день рождения я поехал на Стромынку к ней с цветами и Мартини. Посидели мы очень душевно.
Я почитал ей свои новые стихи. Попили чаю и я уехал.
Где-то через неделю ей стало совсем плохо. Она попросила отвезти ее к глазнику.Своего внука она просить боялась! А я был только рад помочь ей.
Я с ее дочерью отвез ее в Гельмгольца. Там она почти уже ничего не видела и только жалась к дочери.
Когда я вез ее и дочь к ним домой, она все упрашивала меня не съезжать с ее квартиры и искать себе новую жену (я собирался вернуться к бывшей). Как же она была права!
Она была так плоха и задыхалась. Говорила как-то с невидящим взглядом.
Я еле сдерживал себя чтобы не расплакаться.
Никогда я не плакал по чужим людям. Это был единственный случай.
Когда я их высадил у подъезда и уехал, то на ближайшем повороте я зарыдал навзрыд.
Знал, что не увижу её больше никогда.
Да по родным то не плакал почти, но когда я их высадил у подъезда и уехал, то на ближайшем повороте я зарыдал навзрыд..
Светлая память Вам Софья Израилевна.